Закончить игру может только победитель

Атос задумчиво тасовал карты – раздавать их он пока не спешил. - Что же получите вы, если я проиграю, милый Арамис? – спросил он, улыбаясь. Тусклый свет свечей наделял лицо Арамиса таинственным сиянием и вырисовывал изящными контурами его красивые губы. - В случае проигрыша вы исполните мое желание, - губы сложились в загадочную улыбку и взгляд Атоса метнулся к лукавым голубым глазам. - Что же это за желание?- спросил он. - Когда вы проиграете, я назову вам его, - примирительно сказал Арамис и, нарушив зрительный контакт, жестом указал на стол - А пока – раскладывайте карты. Атосу страстно хотелось знать ответ на свой вопрос, но он не настаивал и старался сдерживать свое воображение. Свет от канделябра то и дело пропадал в тени его руки и раскладываемых им карт. Когда он закончил, светлый круг, который заключал в себя обоих мужчин и стол, вновь засиял ровным торжественным светом. Атос взял в руки карты и с волнением обнаружил, что удача на его стороне – три из пяти карт были десятками. Он поднял глаза на Арамиса – тот хмурился, глядя в свои карты. Атос остался внешне спокойным, но к щекам его прилила кровь, а сердце забилось быстрее. Если ему повезет… - Я беру прикуп, - сказал он, и в этой тишине, которая обволакивала дом на улице Вожирар, его голос показался ему слишком громким. - Я тоже возьму, - согласился Арамис, с досадой взглянув на него, словно делясь своей неудачей с другом и забывая, что в этой игре они не в одной команде. Это умилило Атоса – Арамис и правда не умел играть. Атос сбросил из своего набора две лишние карты и поднял верхние карты прикупа и, развернув их к себе, потрясенно уставился на последнюю, трефовую десятку. Неужели, фортуна, наконец, после стольких неудач, благословила его? С волнением, он поднял глаза на своего соперника - У Арамиса дела обстояли явно хуже. Когда пришло время вскрывать свои карты, и его комбинация одержала безоговорочную победу, Атос затаил дыхание, увидев благосклонную улыбку на губах Арамиса. С волнением он поднялся было со своего места, чтобы обойти и, стараясь сдержать дрожь, осторожно дотронуться кончиками пальцев до нежной кожи щеки Арамиса, увидеть, как он послушно поднимает свое прекрасное лицо и смотрит на него своими глазами цвета синей лазури, и тогда, склонившись к так заманчиво приоткрытым, будто в ожидании его поцелуя, аккуратным губам, наконец, прикоснуться к ним своими... Но, не давая этим планам сбыться, Арамис остановил его, слегка нажав нежными руками на его плечи. - Полноте, мой дорогой. Этот поцелуй вам не принадлежит. Атос, изумленный этой неожиданной выходкой, посмотрел на него с недоверием и даже обидой: -Вы играете со мной, Арамис? - Вы только сейчас заметили? – указал тот взглядом на карты, но Атоса нельзя было сбить с толку этой шуткой - его взгляд остался непреклонен. Тогда Арамис вздохнул и сказал, отводя глаза и краснея: - Вы проиграли этот поцелуй неделю назад нашему общему знакомому. - Ах, так вы хотели преподать мне урок, – произнес с досадой Атос, откидываясь на спинку стула. - Не только, я хотел вам дать возможность заработать еще один поцелуй, - Арамис улыбнулся и добавил, - или несколько. Наша игра далеко не закончилась. И чтобы прогнать хмурое выражение с лица Атоса, он тронул своей нежной рукой его руку, покоящуюся на столе. Прикосновение было таким легким и ласковым, что вновь пробудило в нем радость и волнение. - Есть еще что-то, что я вам задолжал? – спросил он, поймав его руку и трепеща от ощущения тепла его кожи в прикосновении к своей. Арамис улыбался своей тихой улыбкой и на щеках его все горел мягкий румянец. - Ничего, - ответил он негромко, и звук его голоса показался Атосу особенно мелодичным в этой погруженной в сумрак комнате. Улыбка на его красивых губах была исполнена нежности, в глазах цвета лазури отражались отблески свечей, свет золотом заполнял его завитые пряди волос и голубой воздушный халат сверкал в тусклом сиянии редкими