Поверь, больно не будет

Подойдя к могиле, он сел на землю и стал пристально вглядываться в надгробие. Он ожидал увидеть там Кёджуро — светлое и улыбчивое лицо друга. Однако на камне были только инициалы. В глубине души он мечтал оказаться на кладбище, чтобы избавиться от кошмаров, которые терзали его сердце и душу. Но, всматриваясь в темную поверхность надгробия, он видел лишь своё отражение и не находил ответа на свои душевные муки. Опечаленный Тенген, смахнув слезы, вылил остатки алкоголя на могилу, словно приветствуя своего когда-то живого друга. Сейчас он был лишь воспоминанием, и последняя воля, которую узнал Тенген, стала для него источником мучений. Кёджуро когда-то хотел помочь, но разве сейчас это было бы уместно? Он сидел на могиле в полной тишине, и его мысли или воспоминания о прошлом больше не тревожили его. Похоже, мне действительно нужно было навестить друга. Это было единственное, о чём он мог думать в тот момент, а затем вновь наступила тишина. Смерть Кёджуро стала неожиданностью для всех. Он признал Незуко как охотника, и даже Гию задела его кончина.  Гию снова охватило чувство, которое он испытывал, когда терял близких людей. Его мучил вопрос: почему с теми, кто был ему не дорог, судьба обходилась иначе? Его мать и муж были для него лишь вынужденными знакомыми и родственниками, но те, кого он выбирал сам, — Макомо, Сабито и Кёджуро — умирали. — Почему муж не мог умереть вместо них? — подумал Гию и тут же одернул себя. Он нуждался в его присутствии, пусть даже таком паршивом. Без мужа он не смог бы работать и свободно передвигаться. В его возрасте омега не может легко обойтись без мужа. Он был бы как белое пятно, что только привлекало бы проблемы. В каком-то смысле Гию повезло, по крайней мере, он так считал. Муж не ждал его дома, не требовал готовить и убираться, и отпустил Гию куда угодно. Для них обоих брак был не нужен, и они разбежались, используя бумажки в свою пользу. С помощью этих бумажек Гию мог попасть куда угодно, конечно, не во дворец, но все блага нищенства были ему доступны. Как бы ни было много плюсов, всегда найдутся и минусы. Гию — омега, который три года прожил без альфы. Когда-то на его шее была метка, которая помогала ему не реагировать на чужие феромоны альф. Однако за эти три года он полностью утратил способность переносить их, и это стало единственным огромным минусом его брака. Теперь любые феромоны, даже самые слабые, вызывали у Гию головную боль, которая перерастала в тошноту, а затем в лихорадку. Течки стали невыносимыми, более болезненными, чем обычно, и Гию нуждался в помощи.    Гию неспешно шел по лесу, направляясь к поместью бабочки. Он погрузился в размышления о недавних событиях и о том, что его беспокоило. Смерть Кёджуро и его признание Незуко в качестве охотника не только сломали самого Гию, но и его план — погибнуть из-за Незуко. Незуко оправдала ожидания Урокодаки и Кагая Убуяшики, став охотником и возможным ключом к победе над Мудзаном. Лишь Гию надеялся на иной исход. Сейчас осталось всего восемь столпов, и покинул их не он. Гию не винил себя в смерти другого человека, но предпочел бы оказаться на его месте. Но вновь, к его судьбе и долгу прибавляются смерти.  