slutty laskier

Boy fuck, I'm high around you They want me dry like Chardonny My dreams are in the spreadsheets Don't test me now I can't come back

***

— Вон, вон он! — Йен ткнула Лютика в бок, и тот резко обернулся. Мимо проходил он — как обычно хмурый, одетый во все черное, со спортивной, потрепанной сумкой на плече. Брови сведены у переносицы, полные губы поджаты. На лице — три рваных шрама по виску, один из которых скрывается за линией роста волос. А глаза… Светло-карие, на солнце казавшиеся прозрачно желтыми. Мужчина, проходя мимо, сверкнул глазами исподлобья, и Лютик замер. Во рту сразу же пересохло, а сам он словно окаменел. Боже, как он одновременно боялся и тянулся к этому мужчине. Лютик знал только, что зовут его Ламберт, и что живет он через три дома отсюда. — Опять просрал возможность познакомиться, — фыркнула Йен и уставилась на собственные ногти, — ничему тебя жизнь не учит. — Он… Он выглядит пугающе, — произнес хрипло Лютик, — мне кажется, если я подойду к нему — он разорвет меня на кусочки. — Только не говори, что это не то, чего ты хочешь, — усмехнулась девушка, — к тому же… Он всегда зыркает на тебя, когда проходит мимо. Я пару раз видела его здесь, когда сидела одна. И он даже головы не поднимал. Лютик поджал губы. Сердце бешено-бешено билось. — Ладно. В следующий раз… Я подойду обязательно, — произнес Лютик, глядя на поворот, за которым скрылся Ламберт.

***

Лютик под общий смех допивал залпом пиво из своей банки. — А вот сейчас ты точно даже не попадешь по нужной струне, — рассмеялся Вальдо, глядя на опьяневшего Юлиана. — Да я свою гитару знаю лучше, чем себя! — с вызовом произнес Лютик, схватил гитару и начал перебирать струны, извлекая простенькую мелодию. Но замер, когда снова увидел его. Он шел с каким-то мужчиной: таким же хмурым, но с длинными седыми волосами, собранными в хвост, и выбритыми висками. — Лютик, ты обещал! — шепнула пьяная Йен, — и заодно спроси номерок красавчика рядом с ним. Он неплох. А Юлиан даже не стал отпираться. Отложил гитару и, под удивленные взгляды друзей, подбежал к этим двум. — Чего тебе? — рыкнул Ламберт, и Лютик побледнел. Снова в горле пересохло. — А мы можем… поговорить наедине? — произнес он, стараясь говорить как можно увереннее. — Малой, не до тебя сейчас, — произнес мужчина и поморщился. И только сейчас Лютик увидел, что черная рубашка Ламберта в районе плеча пропитана кровью. В ужасе Лютик прижал ладони к раскрытому рту, ошарашенно глядя на мужчин. Ламберт не стал задерживаться — тут же прошел вперед, а вот его приятель задержался. — У тебя серьезное что-то? — спросил он. Его голос был мягче, чем у Ламберта, и выглядел он куда более приветливо. Если это вообще можно было назвать приветливостью. Лютик кивнул. — Тогда подожди часок, я выйду. Поболтаем, — произнес мужчина и ушел вслед за Ламбертом. А Лютик на негнущихся ногах вернулся к друзьям и взял еще одну бутылку пива. К гитаре он больше не прикасался — все думал о том, что могло случиться с Ламбертом. — У него весь рукав в крови был, — прошептал парень на ухо Йен. — Интересно, чем он вообще занимается, — ответила та также шепотом. Лютику тоже было интересно. Тот мужчина пришел аж через два часа — к этому моменту Лютик остался один в ночном дворе на скамейке, сонно смотрящий куда-то перед собой с гитарой в руках. — А я думал, что ты ушел, — услышал он громкий голос рядом. Вздрогнув, парень поднял голову и увидел того самого беловолосого мужчину. — Я же сказал, что это важно, — буркнул Лютик. Он уже был пьяным и уставшим, так что ему даже в какой-то степени было плевать, как отреагируют на его признание. Главное — признаться. — Меня Геральт зовут, я… коллега Ламберта, если так можно сказать, — Геральт сел рядом и закурил, — будем знакомы. — Я Юлиан, — ответил парень и замолчал, вдруг осознав, что не может подобрать слов. — Так что у тебя стряслось? Лютик немного замялся, но все же выпалил — говорил быстро, сумбурно, словно боясь самого себя. — Мне Ламберт нравится. Очень. Я хочу с ним познакомиться. Хотя бы просто пообщаться, хоть немного! Он… Он… Он такой… — говорил Лютик, краснея все больше. — Тебе лет сколько, пацан? — усмехнулся Геральт. — Девятнадцать. — А ему скоро сорок стукнет. Не староват ли? — Нет, — мотнул головой Лютик, — я все равно хочу ег... то есть с ним познакомиться. Геральт рассмеялся, а Лютику стало вдруг очень обидно. — Вы посмеяться хотите? Тогда проваливайте, — шикнул он и поднялся со скамейки. — Стой, — Геральт схватил его за руку, — если тебе уж так хочется. Я могу поговорить с ним, дать ему твой номер. Но кое-что ты должен перед этим узнать. — Что? — сердце снова забилось быстро-быстро. — Ламберт… Не простой человек. И род деятельности у него непростой. Опасный. — Чем же он занимается? — Этого я сказать не могу. Но это может быть тоже причиной, почему он откажет тебе в знакомстве. Так что будь к этому — Я готов! Геральт усмехнулся. — Тогда диктуй номер, — и он достал старенький кнопочный телефон.

