Холодная несмерть

      Уже на подходе к поместью Свейн всё-таки набрался смелости и спросил у своего учителя: — Эспен за что ты так с ним? Я думал, что Онды должны по-другому относиться друг к другу. Онд повернулся на парня с озлобленными глазами, но увидев его непонимающие глаза, успокоился и ответил: — Ничего ты не понимаешь. Сейчас тяжёлое время. В этом году ещё не было Пурпурного затмения, а в такое время лучше друг с другом не любезничать. Кто знает, может сегодня ты сдружился с отличным охотником, а завтра твой меч уже пронзает его сердце. Ондам на роду написано жить по одиночке, такова наша судьба и вряд ли её можно будет изменить. — Эспен уселся на полусгнившую корягу, покрытую мхом и опустил взгляд в землю. — А как вы тогда переживали Пурпурное затмение в форте? — вопросил Свейн. — При каждом форте была собственная обсерватория, специально обученные Онды каждый день следили за небом и могли примерно угадать когда оно наступит. С их первых предупреждений форт стремительно пустел. Все разъезжались по разные стороны, да прятались в глубинах лесов и гор. В крепости оставались только ученики, да старики-учителя, которые умели противостоять влиянию затмения. А когда оно проходило, все возвращались обратно и начинался большой праздник. Все пили, веселились и радовались пуще народа на Йоль. Для нас прошедшее затмение означает, что в дальнейшем год обещает быть спокойным. Но до него, каждый день может стать последним. Потому-то мы и обращаемся друг к другу как враги, ведь легче убить ненавистного человека, чем того, с кем делил похлёбку и тяжкое бремя Ондской профессии. Так что не вини меня в грубости, я просто делаю это легче как для меня, так и для этого старика. И на самом деле, ему лучше остаться в своей коморке, пока я не покину острова. Кто знает, что ждёт нас завтра. Наступила тишина, прерываемая лишь симфонией лесных звуков да деревенского гула. — Пошли. — сказал Эспен и поднялся с места. — Нас ждёт много работы. Свейн лишь тяжело вздохнул и молча отправился за наставником.       По пути Эспен вдруг завёл диалог: — Кстати, всё хотел спросить, кто тебя мечом-то размахивать научил? — А? Это… сам научился, вот. — неуверенно ответил парень. — Мне-то не ври, я же вижу, что учился где-то. Самоучки понятия не имеют об основах, а у тебя и движения правильные и удар поставленный. — Эх, ладно, научили меня, точнее научил… Когда я ещё мал был то в лесу потерялся, нарвался на стаю волков. Я тогда думал, что жизни моей настал конец, но меня спас Онд. Он так резво и мастерски разобрался со зверьём, я даже осознать ничего не успел, а он уже стоял надо мной. Спросил у меня, где ближайшая деревня, так я ему сказал, что потерялся. Он вывел меня на дорогу, а там я уже разобрался, тем более нас на полпути встретили деревенские, которые во главе с моим отцом отправились меня искать. Странника они конечно с трудом приняли, но я настоял на том, чтобы его впустили хотя бы за частокол. Повезло, послушали они меня. В итоге жил этот Онд у нас ещё недели две. Помогал по хозяйству, от тварей избавлял и каждый день ходил он к Великим льдам, словно ища что-то. Ну и я к нему напросился в ученики, он меня всерьёз не воспринял, ради утешения дал мне несколько уроков боя на мечах. — Ясно, сможешь вспомнить как он выглядел? — Ох, вряд ли, я смутно его помню. Он был высоким, носил кожанный плащ, платок на лице, у него были путанные чёрные волосы, на шее медальон с ярким красным камнем и фигурой то ли птицы, то ли дракона, я так и не смог разглядеть, он его часто прятал под одежду. — Мы часто прячем свои медальоны. Это помогает не столь сильно выделяться среди людей. — возразил Эспен и достал из-под воротника цепочку на которой висел металлический рунный круг с ярким жёлтым камнем внутри, на котором красовалась чернённая серебрянная ворона, глядящая в даль. — Но насчёт медальона того Онда сказать сложно, хм, ты помнишь какого цвета у него были глаза? — О, точно, я помню сильно удивился им, когда впервые его увидел. Они были кроваво-красные, жуткие, и взгляд у этого Онда всегда был какой-то жадный, агрессивный, но при этом в остальном он был спокоен. — Теперь всё становится ясно, тебя посещал выпускник форта Нетопыря. — Знаешь кого-нибудь оттуда? — поинтересовался Свейн. — Поверь, лучше бы не знал. Когда единый цех Ондов распался на форты, Нетопырям повезло меньше всех. Дело в том, что их первый лидер во