тревоги и влюблённости Мин Юнги

С той встречи во дворе проходят всего-то сутки. За них Юнги успел подготовиться к приезду своего друга, прибравшись во всей квартире и закупившись алкоголем и вредной едой. Да, он целенаправленно не выходил из дома, не желая встречаться с небезызвестным трио, а заказывал доставку на дом. Собаку выгуляла его соседка по площадке, у которой тоже есть песик. Сделала ли она это из дружеских намерений? Конечно нет — она уже не первый год пытается приударить за парнем, а тот и рад попользоваться бесплатной помощью. Пусть она и дальше думает, что Мин гетеро. От Хосока ни слуху, ни духу, что несказанно радует. Юнги совсем не смотрел во двор, выходя на балкон каждый час просто так. Он, вообще-то, просто проветривался. И Юнги всё также не думал о том, чем он заинтересовал никому ненужного гопника и двух его дружков, встреча с которыми произошла случайно. Безусловно, он не размышлял о том, кем являются парни в обычной жизни, когда не тусуются под окнами его квартиры. Он ничего такого не делал, ясно? Единственная мысль, которая его волновала: «Не приедет ли он снова?». Пф, и не подумайте, он не хочет его видеть. Юнги на него вообще фиолетово, его же не интересуют всякие придурки с красивыми глазами и яркими улыбками. Мин просыпается по будильнику — на часах шесть утра, а значит, нужно собираться в аэропорт, чтобы встретить того, с кем планировал встретиться уже больше года. Оказалось, что дружить по интернету очень сложно. Сложно, когда вы говорите по телефону и объясняете совершенно очевидную для вас вещь, а собеседник не понимает. Сложно, когда хочется обнять друга и успокоить его, помочь справиться с проблемами, а вы находитесь в тысяче километров друг от друга. Сложно даже в моменты, когда вы ссоритесь из-за ерунды, ибо текстовые сообщения не передают интонации и эмоции, с которыми вы это отправляете. Но это того стоит, особенно в момент осознания, что через два часа вы наконец-то увидите друг друга и будете рядом больше месяца. Полностью собравшись, Юнги оценивающе смотрит на себя в зеркало перед выходом, кивая самому себе в отражении. Выглядит он прилично, а значит, можно отправляться. Он выходит из дома и садится в свою серебристую тойоту камри шестерку. Мин предпочитает ходить пешком, чтобы была хоть какая-то физическая активность в его жизни, но путь до аэропорта слишком велик. Юноша включает музыкальный проигрыватель и только после этого выезжает с парковки. Остановившись на одном из светофоров на перекрестке, Мин слышит рев мотоцикла рядом, а после пару стуков по окну. Твою мать, это Хосок. Юнги опускает стекло и смотрит вовсе нечитаемым взглядом на парня, сидящего на дукати скрэмблер айкон дарк. Хосок выглядит снова удивительно адекватно: бежевые джоггеры, нежно-голубое худи и белые конверсы. Что-то не очень он похож на гонщика. «Когда-нибудь он мне улыбнется», — думается Хосоку. Юнги бы на его месте не зарекался. — Что-то по делу или как обычно? — Зачетная машинка, — Юнги начинает поднимать стекло, фыркнув, а Хосок еле успевает крикнуть вслед: — хорошего дня, Рапунцель! Зеленый. Серебристая тойота и черный дукати разъезжаются в разные стороны.

***

В аэропорту, несмотря на то, что на часах лишь доходит восемь утра, вовсю кипит жизнь. Люди снуют в разные стороны, на таблоидах постоянно сменяются данные, диспетчер оглашает информацию, голоса не стихают ни на минуту. Юнги расположился в зоне ожидания, залипнув в телефон. Ему очень волнительно, очень неловко, а в голове белый шум. Ожидание прилета друга очень тяжело ему даётся, ещё чуть-чуть и он сойдет с ума. Он должен прилететь через двадцать минут, но сообщение приходит раньше:

От кого:jk.

«Я в аэропорту. Ты где?»