***

Юлиан сидел на паре и нервно крутил в руке телефон. Прошло уже три дня, а Ламберт так и не написал. Это грызло, бесило, злило и нагоняло тоску. С каждым днем Лютику казалось, что он сгорает все больше. Он видел Ламберта ночью в окне своей съемной квартиры, когда тот возвращался домой. Лютик смотрел на него во все глаза, ощущая, как начинает стелиться туман в голове и дрожат колени. А потом до самого утра писал стихи — длинные, полные боли и отчаяния. Полные его чувств, которые он никак не мог выразить. Когда днем в выходной день парень снова увидел Ламберта во дворе, он не выдержал и подошел снова. — Мог бы и написать, что тебе неинтересно знакомство со мной, — произнес он, гневно глядя на мужчину. Он и сам не понимал, откуда в нем столько самоуверенности и наглости. Ламберт был тоже ошарашен. — Ты совсем на солнце вскипел, малой? — произнес тот, а у Лютика мурашки по коже побежали от этого бархатного, яркого и немного рычащего голоса. — Нет. Я хотел с тобой познакомиться, и заслужил хотя бы узнать, что ты этого не хочешь, — произнес парень, глядя прямо в светлые карие глаза. Ламберт нервно усмехнулся. — Ну так вот знай, — произнес он, — я с тобой знакомиться не желаю. На секунду их взгляды встретились, и Лютику показалось, что Ламберт ему врет. — Ты боишься, да? — парень прищурился. — Отойди, я опаздываю, — мужчина уже начал злиться. Он грубо оттолкнул Лютика и пошел дальше. А Лютик дал ему уйти, но вот отступать не собирался. Потому что ему казалось, что он не выживет, если снова хотя бы раз не заглянет в эти глаза. Только вот удача была не на его стороне. Он после пар ошивался во дворе, проводил ночью время здесь с друзьями, но Ламберта так и не видел. Словно тот вдруг изменил маршрут и теперь добирался до дома окольными путями. Это злило и рвало сердце. Поэтому когда Лютик снова увидел его, уже ночью, будучи прилично пьяным, он не задумываясь подлетел к мужчине. — Ты теперь избегаешь меня? — выпалил он, пьяно с вызовом глядя на Ламберта. — С чего ты взял? — в глазах недоумение и усталость. — Ты перестал ходить домой через этот двор, — уверенно ответил Лютик. — Малой, это не твое дело, — мужчина поджал губы. А Лютик, решив, что ему все можно, подался вперед и мазнул губами по губам Ламберта. Они оказались вовсе не жесткими и не холодными, а очень даже мягкими и даже горячими. — Ты совсем охренел? — Ламберт схватил Лютика за плечи и оттащил от себя. — Только не говори, что ты сам этого не хочешь, — фыркнул Лютик. В ответ Ламберт что-то рыкнул, потом практически отшвырнул Лютика в сторону и ушел. А Лютик, потеряв равновесие, упал на траву и так и остался сидеть на ней. В глазах жгло от обиды. — Этот мерзкий говнюк идет нахуй, — произнес он дрожащим голосом, когда к нему подошла обеспокоенная Йеннифер, — урод, блять. А этот урод вдруг извинился. Сам на следующий день нашел Лютика и, помявшись, сунул тому коробку конфет, буркнул «извини, вчера перегнул» и быстрым шагом ушел, оставив парня ошарашенного стоять посреди двора. И, конечно же, Лютик его простил. Не мог не простить. Правда, за этим ничего не последовало.

