Сопротивление бесполезно, Кроль

— Я не понял, — визжит в трубку Чонгук. — Ты что, меня бросаешь? — Ну, детка, — выдыхает Дайвон. — Давай без истерик. — Без истерик?! — кричит Чон и, вскакивая со стула, начинает ходить по комнате. — Да ты, блять, издеваешься?! Сначала свалил на три месяца на стажировку в другой город и даже ни разу не приехал ко мне. А сегодня я жду тебя, как дурак, заказал твои любимые блюда, а ты мне просто звонишь и говоришь, что бросаешь меня. По телефону. Это просто супер, Дай, просто блеск! И снова тяжелый вздох в трубку. Складывается ощущение, что ему в тягость весь этот разговор, и если бы Чонгук как-то сам догадался, что они расстаются, то парню было бы намного проще жить. — Гу, детка, послушай. Наши отношения с самого начала были ошибкой. Как-то закрутилось… Но ты не для меня, ты же сам это понимаешь. Просто то, как ты выглядишь… Это совсем не то, что я хочу видеть рядом с собой. Не то, что я хочу вообще, понимаешь? Чонгук остановился и застыл. Как-то и дышать стало тяжелее. Парень прекрасно знал все свои недостатки во внешности и поведении, но совершенно не был готов услышать эти слова от своего парня, пусть и уже бывшего. — Ты там кого-то себе нашёл, да? — хрипло выдохнул Чон. — Детка… — Ты, сука, можешь просто ответить? — Вот, еще и материшься постоянно, — раздраженно выдыхает «уже бывший». — Да, я встретил одного человека. И он прекрасен. Пойми, детка… — Ненавижу тебя, — тихо выдыхает Чонгук и сбрасывает звонок. Он уже достаточно услышал. Парень подошёл к столу, где стояла уже остывшая еда и почти догоревшая свеча. Чон взял ее и сунул в пиалку с соусом, слыша, как она зашипела. Потом открыл бутылку красного вина и сделал три больших глотка прямо из горла. Опустившись на стул, парень тяжело выдохнул. Совсем не так он планировал провести этот вечер и ночь. Ждал своего парня, по которому очень соскучился, хотел провести романтический вечер и горячую (как он рассчитывал) ночь. Но в итоге, видимо, не дождется. И ещё эти слова Дайвона… Чонгук снял очки и потёр переносицу. Сделал ещё пару глотков из бутылки. Да, все так и есть. Он некрасивый, неинтересный, ничем не примечательный. Про таких говорят «серость». Никакой, обычный, не привлекающий внимания. Ни поведением, ни лицом, ни внешним видом. Так было в школе, и в университете ничего не изменилось. Нет, над ним не издевались, это клише обошло его, слава богу. Чона просто не замечали. Он учился на втором курсе университета кино и телевидения на факультете графики, дизайна и фотографии. И учился, конечно, отлично. Сложно учиться плохо, если в твоей жизни нет ничего, кроме учёбы. Тем более, Чонгуку нравилась выбранная специальность, поэтому ему это было в удовольствие. Других удовольствий все равно нет. Да и внешность его не располагает к активной личной жизни. Непослушные волосы, которые вились непонятно зачем и непонятно как, если их не высушить феном. Нос был большеват, а губы маловаты, по мнению Чонгука. Темно-карие глаза всегда были скрыты за круглыми очками в тонкой металлической оправе. Рост был выше среднего, да и тело крепким, не зря Чон иногда заходил в спортзал. Не хотелось краснеть, раздеваясь перед другим парнем. Но вот то, что обычно скрывало это тело, было простым и комфортным, по мнению парня. «Скучным и убивающим любой стояк» — по мнению его лучшего друга. Это кеды, свободные джинсы, безразмерные футболки, толстовки и свитера. И любимые джинсовые комбинезоны, от которых у лучшего друга начинался нервный тик. Чонгук взял со стола телефон и набрал номер. Пока он слушал гудки, успел сделать еще пару глотков из бутылки. — И почему ты сейчас звонишь мне, а не трахаешься? — интересуется насмешливый голос. — Чимин, этот мудак бросил меня, — выдохнул Чонгук, делая еще глоток. — Еду. ____________________ Пак Чимин. Чонгук до сих пор не мог понять, как они вообще нашли общий язык, да еще и стали лучшими друзьями. Ведь они просто противоположность друг другу. На первом курсе они заселились в одну комнату в общаге, так и произошло их