Поверь, больно не будет

— Друг мой, — произнёс Кëджуро, в то время как в воздухе повисла гнетущая тишина, — ты не думал вернуть его? — Зачем? — спросил Тенген, после небольшой паузы. — Прошло уже два года, и я всё равно не собирался жениться. Он как будто растворился в воздухе, словно тень. — Но, брат, он был частью твоей жизни! Вы провели вместе целый год. Почему ты не попытался поговорить с ним? — А что я мог бы ему сказать? Вернись ко мне, абуза? — усмехнулся Тенген. — Ты же понимаешь, друг мой, мне так гораздо удобнее жить. Дома никто не ждёт, и я никому ничего не должен. Я путешествую с задания на задание, и даже за поход в район красных фонарей мне ничего не будет. — Кажется, ты смирился с ситуацией, — заметил Кëджуро. — А ты думаешь, мне есть до него дело? — задумался Тенген. — Друг мой, вы провели год вместе! Разве между вами не было ничего? — произнёс Кeджуро, не веря в его безразличие. — Да, — согласился Тенген. — Единственное, что он делал, так это вредничал: то не хочу, тут не трогай, отпусти, бла-бла-бла. — Хочешь знать мое мнение, друг мой? Я бы попробовал. — Кëджуро, хочешь, что бы я попробовал? В ответ на вопрос Тенгена яркий мужчина лишь рассмеялся, что привело Тенгена в недоумение. *** Кёджуро Ренгоку — давний друг Тенгена, с которым они познакомились совершенно случайно, когда Тенген, тогда ещё молодой человек, обратил внимание на ярко одетого юношу. В те времена Тенген был более скромным, но уже чувствовал в себе силы подойти и заговорить с ним. Кёджуро стал неотъемлемой частью жизни Тенгена, всегда был рядом с ним, поддерживал и давал советы. Он был другом и советчиком Тенгена на протяжении всего его пути. Кёджуро знал о семейных обстоятельствах Тенгена и с осторожностью сблизился с Гию. Он признавал трудолюбие Гию, хотя и понимал, что тот полностью погрузился в работу, лишь бы не возвращаться к своему мужу. Мастерство и элегантность владения мечом Гию были следствием его нежелания возвращаться к чему-либо. Кёджуро не получал от него ответов, но интуитивно понимал, что имел в виду Гию, лишь по эмоциям, которые тот проявлял в ответ. Однако в какой-то момент Ренгоку перестал понимать Гию, который стал казаться безэмоциональным. У Гию также был долг перед одним человеком Сабито. Сабито не дождался Гию, хотя и знал, что его друг, тот, кто был ему дорог, выходит замуж. Однажды он не смог справиться с переживаниями и ушёл из жизни, оставив Гию одного в этом мире. Демоны убили его, не оставив на голове ни единого живого места. Отряд Какуши, вернувшись из спасательной экспедиции, принёс Томиоке тело его друга, на котором всё ещё было целое хаори. С тех пор Гию потерял способность чувствовать и стал носить хаори двух цветов. Теперь он носил оба хаори своих друзей — Макомо и Сабито. Потеря Сабито настолько сильно угнетала Гию, что он утратил веру в свои способности и даже подумывал о том, чтобы отказаться от должности водяного хашира. Единственное, что удерживало его на ногах, — это его живая сестра и работа, которая помогала ему избегать Тенгена — его мужа. – Здравствуй, Томиока, – прозвучал в тишине добрый голос Ренгоку. Гию никому не раскрывал свою настоящую фамилию. Ему казалось, что в организации никто не знает о его браке с Узуем. Кеджуро, по крайней мере, притворялся, что не в курсе. Шинобу, как врач, видела его документы, но предпочла хранить молчание, следуя своим собственным желаниям. Гию был не очень рад, что тишину прервали. – Поскольку тебя не было на прошлом собрании, я решил сам рассказать, что произошло! – произнёс Ренгоку, не дожидаясь ответа Гию. Было очевидно, что Гию не ответит. Ренгоку нарушил тишину, начав рассказывать о собрании, пока Гию вспоминал, почему он пропустил его. Однако, накипевший запах ферамона, исходящий от Ренгоку, вызвал у Гию головную боль. Это напомнило ему о болезненной течке, о которой он старался забыть как можно скорее. Во время очередного собрания у Гию была течка. В это время он предпочитал запираться в минке, чтобы находиться подальше от людей. Отсутствие «его» альфы делало его течку особенно