Подождите немного… Юнги, вероятно, словил микроинфаркт. Он медленно вдыхает полной грудью и быстро выдыхает, после чего встаёт и осматривается. Увидев в толпе вошедших (интуитивно) знакомую макушку, он быстрым шагом направляется туда. Тот парень смотрит на него и идёт навстречу, волоча за собой чемодан средних размеров. Мин угадал. Они встречаются через пару секунд и смотрят друг на друга на расстоянии пары десятков сантиметров, молчат. — Привет. Парни говорят на выдохе одновременно, после чего тихо отсмеиваются, и Юнги крепко обнимает Чонгука, прикрывая глаза и, в конце концов, расслабляясь. Понимание приходит только сейчас — они и правда встретились. Спустя несколько секунд, длящихся, по ощущениям, целую вечность, парни всё же отстраняются и осматривают друг друга с ног до головы. Чонгук выше Юнги, спортивнее, одет во всё черное. Его волосы по длине достают до середины его ушей, синий цвет на концах ещё держится, но корни довольно сильно отросли. — Я думал, ты выше, — Чонгук усмехается и смотрит на того, кого, вообще-то, должен называть хёном. — Я думал, ты умнее, — Юнги закатывает глаза. Оба, конечно же, улыбаются.

***

Они садятся в машину и выезжают на дорогу, направляясь в сторону дома Мина. Разговор завязывается сразу же, а о неловкости и речи не шло. Парни знают друг о друге практически всё с переписок и долгих звонков, поэтому смущаться, стесняться, неловко отводить взгляды в их ситуации неуместно. — Боже, блять, я должен тебе такое рассказать! Я специально терпел, чтобы сделать это вживую… И Юнги рассказывает о братстве пиздеца, состоящем из красавчика Хосока, длинного Тэхена и выебистого Чимина, у которого, Мин уверен, язык без костей. Говорит и о их первой встрече, после которой его называют Рапунцель, и о второй, после которой все дети узнали, что его называют диснеевской принцессой, и теперь дразнят этим. Чонгук на всё это лишь смеется и смотрит на друга, что начинает злиться. — Тебе смешно? — Ты очень смешной, когда злишься, Юнги. Не понимаю, чего ты так к ним прицепился, особенно к этому… к Хосоку? Его же так зовут, нет? — Юнги кивает и закусывает губу. — Просто они такие бесячие, а он ещё и клеит меня как девчонку. Мотоциклом решил удивить, ну! — Да ты такой вредный, к тебе хер подступишься. — Я тебя сейчас здесь высажу, если не встанешь на мою сторону. Гук смеется громче, а Мин продолжает рассказывать, но теперь уже о том, как они встретились утром. Вяло он отмечает, что у него хороший мотоцикл, да и водит он, вроде, неплохо. Потом Чонгук выясняет, что у «гитариста недоделанного» прикольная улыбка, звонкий смех, глаза «такие… как бы объяснить… запоминающиеся что ли», ну и сам он, вроде, неплохо сложен. А, теперь ему всё понятно. — И ты совсем не хочешь с ним общаться? — Ни капли. Я же не идиот. Чон улыбается шире, но прячет улыбку, уставившись в окно. — Что планируешь делать? — Не выходить из дома, когда они во дворе, игнорировать, посылать и не вестись на провокации. — Понял, ты прям в боевой готовности, — Чонгук кусает щеку, чтобы теперь уж точно скрыть улыбку. Ему нужно кое-что проверить, и он поворачивается к другу, — у них такие странные имена, правда? Юнги зажёвывает губу и водит большими пальцами по рулю, устремив взгляд перед собой, глубоко задумавшись. Они стоят на том самом перекрестке, где пересеклись утром с Хосоком. Имена как имена, почему Гука это вообще волнует? — Да нет, Хосок — классно звучит. Классно. Всё понятно. Чонгук прыскает в кулак и снова отворачивается к окну. Юнги совсем не очевидный, нет. Гук думает, что ему лучше помолчать пока они едут, потому что он точно не сдержится и что-то ляпнет, после чего Юнги его явно высадит. Мин может. Вы вообще его видели? Они останавливаются возле супермаркета и берут некоторые продукты и напитки, не имеющиеся у Юнги дома, ведь сегодня вечером у них намечается грандиозная попойка, которую никто не сможет прервать. Да и вообще у Юнги такое настроение — его невозможно испортить. И нет, он никого не имеет в виду, думая об этом. Дома они оказываются почти к двенадцати часам дня, Юнги разбирает пакеты, Чонгук вещи из чемодана, и они укладываются спать. Оба, порядком, подзаебались. Юнги вчера весь день вылизывал квартиру, при этом рано встал и поехал за Чоном, а тот, в свою очередь, перенес долгий перелет, ещё и две пересадки, ведь летел из Японии, в которой находился по работе в течении двух недель.