Полный переживаний, Гию отправился в поместье бабочки — место, которое он не любил. Всё из-за одной личности — Шинобу. Врач, к которому шёл Гию за помощью, был ему совершенно не по душе, и лучше бы он туда не приходил. Однако больше обратиться было не к кому, поэтому Гию, несмотря на раздражение и досаду, отправился к Шинобу Гию всегда думал о поместье бабочки как о ловушке. Обманчивый внешний вид двора, который приветствовал всех новых обитателей, не давал ему покоя. Отношение к людям здесь, конечно, не было жестоким, но Гию не нравились манеры Шинобу. Она была слишком язвительна с ним. Проходя по двору, Гию пытался найти взглядом Аой или девочек Суми, Киё и Нахо, которые могли бы привести его к Шинобу. Он был уверен, что они в поместье, ведь в отличие от Шинобу, они не охотницы, а обычные работницы и всегда находятся внутри двора.   — Камадо ведь здесь, после битвы? Шинобу, должно быть, тоже здесь, — размышлял Гию.   Он подошел к крыльцу здания, намереваясь войти внутрь и найти Шинобу. Но ему не удалось это сделать. Аой, занятая своими делами, выскочила из дверей с тазиком, чуть не сбив Гию с ног.   — Извините, господин Хашина! — воскликнула она, останавливаясь перед Гию и кланяясь в знак извинения.   Озадаченный Гию кивнул головой и, наблюдая, как Аой уже собралась убегать по своим делам, резко спросил: — А, Шинобу здесь? — произнес он, не успев закончить фразу, настолько торопливой была его собеседница. Аой остановилась и на мгновение задумалась, пытаясь вспомнить, где видела Шинобу. Её задумчивость обнадеживала Гию.   — Да, левое крыло больничных палат. Госпожа Кочо была там, господин Хашира, — быстро и четко ответила Аой, прежде чем снова поспешить по своим делам.   Гию был удовлетворен полученным ответом и не стал задерживать её. Он не любил, когда к нему относились формально, не считая себя достойным такой вежливости, но сейчас он не мог не восхищаться поведением Аой. Она напоминала ему одного человека — приятного и тёплого, который был в его памяти. Гию направился в больничное крыло, следуя по следам Шинобу. Он был настроен решительно, готовясь к тому, что может его ждать. Гию не любил разговоры о своём теле, особенно о том, что он омега. Он бы хотел родиться хотя бы бетой, и был бы очень рад этому. Однако, к сожалению, он вынужден переживать течки и способен к деторождению.  Он быстро нашёл хрупкую девушку, которая, как ему казалось, лишь на первый взгляд была рада его видеть. На самом деле он не представлял, что Шинобу может сказать или сделать, и уж тем более не мог угадать, о чём она думает. — Не ожидала вас увидеть, Томиока-сан. На что жалуетесь? На здоровье? Или на мужа? — произнесла Шинобу с лёгкой улыбкой, в тоне её голоса сквозило некоторое лицемерие. Гию не был рад её тону. — Здоровье, — ответил он сухо и кратко Гию. — Здоровье? Неужели Томиока, наконец, осознал свои проблемы и перестал их скрывать? Вы уже испробовали все народные методы, прежде чем прийти ко мне? — Шинобу была очень настойчива. — Речь о течке, — Гию едва сдерживал раздражение, вызванное её словами. — Интересно, — протянула Шинобу, улыбаясь ему.  — А вы не пробовали обратиться к своему мужу? Ах да, конечно, — добавила она, видя его реакцию. — Муж не подходит, так что давайте, рассказывайте. Шинобу продолжила свой путь по коридору, внимательно слушая Гию. — Я бы не хотел, чтобы мои проблемы слышал кто-то посторонний, — возмутился Гию, следуя за ней. — Я не настаиваю на том, чтобы вы говорили в коридоре, Томиока-сан, — произнесла Шинобу, не оборачиваясь. Гию закатил глаза и, не сказав больше ни слова, проследовал за ней до пустой палаты. Дверь в палату со скрипом открылась, и перед ними предстало несколько кроватей. Гию этот звук показался очень неприятным, а Шинобу, казалось, была совершенно безразлична к нему. Как только Гию вошёл в палату вслед за женщиной, дверь с неприятным скрипом закрылась, оставляя их наедине в помещении. — Ты