знакомство. Чимин был просто ярким и громким явлением в серой жизни Чона. Красивая внешность блондина и прекрасное чувство стиля вызывали приливы белой зависти. Характер для неподготовленных людей мог взорвать мозг. Разбег Пака от милого пупсика до бешеного цербера составлял одну миллисекунду, что поначалу просто вводило бедного Чонгука в немой шок. Чимин в одном предложении мог обласкать нежностями и обложить хуями сверху. И естественно, у такого человека было много знакомых и друзей. Почему он так сблизился с Чоном понятно не было. По словам самого Чимина, он в нем видит любимого братика, которого хочется оберегать, несмотря на то, что они ровесники. Да и оба геи, что также повлияло на их сближение. Сексуального напряжения между ними никогда не было, потому что оба пассивы. К тому же Пак любит парней постарше и таких, чтобы могли подчинить его непростой характер. А Чонгук, видимо, любит всяких мудаков. И вот на втором курсе парни решили снимать небольшую квартирку вместе, чтобы не ютиться в одной комнате в общаге. Сегодня Чимин был отправлен к друзьям, чтобы Чонгук мог насладиться компанией своего парня. Но что-то пошло не так… Дверь открывается, затем громко захлопывается. На кухню влетает злой Чимин, карие глаза сверкают, кулаки сжимаются. Он видит друга, который сидит к нему спиной, опустив голову. Подходит сзади и крепко обнимает со спины. — Ты же понимаешь, — шепчет Чимин, — что все, что ни делается — делается к лучшему. Чонгук грустно усмехается и поднимает голову. — И где это лучшее, если я опять один? Чимин раздраженно выдыхает, обходит друга и садится на стул напротив. Берет пальцами ролл и запихивает целиком в рот. Щурит один глаз и жует. — Что сказал этот пидрила? Чонгук вздыхает и делает еще один глоток. — Он сказал, что все с самого начала было ошибкой. Что меня он не видит рядом и не хочет. Моя внешность его не привлекает. И походу, он себе там кого-то нашел. Кого-то прекрасного, как он выразился. Чимин проглатывает еду, проводит языком по верхним зубам и причмокивает, убирая остатки риса. — Если я увижу этого мудака, то его гулящие потные яйца окажутся у него в глотке. Чон морщится от этой картины и отдаёт другу бутылку, который делает пару глотков так же из горлышка. Пак выдыхает и говорит: — А теперь слушай меня и резюмируй вместе со мной. Вы были вместе полгода, из которых последние три месяца вы не виделись, потому что этот козёл свалил в другой город. Поэтому по факту вы встречались три месяца. За эти три месяца у вас не было свиданий, вы никуда не выходили, если не считать вашего знакомства в клубе. Вы сидели и смотрели сериалы на диване. Раз в неделю, потому что у этого ушлепка «дела, работа, хомяк заболел». За три месяца у вас шесть раз был секс. Шесть раз! Это два раза в месяц! Женатики чаще этим занимаются. Чимин делает еще пару глотков и возвращает почти уже пустую бутылку Чонгуку. — Продолжим. Он ни разу не сделал тебе минет, потому что… Хуй знает почему, просто он эгоистичный ублюдок. При этом ты пересмотрел, видимо, всё гей-порно, что может предоставить интернет и обсосал в доме все бананы и огурцы, чтобы этому сучонку было хорошо. Даже баклажан хотел заглотить, хотя я сильно сомневаюсь, что у него в штанах что-то большее, чем стручок фасоли. За эти шесть раз он только пару раз попал тебе по простате, и то по удачному стечению обстоятельств, потому что в душе не ебет, где она находится. Ни разу не подрочил тебе в процессе, не заботясь о том, кончишь ты или нет. Ты сам справлялся. А в последний раз вообще тебе пришлось додрачивать в душе, потому что этот уебок кончил и уснул. Чонгук закусил губу и уже сотню раз пожалел, что был так откровенен в своих разговорах с другом. Потому что все это звучало мерзко и унизительно. — А теперь скажи мне, Чонгук~а, о чем ты сейчас вообще грустишь? Что такого прекрасного ты потерял? Я, например, ничего стоящего не увидел. Чон поставил пустую бутылку на стол и потер ладонями бедра. — Я снова один. — Ты и был один. Это ты был с ним в отношениях, а не он. Не