Заставь меня изменить решение

Несколькими часами ранее Сегодня осенняя листва как-то особенно шуршала под ногами. Собравшиеся тёмные тучи над головой загрохотали, а порыв ветра буквально хлестал по лицу. Словно удары судьбы пытались хоть как-то остановить. Глубокая темнота ночи скрывала не только полную луну и звезды, но и мои пороки, спрятанные за семью печатями. Практически каждая ночь была для меня бессонной, потому что в это время суток, когда я выпускал внутренних демонов наружу. Ради чего? Начну сначала. Казино «Астория» — оно же клуб для местных любителей пропустить рюмку-другую — принадлежит Аарону Хиллу. Казино в каком-то смысле наше прикрытие, хоть и построено на костях, точнее, на деньгах, которые мы получали за украденные картины или ювелирные украшения XV века с драгоценными камушками. Не соверши Аарон в свое время большую ошибку, мы бы давно обрели свободу.

***

— Долго еще Драконам плясать под чужую дудку? — спросил я как-то Хилла на одной из ночных вылазок. Очередное поручение от очередной богатой семейки… Мерзость. Как же я устал красть для кого-то. — Да, — без доли стыдливости произнес лидер. Я же скривился от слишком высокой концентрации отвращения к человеку, которого уважал больше, чем кого бы то ни было, а он с высокой колокольни срал на уважение и честь. — До тех пор, пока не построим собственную империю. — Ебушки-воробушки, — выдохнул я, истерически усмехнувшись. В действительности «Черные драконы» никогда не являлись вольными: люди высшего ранга держали нас на очень коротком поводке, как каких-то вшивых собак, и раздавали команды. В черном «Жуке», в котором мы притаились неподалёку от городского музея, повисло напряжённое молчание. Сколько ждать, когда Бурый вырубит охранника, а Николас отключит сигнализации с видеонаблюдением во всём здании, чтобы я своровал гребаную картину — неизвестно, но мне порядком осточертело считать минуты. Или дело вовсе не в этом? — Куда намылился, придурок? Сорвешь ведь все к херам собачьим, если высунешься, — Аарон схватил за кожанку выше локтя, стоило мне резко открыть дверь и одной ногой выбраться наружу. — Сидеть с тобой рядом противно, — прошипел в ответ. — Пока твоя больная головушка думает о процветании бизнеса, другие пиздец как рискуют свободой. Об этом хоть раз задумался, император херов? Грубо вырвавшись, я вылез из машины и скатился по ней вниз, закурив сигарету. Разумеется, заранее убедился, что на улице никого нет.

***

Тогда-то бдительность впервые подвела. Хилл присоединился ко мне, говорил что-то про личные выгоды от кражи для богатеев, и вместо того, чтобы выслушать до конца, я выкинул окурок и врезал ему в челюсть. Совсем слабенько, иначе лидер отключился бы и кражу точно пришлось бы свернуть. Аарон разозлился, повалил меня так, что встреча головы с дорогой была ощутимо неприятна. Он больно вжимал в асфальт, пытался оправдать себя тем, что власть требует жертв. После я смачно плюнул ему в лицо, а он взял меня сзади за шею и собирался проломить башку об арку заднего колеса, но вовремя прозвучавший голос Николаса из рации остановил вспышку ярости. Аарон сплюнул кровь под ноги, вернулся в машину, а я так и лежал не в силах подняться. Пока восстанавливал дыхание, поблизости услышал звук зажигалки. Шум, что мы устроили, не остался незамеченным, кто-то вышел поглядеть чужие разборки, но кто? Вокруг одни узкие переулки между зданиями да мусорные баки — идеальные места для укрытия, хрен разглядишь ночью. Я смахнул все на галлюцинации, ушиб головы и недосып из-за ебли по ночам, а зря… Кража прошла успешно, я аккуратно свернул картину, убрал в тубус и закинул в багажник. Смылись по-тихому, и я окончательно расслабил булки, ведь, если бы нас поймали с поличным, то заставили отвечать перед законом. И это в лучшем случае. В худшем — неизвестный действительно прятался где-то там и позволил нам уйти, чтобы внезапно нанести удар, имея завидный компромат. Прошёл ровно год. Целый, мать его, год жизни я потратил на розыск той притаившейся в кустах твари, потому что именно с того дня мафиозные кланы прознали про существование Драконов. Это не могло быть простым совпадением. Кому вообще нужно спаривать банду отшельников с мафией? А главное — зачем? Разногласия с Аароном остались в прошлом, я принял его одержимую позицию касательно власти, ну… я сделал все, чтобы он так думал. Хилл облажался по всем пунктам воровского кодекса, неужели вы думаете, я закрыл на это глаза? По