give us a chance (please) / дай нам шанс (пожалуйста)

Йеджи шесть, когда она начинает задумываться о тонком узком почерке на внутренней стороне её запястья. — Это то, что твой соулмейт скажет тебе, когда вы впервые встретитесь. — говорит ей мама, когда Йеджи спрашивает. — Вот… твой… латте. Не забудь… свою… трубочку? — Йеджи читает запинаясь, ведет коротким пальчиком по буквам. Её брови сходятся в центре лба. — Что такое латте? Её мама смеется, целуя её в макушку: — Узнаешь, когда подрастешь. Йеджи недовольно хмурится. — Что такое соулмейт? — Соулмейт — это тот, с кем тебе суждено быть, — отвечает мама — кто-то, кто будет понимать и любить тебя безоговорочно. — Как ты и папа? — Да, — её мама с нежностью смотрит в гостиную, где смотрит новости папа. — Как я и папа. Йеджи не может дождаться.

***

— Итак, мы снова встречаемся в кофейне. Йеджи только робко пожимает плечами. — Мне кажется, мы были уже во всех кофейнях Сеула, — усмехаясь говорит Джису. — И все еще не встретили твоего соулмейта. — Как и все еще не встретили твоего — парирует Йеджи. Слова Тебе не холодно? покоятся на ключице Джису, выведенные маленьким аккуратным почерком. — Ладно, ладно. — Джису толкает её в предплечье. — Иди заказывай. Может быть тебе повезет на этот раз, и ты наконец прекратишь тратить так много денег на латте. Йеджи морщится. — Спасибо за напоминание. Она делает заказ у веселой девушки-кассира с горящими глазами, которая зовет баристу позади себя со словами латте, пожалуйста, Рюджин!, и терпеливо ждет. Ладно, возможно у неё есть небольшая проблема. Как только она стала достаточно взрослой чтобы выяснить, что такое латте, она стала завсегдатаем разных кофеен чтобы посмотреть, удастся ли ей каким-то чудесным образом встретить своего соулмейта. В каждом новом месте она пила латте и пристально вглядывалась в барист и посетителей, гадая, может ли это быть один из них, пока кто-то неизбежно не находил её взгляд пугающим, и ей не приходилось прекратить. Когда она переехала в Сеул, поступив в университет, она втянула Джису в свои походы (иногда все было добровольно, иногда нет). Они уже были в этой кофейне в самом сердце университета, еще на первом курсе, но безрезультатно. Здесь хотя бы хороший кофе, даже если ничего другого тут нет. Йеджи может судить, учитывая, что она попробовала латте во многих, многих кофейнях. Маленький колокольчик на прилавке звенит, сигнализируя о том, что заказ готов, и Йеджи направляется к нему. — Вот твой латте. Не забудь свою трубочку. Сердце Йеджи выпрыгивает из груди — она поднимает взгляд и встречается с самыми красивыми карими глазами, что она когда-либо видела. Бариста поднимает бровь, когда она ничего не говорит в ответ. — Потому что все наши за прилавком кончились. Трубочки вон там. — Она показывает, но взгляд Йеджи по-прежнему прикован к ней. Спустя мгновение бариста склоняет голову, мягкие волосы обрамляют её лицо. — Эй…? Йеджи наконец обретает голос милостью высших сил. — Это ты? — шепчет она. Бариста поджимает губы. Она смотрит на Йеджи несколько долгих секунд. — О, — говорит она наконец. Йеджи вдруг перестает понимать, что делать со своими руками. — Эм, ты- ты хочешь- Она не может связать слова, и бариста сжаливается над ней. — Юна, я отойду ненадолго, — говорит она девушке у кассы, протягивая руки за спину, чтобы ловко развязать фартук. Йеджи пытается не пялиться. Её глаза возвращаются к лицу бариста, когда та направляется к двери. — Пойдем, поговорим на улице.