удивлюсь, если все это время он гулял направо и налево. И не говори, что не думал об этом. Чонгук поджал губы, смотря на друга. Конечно, он думал об этом. — Я все понимаю, Чимин. Но так уже хочется нормальных отношений. Хочется быть нужным. Но такому как я это не светит, видимо… — Такому как ты?! — взревел Пак. — Какому, блять, такому?! Я сколько раз говорил, что ты красивый? Очень красивый, Чонгук. Просто, обычно то, что на тебе надето… Тут Чимин распахнул глаза, вытянул руки вперед и, указывая на друга с головы до ног, тихо выдохнул: — А, собственно, что это, блять, на тебе надето? Ты что, в церковь собрался? Ты так парня своего встречать хотел? Чонгук окинул себя взглядом. Это его обычная одежда. Синие свободные джинсы. Любимая красная толстовка, из-за ворота которой видна ткань белой футболки. Волосы никогда не знали укладки, кроме сушки феном. Так же как и лицо не встречалось с косметикой. На носу неизменные очки. — А что не так? Пак кривит губы и чешет указательным пальцем бровь. — В принципе, я даже могу понять этого мудака… — Ну, блять, спасибо, друг, — зло выдыхает Чонгук, хватаясь за новую бутылку. — Это именно то, что я хотел от тебя услышать. Что я жалкое уебище, на которое ни у кого не встанет. — Нет-нет, Чонгук~и, — качает головой Чимин, — я не это хотел сказать. Прости меня. Но ты же знаешь, как я отношусь к твоему гардеробу. И это… Ну пиздец, друг мой. Я больше не могу на это смотреть. Ты красивый, умный, умеешь поддержать разговор, с хорошим чувством юмора… — Только с тобой, — перебивает Чон, открывая наконец бутылку. — А кто мешает быть таким всегда? — Не знаю, я не могу. — Не можешь или не хочешь? Чонгук пожимает плечами и делает глоток из новой бутылки. Вино уже хорошо дает по мозгам. Не удивительно, почти всю бутылку в одно лицо оприходовал. Чимин забирает у него их импровизированный бокал и прикладывается к вину. — Значит так, — выдыхает Пак, смотрит на часы и стучит пальцами по столу, — сегодня у Сокджина вечеринка, я как раз собирался туда. — Кто такой Сокджин? — лениво интересуется Чон. — Он на пятом курсе журналистики учится. Хён помогал мне с докладом еще на первом курсе, так и познакомились. Теперь общаемся. — Ты такой классный, — выдыхает Чонгук. — У тебя так много друзей. — Захлопнись, не мешай думать. Минутку самобичевания перенеси на завтра. Сейчас мы собираемся и идем на эту вечеринку. Я беру тебя в свои руки, и наконец, сделаю из тебя то, что хочу сделать вот уже почти два года. — Вот уж хрен тебе, Пак, — возмущенно вскрикивает Чонгук. — Ты ко мне со своими красками не подойдешь. И никуда я не пойду. — Вот уж хрен тебе, Чон, — шипит Чимин, возвращая другу пожелание. — Я сделаю, что хочу, и ты пойдешь. Напьешься, повеселишься, и даже трахнешься с кем-нибудь. — Я не трахаюсь с первыми встречными, — шипит в ответ Чон. — А вот это ты зря. Может, и самооценка бы поднялась выше отметки в минус десять. Твое тело охуенно, и пьяный ты просто огонь, уж я-то знаю. Пак ухмыляется, а Чонгук закатывает глаза. Чимин хватает в одну руку бутылку, другой Чона за толстовку тянет в свою комнату. — Это очень хреновая идея, Чимин. — Это очень охрененная идея, Чонгук. — Я не смогу. — Винишко внутри поможет тебе с этим. И тогда внутри тебя, возможно, окажется не только винишко. Чимин ржет как раненая касатка, пока Чонгук опять закатывает глаза. Это его нормальная реакция на шутки друга «ниже пояса». — Может, ты еще лично меня под какого-нибудь мужика положишь? — Надо будет — положу. Но уверен, ты сам с этим справишься. Пак усаживает Чона в кресло напротив зеркала. Смотрит на друга пару минут, стуча указательным пальцем по пухлой нижней губе. Затем разворачивается и выходит из комнаты. Небольшая паника накрывает Чонгука. Он понимает, что идея совсем плохая, но пьяный и обиженный мозг не хочет сопротивляться. Состояние такое, что вообще все равно что происходит вокруг. Хочется просто посидеть и пожалеть себя. Чимин возвращается, держа в руках коробочку с краской для волос и миской для смешивания оксида и краски. — Хотел