Ты был прав, Майкрофт

Инспектор полиции, Грегори Лестрейд, никогда не накрывал стол на Рождество. Максимум — закупался растворимым какао, взбитыми сливками и большим пакетом маршмеллоу, чтобы хватило на несколько дней без нужды бегать в магазин. Удобные подушки с оленями на диване, любимый напиток без ограничений, и что-нибудь ненапряжное по телевизору — лучший способ провести праздники, если они выпадали на выходные. В этом году добавилась только одна вещь: небольшая настольная лампа в виде стеклянной вазы, наполненной золотыми звёздами. Грег давно задёрнул шторы и зажёг её, любуясь действительно золотым, тёплым светом. Глядя на неё, он не мог сдержать улыбку. Эта лампа была подтверждением, что его прошлогоднее знакомство не было сном, и человек по имени Майкрофт действительно существовал. И они провели праздник вместе. Лучшее Рождество в жизни. Ну ладно, во взрослой жизни, когда от этого дня уже не ждёшь никаких чудес, а только отдыха от бесконечной вереницы проблем. Лестрейд посмотрел на часы. Майкрофт обещал, что в следующее Рождество навестит снова. И время приближалось. В дверь деликатно постучали. Грег вздохнул и пошёл открывать. За последний час все как сговорились. Соседи заходили за солью, сахаром, мускатным орехом, и, кажется, всем содержимым кухни. Принесли срочное письмо, что оказалось поздравлением от банка, и зачем нужно было вручать его лично — загадка. Даже какие-то дети не поленились подняться на пятнадцатый этаж в поисках конфет. Поэтому, подходя к двери в очередной раз, Лестрейд не ждал ничего необычного, но… — С Рождеством, Грегори. Грег даже моргнул. И ещё раз. Откашлялся. И только потом шагнул вперёд и крепко-крепко обнял стоящую на пороге фигуру. Прямо так, прижавшись домашним свитером к его пальто. Соседи могут увидеть, особенно глазастая миссис Хендерсон, что живёт напротив, но плевать. Он пришёл. Он действительно пришёл, как и обещал. Год спустя. — Майкрофт… — Грег не мог заставить себя выпустить его, разжать руки. Будто сделай это, и он снова исчезнет. Майкрофт был на полголовы выше Грегори, и было очень удобно уткнуться носом ему в шею, в место, около ушной раковины. Как и год назад — одет слишком легко для зимы. На его длинном чёрном пальто ещё не растаяли снежинки, а шапки на нём как и тогда не было. Черные с рыжим отливом волосы так и хотелось погладить, чуть растрепать идеальную причёску, проверить, такие ли они мягкие, какими кажутся. — И тебя, Майкрофт! Я так тебя ждал! — Грег чуть отстранился. — Погуляем, как и тогда или хочешь войти? — Погуляем, ты же это любишь, — Майкрофт вручил свой подарок, о котором Грегори успел уже забыть. Красивую коробку в блестящей красной бумаге, повязанную зелёной ленточкой. — Распакуй его, когда я уже уйду, хорошо? Ну вот. Только пришёл, а уже говорит о расставании. Грег даже головой замотал, чтобы отогнать эти мысли о неминуемой разлуке ещё как минимум на год. Он молниеносно оделся, взял ключи с тумбочки, положив вместо них подарок, взял Майкрофта под руку и велел: — Идём! Оказавшись на улице, Грег вдохнул свежий морозный воздух. — Что насчёт сходить на каток? — Ух… я ещё не забыл наш первый поход туда! — Майкрофт рассмеялся. Его смех был похож на звон колокольчиков от саней Санта Клауса, как они обычно звучат в мультфильмах и кино. — Я не стоял на коньках с того дня. — А я практиковался! — похвастался Грег. — Специально ради нашей встречи. — Ну, раз так, как я могу отказать. Грег действительно практиковался каждую свободную минуту, и уже довольно уверенно скользил на льду. По крайней мере, его умений хватало, чтобы оставаться на ногах самому, и поддерживать Майкрофта, не давая тому упасть. Кругом звучала музыка, слышался смех, и ладони странного друга крепко хватались за Грега. Он поймал себя на мысли, что он тоже хохотал, глядя на потуги Майкрофта удержать ноги вместе и не плюхаться на лёд каждую минуту, и искренне радовался этому дню и всему вокруг. — Грег… уф… я… ой… И как это вообще… Я упаду сейчас, и тебе придётся меня выносить, потому что я встать не смогу! — Давай, у тебя прекрасно получается! Только… не отклячивай так. Держи спину ровнее. «У тебя очень красивые ягодицы, но не стоит выставлять