Нет покоя для грешников.

Роберт вошел в бывшую комнату Флейм, теперь переоборудованную под детскую. Комната была самой большой и светлой в доме, поэтому они и отвели ее для Эйдана и Даниэлы. Сами же перебрались в его комнату. Решив сделать перерыв в работе, Роберт отправился посмотреть, чем занята Флейм. Комната на первом этаже, в которой он жил, пока не мог ходить, давно превратилась в его кабинет. В том числе и потому, что, когда малыши начнут ходить, они не могли случайно навредить ни себе, ни дорогой технике, запутавшись в проводах или что-то опрокинув. Флейм стояла к нему спиной у пеленального столика, перебирая детские вещи, складывая их в две разные стопки. Роберт дал себе минуту, понаблюдать за ней, прежде чем заявить о своем присутствии. Она, скорее всего, этого не одобрила бы. Флейм все еще не пришла в прежнюю форму после родов, но пару лишних фунтом не портили ее. Наоборот, делали более миловидной. Ей пришлось подстричь свои непокорные кудри. Во-первых, из-за того, что после родов волосы ее начали сильно выпадать. Вторая причина, Эйдан и Данни так и норовили схватить мать за длинные волосы, пока она возилась с ними, кормя, купая, переодевая или просто играя. И Флейм посчитала более практичным, не терпеть боль, связанную с забавами малышей. — Чем занимаешься? Флейм обернулась к двери. Роберт стоял на пороге комнаты, облокотившись о дверной косяк, и с улыбкой смотрел на нее. Она могла бы поспорить, он не пришел только что, а уже какое-то время молча наблюдал за ней. Делал так время от времени, хотя ей это и не нравилось. — Сам знаешь, Эйдан и Данни растут слишком быстро. Больше половины вещей им малы. Ты явно переборщил, покупая для них все подряд. Вещи практически новые, не выкидывать же их. Когда поеду к тетке за детьми, завезу ненужные вещи ей. Она отдаст их в местный приют при приходе на благотворительность. — Отличная идея. — Можешь представить, чтобы несколько месяцев назад я занималась чем-то подобным? — Мы оба сильно изменились. — Я вообще не понимаю, чем раньше заполняла свое время. Эйдан и Данни у Мэйбл всего пару часов, а я уже безумно скучаю. Дом без них пустой и неуютный. Флейм видела, Роберта подмывает прокомментировать, что раньше она тратила свободное время за пустые мечты о мести его брату. Насмешливые чертики в его зеленых глазах подсказали ей это. — К какому часу Мэйбл нас ждет? — К полудню. Нас? Поедешь со мной? — Да. Не только ты скучаешь по малышам. — А как же твой «Фонд»? — Дела подождут. Взгляды, которые прямо сейчас бросал на ее Роберт, были хорошо ей знакомы. Страсть, желание, вожделение. Флейм испытала смущение и смятение, полагая, что их сексуальные отношения окончательно остались в прошлом. Что их с Робертом дальнейшая жизнь будет подобна жизни пары в разводе. Последние четыре месяца все ее время и мысли занимали лишь дети. А учитывая собственную физическую форму в данный момент, она точно не хотела бы, чтобы Роберт видел ее обнаженной. К тому же шрам на ее животе… — Я думаю, что тебе все-таки лучше вернуться к делам. И не мешать мне заниматься моими. — Твои дела тоже подождут. Роберт неспешно подошел к Флейм и взял за руку, нежно погладив пальцами изгиб кисти. Секса между ними не было много месяцев. С момента обморока Флейм и ее попадания в больницу. Они жили вместе, спали в одной комнате, в одной постели, но словно близкие, понимающие друг друга друзья, у которых есть совместные дети. — Пойдем со мной. Он потянул ее к выходу из детской. — Я действительно думаю, что нам не стоит, Роберт. — Ты совсем не хочешь меня? После всех этих месяцев. — Хочу, конечно, но… Роберту этого было достаточно, чтобы притянуть к себе Флейм и поцеловать. И она сразу ответила на поцелуй. Он слегка отстранился и прошептал ей на ухо: — Я устал ждать, когда ты придешь, чтобы соблазнить меня. Затем Роберт увлек ее в их комнату. Снова притянул к себе и поцеловал, расстегивая молнию на ее платье. Он по-прежнему желал ее. Знал, и она его желает. Но после рождения детей у них появились совершенно другие заботы и проблемы, о сексе думать было просто некогда. Забота о малышах отнимала все их время и все силы. Теперь же Эйдану и Даниэле почти пять месяцев, Мэй время от времени забирала их к себе нянчиться, и сдерживать сексуальное желание Роберту становилось все сложнее. — Роберт, послушай… Флейм прервала поцелуй. — В чем дело? — Не думаю, что я смогу… И ты не получишь удовольствия. — С этим мы как-нибудь разберемся в процессе. Обещаю сделать все правильно. Не причиню боли. Ты же знаешь? — Знаю. Роберт медленно погладил обнаруженную спину Флейм, собираясь быть деликатным и нежным. Понимая, ей их близость дастся сложнее, чем ему, после беременности, родов и большого перерыва. — Но я уже давно не пью противозачаточные. И презервативов в доме нет. — Переживаешь, что снова забеременеешь? — А ты нет? Роберт улыбнулся ей, затем снова поцеловав, продолжая гладить ее спину. — Не волнуйся, я все предусмотрел. Но, если ты опять забеременеешь, значит, придется нам воспитывать еще пару ребятишек. — Ты несерьезно? — Вполне серьезно. В карих глазах Флейм отразились страх и недоумение. — Я серьезно. — Глядя ей прямо в глаза, медленно произнес Роберт. А затем стал стаскивать платье с плеч Флейм. Поцеловал в шею, в мочку уха, в открывшееся декольте. — И прекрати выдумывать причины, чтобы помешать тому, что неизбежно. КОНЕЦ.