сменить цвет волос, — говорит Пак, — но не успел. И хорошо, теперь пригодилась краска. — Может, не надо? — скулит Чонгук. — Я не слушаю тебя. Обновим твои патлы. Краска смешивается и наносится на волосы. Чонгук смотрит на цвет на упаковке и морщится. Молочный шоколад. Это светлее его волос, и страшно подумать что будет в итоге. Пока краска впитывается, Чимин добирается до бровей друга. Чон шипит и заливает непосильную боль вином. Пак тоже пьет, уверяя, что это никак не повлияет на твердость его руки и чувство стиля. Чон лишь хмыкает, все равно его мнение в этой комнате никого не интересует. Брови выщипаны, краска с волос смыта. Чимин отворачивает друга от зеркала, сказав, что тот увидит только конечный результат. Лицо Чонгука чем-то опрыскивают, чем-то мажут, чем-то пудрят. Потом красят глаза, пару раз чуть не ослепив кончиком кисточки. Чон шипит и говорит, что Пак к вину больше не прикоснется, пока не закончит. Глаза накрашены, и Чимин достаёт линзы. Вставляет их, закрывая темно-карие радужки. Затем берет фен, сушит и укладывает волосы, перед этим заставив друга раздеться по пояс. Когда укладка закончена, Пак подходит к своему шкафу и смотрит на свой гардероб, сложив руки на груди. — Зачем мне еще и шмотки твои? — возмущается Чон. — У меня есть своя одежда. — Лучше не напоминай, — шепчет Чимин, хмуря брови. — Ну, у меня есть рубашки… — Да да, я видел. У моего деда такие же. Так, надо что-то, что мне большевато. Ты повыше и пошире в плечах. Чимин кидает на кровать пару штанов и три рубашки. Чонгук в ужасе смотрит на одежду и сглатывает. — Я это не надену, — хрипит Чон, указывая на кровать пальцем. — А я все ещё тебя не слышу, — бубнит Пак, перебирая вешалки. — Так, вроде все. Чимин закрывает шкаф и оборачивается. Смотрит на друга и говорит: — Снимай штаны. — Блять, Чимин, думаю все же не надо. — Так, штаны снял, рот закрыл. Чонгук цокает языком, встает со стула и расстегивает ремень. Кинув джинсы на кровать, он посмотрел на друга. — Ну хоть трусы приличные надел, — с усмешкой говорит Чимин. — Вот спасибо, вот пиздец приятно, — шипит Чонгук, сверкая глазами из-за линз. — Ооооо, пьяненький Чонгук~и показывает зубки. — Заткнись, Пак. Чимин смеётся, берёт брюки и рубашку с кровати, и кидает в сторону Чонгука. Тот ловит вещи и морщит нос. — Надевай, должно подойти. — Не верю, что это происходит, — бубнит Чон, но одевается. Когда парень был полностью одет, Чимин закусывает губу и подходит к другу. Чонгук засунул руки в карманы брюк и хмуро наблюдал за Паком. Тот провел руками по плечам и груди, расправляя ткань и сладко улыбнулся. — Чон Чонгук, если бы я был активом, то прямо сейчас трахнул бы тебя. Темные брови взлетают вверх на лоб, глаза моргнули пару раз. — Фу, бля, как мне теперь выкинуть эту картинку из головы. Отвали от меня. Чон отпихивает смеющегося Пака от себя, подходит к шкафу и открывает дверцу, на которой внутри зеркало в полный рост. Парень с ног до головы рассматривает себя, останавливает свой взгляд на лице в зеркале. Глаза расширяются, рот приоткрывается. Потому что из зеркала на него смотрит точно не Чон Чонгук. На нем были синие брюки из сверкающей ткани, которые обтягивали задницу и подкаченные бедра. Темно-синяя рубашка заправлена в брюки, закреплена ремнем на поясе и застегнута на все пуговицы. По всей рубашке раскиданы белые мелкие рисунки круглой луны, полумесяцев и звездочек. Его почти черные волосы стали шоколадного цвета с оттенком красного дерева. Челка уложена на бок, закрывает лоб. Кожа лица стала идеальной и ровной, тон скрыл все недостатки. На глазах довольно яркий макияж в тон к волосам. Карие радужки закрывают темно-синие линзы. Губы слегка блестят от блеска. В ушах небольшие колечки. Чонгук минуты три просто молчит и хлопает глазами. Трогает лицо кончиками пальцев, не веря что это он. Потом выдыхает и говорит: — Я в таком виде на улицу не выйду. Я похож на дорогую шлюху. — Спасибо, я очень старался, — радостно говорит Чимин, отвешивая низкий поклон. — Ты издеваешься, Пак? Я выгляжу