время одного заказа был превращён в вампира. Онд-вампир был сверхсуществом, а потому когда в нём ещё теплились остатки разума, он решил создать столько себе подобных, сколько сможет. Его вели благородные побуждения, но к сожалению от последствий он не избавился. Мутагены совместно с проклятой кровью дали ужасный эффект. Нетопыри жестоки, бесчувственны и готовы пойти по головам, лишь бы достичь своей цели. А вампирское проклятие у них особенно сильно, отчего те регулярно впадают в бешенство и не просто пьют кровь, а сжирают убитых чудищ или людей, оказавшихся не в том месте, не в то время. Вот тебе и сверхсущества. Первый лидер их кстати, по легендам, настолько обезумел, что его ученики заперли его в лабиринте глубоко под фортом, где он и беснуется до сих пор. Мне приходилось долго работать с одним из них, но он был относительно нормален, ещё не поглощённый безумием и мутациями. Но правда последствия были ужасны. Может когда-нибудь я расскажу тебе эту историю. А сейчас, мы уже добрались. И действительно, разговор столь затянулся, что ученик и учитель даже не заметили как оказались у ворот баринской усадьбы.       Зайдя внутрь, их никто не встретил. Лишь со второго этажа донёсся голос барина Гоглевского. Он с кем-то разговаривал, так что Эспен со Свейном решили его не беспокоить, а просто подождать в гостиной. Вскоре хозяин спустился к ним, в сопровождении прекрасной дамы с глазами цвета изумруда и шелковистыми чёрными как беззвёздное небо волосами, в дорогом кружевном платье иссиня-чёрных оттенков. Завидев Онда, Никола подошёл к нему и с надеждой спросил: — Удалось ли вам что-нибудь узнать, господин Монстрйегер? — Эх, да, продвижение есть. Скорее всего тварь которая вас преследует это действительно Вий. Барин заметно помрачнел, а его дама с ужасом вздохнула. — Как нам сказал тот старик, он уязвим к соли, а главная угроза исходящая от него это смертельно-опасный взгляд, так что драться придётся вслепую. — продолжил Эспен. — И ещё, как оказалось, монстр является фамильяром некой могущественной ведьмы, живущей на архипелаге, именуемой Финнаркой з Чардейницы. Скорее всего вы чем-то провинились перед ней и она наслала на вас проклятие. — Да не может такого быть, я с ведьмами ни в коем разе не знаком и дел никаких с ними не вёл. А про эту Финнарку я слышал, бывшая участница Первородного ковена, мастерица иллюзий. Говорят, что она управляет ртутными светлячками, которые указывают путь праведным и уводят на гибель провинившихся. — обеспокоенно затараторил Никола. — Сейчас это не имеет значение, я с такими могучими проклятиями дела не имел, так что у меня два варианта. Либо я убью Вия и оно спадёт, либо нужно будет найти эту ведьму и заставить её снять его. Старик Онд сказал нам, что так называемые Ртутные болота постоянно перемещаются, что сильно осложняет поиски ведьмы. Так что остаётся единственный выход. — Добрый господин, но как вы собираетесь противостоять такому чудовищу? — подала тоненький мелодичный голосок дама барина. — Есть у меня пара идей. У вас не найдётся где-то пара бочек соли? — В погребе думаю наберётся, а что? — Тот Онд сказал нам, что Вий не переступит через соль. Так как мне придётся драться с ним вслепую, будет лучше, если «поле битвы» будет ограничено. Желательно самой крупной комнатой вашего особняка. Можете такое устроить? Никола закашлялся и его глаза заметно округлились. Супруга с силой вцепилась ему в рукав, приложив другую руку к сердцу. Опомнившись, барин спросил: — Господин Монстрйегер, я правильно понял, ваша битва с ним будет происходить в моём доме. — А что? Он приходит сюда каждую ночь, здесь его поймать легче всего. — Эспен осмотрел довольно просторную прихожую и спросил. — Это самая большая комната? — Да, мой отец в своё время проводил здесь довольно пышные балы. Так что место для драки тут вполне должно хватить. — Отлично, надо будет обсыпать солью всё пространство от углов, вдоль стен, окон и дверей. Оставить лишь входную дверь, которую потом придётся тоже засыпать, чтобы чудовище не могло сбежать. Вам я бы посоветовал запереться в спальне, прислугу распустить по домам, а жителям деревни дать наказ носа своего из хат не высовывать. Эта ночь будет очень опасной. Вас устраивает такой план? — вопросил Эспен. Никола опустил глаза, затем взглянул на свою побледневшую супругу, тяжело вздохнул и сказал: — Добро. Лишь бы это помогло избавиться от проклятия. — Я очень надеюсь на это. Дальнейшее обсуждение плана прошло уже спокойно. Вскоре всё было готово, оставалось только ждать.       