будешь молчать, Томиока-сан? Гию с раздражением выдохнул и, отойдя от двери, начал разговор: — У меня сейчас проблемы с феромонами. — Гию, Гию, я же не всевидящая, чтобы понять, что с тобой, только по одной фразе, — произнесла Шинобу с недовольством. — Я не договорил, — громко выдохнул Гию, сверля Шинобу взглядом. — Я больше не могу терпеть феромоны. — Томиока, если изменять альфе, то, конечно же, вы не сможете воспринимать чужие феромоны, — заметила Шинобу. — Да нет же! — вспыхнул Гию. Он сжал руки и продолжил, сдерживая свою агрессию: — Мне становится плохо от всех феромонов. Вначале головная боль, потом тошнота… Я не знаю, что будет дальше. — Я не могу сразу сказать, что с вами не так, Томиока-сан. Позвольте мне подумать, — произнесла Шинобу, погружаясь в раздумья. — Пожалуйста, оставайтесь здесь. Шинобу вышла из палаты, и дверь за ней заскрипела, вновь вызывая у Гию раздражение. Гию опустился на одну из кроватей. — Теперь остаётся только ждать эту ведьму, — произнёс он. Он был один в палате, и тишина, окружавшая Гию, немного смягчила его неприятие этого места. Гию не знал, сколько времени ему придётся ждать Шинобу, и это начинало раздражать. Он ведь даже не успел объяснить ей, чего хочет, а эта женщина уже исчезла!   Шинобу, услышав жалобы Гию, погрузилась в глубокие размышления. Она перебирала в уме различные варианты, изучала свои записи и пыталась понять, как ей помочь несчастному. — Феромоны, феромоны... Возможно, ему не следовало убегать от своего мужа? Тогда он не испытывал бы таких мучений... — бормотала Шинобу, постепенно осознавая истинные причины страданий Гию. — Боже мой, хоть я и фармацевт, но не могу знать, как решить его проблемы, тем более без необходимых анализов... — уже ворчала Шинобу, не находя ответов. — Возможно, есть другой способ помочь ему... — Её глаза блестели от любопытства.   Шинобу схватила лист со стола и начала быстро писать. Описав приглашение, она бросила взгляд на ворона уз. Ворон, подхватив письмо, отправился в путь по адресу, который Шинобу прошептала ему. Шинобу, улыбаясь, проводила взглядом ворона Уз. Покидая свой кабинет и шагая по коридору, она размышляла:   — Пусть это и не совсем честный поступок, но без исследований я не смогу достичь своих целей.   Ей нравилось осознавать, что она идёт наперекор установленным правилам, и это вызывало у неё улыбку.   Гию, сидя в ожидании Шинобу, был погружён в тихую атмосферу. Стрелки часов неторопливо двигались, словно убаюкивая его. Он уже целый час сидел в бездействии, и усталость от ожидания постепенно наполняла его, вызывая желание погрузиться в сон. — Сколько же ещё ждать? Она издевается надо мной, — рассуждал Гию, потирая переносицу, стараясь не заснуть.   Гию сразу же услышал шаги в коридоре, прервавшие тишину   — Неужели идёт? — Обнадёжился Гию. Половицы скрипели, шаги приближались к Гию, а вместе с ними и резкий запах феромонов.   Напряжение росло, вызывая головную боль, по мере того как обладатель феромонов становился ближе. Гию мысленно ругал того, кто проходил мимо, боясь узнать запах и определить, кто это. Особенно он боялся, что за ним пришли. Он совсем не хотел видеть Танджиро или других Хашира, ему были нужны лишь ответы от Шинобу, а не лишние взгляды.   Чем ближе подходил незнакомец, тем сильнее Гию ощущал дискомфорт.  Дыхание затруднялось, вдобавок головной боли. Воздух наполнялся чужими феромонами, и Гию невольно вдыхал их. Он корил себя за свои поступки. Если бы он был более благосклонным и пошёл на уступки, то не испытывал бы таких страданий. Но всё же...  