как мальчик из эскорта! — Из дорогого эскорта, прошу заметить! — восклицает Чимин, расширяя глаза и поднимая указательный палец вверх. — Именно таких и хотят трахать, друг мой. — Я не хочу, чтобы меня трахали, — шипит Чон. — Действительно? — щурится лучший друг. — Стонать не хочешь? Удовольствия не хочешь? Оргазмов тоже не хочешь? — Блять, заткнись! — скулит Чонгук. — Нет, нет, нет, я не пойду. — Да, да, да, — кивает Чимин, — ты пойдешь! Можешь винишко прихватить, если уж так тяжело тебе принять свою красоту. Но ты сейчас выходишь из этой квартиры вместе со мной и идешь развлекаться. В противном случае я сожгу все твои ботанские шмотки и это будет единственная твоя одежда. Что ж, выбор у Чонгука небольшой… ____________________ Бутылка, конечно, отправилась в путешествие вместе со своим хозяином. И была опустошена парнями в такси по дороге на вечеринку. Чонгук спросил, в честь чего праздник. Чимин лаконично ответил: «суббота, епта». Чон кивнул, потому что да, действительно по календарю суббота. По приезде к месту назначения Чонгук уже был более расслаблен и весьма пьян. Дом неизвестного ему Сокджина был двухэтажным коттеджем, в котором уже орала музыка и звучал громкий смех. Парни шли по дорожке к двери, Пак часто с кем-то здоровался, кому-то махал и улыбался. Чон же ловил на себе удивленные и заинтересованные взгляды, и старался не сжаться от такого непривычного внимания. Чимин сказал, что если он будет горбиться, тот ему палку в зад вставит, чтоб стоял прямо. Проверять не хотелось, поэтому Чон еще никогда в жизни так свои плечи не расправлял. Они заходят в дом, где толпа пьяных и весёлых студентов. Кто-то танцует, кто-то заправляется алкоголем, кто-то играет в бутылочку, а кто-то уже спит. — Чимиииин, ты пришееел! Звонкий голос привлекает к себе внимание. К ним подходит красивый парень с яркой улыбкой. — Хён, привет, — улыбается Пак, утопая в крепких объятьях. — Опоздал немного, друга ждал. Знакомься, это мой друг. — Чон Чонгук, — представляется парень, протягивая руку и чуть кланяясь. — Ким Сокджин, — смеётся хозяин дома, пожимая в ответ руку. — И давай без этого вот, все свои. Чонгук широко улыбается и кивает: — Как скажешь, хён. — А ты где учишься? — С вами в одном универе. — Недавно перевелся? — Нет, второй курс уже. Джин хмурит брови. — А, вы просто с Чимином недавно познакомились? — Э, нет. С первого дня в университете знакомы. Старший хлопает глазами и смотрит на Пака. Чимин смеётся и обнимает Чона за плечи. — Просто наш Чонгук~и весь в учёбе и не ходит на вечеринки. Вот, еле вытащил. — Оооо, это ты зря, красавчик. Надо совмещать приятное с полезным. И замечательный смех накрывает парней, заставляя Чона поморщиться. Пак усмехается, увидев реакцию друга. Да, рев пьяного тюленя, такое не забывается. — Ладно, ребятки, развлекайтесь, — говорит Джин. — Ещё увидимся. Хозяин уходит, Чон провожает его взглядом. — А он ничего такой… — Забудь, — отмахивается Пак. — Он занят. — Да блять, я не в этом смысле, — возмущается Чонгук. — Я только зашел, и думаешь, уже член себе ищу? — А что, еще нет? — удивляется Чимин. — Ой, завались нахер. Парни доходят до стола, где стоит алкоголь. Решают продолжить вином, чтобы не повышать и не понижать градус. К ним подходят знакомые Чимина, с интересом рассматривают Чонгука. Неужели просто надо приодеться и намазать лицо, и все, внимание обеспечено, думает парень. Но грустные мысли смывает алкоголь, он же развязывает язык. Чонгук смеётся, шутит, ему улыбаются в ответ. Две девушки вообще прилипли к нему, наперебой задавая вопросы и соблазнительно улыбаясь. Чон улыбается в ответ, и ему даже жаль их. Ведь зря стараются. Тело легкое, как и голова. И вот Чимин уже тащит Чона танцевать. Это весело, это заряжает. Чонгук танцует, и ему все нравится. Почему он раньше не ходил на вечеринки? Какой-то парень обнимает его за талию, дышит горячим дыханием в шею. Чон чувствует, как чужая ладонь ложится на его левую ягодицу, пальцы с силой сжимают её. Возможно, прийти сюда было не такой уж плохой идеей.