трудной. Когда-то Тенген оставил на его шее метку, и теперь Гию почти не чувствовал феромоны других людей, за исключением детских. У детей не было своего запаха. Они пахли смесью родительских феромонов, что помогало быстро находить родителей ребёнка. Гию легко распознавал этот детский аромат. Когда его охватывали болезненные воспоминания, он словно снова ощущал этот запах. Особенно отчётливо в его памяти стоял детский запах Макомо. Отвлекшись от своих мыслей, он вернулся в реальность и, мельком взглянув на Кёджуро, вслушался в его слова. Поняв, куда ему следует идти, он кивнул Кёджуро и поспешил удалиться. Гию уже давно отправился в путь, чтобы патрулировать определённое место. Там был замечен один из приспешников Мудзана — первого демона в своём роде, прародителя всех остальных демонов. Мудзан и его слуги искали паучью лилию, и организация охотников не только защищала людей, но и стремилась не дать им найти это растение. Цель организации — найти Мудзана и обезглавить его. Разве могло что-то остановить человека, который, забыв о своих эмоциях, полностью погрузился в работу? Собаки... Сравнительно недавно были выведены бойцовские породы собак, и начался настоящий бум собачьих боёв. Люди, стремясь к наживе, избавлялись от озлобленных и искалеченных собак, выбрасывая их на улицу. Эти собаки сбивались в стаи и нападали на людей и детей. Гию панически боялся собак. В детстве одна из них укусила его, и этот случай оставил у него глубокий след в памяти. Боль, страх — всё это было словно в тумане, но Гию помнил всё в мельчайших деталях, и это было ужасно. Перед Гию стояла стая озлобленных собак. Его тело напряглось от страха, сердце забилось быстрее, а глаза метались в поисках пути к отступлению. Но вместо того чтобы искать решение, в его голове проносились травмирующие воспоминания об укусе. Стая собак оскалилась, зарычала громче и начала медленно двигать кончиком хвоста. Они приподнялись на лапы, готовясь к нападению. Их рычание резко сменилось громким лаем. Гию вздрогнул и почувствовал, как страх ослабляет его тело. Он сорвался с места и побежал от собак, вынуждая стаю последовать за ним. Гию ругал себя за своё поведение. — Нельзя убегать от собак, придурок! — повторял он себе в голове, прячась в одном из местных заведений. Гию, не отрывая взгляда от окна, наблюдал за стаей собак, когда к нему обратился мужчина — хозяин заведения. — Вас тоже преследуют собаки? — с доброй улыбкой спросил он, заглядывая в окно. Гию не ответил, но, соблюдая правила приличия, повернулся и поклонился хозяину. — Не переживайте, вы можете здесь переждать, пока стая не уйдет. Я с вас ничего не потребую, — слова мужчины слегка облегчили ношу Гию, и он стал ждать. Гию понимал, что из-за стаи собак у него осталось мало времени, и он не успеет добраться до места назначения. Как только собаки отступили, Томиока немедленно отправился в путь. Однако, несмотря на все усилия, он не смог достичь цели: весь путь от дома усеянного телами был залит кровью. Гию устремился по кровавому следу и вскоре столкнулся с юношей, который нес демона. Между ними завязалась битва за демона, и впервые в жизни за долгое время, Гию ощутил эмоции — гнев и непонимание. Он не мог понять, почему юноша так отчаянно защищает демона. В итоге он отпустил юношу, настойчиво порекомендовав ему обратиться к своему учителю Урокодаки. Гию написал два письма: одно — Урокодаки о юноше, с которым он столкнулся, а второе — Кагаю Убуяшики, в котором поклялся, что если Незуко Камадо съест человека, он вскроет себе живот. Бегать с демоном, даже мирным, противоречит уставу охотников. Он ручается за Незуко своей жизнью. Если что-то случится, он обязан отдать свою жизнь. Но где-то глубоко внутри себя Гию желал, чтобы Незуко съела человека. Тогда, как он считал, он мог бы достойно покинуть этот мир. Около двух лет Гию провел в прятках от Тенгена, надеясь на случайную смерть в бою или в другой ситуации. Однако Незуко продолжала разочаровывать его, не давая ему уйти из жизни, как он ожидал. К удивлению Урокодаки, Танджиро Камадо успешно прошел