большому счету, ему нет дела до остальных, тогда как я беспокоюсь о каждом члене группировки. Николас, Люк, Бурый и другие — моя единственная семья, тем более, совершённые совместно грехи роднят людей. Поэтому я не должен допустить ошибок, способных привести к непоправимому. Я найду эту мразь чего бы мне это ни стоило. В какой-то момент я совсем отчаялся, казалось, поискам не суждено было увенчаться успехом, но пару месяцев назад произошло нечто интересное… Мысли рассеялись от первых капель моросящего дождя. Ломая голые ветки, чтобы расчистить дорогу, я вышел к двухэтажному деревянному дому, похожему на сторожку. Тот прятался среди деревьев в северной части леса. Немногие знали к нему путь, а если и наткнулись случайно, то проходили мимо. Кого может заинтересовать старая рухлядь? На забежных ступенях крыльца сидел Бурый. Парень телом слегка покачивался вперёд-назад, пряча голову между колен. Заметив меня, он занервничал сильнее: быстро поднялся и встал как вкопанный, но после секундной заминки зашагал в мою сторону. — Он гребаный крепкий орешек, Ви, расколоть его не получилось, — не останавливаясь, мы обменялись рукопожатиями. — Значит, не все методы испробовали, — сухо ответил, поднявшись на веранду. Бурый прошёл вперёд и с ужасным скрипом открыл входную дверь, пропуская меня первым. Я переступил через порог и в нос сразу же ударил сырой и затхлый запах давно заброшенного дома. Внутри помещения было темнее, чем на улице, так как окна забиты дубовыми досками. Но я много раз ходил здесь, так что на ощупь доковылял до дивана, а затем сел, широко расставив ноги. — Почему сидишь в потемках? — спросил я, устало откинувшись на спинку. Вместо того, чтобы провести ночь с новенькой официанткой из «Астории», я вынужден был испачкать руки в чужой крови. Снова. Спустя секунду вспыхнул огонь свечи, заставив прищуриться к лицу друга, который вальяжно развалился в кресле напротив. — Потому что темнота — друг молодежи, и все такое, — подмигнул Николас, положив зажигалку на потрёпанный временем журнальный стол, рядом с подсвечником. Бурый, стоявший где-то в районе кухонного островка, подал смешок. — Что там с клиентом? — продолжил я подчёркнуто деловым тоном. «Клиент» — потенциальный инициатор, приложивший руку ко всему дерьму, разгребать которое приходилось нам. На протяжении года мы ловим их, допрашиваем, затем избавляемся, поскольку ещё ни один не предоставил нужной информации. — Молчалив, отважен и безнадежен, — обречённо вздохнул Николас, но легкая улыбка по-прежнему не сходила с губ. Я давно понял, что для него это всего лишь игра от скуки, азарт, где действиями руководил норадреналин. — Ясно. Где Люк? — Внизу, подготавливает почву. Значит, пора. Я молча встал с дивана и при слабом освещении от свечи спокойно дошёл до лестницы. Под ней находилась дверь, ведущая в подвал. — Ничего не забыл? — раздался голос Николаса за спиной. Обернувшись, я увидел протянутую мне чёрную ткань. — Издеваешься? — я приподнял бровь от такого безрассудства. — И половину из того, что я собираюсь сказать, он не услышит, если напялю эту хрень. — Тогда говори громче, — Скрэтч настаивал на своем и подходил ближе. — Да-да, бывай, папочка, — я показал ему средний палец, развернулся к двери и потянулся к ручке, но в этот момент Ник оказался сбоку, стукнув меня по кисти стальной рукоятью ножа-бабочки. — Лезть мне под руку — плохая примета, — я старался быть терпеливым, хоть и одновременно совладал с желанием дать этому умнику по роже. — А я не суеверный, — нет, ну он и правда землю под ногами почувствовал. Николас пригрозил острием «бабочки», потом с немыслимой ловкостью покрутил между пальцами, тем самым сложив нож обратно, и убрал в карман джинсов, всем видом показывая, что готов гнуть линию до последнего. — Вишня, хоть раз скрой свою гладкую рожу от чужих глаз. Возможно, из-за того, что ты постоянно действуешь в открытую, нас всех и спалил какой-то урод. На секунду я задумался, его беспокойство действительно имело смысл. — Допускаю такой вариант, но неужели ты думаешь, что я оставлю клиента в живых? Расслабься, чувак, после встречи со мной он станет менее болтливым. — Угу, от слова совсем, — вклинился в разговор Бурый, тем самым поставив точку в моём проигрыше. — Да чтоб вас, — надев маску, что прикрывала нижнюю часть лица, я наконец спустился в подвал. Единственный источник света — тусклая лампочка, забранная металлической сеткой. Когда-то здесь был винный