***

Утро Хосока начинается с раннего звонка Тэхёна. — Алло, Хосок, это ты? — почему он шепчет? — Ну, а кто ещё? Че хотел? — Я не знаю где я. Я вчера напился с Чимином, а проснулся с незнакомым парнем в незнакомой квартире, но из окна я вижу «Шторм», — бар, где они часто зависают, — боже мой, забери меня скорее, пока он не проснулся… Хосок ухмыляется. — А волшебное слово? — Пожалуйста, — Хосок довольно улыбается, но молчит, ожидая, ведь тот кое-что забыл, — пожалуйста, хён. — Скоро буду. Парень быстро одевается и выходит из квартиры, попутно набирая Чимина. Тот спокойно спит у себя в квартире, и он, слава яйцам, один. Когда Пак узнает, что случилось с Тэхёном, то оба смеются, и Чим зарекается, что припомнит другу это ещё не один раз. К слову, они все живут в одном многоквартирном доме, просто в разных подъездах. И как Тэхён, уходя пьяным от Чимина, смог заблудиться настолько, что попал в бар — вопрос. Хосок и правда едет очень быстро, маневрируя между машинами. Когда он останавливается на очередном светофоре, скучающе поворачивает голову в сторону и видит Юнги. Ахуеть. Ладно, утро начинается с прекрасного. Он стучится в окошко раньше, чем придумывает, что сказать, поэтому выдает первое, что приходит в голову. Теперь понятно, почему Юнги считает его идиотом, ведь, скорее всего, так и есть. Нет бы полюбезничать, спросить, как у него настроение… А, подождите, Хосок забыл — Юнги же его при любом раскладе пошлет. Значит, всё прошло нормально. Чон доезжает до места за 15 минут, а Тэхен стоит на парковке в красном бомбере и мелко дрожит. — Едешь как черепаха, я бы скоро сдох от холода, — вместо приветствия язвит Тэ и тянется за шлемом. — Не слышу? — как же Хосоку нравится его выводить. — Спасибо, хён, выручил, — Хо сам протягивает шлем, — а теперь домой, я жуть как хочу пожрать и помыться. По дороге к Тэхёну каждый думает о своём: Тэхён думает о том, что нужно прекращать так безбожно напиваться с Чимином, потому что до добра его это ни разу не доводило. Тот-то ехал всегда домой, ему ведь похуй, у него есть Намджун, что заберет его из любой пизды города. А вот у Тэхёна такого Намджуна нет, поэтому то он просыпается в постели у незнакомцев, то его забирают из полиции, где он оказался за то, что спиздил в пьяном угаре у полицейского фуражку и пытался убежать. Ни разу не получалось. Хосок думал (удивительно!) о Юнги. Почему он его отталкивает? Ну да, в первый раз они выглядели так себе, но это больше по приколу, чем осознанный выбор. На самом деле они адекватные, даже умные и почти остепенившиеся. Хосок вот на педиатра учится, Чимин на хореографа, а Тэхён на художника. И, к слову, они все на стипендии. Алкоголь? Хосок вообще не пьёт! Конечно, он это не делает из-за аллергии на него, ведь даже с глотка пива его тянет блевать, но в любом случае — он всегда как огурчик. Он, вообще-то, даже в качалку ходит в свободное время. Да, может Чон себя и ведёт иногда глупо, но он просто волнуется и теряется рядом с Мином. Но Юнги всё простительно, ведь он очень…комфортный? Хосок не имеет понятия как это объяснить. Когда они впервые встретились, тот был таким милым. Сонный, съежившийся от холодного ветра, немного напуганный он смотрел на них, а Хосок просто влюбился. Вот так, с первого взгляда, как в фильмах и книгах. Юнги сам как из книги — таких как он больше не существует. И глаза у него необычные — лисьи, и носик аккуратный, щечки милые, и улыбка, наверное, красивая. Хосоку он просто пока не улыбался. Но это пока, Хо своего всегда добивается. Только он пока не знает как. У него вообще-то парней никогда не было, он не знает как за ними надо ухаживать, как делать им комплименты, целовать и… и всё, в общем. Дальше ему мысль развивать нельзя, слишком рано о таком думать. Успокаивает лишь то, что гей-радар Чимина показывает ему, что Юнги стопроцентный гей. А Чимин не врёт и не ошибается, он же тоже гей. А Намджун, его парень, сказал, что за парнями нужно ухаживать практически также, как и за девушками, сложностей в этом нет. Когда они входят в квартиру Тэхёна, то на пороге их встречает сонный Сокджин в пижаме, хмурящий брови и осматривающий брата и его друга. — Откуда на этот раз? — От Чимина. Просто ехать не хотел на метро, а на мотоцикле не в состоянии, — Тэхён уходит в ванную, недовольно фыркнув на старшего, а Хосок ухмыляется. — Напился, ничего не помнит, проснулся с хер знает кем и хер знает где. Но я тебе ничего не говорил. Сокджин ухмыляется, отбивая Хосоку пятюню, и они перемещаются на кухню, чтобы выпить кофе. Тэхён выходит через двадцать минут в одних боксерах и лениво бредет к парням. Пока те пьют кофе со злорадными ухмылками, Тэ делает себе бутерброды и кофе самостоятельно, усаживается напротив брата. Он гипнотизирует его взглядом, пытаясь понять пропизделся ли Хосок. Три. Два. Один. — Ну, чё, мой брат теперь не девственник? Хосок и Джин взрываются хохотом. Тэхён их яро ненавидит.