искрами. Влюбленность, набравшая полную силу, заполнила все существо Атоса, и он почувствовал себя счастливым, всего лишь соприкасаясь с Арамисом ладонями. - Я раздам, - сказал Арамис, краснее чуть больше прежнего – по-видимому, почувствовав обожание, с которым на него смотрел Атос. Разъединив их руки, он стасовал карты и выложил их по пять перед собой и перед Атосом, и тут же поднял свои. Заметив такую поспешность, Атос не мог не задуматься – чего именно желает Арамис? Выиграть или проиграть? Он поднял свои карты и убедился, что первый расклад был всего лишь иронической насмешкой судьбы – в этот раз карты были разрозненными и откровенно проигрышными, и даже прикуп не сулил ему ни единой комбинации. В отличие от него, Арамис был доволен своими картами. Он гордо поглядывал на Атоса, и радость Арамиса слегка смягчала его досаду. Когда они вскрылись, как и ожидалось, слабые карты Атоса склонились перед победной комбинацией пары и тройки. Теперь он узнает желание Арамиса! Это исполнило Атоса волнением и новой надеждой. - Что ж, - помедлил Арамис, задумчиво глядя на его полное ожиданием лицо, - я хочу… - он улыбнулся, - чтобы вы сходили на кухню и принесли нам вино. Атос не удержал вздоха разочарования, от чего улыбка Арамиса стала насмешливой, а в глазах сверкнул лукавый огонек. Пройдя в темноте в кухню, он вновь вступил в полумрак – на окне горел непредусмотрительно оставленный канделябр со все еще горящими свечами. Взяв его в руки, Атос нашел в шкафу бутылку вина, два бокала и отправился назад в спальню, где первое, что бросилось ему в глаза, были обнаженные от середины бедра ноги Арамиса, которые тот, то ли случайно, то ли специально выставил на обозрение, небрежно оправив халат. Ноги были удивительно красивыми, как, впрочем, и все остальное в нем, и Атос некоторое время беззастенчиво любовался ими, застыв в дверном проеме. - Мне всегда нравилось, когда вы надевали туфли и чулки, - признался он, подходя к столу. Арамис, который, разумеется, знал, какое впечатление оказывает на влюбленного обнаженные прелести, деланно смутился и, притворно спохватившись, оправил халат. На губах его, однако, сохранялась удовлетворенная улыбка. Атос поставил вино на стол, и Арамис недовольно цокнул языком: - Только одну бутылку? Вы хотите, чтобы следующее желание было таким же? Атос пожал плечами и поставил также на стол два бокала, которые ловили отблески свечей на своих стеклянных боках. - Ваша очередь раздавать, - сказал Арамис, когда Атос разлил вино по бокалам и занял свое место. Недвусмысленно касаясь взглядом его губ, Атос пообещал: - На этот раз я выиграю. Но его расчеты оказались неверны, и карты снова оказались проигрышными. Вместо того, чтобы назвать свое новое желание, пусть даже и такое же невинное, как предыдущее, Арамис загадочно посмотрел на него и сказал, что оставляет желание за собой. - Вы собираетесь сохранить его до завтра? – спросил Атос. - О нет, - только и ответил Арамис, таинственно улыбаясь. Эта секретность подстегнула воображение Атоса и окрасила румянцем его щеки, а сердце наполнило новой надеждой. Он снова тасовал карты и не отрывал взгляда от Арамиса. Он не сомневался, что на этот раз выиграет – что-то внутри подсказывало ему это, и теперь Атос, наконец, почувствовал себя хозяином положения. Его ноги обрели почву и твердо стояли на ней, он чувствовал, что пьеса, написанная Арамисом, близится к своему завершению, и финал ее остается открытым – для его действий. Свет, который ложился ровным кругом на них двоих и объект их пьесы – колоду карт в его руках, только добавлял ощущение театральности - все прочее вне круга тонуло во тьме, точь-в-точь зрительный зал. Он улыбнулся Арамису самоуверенной улыбкой, разложил карты перед ними двумя и жестом предложил ему взять свои. Не зная, что Атосу суждено сейчас выиграть, Арамис взял карты в свои по-женски изящные руки, нахмурился своему раскладу, и взглянул на него. Только после этого Атос поднял свои карты и встретился глазами