погреб, разделенный на две зоны: комната отдыха и небольшой зал со стеллажами для хранения бутылок. Ограждением служила стена из красного кирпича, но доходила лишь до середины помещения, оставляя свободное пространство, что-то типа арки или дверного проема. Комнату отдыха, что ближе к выходу, мы переделали под оружейную с весьма разнообразным арсеналом. По стенам висели различные принадлежности для охоты, трофеи в виде голов оленей и современные вооружения. А из мебели — длинный деревянный, заваленный оружием, стол, возле которого Люк чистил снайперскую винтовку, заодно смазывая её. Моринг выглядел примерно так же, как обычные люди при медитации: полностью поглощён процессом, словно его это реально успокаивало. Едва заметные мышцы под белой футболкой расслаблены, дыхание ровное. Боже, да какая из него невинная овечка? Только конченный психопат находит умиротворение в уходе за оружием, предназначенном для убийств. — О, — Люк с улыбкой повернулся в мою сторону, снимая один наушник с проколотого во многих местах уха. — Не заметил, прости, слишком увлёкся. Да, я понял, Майкл Корлеоне ты-ж наш. — Почему без маски? — спросил возмущённо, остановившись возле парня. Дальше мы перешли на шёпот. — Смысл? Я же ни перед кем не красуюсь, — он размял шею и продолжил покрывать канал ствола тонким слоем смазки. Из-за тканевой херни на моём лице только сейчас учуял резкий запах машинного масла и металла. Я присел на край стола, уперевшись ладонями в столешницу. Перед тем как сбросить человеческую личину, чтобы уже привычным методом нарушить шестую заповедь, нужно какое-то время на моральную подготовку. Вдобавок, компания Люка идеально помогает унять дискомфортное состояние. — А тебя, смотрю, заставили? Моринг как-то заговорщически усмехнулся, безуспешно сдувая выбившуюся прядь светлых волос, которая лезла прямо в глаза. Спустя пару секунд я сообразил, что он спросил про маску, а спустя еще секунду рука по инерции потянулась к блондинистой шевелюре, откинула непослушный локон назад. В глазах цвета аквамарина моментально проскользнула немая благодарность, а в самых недрах расширенных зрачков вспыхнуло… Это что ещё за хрень? Нет, даже думать не стану о том, что там могло вспыхнуть. Показалось. Померещилось. Я великий, блять, слепой. — Заставили, — проговорил сквозь стиснутые зубы. — Не злись, — видимо, Моринг посчитал, что моя рожа скривилась из-за гребаной маски, которую насильно впихнул Ник. — Они же из лучших побуждений, — Люк встал вплотную ко мне, а после я не успел среагировать и вовремя увернуться, так как его чертовы губы коснулись лба. Сука! — Еще раз выкинешь подобное, — брезгливо вытирая рукавом водолазки влажный след, другой рукой схватил Моринга за ворот футболки, — я тебе позвоночник с корнем вырву, понял? — Пуньк, — он слегка щёлкнул меня пальцем по носу, состроив милое личико. Вот же мелкий ушлёпок. На выдохе отпустил парня, тот тут же поднялся наверх. Я слез со стола, выбирая, чем порадовать сегодняшнего клиента из того, что подобрал Люк: классикой Glock 17 или двенадцатикалибровым дробовиком Supernova. Предпочтение пало на последний вариант, уж очень хотелось посмотреть, как расколется череп, извергая человеческий мозг. Кладя выбранный дробовик на плечо, я направился вперед, навстречу новым порокам. Помещение из бетонных стен, по периметру которых стояли пустые стеллажи, мы сделали местом для пыток. Пол застелен новой строительной плёнкой во избежание следов. Посередине как раз растекалась небольшая лужа крови возле ножек металлического стула, а возглавлял сей трон главный гость программы — председатель городского суда с чёрным мешком на голове и отрубленными пальцами. Дорогой костюм, превратившийся в лохмотья, заляпан бордовыми пятнами и грязью. Я подходил медленно и чем ближе, тем отчетливее слышал тяжелое дыхание. Бурый не солгал — мужик попался крепкий. Он упорно цеплялся за жизнь, и это было видно по его груди, что напряженно поднималась и опускалась при каждом свистящем вдохе. Давал знать о себе, ублюдок. Внезапно меня захлестнуло чувство эйфории, всё поплыло в каком-то дурмане. Мощная волна энергии прошлась по всему телу, притупляя мыслительные процессы. Однако пугающее желание встать напротив председателя и вздрочнуть под его жалкие хрипы, требующие глотка свежего воздуха, быстро отрезвили меня. Ебушки-воробушки, член падать не собирался, он походу единственный из нас, кто оценил столь похотливую идею. Я пиздабол, если скажу, что