***

Её соулмейта зовут Рюджин, и она на первом курсе университета. Она немного ниже Йеджи, её голос удивительно глубокий. (Йеджи это очень нравится.) Она хочет сказать Рюджин сотню разных вещей, от «ты красивая» до «я не знаю как долго искала тебя», но она совершает ошибку, посмотрев в глаза Рюджин, и находит очень сложным сказать вообще хоть что-нибудь. Рюджин приоткрывает губы — не то чтобы Йеджи смотрит — и тихо выдыхает. — Слушай, — говорит она, и Йеджи подается вперед, внимая. — Я рада познакомиться, но не думаю, что я действительно создана для всей этой истории с соулмейтами. Мне жаль. На то чтобы осознать смысл сказанного уходит некоторое время. — Ты… что? — Извини, — говорит Рюджин. — Я правда не верю в это. Весь её мир останавливается в этом одном неприятном переломном моменте. — Ом, — слабо говорит Йеджи. Её ногти впиваются в кожу её ладоней. — Могу я спросить "почему"? — Мне кажется немного глупым быть с кем-то вечно только из-за пары слов на моей коже. — Рюджин пожимает плечами. — Мы можем хотя бы попробовать узнать друг друга ближе? — Тихо спрашивает Йеджи. — И потом ты сможешь решить, хочешь ты быть со мной или нет? Рюджин смотрит на нее. — Прости, — снова говорит она. — Игра в соулмейтов не стоит свеч. — Почему ты так говоришь? Рюджин не отвечает. Йеджи смотрит на свои ботинки, пытаясь сглотнуть подступающий ком в горле. — Твоим соулмейтом может быть кто-то другой, — предполагает Рюджин. — Наши первые слова друг другу были вполне обычными. Йеджи вытягивает левую руку вперед — узкие буквы насмехаются над ней, жестко выведенные темными чернилами на светлой коже. — Это твой почерк? Взгляд Рюджин падает на её запястье, а потом возвращается к Йеджи, абсолютно незаинтересованный. — Может быть? Такой почерк не то чтобы уникальный. Йеджи позволяет своей руке беспомощно упасть обратно к телу. Лицо Рюджин смягчается, всего на немного. — Слушай, ты очевидно в восторге от всей этой штуки с соулмейтами. Ты выглядишь как романтик. Твоим соулмейтом должен быть кто-то более совместимый с тобой, что ли. Не… — Она невнятно показывает на себя. Йеджи не хочет представлять никого в роли своего соулмейта теперь, когда она встретила Рюджин. — Может быть, — слабо соглашается она за неимением лучших слов для ответа. — Я должна возвращаться. Юна наверняка стрессует, пытаясь справиться со всеми заказами в одиночку. — Окей. Рюджин направляется обратно в кофейню, напоследок посмотрев на Йеджи еще один, последний раз. Стеклянная дверь за ней закрывается с призрачным звоном, оставляя Йеджи стоять в осенней прохладе с ничем иным, как горьким разочарованием, сжимающим её изнутри.

***

Обычно Йеджи не плачет. Она не делает этого, предпочитая плачу долгие прогулки — они куда более действенные по сравнению с бесполезным циклом слез и только худших ощущений после них. Но в руках Джису, сомкнутых вокруг нее, она обнаруживает предательские слезы, капающие из глаз прямо на дорогой кардиган подруги. — Может быть это не она, — успокаивает Джису, ловя её слезы, стекающие по лицу, мягким движением пальца. — Но- — Йеджи не знает, что сказать — не знает, как сказать Джису, что она надеется, что это не Рюджин, и у неё все еще есть шанс на соулмейта, который захочет быть с ней — что она надеется, что это Рюджин, потому что Йеджи себя потеряла в тот самый момент, когда она посмотрела в её глаза. — Мы сходим в каждую кофейню в Корее, — обещает Джису, но Йеджи слушает в пол уха, думая о том, что сказала Рюджин. Она знает про редкие случаи, когда у соулмейтов ничего не вышло. Знает, что татуировки не гарантируют, что два человека обязательно будут вместе. Она знает, знает, знает. Она думает, ей, по крайней мере, хотелось бы попробовать.