Гию не понимал причин своей загадочной болезни и в глубине души надеялся, что не виноват  в происходящем.  К счастью, Гию, человек, который проходил мимо, уже покинул коридор. Гию остался в облаке феромонов, которое постепенно рассеивалось, позволяя ему легче дышать. Однако головная боль всё ещё не давала ему покоя. Мысленно он проклинал человека, который только что прошёл здесь.   — Какое же счастье... Хоть бы никто больше не ходил здесь, — размышлял Гию.   Он лёг на кровать и начал осторожно массировать голову. Боль была не настолько сильной, чтобы причинять ему серьёзные неудобства. Гию, снова обратил внимание на часы, Шинобу сильно задерживалась *** Тенген возвращался домой с кладбища, не спеша, скорее прогуливаясь, чем возвращаясь. Он намеренно выбрал длинную дорогу, не ожидая никаких новостей или известий о том, что его ждут. Однако, когда он увидел Ворона Уз, сидящего на заборе его сада, его неторопливое настроение сменилось на более поспешное. — На кою, милость ты явился, ворон Кочо? — произнес Тенген, пристально глядя на Ворона. Не сводя взгляда с Ворона, Тенген быстро прошёл в сад своего дома. — Известие, кар, из поместья бабочки! — прокаркал ворон и, опустив письмо, улетел. Тенген не был в восторге от этой новости. Взяв в руки письмо, он стал наблюдать за вороном, который стремительно удалялся. — И что же, госпожа Кочо, вы хотите от меня? Новые смерти? Тц! — возмутился Тенген. Узуй, развернув письмо, начал его читать. — Хашира Звука, прошу вас посетить поместье бабочки, бла бла бла. Мне бы очень хотелось обсудить с вами важные вопросы, которые требуют личного присутствия. — Закончив чтение письма, Тенген с недовольным вздохом сложил его. — Я ведь не собирался выходить в люди. Сейчас я точно не пойду к ней, не убежит. — Узуй прошёл внутрь дома и начал готовить ванну.   Через пару минут, когда печь под ванной была растоплена и вода нагрелась, Тенген погрузился в воду. Он всё ещё держал письмо в руках, пытаясь осознать, что его ждёт.   — Почему ты не могла сразу сказать причины? Почему я должен гадать, что произошло? — Он хлопнул листом об край ванны, роняя его на пол. Закрыв лицо руками, он явно был недоволен тем, что его отрывают от привычной попойки. — Почему вы все так настойчиво требуете моего присутствия? Неужели весь мир не дает мне возможности почтить память друга! Да! Такими ужасным способом, как пьянство! — воскликнул Тенген, убирая руки от лица и закатывая глаза. — Боже мой, я уже разговариваю сам с собой! Сначала были кошмары, потом галлюцинации, а теперь я кричу в пустоту... Узуй вылез из ванной и, доставая полотенце, начал размышлять: — И правда, нужно выйти к людям. Иначе я сопьюсь или сойду с ума... Не хватало еще, чтобы такой очарователь сердец потерял свою привлекательность! --- Энгава — это деревянная веранда, которая проходит вдоль внешней стороны традиционного японского дома. Обычно она покрыта крышей и не имеет стен, что обеспечивает плавный переход между внутренним и внешним пространством. Энгава предназначена для отдыха, чтения или общения с друзьями и семьёй. Цугуко (継つぐ子こ букв. "наследник") — обученные преемники, которые находятся под опекой Столпов. --- Тенген уже поднимался на Энгаву*, когда Шинобу заметила его через открытое окно и вышла ему навстречу. — Тенген, явились, после полудня. — отметила Шинобу, встретив Узуя. — Я был занят. Я не могу появляться по первому требованию. — с легкой иронией произнес Тенген. — Не беда. Не я жду вас. — произнесла Шинобу, поворачиваясь к нему спиной и направляясь вдоль коридоров, увлекая Тенгена за собой. — Ха? Кто же меня ждет? — удивился Тенген. Он не мог представить, кто бы это мог быть. Он не брал в обучение Цугуко*. И уж тем более он никогда не обращал внимания на Мидзуното или на представителей более высоких рангов. Все, кто был ниже его ранга, не заслуживали даже упоминания. — Ваша жена, — произнесла Шинобу, остановившись и обернувшись с недоброй улыбкой.   