с двумя восьмерками - своими старыми знакомыми. Но в этот раз они не пугали его. Вновь обретя свое знаменитое спокойствие, его доброго и верного друга, Атос знал, как поступить. Он рассмотрел свои карты и нашел, что пиковая восьмерка была единственно лишней в этом идеальном наборе червей: валет, семерка, восьмерка и десятка. Сбросив ее, он вверил себя случаю, поднимая верхнюю карту прикупа, и совсем не удивился, обнаружив в ней червовую девятку. Не дожидаясь объявления Арамисом о готовности вскрываться, он выложил свои карты перед ним – тем театральным жестом, что обязывала обстановка. Арамис, еще занятый тем, что расставлял по местам новые карты в своем веере, не сразу заметил, что Атос выкладывает комбинацию, заявляя о своей победе. Когда все карты были выложены Арамис вновь заглянул в свои, потом посмотрел на торжествующее лицо Атоса и улыбнулся. - Ну что ж, - произнес он, являя пару несчастных шестерок и беспорядочный набор карт, - Вы выиграли. Сердце Атоса гулко забилось в груди. Он посмотрел на Арамиса – не последует ли теперь шутка, и не будет ли он снова отвержен, но взгляд голубых глаз был теплым и благосклонным. Не прерывая зрительный контакт, Атос взял руку Арамиса и нежно поцеловал кончики его пальцев, отчего тот смутился и покраснел. Осмелев, Атос стал покрывать поцелуями его красивую руку и оторвался от нее только, когда Арамис потянул руку к себе и поднялся. Вид его был бледен и взволнован, щеки пылали румянцем. - Разве вы не хотите получить мой поцелуй? – спросил он, кусая от нетерпения губы. Атос стремительно поднялся и оказался возле него спустя мгновение. - Вы так прекрасны, мой милый Арамис, - прошептал он, заключая в бережные ладони его красивое лицо. Арамис улыбнулся робкой благодарной улыбкой и дотронулся руками до его плеч, словно говоря: «Ну же». И тогда Атос, не мучая ни себя, ни его, наконец, приник к его губам целомудренным поцелуем. В этом простом соединении губ было нечто чистое и восхитительное, наполняющее восторгом душу и предвосхищающее счастье. Оторвавшись на секунду, он вновь дотронулся до его губ, сначала целуя их в уголок, потом каждую губу в отдельности и, чуть наклонив голову, вновь припадая к ним обеим – со всею нежностью своей влюбленности. Арамис обвил его плечи руками и, плотнее прижавшись к его рту, приоткрыл губы. Не сомневаясь, Атос проник языком внутрь, и поцелуй из мягкого и едва ощутимого мгновенно превратился в страстный и обрел форму. Руки сами собой обхватили хрупкое тело Арамиса, тянули, нетерпеливо комкали его халат, смело скользили по тонкой ткани от спины и ниже, но, то и дело, одна из ладоней возвращалась к затылку Арамиса, чтобы удерживать его голову, когда Атос глубоко и пылко целовал его. - Вы поторопились открывать карты, - слегка задыхаясь, произнес Арамис, когда они оторвались друг от друга. Руки его все еще обнимали его за шею, - Вы могли бы поднять ставку. - А вы позволили бы мне..? – спросил Атос, не заканчивая предложение. Его темные глаза, которыми он смотрел в глаза Арамиса, были исполнены томлением и страстью, от которых по спине Арамиса пробежала дрожь. - Да, - тихо прошептал он, очарованный пылом Атоса. Тот улыбнулся сдержанной улыбкой, за которой скрывался целый костер чувств: - Тогда считайте, что ставки были подняты, - и порывисто приник к его губам поцелуем. Атос сдерживал свой неистовый инстинкт и любил его страстно, жарко, но при этом нежно и осторожно, мягко удерживая под бедра и вглядываясь влюбленными глазами в его красивое лицо, желая быть уверенным, что доставляет Арамису только удовольствие. В самом начале, пока, затаив дыхание, Атос входил в него, Арамис закусил губу и сосредоточенно смотрел в одну точку где-то на потолке, стараясь расслабиться. Это заметное неудобство, которое он причинял своему возлюбленному, испугало его, но, прежде чем Атос сказал или сделал что-то, ангельские глаза посмотрели на него с неизъяснимой мягкостью и просьбой продолжать. Все оказалось гораздо легче и