***

Юнги просыпается раньше Чонгука и первым делом смотрит на время. Семь вечера. Поспать ещё или разбудить друга? Юнги колеблется, выбирает поспать, но, как назло, просыпается и Чон. Он поворачивается к Юнги и заспанно спрашивает, с трудом открыв глаза: — Время, кэп? — Семь вечера. Гук устало выдыхает, но принимает сидячее положение. Юнги повторяет за ним и трёт глаза, пытаясь хоть немного взбодриться. Самый главный минус сна днём — очень сложно прийти в чувства. С трудом, но они полностью пробудились спустя полчаса, а после начали готовиться к большой попойке. Они заказывают себе суши, Юнги носит закуски на столик в гостиной. Чонгук помогает ему и носит алкоголь, включая музыку на свой вкус. По плану они начнут, конечно же, с пива, потом продолжат виски с колой, ну а дальше видно будет. У них полхолодильника забито настолько разной алкашкой, что любой алкомаркет позавидует. Как только доставляют суши, они вдвоем усаживаются за стол. Сидят прямо на полу, поскольку столик, вообще-то, журнальный, да и диван они точно загадят пивом, а хозяйка съемной квартиры Юнги этого не простит, но их всё это не задевает. На часах восемь вечера. Когда стрелки часов показывают одиннадцать, Юнги уже в ноль, а Чонгуку до этой кондиции осталось от силы стакана два виски. Они уже успели рассказать и пересказать друг другу обо всём на свете, пьяно попеть в домашнем караоке, посмеяться со всякой хуйни, а сейчас просто пили, придумывая тосты на ходу. Они же не алкаши, чтобы пить без повода. — За любовь, Юнги-хён. Мы с тобой такие охуенные, что некоторым даже не снилось. Парни чокаются и выпивают жидкость в стаканах до дна, после чего ставят бокалы на стол с характерным звуком. Кстати о любви. Парни слышат рёв нескольких приближающихся мотоциклов и переглядываются. У Чонгука уголки губ довольно ползут вверх, когда тот смотрит на растерянного и очень пьяного Юнги. Тот не знает куда себя деть. С одной стороны, он очень хочет посмотреть на трио сейчас, но, с другой, он не в состоянии саркастично отвечать (через несколько стаканов он вообще будет не в состоянии отвечать), а значит, идти нельзя. Но ему так хочется… Когда звук моторов затихает совсем недалеко, Чон встаёт и молча движется в сторону балкона, лишь ухмыльнувшись. Мин недовольно хнычет и поворачивается к другу спиной. — Не надо, Чонгук. Я не пойду. Там тот, чьё имя нельзя называть. — Ты о своём Ромео? Я всего лишь взгляну на него оценочно одним глазком, а потом зайду. Юнги сразу же оживляется и встает, направляясь следом за другом. Если на балкон пошёл Чонгук, то пойдет и он. И не из-за того, что хочется показаться красавчику, чтобы тот его снова клеил, а Юнги в душе пищал как школьница, а потому что нужно контролировать ситуацию, а значит прогнать придурков. Мин терпеть их не может. Сгорел сарай, гори и хата, как говорится. Первым, к удивлению троицы, выходит на балкон какой-то незнакомец, а уже потом Юнги. Чонгук улыбается и приветливо им машет, а Юнги хмурится и бьёт его по руке, которой он им помахал. Он должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему. На улице уже становится прохладно и Юн бодрится, когда чувствует прохладный ветерок, что пронизывает его с ног до головы. Именно поэтому в момент, когда они вдвоем с Гуком опираются на перила, он говорит, почти не заплетаясь: — Пиздуйте домой. Чимин усмехается и облизывает губы: — Хосок-а, я смотрю, твоя Рапунцель уже в щи. Чим поворачивается и видит влюблено улыбающегося Хосока, который движется ближе к окну, чтобы поговорить с блондинчиком. Он закатывает глаза и поворачивается в другую сторону, ища поддержку в лице Тэхёна, но тот лишь заинтересованно