***

Лютик и Вальдо шли по ночному двору, громко хохоча. Маркс приобнимал Юлиана за талию, тот делал вид, что не обращает на это внимания. Лютик закатил вечеринку у себя дома по поводу успешно сданной сессии, но алкоголь кончился. Он единственный знал, где ночью можно достать бухло, а Вальдо был единственным, кому уже исполнился 21 год. — Лютик, я такой пьяный, — произнес Вальдо, обнимая парня чуть крепче. — Боже, держи себя в руках, — рассмеялся Лютик. — Я стараюсь! В какой-то момент старания сошли на нет. В особенно темном углу, когда они уже возвращались домой, Вальдо вдруг дернул Лютика на себя и они оказались друг напротив друга. Слишком близко. Парень подался вперед, прижимая Юлиана к себе ближе и целуя его нахально, грубо, самоуверенно. — Какого хрена? — Лютик кое-как отстранился и отвернул голову, не давая поцеловать себя снова. Он уперся руками в плечи Маркса, пытаясь оттолкнуть его от себя. — Ну дай мне хотя бы шанс! — пьяный Маркс начал покрывать поцелуями щеки и шею Лютика, несмотря на то, что тот пытался вывернуться из крепкой хватки. — Отпусти, — пискнул Лютик, испытывая отвращение и страх. — Тебе же сказали отпустить, — раздался низкий голос рядом, а затем вдруг какая-то суета, Маркс обмяк и упал на землю. Лютик поднял голову и, сфокусировав зрение, увидел стоящего перед ним совершенно сердитого Ламберта. — Ты… ты как тут? — прошептал Юлиан, во все глаза глядя на мужчину. — Домой возвращался. Вовремя, как видишь, — фыркнул тот, — поменьше шляйся с кем попало по ночам. Он хотел было уйти, но Лютик не дал ему. Схватился за руку, заставив мужчину остановиться. — Что такое? — спросил мужчина устало, — домой тебя что ли проводить? Этот дружок твой через пару часов оклемается только, ему полезно полежать. — Нет! — Лютик почувствовал, что на его ладони остается что-то влажное от прикосновения к рукаву Ламберта, — я просто хочу… Он вдруг замолчал. Чего он хотел? Ему уже отказали один раз, что он хочет сейчас? Снова услышать нет? — Малой, — Ламберт вздохнул, — ты меня не знаешь, ты влюблен в образ, который сам нарисовал у себя в голове. Я старый мудак, который делает охуительно плохие вещи. — А откуда ты знаешь, что это не то, что мне нужно? — с вызовом спросил Лютик, все еще держа Ламберта за рукав. — Это, блять, никому не нужно, — Ламберт начинал раздражаться, и Лютик снова поник. — Тогда… Можешь мне дать номер Геральта? Ну, друга твоего. Моей подруге он очень понравился. — Что ж у вас за фетиш-то у всех на стариков, — фыркнул Ламберт. — Так ты дашь мне номер? Ламберт помялся. — Дам, — он и сам не совсем понял, почему согласился. Но все-таки продиктовал нужные цифры, потом пожелал Лютику спокойной ночи и посоветовал поменьше шляться по ночам. И ушел, оставив Лютика снова с раздробленным сердцем и перепачканными в крови пальцами. А наутро Лютик первым делом достал Йеннифер. — Я дам тебе номер этого блондинчика, если ты мне окажешь одну услугу, — произнес парень, крутя перед девушкой листочком с цифрами. — Почему нельзя помочь подруге просто так… — пробормотала девушка. Как и все в этой квартире, ее мучило похмелье. — Потому что! Короче. Ты на свидании с этим Геральтом узнаешь про Ламберта, хорошо? Вот все, что сможешь. Пожалуйста! Я… я чувствую, что он неравнодушен ко мне, но все же отталкивает как только может. Даже не пытается дать шанс! Йен, это разбивает мне сердце. Девушка вздохнула, но согласилась.