Финальный отбор. Читая письмо от его наставника, Гию осознал, что в будущем этот юноша может стать для него источником многих проблем. Например, на будущем собрании Хашира, где будет скрыта вся правда. Пока же ему оставалось только продолжать ночные патрули и защищать людей от демонов. — Вы выглядите таким вялым после течек, Томиока, — заметила Шинобу, врач, с легкой иронией в голосе. — Мм, — ответил Гию, не обращая на неё внимания. Они отправились на подмогу множеству погибших охотников Мидзуноэ, предполагая, что там находится одна из низших лун. Гию, разделившись с Шинобу, стремительно обезглавил большинство низших демонов, продвигаясь вглубь к низшей луне. Увидев юношу — Танджиро Камадо, Гию не испытал ни малейшей радости, осознавая, что его будут судить за защиту демона. Поэтому он скрылся от Шинобу, предоставив всё на волю случая, и лишь в конце помог юноше спасти сестру от Шинобу. Чтобы спасти их жизни, Убуяшики отправляет ворона Уз. — Танджиро Камадо и Незуко Камадо должны быть доставлены в штаб-квартиру истребителей демонов для дальнейшего суда! Живыми! — командует ворон охотникам. Гию, осознавая это, понимает, что ему предстоит встреча с Тенгеном, и тем более — необходимость находиться рядом с ним. На суде все Хашира были единодушны в своём желании казнить Танджиро и Незуко. Однако, когда на сцене появился глава организации истребителей демонов, Кагая Убуяшики, ситуация изменилась. Выяснилось, что Урокодаки и Томиока планировали сохранить жизнь Танджиро и Незуко ценою их жизней. Кагая объяснил собравшимся, что Незуко — такой же охотник, как и Танджиро, и поэтому их жизни не должны быть прерваны. Однако один из Хашира, Санеми, не согласился с главой и решил проверить демона, сохранив при этом не самое благоприятное мнение о Томиоке. Собрание завершилось тем, что Камадо был отправлен в поместье бабочки для восстановления. А злой Тенген, схватив Гию, отвёл его в сторону. — Гию! Что ты делаешь! — воскликнул возмущённый Тенген. Он крепко обнял Гию, положив руку ему на плечо. — Что это значит, Гию? — в его голосе звучали гнев и раздражение. — Ты что, смерти захотел? Гию молчал, его сердце бешено колотилось. Все его попытки избежать встречи с мужем закончились этим единственным собранием из-за юноши, который появился в жизни Гию. — Гию! Отвечай же! — Тенген начинал злиться, видя, что тот продолжает молчать. — Ты что, совсем с ума сошёл? — глаза Тенгена пылали от гнева. — Ты действительно веришь, что это хорошая идея — поручиться за демонское отродье? Он может навредить не только Камадо, но и всем вокруг! Гию долго молчал, пока Тенген бушевал, от горечи злости и раздражения. — Мы можем использовать её силу, чтобы достичь чего-то большего, — наконец произнёс он. — Ты не понимаешь! — Тенген повысил голос. — Каждый раз, когда ты связываешься с такими существами, ты ставишь под угрозу нашу безопасность. Их обещания — пустой звук. — … — Я не готов рисковать, — стиснув зубы, произнёс Тенген. — Есть вещи, которые невозможно предсказать. Ты можешь потерять себя, и тогда кто защитит остальных? — Восемь Хашира. —О восемь Хашира, я смотрю, ты здесь самый умный! Тенген в мгновение ока схватил Гию за руку, развернул его к себе лицом и высоко поднял его руку. — Узуй? Вы тоже не ушли! Я думал, что остался здесь один, друг мой! — произнёс Кёджуро, появившись, словно из ниоткуда. Кёджуро прервал разговор с Гию, и Тенген, быстро сменив раздражение на улыбку, отпустил руки Гию. А тот, не дожидаясь напоминания, сразу же отошёл на несколько шагов, словно стараясь скрыть любые отношения между ними от взгляда Кёджуро. Это был последний раз, когда Тенген видел его. Когда-то светлый дом теперь казался серым и унылым, наполненным пылью и мусором. Для Тенгена этот мир давно потерял свою яркость и краски. Он искал утешение в алкоголе, но не стал алкоголиком. Его время делилось на две части: либо он проводил его один дома, в звенящей тишине, либо в борделях, в окружении женщин, которые также издавали звонкие звуки. В мрачном свете пустой комнаты, где когда-то звучал смех, и сияли