***

Вселенная должно быть шутит над ней со своей космической высоты, потому что как иначе объяснить тот факт, что её (не)соулмейт подала заявку на ведение того же университетского радио-шоу, что и она. Йеджи рвано выдыхает и отворачивается, стараясь держаться где-то за другими студентами. (Это не срабатывает.) — Ты можешь составить Йеджи компанию в студии по вторникам и четвергам, она единственная, у кого нет второго диджея. — сообщает Рюджин их президент, Сынван. Их взгляды встречаются. Рюджин выглядит такой же встревоженной, как и Йеджи. Если Рюджин не её соулмейт, это не должно быть проблемой. Так? Так. Она может быть профессионалом. Йеджи выдавливает то, что, она надеется, выглядит как приветственная улыбка. — Конечно.

***

Радиорубка в кампусе всегда была безопасной гаванью для Йеджи, где она могла развеяться в тихую вечернюю смену после идущих одна за другой парами и включить расслабляющие песни для легкого прослушивания. На её взгляд, она слишком маленькая для того чтобы уместить двух людей, сидящих рядом. Локоть Йеджи снова толкает Рюджин в бок, и она бормочет извинения. Рюджин ничего не говорит. — Итак, мы можем чередовать наши плейлисты. Ты можешь взять вторник, а я четверг. Или наоборот? — Йеджи смотрит на неё, кликая ручкой. — Вторник будет отлично. — Ага, отлично. — Йеджи откладывает ручку. — Есть еще одна вещь, которую я делаю между песнями. Я даю слушателям звонить и говорить в эфире, например, заказывать песни или просить совета. Я продолжу делать это по четвергам, но что делать по вторникам, решать тебе. — Окей. — И наши слушатели могут оставлять сообщения онлайн, если они хотят остаться анонимными или просто не хотят звонить. — Хорошо. — Эта кнопка позволяет выключить микрофон, это регулятор громкости для звонящих. Это будет твой микрофон, это мой. — Йеджи показывает на каждый микрофон по очереди. Рюджин следит за её пальцем, но она больше ничего не говорит. — У тебя есть… вопросы? Рюджин качает головой. — Ты знаешь, что собираешься делать по вторникам? Кивок. — Хорошо. — Йеджи чувствует укол разочарования из-за продолжающейся отстраненности. — Что ж, тогда я начинаю.