Тьма. Она поглощает всё вокруг. Гию в пустоте, тёмной, холодной и пугающей. Его тело дрожит, а сердце бьётся в унисон с ритмом шагов. Он идёт вперёд, и темнота сгущается, пока не возникает силуэт Макомо. Она стоит в маске Кицунэ, из-под которой струится кровь. Её слова звучат, словно бульканье, из-за обилия крови.   — Гию… Гию… Гию… — повторяет она его имя снова и снова, словно в мольбе.   Она протягивает руки к Гию, но он в страхе отшатывается и бежит вперед, закрыв уши руками. Его останавливает Сабито, тоже облаченный в маску Кицунэ.   — Гию... почему... ты... не помог... НАМ... — спрашивает он, снимая маску. Под ней нет головы, она раздавлена, и из нее вытекает кровь, отчего слова звучат с бульканьем.   Гию оббегает Сабито, продолжая слышать за спиной бульканье слов Сабито и Макомо. Он закрывает глаза, чувствуя, как на него давит все вокруг, и его охватывает еще больший страх. Вдруг он врезается в Кёджуро, падает назад и, открыв глаза, ужасается тому, что Сабито и Макомо уже рядом. Все трое окружают Гию, повторяя его имя в мольбе. Он в панике, его тело окаменело, и он не может пошевелиться, пока они приближаются к нему.   — Жемчужинка? — раздается голос, словно эхо, заставляя Гию отреагировать. — Жемчужинка. — это слово повторяется вновь, с таким теплом в голосе, и темнота рассеивается.   Гию пробуждается от кошмара, и теплые большие руки нежно касаются его. Он открывает глаза и видит перед собой Тенгена. — Просыпайся, жемчужинка, — говорит Тенген, продолжая нежно поглаживать Гию. Гию понимает, что голос во сне принадлежал Тенгену, но почему он здесь? Осмотревшись, он замечает и Шинобу, но его внимание сосредоточено только на Тенгене. — Что ты… — не успевает произнести Гию, как его перебивает Тенген: — Шинобу сказала, что ты болен, и мне нужно забрать тебя, жемчужинка. Тенген намеренно демонстрирует ложное отношение к Гию в присутствии посторонних. Он знает, что Шинобу хранит их секрет в своих интересах, и не намерен делиться с ней более личной информацией. Шинобу решает вмешаться в разговор: — Раз Гию проснулся, я могу начать. — говорит она, переключая внимание на себя. — Я не могу гарантировать, что метод лечения, который я предлагаю, будет эффективным, так как не знаю, что именно произошло с Гию, — произнесла Шинобу с легкостью, словно это было что-то незначительное.   Тенген, зная характер Гию, напрягся. Он продолжал нежно гладить его, стараясь удержать на месте, чтобы тот не сорвался.   — Насколько позволяет мой опыт, единственный выход, это заново привыкать, — продолжила Шинобу.   Тенген не зря удерживал Гию, ведь в противном случае тот, возможно, закрыл бы лицо руками и начал материться. Лишь игра в семейную атмосферу удерживала его от этого шага. Гию прекрасно помнил, как трудно ему было привыкнуть к резким феромонам Тенгена. Эта проклятая игрушка, пропитанная феромонами, — как же он хотел от неё избавиться! Целый месяц он всюду носил её с собой, ведь ему не разрешали даже положить её, не то, что выбросить. А теперь всё начинается сначала. Гию взглянул на Тенгена, пытаясь понять, о чём тот думает. Но лицо Тенгена не выражало ничего, кроме спокойствия. Его большая рука всё ещё нежно гладила Гию. — Я не знаю, как