их всем напоказ!» — Может… Ой! Может паузу сделаем? Присядем на лавочку, хоть на пять минут, выпьем чего-нибудь горячего? — Обязательно выпьем, но у меня дома. А про лавочку даже не начинай, не куплюсь! Я помню прошлый раз — если ты сядешь, тебя будет не поднять! — Но… оу-у! — Ты молодчина! Вон, не упал ни разу. Давай ещё кружочек! Тем более, начинается моя любимая песня. — Не упал только благодаря тебе. Ойк! Ладно… Это действительно… весело. Если бы не было так… скользко… — Ха-ха-ха! Да. Надо было им тут песочком всё посыпать! Надо внести предложение. Накатавшись так, что уже на ногах не стояли, они вышли с катка, и только тут Грег заметил, насколько уже поздно. Но грустить и не подумал. Для этого ещё будет время, а пока… пока у него был готов коварный план. Заманить Майкрофта в хороший мягкий сугроб и как следует извалять там. И изваляться самому, конечно же! И Лестрейд блестяще это осуществил. — Майкрофт, подойди сюда пожалуйста. — Да? Что ты… а-а-айк! Захохотав, Грегори навис над поверженным Майкрофтом, несколько мгновений смотрел в его лицо, а потом принялся тормошить его и валять в снегу. Оказываясь то над ним, то под ним. Пользуясь случаем — бесстыдно его обнимая, прижимаясь, укладываясь на него и укладывая его на себя. — Ну, Грегори, ах, Грегори, вот ты как! Держись же! Поняв правила этой забавы, Майкрофт принялся отвечать, от души валяя Грега в снегу. Прохожие на них косились, но Лестрейду было всё равно. Он хотел получить всё, что возможно от этой встречи. А те, кто осуждали «детские забавы» двух взрослых мужчин, могли пройти куда подальше! Наконец, уставший и выдохшийся, Грег просто лёг на спину, чувствуя, как Майкрофт пристроился рядом. — Я… ждал тебя, — сказал Грег. — Вспоминал нашу прошлую прогулку, и ждал. — Я тоже, Грегори. Очень ждал Рождество, чтобы снова увидеться с тобой. Грег немного помолчал, глядя в небо, но помня, как легко одет его друг, поднялся и помог встать Майкрофту. — Дай отряхну. Ты просто снеговик! Почему-то это сравнение очень позабавило Майкрофта. Он улыбнулся. Но тут же несколько беспокойно осмотрелся. — Уже совсем темно. Мы пойдём к тебе, выпить какао? Какао Грег не варил. Майкрофт в прошлый раз без капризов одобрил растворимое. Тем более, когда в него положили взбитые сливки и маршмеллоу. В этот раз он тоже с довольным видом уселся на диванчик Грегори, немного боком, как бы приглашая сесть рядом. — Ох… это определённо моя любимая часть вечера. Всё же, пить какао в тепле я люблю больше, чем валяться в снегу, — признался Майкрофт. А Грег смотрел на него. «Интересно, каким бы он был, если бы поцеловать его сейчас? Сладким. И горячим. Если бы только можно было коснуться этих губ. Я бы даже согласился внутрь не лезть, только чуть коснуться сверху. Обхватить эту его чуть пухлую нижнюю губу и чуть погладить её языком. Самую капельку…» — Майкрофт, — Грег чуть сжал одну из подушек и посмотрел на лампу со звёздами. — Майкрофт. Ты ведь знаешь, что я полицейский. В тот раз, когда ты ушёл, я попытался навести справки о тебе. Выяснить кто ты, и где живёшь. Я ведь умею это. Но… Не смог. Ничего. Ты будто исчез тогда. Будто не существуешь. — Грег… Я… — Не надо. Я помню, ты сразу сказал, что ничего не сможешь мне рассказать о себе, — Грег придвинулся чуть ближе, легонько облокачиваясь на плечо Майкрофта. Тот как раз закончил с какао, и повернулся, чтобы им было удобнее рядом друг с другом. — И что мы не увидимся до следующего Рождества. Так же будет и в этот раз? Я засну, а когда проснусь, тебя уже не будет рядом. Майкрофт… ты не можешь навещать меня чаще, ладно, но… может письмо? Звонок? Любое сообщение. Хоть два слова, что ты в порядке. Хоть обычная бумажная открытка… Иногда. Грег ощутил, Майкрофт вздохнул. — Я… хотел бы этого больше всего на свете, Грегори. Но не могу. Лестрейд кивнул. — Так и думал. Но не мог не спросить, — Грег чуть прикрыл глаза. Понял, что вымотан, устал, и сейчас так и заснёт прямо здесь, на руках Майкрофта. И услышал уже практически во сне: — Я прихожу к тебе регулярно, весь год. Но ты не видишь и не слышишь меня… А потом мягкое-мягкое прикосновение к волосам. Каким бы мог быть поцелуй. Но это, наверное, уже точно приснилось.