понятнее спустя несколько минут, и Атос уже намного меньше сдерживал свою страсть, найдя ритм и осыпая пылкими поцелуями тело Арамиса, его красивые руки, и, когда тот приподнимался на локтях, чтобы встретить его ласки и всякий раз доверчиво смотрел в глаза Атосу своими невозможно голубыми глазами, от взгляда которых щемило сердце, он исступленно целовал его в губы. Каждый взгляд Арамиса, каждое его прикосновение, его сладкие вздохи и стоны вызывали в Атосе еще большую любовь, ему хотелось полностью завладеть им, забрать себе, чтобы уберечь от этого мира, для которого он был слишком уязвим и непозволительно прекрасен... В его движениях проявлялось все больше неистовства, все больше пыла, и это нравилось Арамису, который так же как и он задыхался от страсти. Арамис уже не пытался держать свои ноги замком вокруг его поясницы, поскольку они все время расцеплялись, а только хватался за его шею и плечи жаркими красивыми руками и все пытался удержать поцелуй, который всякий раз соскальзывал и вызывал у них неловкий смех, вскоре сменяющийся томными вздохами. Уже позже, когда они лежали в обнимку на кровати, и Атос покрывал легкими поцелуями прекрасное лицо своего возлюбленного, он же и вспомнил о втором желании, которое принадлежало Арамису. - Мое второе желание встретилось с вашим, - ответил тот, восхитительно краснея. Поднеся его изящную руку к своим губам, Атос благоговейно поцеловал ее и сказал: - Значит, за вами еще одно, раз это не считается. Арамис улыбнулся, польщенный его жестом. - Тогда я хочу, чтобы вы любили меня. - Вы только понапрасну тратите свое желание, - посетовал Атос, приподнимаясь на локте и вглядываясь в его глаза, - я и без того люблю вас. - Пусть так, - касаясь его щеки нежной рукой ответил Арамис, и Атос услышал в этих словах "Больше мне нечего желать". Его сердце преисполнилось счастьем и восторгом, он вытянул шею и хотел выразить свои чувства в поцелуе, когда услышал шаги за дверью. - Должно быть, Базен, - прошептал Арамис, в голосе его звучал испуг перед собственным слугой, - Я должен был отослать его в более отдаленный монастырь, - добавил он с досадой. Атосу также не хотелось быть застигнутым с поличным слугой Арамиса. - Не беспокойтесь, в спальню он не зайдет, - успокаивающе улыбнулся Арамис, слуга которого знал, что ни под каким поводом он не должен заходить в спальню хозяина, если дверь в комнату закрыта - тем более, после девяти. - Но я должен буду выйти так или иначе, - рассудил Атос, запечатлевая на его виске задумчивый поцелуй и поднимаясь с кровати. - Тогда полезайте в окно. Атос с недоверчивой улыбкой посмотрел на Арамиса: - Как любовник, спасающийся от обманутого мужа? - Именно. Не веря в такое завершение их свидания, Атос натянул кюлоты и сорочку, затянул камзол, надел туфли и пристегнул шпагу, и только тогда вспомнил, что оставил шляпу и плащ в другой комнате. - Зайдете за ними утром, - предложил, улыбаясь, Арамис - его больше забавляло, чем пугало их положение любовников, которые прячутся от слуги. Но, прежде, чем вылезать из окна, Атос обернулся к нему: - Вы должны подарить мне свой платок, - сказал он шутливым тоном. - Возьмите-ка лучше карты, - деловито ответил Арамис и всучил ему колоду со стола, - Базен устроит мне серьезную выволочку, если найдет их у меня в комнате. - Ваш слуга несносен, - сказал Атос. Он спрятал за пазуху карты, которые доставили столько хлопот, но, в конечном итоге привели его к земному раю, оставил на губах Арамиса еще нежный и целомудренный поцелуй, и, наконец, выбрался на улицу через окно. Завтра, исполненный восторга и любви, он снова войдет в этот дом, заключит в свои объятия Арамиса, и с полным на то правом поцелует его прямо в передней... Если только рядом не будет Базена. Он улыбнулся. Луна освещала ему дорогу домой ровным и ясным сиянием, мир дышал спокойствием и обещал ему прекрасное завтра, и, несмотря на прохладную ночь и забытый плащ, Атос не испытывал холода, тепло укутанный в свое тихое счастье.