***

Это самый неловкий час в радиорубке, который Йеджи довелось пережить. Она тратит минуту на обязательное представление своего вынужденно нового второго диджея, прежде чем почти сразу же запустить свой плейлист и благодарно утонуть в успокаивающих звучаниях знакомой музыки. Совсем не помогает то, что она продолжает замечать выбившуюся прядь волос, которая раз за разом падает Рюджин на глаза, её тонкие пальцы, лениво играющие с ручкой — замечать, как загораются её глаза каждый раз, когда она узнает песню в плейлисте Йеджи. Они сидят достаточно близко чтобы она могла иногда улавливать запах шампуня Рюджин, особенно когда та пробегает рукой по волосам. Йеджи чувствует лаванду с намеком на лимон, и её беспокоит, насколько сильно ей это нравится. Звонок телефона пронзает тишину между ними, сообщая о входящем вызове. Йеджи принимает его с немалым облегчением, благодарная за возможность отвлечься. — Вы говорите с Йеджи и Рюджин, расскажите нам, что думаете, — радостно говорит она в микрофон. — Привет! Меня зовут Черён, я первокурсница. Могу я заказать песню? — Голос абонента мягкий, приятный. — Конечно! — Говорит Йеджи, добавляя песню в очередь воспроизведения быстрым движением. — И- Я звоню сегодня, потому что я всегда слышу, как ты даешь хорошие советы слушателям, Йеджи, — говорит Черён и спешит добавить — Советы Рюджин тоже хороши, но мы друзья, и я, наверное, разговаривала с ней об этом уже слишком много. — Продолжай, мы слушаем — направляет она. По крайней мере она надеется, Рюджин слушает. — Я не нашла своего соулмейта, — говорит девушка — И не уверена, что когда-то найду. — Улыбка Йеджи внезапно кажется слишком широкой. Её ручка замирает между её пальцев. — Проблема в том, что моя татуировка такая обычная, — продолжает Черён — Это просто «Оу, вау, привет». Я даже не знаю, где искать! И я знаю, что некоторые люди проживают всю жизнь, так и не встретив своего соулмейта. Возле нее Рюджин немного беспокойно ёрзает на стуле. Йеджи хочет спрятать лицо в ладонях. Но у нее есть работа. И она может быть профессионалом. — Что ж, — говорит она настолько радостно, насколько может, — прежде всего, у тебя очаровательное тату. Твой соулмейт точно будет потрясен, когда встретит тебя. — Спасибо. — Смущенно говорит Черён. — Если ты не знаешь, где искать своего соулмейта, ты всегда можешь начать постараться встречать новых людей, — предлагает Йеджи, — Ходи на вечеринки, вступай в клубы, разговаривай с людьми на парах и все такое. Она видит мириады поддерживающих сообщений, всплывающих на форуме, говорящие девушке на проводе не сдаваться и предлагающие места для встречи с новыми людьми. Мини-общество, которое ей удалось построить — её любимая часть кампусного радио. Она улыбается себе, почти забывая, что она в рубке не одна. Рюджин снова ёрзает в кресле рядом с ней, теперь подпирая голову ладонью. Йеджи чуть наклоняет голову к микрофону в немом вопросе. Рюджин качает головой. Йеджи подавляет вздох и продолжает говорить. — Стоит помнить, что мы все еще молоды, — заканчивает она. — У тебя еще полно времени, чтобы встретить своего соулмейта. Она не может избавиться от маленького пузырька зависти внутри. У Черён хотя бы есть соулмейт, который хочет быть с ней, если судить по татуировке. — Спасибо, Йеджи! — щебечет девушка, — Думаю, мне нужно было это услышать. — Всегда пожалуйста. — Йеджи пытается улыбаться. — Пока! Звонок сбрасывают, и Йеджи откидывается в свое кресло. Она проводит оставшийся час, страдая под свой плейлист раздражающе нежных песен о любви.

***

— Итак… увидимся в следующий вторник? Сегодня все было нормально? Появились какие-то вопросы? — Неа. До встречи — таков скомканный ответ. Рука Рюджин уже на дверной ручке. Йеджи сжимает свою ручку между пальцев. — Ты знаешь, нас оставят в паре минимум на год. Нам стоит начать работать вместе, — мягко говорит она. Рука Рюджин застывает все там же, на дверной ручке. — Мы и так работаем вместе, — говорит она после короткой паузы. — Ты знаешь, о чем я. — Йеджи смотрит на неё, но Рюджин ничего не говорит в ответ. Она вздыхает, истощенная утомительным часом, проведенным в опаске насчет каждого движения Рюджин. — Это не то, как выглядит со-диджейство. Мы должны взаимодействовать друг с другом во время программ, особенно, когда говорим со звонящими. — Почему ты просто не можешь делать что-то своё по четвергам, а я своё по вторникам? — Мы можем, — Йеджи пожимает плечами, чувствуя, как подскочил уровень её недовольства. — Если хочешь, чтобы Сынван решила, что мы не сработались и разделила нас. Рюджин смотрит ей в глаза, и Йеджи с опозданием понимает, что это может быть как раз то, чего она хочет. Она недоверчиво усмехается, раздраженная общим безразличием Рюджин, раздраженная тем, что та готова рискнуть университетским радио из-за собственных проблем, но больше всего Йеджи бесит то, что несмотря ни на что, её все еще необъяснимо к ней тянет. — Ты сама сказала, скорее всего мы не соулмейты, так? Так в чем твоя проблема? Рюджин отворачивается. Йеджи проталкивается мимо неё и выходит из рубки прежде чем скажет что-то, о чем пожалеет.