улыбки, от служанок, которые были изгнаны из дома, в голове Тенгена крутились воспоминания о встречах с ним. В доме теперь царила тишина, словно призрак, завладевший каждым углом. Узуй, утопающий в море разочарования, вспомнил, как его близкий уносил с собой не только тепло, но и смысл жизни. Каждый вечер он снова открывал бутылку, надеясь, что алкоголь заглушит тяжесть в груди, хотя бы на мгновение. Светящиеся блики от ламп не могли развеять мрак, как и тупая тяжесть в висках. Совершая ритуал опустошения, он чувствовал себя как в бездонной яме, где каждое глотание приносило лишь временное облегчение. В сплошной серости бытия образы ушедшего человека сливались с алкогольным туманом — смех и те мелочи, что когда-то радовали, теперь лишь усугубляли горечь потери. Каждый день становился бесконечным циклом, где воспоминания были не светом, а тенью, все глубже погружающей его в бездну. Тенген заперся в доме, отгородившись от людей и статуса Хашира, боль поглощала его изнутри. — И в правду... осталось восемь Хашира... — громко выдохнул Тенген, потирая переносицу от боли в голове. — Как же ты был чертовски прав. Тенген закрывал глаза от боли и мрака, что давили на него. Тенген и не осознавал, насколько близок он был к этому человеку, и как тяжело ему стало это понимать только после его смерти. — Друг мой, — произнёс Кëджуро, в то время как в воздухе повисла гнетущая тишина, — ты не думал вернуть его? — Зачем? — спросил Тенген, после небольшой паузы. — Прошло уже два года, и я всё равно не собирался жениться. Он как будто растворился в воздухе, словно тень. — Но, брат, он был частью твоей жизни! Вы провели вместе целый год. Почему ты не попытался поговорить с ним? Этот разговор часто снился Тенгену, словно кошмар. Как бы он ни хотел проснуться, у него не получалось. — Да, — согласился Тенген. — Единственное, что он делал, так это вредничал: то не хочу, тут не трогай, отпусти, бла-бла-бла. — Хочешь знать мое мнение, друг мой? Я бы попробовал. — Кëджуро, хочешь, что бы я попробовал? В отличие от реальности, во сне царила тишина. Не было прежнего мягкого и тёплого смеха Кёджуро — лишь звенящая тишина, которая била по ушам Тенгена, заставляя его сердце биться чаще. Он видел себя со стороны, в конце сна падая в мглу, которую сам создал. И когда он открывал глаза, то всегда получал болезненный осадок от своих действий и сильно бьющееся сердце со сбитым ритмом дыхания. — Да чего ты от меня хочешь! — Выкрикнул Тенген, словно во сне, не успев осознать, что он уже проснулся. В комнате царил полумрак, сквозь который медленно просачивались лучи света. Тенген сидел на краю кровати и вдруг осознал, что тишина вокруг стала невыносимой. — Хватит, — произнес он, и его голос прозвучал словно эхо из далекого прошлого. — Ты же не можешь так долго терзать меня кошмарами. Он погрузился в бездонную глубину своих мыслей, вспоминая утраченные моменты радости. — Чего ты хочешь? Хочешь, чтобы я сходил к нему? Ты всего лишь иллюзия! — Его сердце забилось быстрее, когда он осознал, что силуэт, который стоял перед ним, был всего лишь плодом его воображения, вызванного алкогольным опьянением. — Я смогу это сделать, — прошептал Тенген, чувствуя, как внутри него зарождается новое чувство. Несмотря на всю боль и нежелание смириться с утратой близкого человека, Тенгену пришлось встать и привести себя в порядок. Он медленно шагал по улице, не поднимая головы и глядя в землю, словно боясь увидеть его. В глубине души он мечтал оказаться на кладбище, лишь бы избавиться от кошмаров, терзающих его сердце и душу. Ему было безразлично, что происходит вокруг, и он не хотел признавать реальность. Его мучили слова «Я бы попробовал», но было уже слишком поздно. И вот, стоя перед его могилой, Тенген больше не мог закрывать глаза на происходящее и не мог больше прятаться за алкоголем. Слезы текли по его щекам. Тенген с лёгкостью открыл калитку, не услышав привычного скрипа. Ведь эта могила совсем новая, откуда же взяться скрипу? Пройдя к могиле, он сел на землю перед ней и стал всматриваться в могильный камень.