вы будете это делать, но я рекомендую вам просто регулярно навещать Гию и уходить, когда ему станет плохо, — заметила Шинобу. — Я понял, — ответил Тенген, переводя взгляд на Гию. Гию отвел взгляд от Шинобу и заметил, что на него смотрит его муж. Этот взгляд показался ему недобрым. — Вставай, жемчужинка, пойдем домой, — с выдохом произнес Тенген, закрывая глаза. Тенген поднялся с кровати и, проводив взглядом Шинобу, протянул руку Гию, чтобы помочь ему встать. Гию принял его руку и позволил себе подняться с кровати. В этот момент Тенген подумал — По крайней мере, он не устраивает сцены и не показывает свой характер при других людях. — Спасибо, — произнес Гию, вставая и всё ещё держась за руку Тенгена. Тенген был удивлён, но решил, что это лишь часть игры, которую они играют на публике. Гию и Тенген попрощались с Шинобу в коридоре. Тенген, держа Гию за руку, поспешил выйти на энгаву. Он явно торопился и не хотел ждать нерасторопного омегу. Звук закрывшейся двери поместья заставил Тенгена остановиться. Он выждал несколько секунд, прежде чем повернуться к Гию и отпустить его руку. — Гию, — выдохнул Тенген.  Гию напрягся, услышав тон Тенгена. Тенген же, словно сбросив маску вежливости, спросил: — И как, понравилось? Гию вопросительно взглянул на Тенгена, слегка отстраняясь от ответа. — Понравилось сбегать? — настаивал Тенген. — Сколько свободы, не правда ли? Множество мужчин, множество мест, где тебя пропускают без осуждения. Какая хорошая жизнь, не так ли? Ах да, я забыл, кое-кому стало плохо без феромонов мужа. Интересно, кто же это? Гию опустил голову, плечи его поникли. Ему было очень неловко от этих слов. Что Тенген вообще имел в виду? Какие мужчины? Гию всегда жил затворнически, выходя из дома лишь за продуктами и на работу. — И почему же ты сейчас не сбежишь? Снова? Я же не держу. Гию поднял голову, взглянув на Тенгена, который возвышался над ним. Брови Гию недовольно сдвинулись. — Губки дуть будешь любовникам. А сейчас отвечай, приятно было? Получить то, о чем ты всегда мечтал. Свободу? Гию сжал губы, нервно сглатывая слюну, которая стала скапливаться всё больше. Это явно был вопрос с подвохом. — Гию! — Тенген протянул руки к Гию, беря его за плечи и подбородок, поднимая лицо омеги. Он закрыл глаза, боясь просто смотреть на него. — Ясно. Как и всегда молчишь. — Рука Тенгена скользнула с подбородка на плечо, слегка сжав его. — Ты вообще хочешь, чтобы я тебе помог? — Узуй нервно подергивал глазом, глядя на Гию. — Да... — Гию проглотил ком в горле. — И как же я должен тебе помочь? Гию притих. Он знал ответ на этот вопрос: прийти в дом мужа, вдыхать его феромоны, может быть, даже пережить течку с ним. Он не хотел отвечать, ища глазами хоть какую-то защиту через полуоткрытые веки. Тенген, наблюдая за этим, недовольно цыкнул. Он знал, что Гию так поступит. Знал этого вредного омегу лучше других в этой организации. И это его отнюдь не радовало. Он сожалел, что вообще решил поиздеваться над ним, заключив брак. Напуганный Гию в лесу и Гию, отданный ему женой, различались слишком сильно. С громким выдохом, проведя руками по лицу, Тенген убрал лишние эмоции, оставляя гнев позади. Он строго взглянул на Гию и протянул к нему руки: — Пойдем, нечего тут стоять. Гию поднял голову, взглянув на лицо Тенгена, а затем на его руки. — Не понимаешь? — Тенген сделал шаг ближе и поднял Гию к себе. — Ты ведь болеешь, думаешь, можешь идти? — Это не было заботой, это было беспокойство за себя. Что Гию будет слишком медленно идти, и Тенген не сможет избавить его от этого ада как можно быстрее.