***

— Мне не стоило быть грубой с ней, да? — Йеджи смотрит вниз на свои руки, нервно теребя их на коленях. Джису хмыкает. — Я понимаю, почему ты была. Ей стоило оставить что бы между вами двумя ни было за пределами радиорубки. Йеджи вздыхает, облокачиваясь на спинку кровати Джису. Она более чем согласна, но это не помогает ей чувствовать себя менее виноватой. — Разве не будет хорошим исходом, если вас разделят? — говорит Джису — Тогда тебе не придется больше иметь с ней дело. Йеджи не желает объяснять глупую панику, охватившую её от одной этой мысли. — Я думаю, я просто попробую сделать так, чтобы все сработало — уклончиво отвечает она.

***

Йеджи репетирует все, что хочет сказать, в голове, сотню раз, снова и снова, расхаживая взад-вперед по радиорубке — ручка крепко зажата между пальцами, но это все никак не готовит её к моменту, когда Рюджин открывает дверь и входит. Она бросает на Рюджин один взгляд — она одета в оверсайз-свитер, её медово-блондинистые волосы мягко спадают на плечи — и все заготовленные-отрепетированные слова вылетают у Йеджи из головы. — Хей, — слабо говорит она. Рюджин нервно кивает в ответ и усаживается на свое место, пока Йеджи пытается подобрать слова. — Рюджин, — начинает она, пытаясь не сглотнуть, когда темные глаза Рюджин задерживаются на ней. — Мне жаль за то, что я наговорила тебе на днях. Я знаю, что это неловкая ситуация для нас обеих. — Все в порядке, — тихо говорит Рюджин после короткой паузы. — Я знаю, что совместная передача со мной — это, наверное, последнее, чего бы тебе хотелось, — говорит Йеджи, решительно пялясь только на трещину на стене за головой Рюджин и стараясь игнорировать щемящую боль в сердце от этих слов. — Но это не будет выглядеть хорошо в глазах Сынван, если тебе придется сменить партнера после первого же эфира. Эм… К тому же мы, возможно, не соулмейты, так? Так почему бы нам не отставить это все в сторону и не начать сначала? Она пытается улыбнуться и протягивает руку. — Нам не обязательно быть соулмейтами, но, может быть, мы можем быть друзьями? Её рука одиноко висит в в воздухе между ними несколько мгновений — в один короткий ужасающий миг Йеджи думает, что Рюджин так и оставит её болтаться не пожатой. А потом — — Окей. — и Рюджин вкладывает свою руку в её. Тепло расцветает на её коже. Ладонь Рюджин чувствуется невероятно мягкой в её собственной — Йеджи отчетливо слышит пульс, стучащий в ушах, чувствует большой палец Рюджин, покоющийся на выпирающей косточке её запястья. Она слышала суждения о том, что прикосновения соулмейтов сильнее прочих, и не могла перестать думать о том, что это значит — почувствовала ли Рюджин, что она сделала, или Йеджи просто додумывает — Но Рюджин смотрит на неё, взгляд полный осторожности, и Йеджи вытаскивает себя обратно на поверхность реальности (прилагая для этого титанические усилия). — Погоди, серьезно? — Ага. — Рюджин дарит ей небольшую неуверенную улыбку. — Ты права. Мы должны попробовать работать вместе. — Здорово, — выдыхает Йеджи с облегчением. Она выпускает руку Рюджин из своей, прежде чем она снова начнет думать о том, какая она мягкая и теплая, и как ей хотелось бы продолжать держать её. — Мне тоже стоит извиниться. Я вела себя как… — Как задница? — говорит Йеджи прежде, чем сможет остановить себя — облегчение развязало ей язык — её рука моментально прикрывает рот. Рюджин смеется. — Все в порядке. Можно сказать и так. — Я имею в виду, я была довольно напориста, когда мы встретились, — признает Йеджи. — Я могу понять, почему могла отпугнуть тебя. Рюджин смотрит на нее. — Не то чтобы. Ты была в самый раз напористой как для кого-то, кто встретил своего соулмейта. Обычно, так и бывает. — На-а, не соулмейты, помнишь? — напоминает ей Йеджи. Еще одна короткая улыбка. — Да. Не соулмейты. Йеджи улыбается в ответ — немного криво — несмотря на маленькую, непрошенную боль в груди. Её глаза останавливаются на времени, отображаемом на компьютере. Без пяти восемь. Пять минут для настройки. Упс. — Начнем?