По плану, когда Вий войдёт в дом, Свейн должен будет захлопнуть за ним дверь и рассыпать там соль, отрезав ему путь к отходу. Эспен в это время привлечёт внимание зверя и сразиться с ним. Элизабет и Илай будут следить за порядком в деревне и если что, должны будут помочь жителям. Марте останется с Николой и его супругой. За Свейном остаётся помощь Эспену, но лишь в крайнем случае. Ночь стремительно вступала в свои права и вот нежный блеск луны уже освещал прихожую. Лунный свет опоясывал каждый объект в комнате, а они в ответ отбрасывали причудливые тени на полу и стенах. Стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и затаившимся дыханием Свейна. Ничего не намекало на битву, тишь и покой. Как вдруг со стороны деревни послышался протяжный крик, непохожий ни на одного зверя в мире. Двери со свистом распахнулись и через них ворвалось нечто, описанное ранее Николой, но ужаснее в несколько раз. Вытянутое, изогнутое тощее тело трупного оттенка, местами покрытое драным мехом или подобием перьев, усеянная иглами спина. Мощные конские ноги, согнувшиеся словно для прыжка, они компенсировались тонкими передними лапами с внушающими изогнутыми как крюки когтями на каждом из шести пальцев. Морда, напоминающая облезлую до костей оленью голову с обломанными рогами, несколько рядов клыков, острых как ножи. И конечно главная деталь, сразу бросаяющаяся в глаза — веки. От глаз опускались и проходили через всё тело, обвиваясь как лозы вокруг лап, тела и даже некоторых игл на спине, две толстые, жилистые полоски кожи, серого, как болотная тина, цвета. Эспен взглянул на чудовище и его обуяло беспокойство. Никогда он ещё не видал такой твари, оно могло выкинуть какой угодно трюк, так что надо было быть готовым ко всему. Онд снял с пояса пузырёк с жидкостью ярко-зелёного цвета. Его немного помутило, но оправившись, он встал перед тварью и вынул меч, приготовившись к действиям врага. Свейн в этот момент захлопнул дверь и быстро рассыпал перед ней соль, после чего сам скрылся за ней, начертив небольшой круг. Вий явно не был доволен тем, что ему отрезали путь к отступлению, чудовище зарычало и начало лихорадочно осматриваться. Не найдя пути наружу оно взбесилось и напрыгнуло на Эспена со звериной дикостью. Эспен с лёгкостью увернулся. Это был знак, знак того, что бой начался.       Вий выгнулся, иглы на его спине взъерошились, шерсть встала дыбом. Вцепившись передними лапами в пол и оттолкнувшись задними, тварь сделала что-то типо кувырка, пытаясь насадить Эспена прямо на иглы. Охотник такого движения не ожидал, а потому на секунду растерялся. Лишь чудом он успел запрыгнуть на рядом стоящее кресло. Пока монстр возвращался в стойку, Эспен напрыгнул на него и взмахом меча попытался отрубить ему голову. Но лезвие лишь проскользнуло по краю шеи, оставив за собой большой порез. Тёплая кровь потихоньку закапала из раны, но твари на это было наплевать. Оно лишь продолжило попытки задеть Эспена шипами на спине. Онд в свою очередь был ошеломлён, меч ещё никогда не подводил его: «Видимо шкура этой гадины толстая как сталь.» — возникали мысли в его голове. Уворачиваясь, параллельно Эспен думал над новой тактикой: «Бросать бомбы здесь глупо, в условиях помещения худо будет и мне и ему. Нужно попробовать вонзить меч ему в глотку, от такого никакая броня не спасёт.» И словно услышав мысли Онда Вий ринулся на него, широко раскрыв пасть. Эспен встал в стойку, схватил меч за лезвие и как копьё воткнул его прямо в горло, проехавшись лезвием по зубам и языку. Несколько клыков выпало, а язык начал обильно кровоточить. Монстр встал в ступор и некоторое время не понимал, что происходит, охотник воспользовался этим и с силой выдернул меч обратно. Клинок по пути явно разорвал несколько вен и артерий, отчего чудовище начало плеваться кровью и издавать сдавленные крики. Но в тот же момент оно вдруг яростно закричало и галопом бросилось на охотника, размахивая бритвенно-острыми когтями. В этот раз Эспену не повезло, тварь оказалась быстрее и в его спину вонзились холодные лезвия. Тварь подняла Онда и с силой бросило того в другой угол комнаты. Эспен влетел прямо в деревянный столик, который от удара разлетелся в щепки, некоторые из которых попали прямо в раны охотника.       