разглядывает «новенького» и идёт рядом с Хосоком. Ну заебись, приплыли. И почему Джун постоянно работает, отчего не может кататься со своими друзьями и парнем? Загадка века! — Эй, Джульетты, поехали с нами кататься? — Тэхён улыбается и смотрит на Чонгука, что смотрит в ответ и пьяно улыбается ему, зачарованный. — Нет. — Отвечает Юнги. — Да, — отвечает Чонгук. Мин с размаху бьёт его по хребту в напоминание, что так делать нельзя. Что это фу, и что так его Юнги делать не учил. Боже, да у Мина даже Холли, наверное, умнее Чонгука будет. Хосок закусывает щеку, сдерживая широкую улыбку, а после смотрит на Юнги. Тот в темно-зеленых пижамных штанах в клетку и милом красном свитшоте с надписью «Merry Christmas». Чон клянётся, что никогда не видел ничего милее. Гук же разводит руками, мол, «извини, бро, меня мамка не пускает. В следующий раз обязательно прокатимся», и смотрит на Тэхёна. Тот, играя в его игру, грустно строит глазки и выпячивает нижнюю губу, сложив руки на груди в просящем жесте. Чимину хочется выть от безысходности: — А чё, зассал, блондинчик? А с виду такой грозный и бесстрашный. Ладно, Чимину доставляет удовольствие его злить, а это, кажется, будет его единственной радостью на сегодняшний вечер. Юнги хмурится и молниеносно отводит в сторону взгляд, взвешивая все за и против. Приходя к выводу, что «похуй, я же завтра точно этого не вспомню», он фыркает и смотрит на Чимина с усмешкой. — Не зассал, сейчас спустимся. Удивляются абсолютно все, даже Чонгук, но Хосок больше всего. Когда парни скрываются в глубине квартиры, Чимин смотрит на друга с самодовольной улыбкой. — Должен будешь. Юноши выходят к ним спустя пару минут. Юнги совсем не заморачивался — вышел, в чём был дома, даже тапочки оставил домашние. Чонгук вышел в серых пижамных штанах в клетку и серой футболке, поверх которой додумался надеть черную ветровку. На ногах у него черные кроссовки, а в руке… поводок. Они взяли с собой Холли. Сюрприз! Первым делом они подходят к Чимину. Чонгук отдаёт ему поводок с собакой, а Юнги ключ от квартиры. — Нужно выгулять Холли, а потом завести домой. Поможешь? Юнги смотрит на него с издевательской улыбкой, как и Чонгук, а у Чимина нет выбора, ведь его тогда точно не простят друзья. Он давит кривую ухмылку и берет поводок в руки. «Конечно я вам помогу, друг», — звучит слишком наигранно, но это никого не волнует. Той-терьер радостно виляет хвостом и умилительно тявкает, смотря на разочарованного Чимина. Юнги идёт к байку, что видел сегодня утром и смотрит на Хосока, ни проронившего и звука. — Чё замер? Мы едем или как? Хосок коротко усмехается и надевает на себя шлем, а после, увидев, как мучается с этим Юнги, подходит помочь ему, но тот недовольно впихивает дурацкий шлем в руки Чимина, ворча себе под нос «так поеду». Они садятся на мотоцикл и Мин, не найдя то, за что ему можно придерживаться, вяло обнимает Хосока. Мотоцикл заводится, и Чон специально сначала дергает его вперед, чтобы блондин обнял крепче. Когда так и происходит, они оба скрываются в глубокой ночи, освещающейся тусклым светом уличного фонаря. Тэхён к тому моменту уже сидит в шлеме на своём дукати найтшифт серого цвета и смотрит на Чонгука. Когда тот садится позади него и обнимает также, как это сделал Юнги, Тэ довольно улыбается и заводит мотоцикл. — Тебя хоть как зовут? — Чонгук. — Понятно, я Тэхён, если что. — Я знаю. Чонгук не озвучивает, что понял это из-за сказанного Юнги о том, что Тэхён самый длинный из них. Сейчас эта информация, наверное, будет ни к месту. Найтшифт срывается с места и едет в противоположную Хосокову мотоциклу сторону, оставляя Чимина одного. Ну, как одного — с собакой.