***

У Рюджин приятный плейлист. В нем много IU, немного Day6 и немного медленных песен, Йеджи не знакомых, до самого конца часа — а потом они ей знакомы, но уже поздно. Когда раздается звонок, Йеджи напряженно втягивает воздух, предвещая очередной вопрос про родственные души — эти вопросы самые популярные — но звонивший просто хочет заказать песню и делает комплимент подборке Рюджин. Йеджи вздыхает с облегчением, и Рюджин поднимает голову на звук, и смотрит прямо на неё — она выглядит почти пораженной. — И что это значит? — спрашивает она, снова включая свою музыку и выключая микрофон. Йеджи делает то же самое. — Я боялась, что они снова будут задавать вопросы про… ты знаешь. Рюджин только приподнимает бровь. — «С» слово — бурчит она. — Студенты? Сон? Супермаркет? — Нет, «С» слово- — Йеджи останавливается, глядя на Рюджин — последняя выглядит так, словно с трудом сдерживает смех. — Ты издеваешься, да? — Извини. Твое лицо было вроде как забавным. Они умолкают, какое-то время слушая песни, выбранные Рюджин. — Тебе не нужно церемониться со мной насчет этого, знаешь, — говорит Рюджин. — Ладно, тогда… — Йеджи все равно колеблется, всего чуть-чуть. — Люди довольно часто звонят сюда с вопросами, связанными с родственными душами. Я просто беспокоюсь, как ты будешь с ними справляться. — Я буду в порядке. Просто дам им какой-то общий совет. «Не теряйте надежду», «ваш соулмейт придет» и все в таком духе. — Рюджин пожимает плечами. — Как тот, что ты дала в прошлый раз. — Мой совет не был общим, … — возмущенно начинает Йеджи, но замечает, как растягиваются уголки губ Рюджин. — О… ты делаешь это снова. — Тебе кто-то говорил, что тебя легко дразнить? — Нет, — бормочет Йеджи, сердито глядя на диджейский пульт, даже если внутри неё бушует это забавное, трепещущее чувство. — С трудом верится. Йеджи поворачивается, чтобы посмотреть на неё, и Рюджин ей улыбается — глаза похожи на полумесяцы, а на щеках появились ямочки. Йеджи ничего не может поделать — она пялится в открытую. Что-то в её лице, должно быть, выдает её, потому что улыбка Рюджин меркнет, и она отворачивается с нечитабельным взглядом. Рубка снова возвращается к непростой тревожной тишине под звуки жалобной баллады IU. Йеджи хочет стукнуть себя по лицу.

