Нет покоя для грешников.

— Поверь, дорогая, как только ты увидишь своих малюток, все эти глупости выветрятся у тебя из головы. Отказаться от своих детей! Уму непостижимо! Они с Мэйбл около пятнадцати минут назад вернулись в палату. После родов прошло два дня. По рекомендации доктора Марион ей следовало чаще вставать и ходить, чтобы организм быстрее восстанавливался после кесарева сечения. Поэтому она только что десятки раз прошла по больничному коридору туда-сюда под присмотром тетки. Которая надоедливо настаивала, что им следует дойти до палаты новорождённых, чтобы увидеть малышей. Но Флейм наотрез отказалась. Последнее, что ей нужно, снова тревожить едва восстановленное душевное равновесие. Она больше не плакала, оставаясь одна, уговаривая себя, что пути назад нет. Пришла в согласие с собой. Нельзя портить жизнь детям из-за нелепого внутреннего желания быть с ними. В палате Мэйбл продолжила доставать ее по поводу детей. Флейм отставила на тумбочку тарелку с куриным бульоном, который та ей принесла. У нее резко пропал аппетит. Снова доморощенные проповеди! Почему все вокруг пытаются лезть в ее жизнь и указывать, что ей делать?! — Мэйбл, уясни наконец. Я не хочу их видеть. Мне на них плевать! — Я не верю тебе, Флейм. — Это не моя проблема. — Но, милая, они прелестны. Хорошо набирают вес. Поешь, отдохни немного, и мы… — Этого только мне не хватало! Если будешь продолжать говорить о детях Роберта, то лучше уходи. — Они и твои дети. — Какие из моих слов, что я не хочу видеть этих детей, тебе не понятны, тетушка?! Мэйбл Бофорт тяжело вздохнула. Какая же у нее упрямая племянница. Настоящая ослица! — А как ты ведешь себя с Робертом. Так нельзя, Флейм. Флейм насупилась. Отлично, теперь ей предстояло еще выслушать лекцию о Барре! — О нем я говорить не хочу. — Но придется. Он же любит тебя. — Роберт не любит меня! Это я знаю точно. — Тогда почему хочет позаботиться о тебе и детях, взять на себя ответственность за вас? Это и есть любовь, милая. — Нет. Это его очередная эгоистическая прихоть. — Ты сама не понимаешь, что говоришь. Ее даже обрадовало бы, если бы она не понимала, о чем говорит. Но Флейм иллюзий не питала. У нее было достаточно времени прокрутить в голове некоторые их разговоры с Барром и прийти к очевидному выводу. Почему вдруг Роберт решил, что она ему подходит в качестве спутницы жизни и матери его детей. — Я тебе скажу, что нужно Роберту, тётушка, чтобы ты не питала иллюзий. Ему до ужаса не хочется возвращаться к тем, кого он знал когда-то, одиноким неудачником. Вернуться благородным главой семейства гораздо привлекательнее для него. — Все это полнейшая чушь. — Увы, но нет. А ты так же глупа, как и тридцать лет назад. — О чем ты, дорогая? — О том хлыще, которого ты привела в дом, решив, что всем нам не хватает мужской руки. Как его звали? — Милая… — Неужели не помнишь? — Ронни. С виноватым видом ответила ей тетка. Флейм стало жаль ее, хоть она и сердилась на нее за потакания Роберту и его затеям. Будучи подростком, она не понимала Мэйбл. Сейчас уже вполне. Порой одиночество заставляет появляться в жизни женщины тем мужчинам, которым следовало бы доверять в последнюю очередь. Одинокая женщина, жаждущая любви и заботы, желанная цель для любого негодяя. — Точно, милый отчим Ронни! С его любопытными методами воспитания. — Как только я узнала, что он бьет тебя и Роя, сразу же прогнала его. — Ты прогнала его, потому что он опустошал твои карманы. Нам даже на еду перестало денег хватать. А как все красиво начиналось. Он вился вокруг тебя, был веселым и милым, покупал мне, Рою и Римме всякие приятные мелочи. И чего только не обещал. — Почему ты его сейчас вспомнила? — Потому что Роберт делает все то же самое. Заманивает тебя и Роя в свои лживые сети, опутывает ими. По факту просто использует. А дерьмо придется как обычно разгребать мне. Возможно, снова что-то украсть… — Я бы дала тебе деньги на те туфли, если бы ты попросила. И ты не можешь серьезно сравнивать Ронни и Роберта. Ронни был тем еще гадом. — Роберт тоже тот еще гад. Не обманывай себя, Мэйбл. А теперь можешь уйти? Я хочу поспать. — Но ты почти ничего не съела. — Доем, когда проснусь. Оставь меня одну. Флейм начала притворно зевать, словно действительно ей вдруг захотелось спать. Тетка не стала спорить с ней и все-таки ушла. Флейм опустила голову на подушку. О тех месяцах жизни с отчимом думать не хотелось. Как едва избавившись от кошмара, связанного с отцом, она попала в новый. Несомненно, сначала Ронни казался идеальным, словно на самом деле хотел позаботиться о них. Но лицемерная маска быстро слетела с него, а его ремень проходился по их с Роем телам чаще, чем им доводилось видеть мерзкую личину их нового папочки. Поэтому о притворщиках и обманщиках Флейм знала все. Они окружали ее всю жизнь. И мистер Барр не был исключением. Как же они все ее достали! Тетка, кузен, а больше всего Роберт. Убеждены, что она умрет от умиления, увидев детей, которых родила? Да, она любит сына и дочь, поэтому мыслит трезво, хочет им блага и не собирается вредить своим присутствием рядом. И прямо сейчас поняла, что ей делать. Она пойдет и увидит их. Окончательно избавится от оставшихся сомнений. Докажет себе, Барру и родне, что поступает верно. Последнее, что нужно ее детям — Флейм Бофорт в качестве их матери.