Шатаясь, Эспен поднялся, в то время как Вий уже готовился к новому рывку. Онд готовился контратаковать, но обнаружил, что меч выпал у него из рук во время падения и теперь покоился прямо под ногами у монстра. Чудовище вновь ринулось на охотника. Действовать пришлось быстро и рискуя жизнью. Эспен вместо того, чтобы увернуться, просто кувыркнулся прямо под Вия, надеясь проскочить между его ног. И у него получилось, он быстро схватил меч и с прыжка вонзил меч прямо в спину монстра. Прилагая нечеловеческие усилия, Эспен тащил клинок вниз, пытаясь вспороть твари спину, нехотя, но лезвие шло вниз. Хруст ломающихся костей и треск рвущейся плоти звенел в ушах охотника, перемешиваясь с криками монстра, пока его руки и лицо заливала тёплая кровь. Резким движением, он выдернул меч наружу. Монстр в пронзительном вопле пал на колени и скрючился на земле, подёргивая лапами. Эспен тяжело дышал и опираясь на меч подошёл к чудовищу, чтобы проверить, умерло ли оно окончательно. Приглядевшись, охотник вдруг понял, что в пылу боя не заметил важной детали — он разрезал веки чудовища. Они начали активно распутываться и это был плохой знак.       Но Эспен понял это слишком поздно, Вий вскочил с земли, оторвал распутавшиеся веки, из его глаз начал валить чёрный дым, а в пустых глазных отверстиях пылал яростный красный огонёк. Он прижал Эспена к земле и направил свой взгляд прямо ему в глаза. Охотник отворачивался, пытался закрывать глаза, но ничего не помогало, эта сила была слишком всепоглощающей. Его обуял страх — невероятный ужас, какой он не испытывал уже долгое время. Ничто в жизни не пугало его так сильно, как этот взгляд. В нём словно слились воедино все самые страшные вещи этого мира. Эспен видел расплывчатые образы войны, смерти, самых страшных чудовищ и уродцев этого мира, он видел гниющие тела в поражённых чумой городах, видел ужасные культистские ритуалы, видел казалось бы саму сущность хаоса. Свейн ринулся помочь ему, но тварь одним ударом откинуло его к стене, кажется сломав ему пару рёбер. Вдруг двери распахнулись и в комнату вбежал Лукас, старый Соловей. С мечом наперевес он прыгнул и плашмя стукнул тварь прямо по черепу. Любой другой бы получил от такого сотрясения или бы вообще потерял сознания. Но Вий лишь слегка поёжился и зашатался. Лукас воспользовался моментом и растряс Эспена. Наш охотник уже чувствовал, что умер, но крики старика вернули его в мир живых. Соловей сунул ему меч и повязку, а сам принялся завязывать глаза и направился прямо к твари. Эспен с трудом оправился и быстро присоединился к внезапному союзнику.       В два меча дело пошло куда быстрее, Вий получал одно ранение за другим, но и Ондов тоже довольно сильно потрепало. В один момент монстр с силой легнул Эспена задней лапой, отчего тот потерял баланс и начал падать. Лукас ринулся на помощь и откинул Ворона от последовавшей атаки. Чудовище моментально развернулось и взмахом когтистой лапы разодрало Лукасу грудную клетку, пронзив сосуды, ведущие к сердцу. Но и Лукас успел проткнуть Вия своим клинком. Ослабевшая тварь наконец заметила что барьер из соли был сломан и с ужасающей скоростью рвануло на выход. Эспен сорвал повязку и увидел истекающего кровью Лукаса. Он подбежал к нему и упал на колени. Старик открыл залитые кровью твари глаза и из последних сил крикнул: — Беги за Вием! Беги за ним! Он приведёт тебя на Ртутные болота! — А как же ты?! — воскликнул Эспен. — Не разводи тут драму! Мы — Онды, созданы чтобы убивать чудовищ, это наша работа. Мы ни плотники, ни каменщики, ни градоначальники — мы убийцы, Эспен. А потому нам не видать мирной жизни, мы не умираем в постелях, от старости или приступа. Мы умираем от когтей и зубов! Так что обо мне не думай, думай о чёртовом Вие! Сможешь ли ты называть себя Ондом, если упустишь цель контракта?       Лукас испустил последний вздох и навеки закрыл свои глаза. Эспен огляделся: Марте вместе с Николой вышли из комнаты, у входа стояли Элизабет и Илай, все были ошеломлены. Лишь Свейн, с трудом встав с земли, ковыляя, пошёл на выход. Онд спросил: — Куда ты идёшь? — За лошадьми. — проскрипел зубами парень. — Нельзя, чтобы он погиб зря. Нельзя! Свейн собрал последние силы в ногах и забежал в конюшню, схватив двух первых попавшихся коней, он вывел их наружу. Эспен ринулся за ним. Они вместе поскакали ещё по свежим следам прямиком за Вием. Прямиком на Ртутные болота, к Финнарке з Чардейницы!