со мной такое впервые. Дикое возбуждение, вызванное запахом крови и муками, иногда давало о себе знать. Эта неизлечимая хрень равносильна просмотру порнухи. — Дол… долго мне ждать? — я не видел, но слышал, как мужик попытался усмехнуться сквозь боль, но сразу же надрывно закашлял. Да у меня член на тебя встал, мразь! Не представлюсь же я перед тобой в таком виде. Что там обычно делают, чтобы стояк утихомирился? Перебирают в голове самые омерзительные моменты? Тогда, пожалуй, нет ничего омерзительнее, чем недавняя выходка Люка… Да какого, блять, хрена?! Почему яйца загудели ещё сильнее? Просто фантастика, мать вашу. Спустя минуту возбуждение сменилось рвотными позывами. Да благослови бог старушку миссис Хилл, взахлёб сосущую у внука. От такой картины пропадёт не только стояк, но и желание жить. Взлохматив волосы одной рукой, так как другая держала ружье, я наконец-то смог стащить мешок. Мда, ребятки хорошенько постарались над рожей председателя. Нос был разбит в мясную кашу, на скулах красовался налитый синевой огромный кровоподтёк. Вдоль лица, от виска до подбородка, шла уродливая царапина глубиной в один сантиметр, на которой сгустками запеклась кровь. — За два дня ты лишился пяти… — я пробежался глазами по его привязанной к стулу тушке и понял, что ошибся, — прошу прощения, шести пальцев и одного уха. В отличие от своих парней, я церемониться с тобой не собираюсь: нет информации — нет человека, сечёшь? — А голосок-то совсем молодой. Щенок пытается показать зубки? — подобие улыбки вышло кривым. Я тихо рассмеялся на столь дерзкое заявление. Серьёзно, неплохо, но шутки шутками, а нянчиться я малясь заебался. — Информация. — Пошел к черту. — Два месяца назад ты и другие толстосумы припёрлись в «Асторию», чтобы обсудить важный пунктик по ликвидации нынешнего мэра Сентфора. У стен, особенно у моих, есть уши, — наступил долгожданный момент, когда я избавился от сраной ткани. В глазах, залитых алой пеленой лопнувших сосудов, впервые появился страх, – не надо удивляться. Так вот, мне абсолютно насрать и совсем не интересно, чем вам так помешал мэр, интересно другое: каждый из вас, желающих занять место градоначальника, метил в кандидаты. Очевидно, разговор не заладился, и тут ты заявил, что основная проблема — Черные драконы. Выдал это в их же, мать твою, логове. Упомянул, что наёмники американских кланов скоро искоренят источник проблемы. Мол, на тебя кое-кто вышел и предложил помощь, в прайс которой входят слежка за Драконами и донесение о всех их передвижениях боссам мафии. Я хочу знать, кто этот человек. — Он не человек, это всё, что мне известно! — Ответ неверный, — схватив старика за волосы и не обратив внимания на недовольный рык, заставил его поднять голову. — В запугиваниях ты хорош. — О, я ещё даже не приступал к ним, но спасибо, что напомнил. Как поживает дочурка? — Не… — последние силы покидали мужчину, голова совсем обмякла, но я дернул так, что его башка чудом не вылетела подобно пробке из-под шампанского. — Не смей… тронуть... — Говорят, ее тело подобно нежному шелку, хочу, знаешь ли, удостовериться в правдивости слухов. — Только... через мой труп! — Как скажешь. Крепче ухватившись за ствол, одним его ударом по лицу свалил молчаливого героя на пол вместе со стулом. Неуклюжими движениями он пытался избавиться от верёвок, пытался отползти насколько позволяло зверски израненное тело. Напомнило сцену умирающего солдата, тянувшегося к воде. Так и председатель тянулся к выходу до тех пор, пока кровавый пузырёк в уголке рта не лопнул одновременно с его головой. Я задышал часто. Громко. Глубоко. Облегченно. Палец, не отпускающий курок, свидетельствовал о том, что выстрел действительно моих рук дело. А как встал в позицию, как прицелился, как снял с предохранителя — ни хрена не помню. В подвал прибежали все трое. Николас и Бурый лишь похвалили друг друга за отличную идею покрыть полы пленкой. Моринг же не разделял их энтузиазма, блеванув практически сразу, как увидел расквашенную половину лица трупа. — Ты что-нибудь узнал прежде, чем… — спросил Люк, явно сдерживая следующий приход. — Нет. Приберитесь тут. Я подошел к Бурому, всучил ему дробовик и почти дошёл до лестницы. — Помочь сперва не хочешь? — досадливо крикнул Ник. — Эй, вообще-то, — я остановился, взглянул на забрызганные кровью Ролексы, — я уже как четыре часа именинник. Отосплюсь наверху, днём займусь внутренней кухней казино, ну а ближе к ночи всех жду в «Астории».