Пэйринг и персонажи
Описание
представим, что вопрос обращённый к кобякову на детекторе лжи, на самом деле, был подготовлен для глента.
(по моим предположениям, бумага сам сочинял вопросы ребятам для своей выгоды; их видео несёт развлекательный характер, как и работа предоставленная вам для прочтения.)
II
26 июня 2021, 11:57
— вот, глентик, располагайся. — открывая резную дверь бумага восхищённо смотрел на блестящие стекла окон.
— для чего всё это, влад? — младший замешкался в проходе.
— я просто хочу, чтобы ты всегда был под присмотром...
— даже против моей воли?
— у тебя совсем нет вещей — печально. я привезу что-нибудь завтра, не расстраивайся. — сменяя интонацию на более грубую бумага вцепился в руку глента и потащил за собой, провожая безумным взглядом заложника внутрь дома.
он разрешал себе притрагиваться лишь к его телу. всё то, к чему влад прикасался до было гадким на ощупь, и руки покрывались невидимой оболочкой с жутким запахом помоев. поэтому приходилось носить с собой антисептик, к тому же, чаще посещать уборную, дабы отмыть грязь. а чашейко всегда оставался чист и нежен. его нельзя было замарать...
***
— ну, ты чего, какое заявление... — а что тогда делать, влад? — корявые фаланги пальцев с острыми коготками царапали грудь через синтетическую ткань мерча. женщина была готова порвать бедолагу на части. — сам прибежит, ещё и извиняться будет, вот увидишь. скоро, очень скоро, а теперь, дорогая, отпусти меня. давай же, солнце... я же не виноват, что твой благоверный где-то забухал. верно? последние слова ранили девушку. костлявые кулочки зажали футболку и вдохнув терпкий мужской парфюм в последний раз, разжались обращая к другу своего мужчины красные ладони. в ту же минуту, виктория удалилась из офиса. хлопок двери. босс также стремительно быстро отправился на улицу. «безумец. ты – безумец, бумага» — внутренний голос не давал покоя.***
— у тебя есть радиус в 12 метров. дальше этой преграды, — белокурый указал на забор, — ты выходишь не можешь. стена под напряжением. будь осторожен. — отлично. одиночество от которого некуда было бежать сопровождало глента после их разговора. бумага редко его навещал, но всегда знал, чем чашейко занят. камеры развешаны в каждой точке дома и жертва даже не представляет, что всегда находится под наблюдением.***
была одна из холодных ночей, когда разминая кости он спокойным шагом по кромке воды, разливающейся из бассейна подступал ближе к железным поручням. на краю каменной постройки, в близи дома, сидел пристальный наблюдатель. сплевывая вязкие слюни он не выдержал. потакая своему желанию приблизиться к его телу стал красться к воде. — обними же меня так, как её. любя... любя... сладостная мольба окутывала разум глента, но тело всё также было под напряжением. — не хочешь? я что так гадок? я хотел твоей любви. как её заслужить? отросшая челка покрывала мокрые глаза младшего: — я бы мог тебя любить, но заставить себя не в силах... — может её достойна эта шлюха? прости, глентик, если это не так. но в отличие от тебя, я знал про её часы проведенные с кобяковым. — она не могла. это не так... капли алой крови стекали с мрамора в воду делая её мутной только в округе того места, где эти двое были расположены. ударяя глента лицом о выложенную мозаику, части её были разнообразны, от мелкой крупицы до стеклышка подобного донышку стеклянной бутылки, бумага чувствал свою власть. ощущал, что имеет полное право распоряжаться этим телом. и плевки с сгустками крови не останавливали его. с каждым разом старший увеличивал время прибывания в воде. чашейко захлёбывался вкушая концентрат хлора... — довольно. вытаскивая полуживого за плавки, тонкой материей окутавшие зад, промелькнула мысль, что он давно хотел видеть его без них и страстно желал этого именно сейчас. стабильное дыхание, открытые глаза, движения и все сопутствующие живому человеку признаки не имели ничего общего с мокрым, вялым мужским телом покрытым потом и собственной рвотой. «скажите, вы насильно удерживали владислава чашейко у себя в загородном доме, как уверяет следствие? — нет. — холодный и наплевательский ответ. — ложь.» — я же сказал: нет! нет! — что это было? с кем ты говорил? — подплывая к испуганному глент не в силах был угадать, от чего старший безумно что-то отрицал. — радость моя... — сменяя пробор редких волос брюнета своим прикосновением бумага приходит в себя. на мгновение. ему кажется, что любимый избит и не дышит, затем снова следует кадр с чистым блеском его живого тела. вот ещё секунда, и он уже целует заблеванные губы чашейко ощущая на своих привкус железа.