***

Тишина между ними продолжается до конца их радио-сессии, даже когда они выходят из здания на свежий ночной воздух. Идет дождь — прохладные капли падают на голые руки Йеджи, заставляя её легонько вздрагивать. Она достает зонтик, открывает его и замечает Рюджин, ускоряющую шаг, с одной рукой над головой в жалкой попытке закрыть себя от дождя. — Эй, — зовет она. Рюджин оборачивается на ходу — Йеджи призывно машет зонтиком. — Все нормально. Дождь не особо сильный. Йеджи немного ускоряется чтобы догнать её, и теперь все равно держит зонтик и над её головой тоже. — Ты заболеешь. — Все нормально, — повторяет Рюджин, но все же замедляется. Какое-то время они идут в тишине, нарушаемой только хлюпаньем ботинок по лужам, разливающимся на тротуаре. Йеджи ломает голову над хотя бы одной-единственной темой для разговора. — Ты отлично справилась сегодня, — выпаливает она, — учитывая, что это твой первый раз. Рюджин искоса смотрит на неё и дарит полуулыбку. — Спасибо. Йеджи наскоро размышляет о нелепости её иррациональной радости от односложного ответа. — Эм, — начинает она, — куда ты идешь? — В моё общежитие. — Рюджин показывает рукой. — Туда. — О! Нам по пути. Она готовит себя к тому, что Рюджин найдет оправдание, чтобы уйти вперед одной, но девушка только кивает и продолжает идти в их общем темпе. Внезапно рука Рюджин оказывается на ручке зонтика, прямо над её, Йеджи, рукой, и зонтик мягко толкают ей навстречу. — Ты мокнешь, — говорит ей Рюджин. — Серьезно? — Она даже не заметила. Правдивое замечание — её правый рукав немного намок, но Йеджи это совсем не волнует — не когда Рюджин идет рядом с ней, надежно укрытая от дождя. — Но теперь мокнешь ты, — замечает Йеджи. — Не волнуйся, это всего лишь небольшой дождь, — говорит Рюджин. — В конце концов, это твой зонтик. Йеджи аккуратно подталкивает зонт обратно в её сторону. — Я все видела. — Рюджин щурится, толкая зонт к Йеджи, но она просто отодвигает его обратно. — Прекрати. — Рюджин толкает его снова, но Йеджи помнит, что у неё есть по крайней мере одно серьезное преимущество. Она поднимает зонтик высоко над их головами и старается не хихикать, когда Рюджин пытается снова дотянуться до него, а затем смотрит на нее. — Ты такая бесячая, — жалуется Рюджин, но Йеджи замечает маленькую улыбку, играющую в уголках её рта, и это заставляет тепло расцветать в её груди. Рюджин хватается за самое верхнее до чего может дотянуться — запястье Йеджи — и дергает, притягивая зонтик вниз. Йеджи хочет засмеяться, но неожиданно Рюджин прижимается ближе к ней, их плечи соприкасаются — теперь они обе накрыты зонтиком. — Счастлива? Теперь мы обе мокрые, — говорит она. Рука Рюджин все еще прижата к её, её ладонь все еще сомкнута вокруг запястья Йеджи. — Очень счастлива, — говорит Йеджи, отчаянно пытаясь скрыть улыбку.

***

Совсем скоро они доходят до одного из зданий университета, и рука Рюджин соскальзывает с её, чтобы выловить ключи из сумки. — Дошли. Йеджи смотрит, как она подходит ко входной двери, и Рюджин оборачивается, прежде чем зайти вовнутрь. — Спасибо за зонтик. — Не за что, — отвечает Йеджи. Рюджин молчит — выглядит так, будто хочет сказать что-то еще, но молчит и просто улыбается. — Пока. Увидимся в четверг. — Увидимся, — бормочет Йеджи, когда Рюджин скрывается за дверью. Она улыбается сама себе всю дорогу к своему общежитию.

***

— Давай. — Джису подталкивает её. — Иди, заказывай. Йеджи смотрит на нее, потом на бариста за прилавком. — Не знаю, я правда не вижу никого, кто мог бы быть… ну ты знаешь. — С каких пор тебя это останавливает? — Джису хмурится. — Ты никогда не знаешь наверняка. Йеджи пожимает плечами без особого энтузиазма. — Я не знаю. Просто не чувствую ничего, вот и все. Джису хмурится немного сильнее. — Не страшно, если ты не видишь никого здесь. У меня еще четыре кофейни из недавно открывшихся в списке. Йеджи вздыхает. — Ладно.