***

Поздний, душный летний вечер. Лютик буквально заставил Ламберта сесть рядом с ним на скамейку и выслушать. — Ну я же нравлюсь тебе! — почти жалобно произнес парень, заглядывая в глаза мужчине. — Я переживу это, — фыркнул Ламберт, отводя взгляд. — Я знаю, чем ты занимаешься, — наконец произнес Юлиан, — знаю, сколько тебе лет. Знаю, почему у тебя лицо в шрамах и подозреваю, что ты весь в них. Я все это знаю. Но я все еще хочу… быть с тобой. Он смутился и замолчал. Ламберт тяжело вздохнул и отвел взгляд. — Малой, ты не понимаешь, с кем связываешься. — Это ты не понимаешь! Я же не отстану от тебя! — воскликнул Лютик и вскочил со скамейки. А потом забрался на колени Ламберта и поцеловал его. Неуклюже, отчаянно, боясь, что его вот-вот — и прогонят. Но Ламберт не прогнал. — Ты очень пожалеешь, что ввязываешься в это, — произнес Ламберт с тоской в глазах, — я не смогу дать тебе отношения. Ничего не смогу. Хотя бы потому, что тогда я поставлю под угрозу твою жизнь и твое здоровье. — Не нужно отношения, — прошептал Лютик, — давай просто я буду любить тебя, а ты будешь тоже любить меня, но мы не будем в отношениях? Просто будем… любить друг друга, а? Ламберт тоскливо рассмеялся, обнял Лютика за талию и прижал его к себе, лбом утыкаясь в его плечо. — Ты мое проклятье, — произнес он, не отпуская парня от себя.

***

Лютик был счастлив, даже несмотря на то, что он все равно почти не виделись. Несмотря на то, что Ламберт все еще делал вид, что избегает его. Но по ночам они переписывались, почти до самого утра. Это было для парня важнее, чем любые показушные отношения. Его затягивало это болото. Он знал, что Ламберт работает наемным убийцей, и что вся его жизнь — это риск и опасность. Но любил его так, что самому становилось страшно. И влюблялся все больше, когда обнаруживал, что этот угрюмый, нелюдимый мужчина с ужасно злым прожигающим взглядом способен писать нежности. Лютика затягивала эта таинственность и опасность. Он писал стихи и песни, подбирал под них музыку на гитаре. Он был весь наполнен ярким, дающим силы жить чувства. И не скупясь делился им с Ламбертом. И тот, кажется, становился рядом с ним все мягче и мягче. «Малой, хочешь посмотреть на звезды?» «Конечно!» Они ехали по пустой ночной трассе в старенькой машине Ламберта. Тот с сигаретой в зубах крутил руль и иногда отпускал грубоватые шутки, а Лютик заливисто смеялся и иногда прижимался к плечу Ламберта щекой. На звезды они смотрели с крыши недостроенного высокого здания. Лютик лежал на куртке Ламберта, устроив голову на его коленях. Ламберт продолжал курить и пальцем показывал на созвездия, рассказывая парню о каждом из них. А Лютик во все глаза смотрел на чистое, усыпанное звездами ночное небо, вдыхал запах прохладного ветра, кожаной куртки Ламберта и его сигарет и запоминал каждое свое ощущение. Чтобы потом, когда они вернутся под утро, уставшие и пьяные от поцелуев, снова писать-писать-писать стихи. Немного сумбурные, но до дрожи эмоциональные.

***

— У меня неважные новости, — Ламберт снова курил. Он так много курит, что Лютик переживал за его легкие больше, чем за что либо. — Что случилось? — парень обнял Ламберта со спины и прижался к нему щекой. — Я уезжаю из страны, — произнес мужчина и нервно выкинул сигарету. — А… надолго? Когда? — Лютику показалось, что земля уходит из-под ног. — Навсегда. В течение этой недели. Я хотел сначала просто свалить, но подумал, что ты не заслуживаешь этого, — Ламберт повернулся к Лютик и обнял его, — прости меня. Лютик молчал. Сердце тревожно забилось. Ну конечно он не был готов, хоть и понимал, с кем связался. Но все-таки в глубине души надеялся на чудо. Ну, как в сказке, когда все беды и несчастья уходят по мановению волшебной палочки. — Ламберт, — Лютик поднял голову и посмотрел в светло-карие глаза, — а можешь. Может, мы проведем эти дни вместе? Ну, пока ты не уедешь? Пожалуйста! В его глазах было столько боли и отчаяния, что Ламберт согласился. Не мог не согласиться. Лютик предлагал остаться в его квартире, но Ламберт настоял на номере в отеле. Все включено, уют и красота. Шикарный вид на панораму города. Ламберту очень хотелось подарить Лютику сказку, потому что понимал, что когда он уедет, тому будет очень больно. Наверное, этой сказкой он пытался хоть как-то загладить свою вину. Да, он чувствовал себя виноватым, до ужаса, до желания выть и скулить, пока парнишка рядом спит и доверчиво прижимается к его груди. Ведь он мог все-таки не пойти на поводу, игнорировать, оттолкнуть, не дарить тщетные надежды. Мужчина посмотрел на Лютика. Лунный свет подчеркивал бархатистость и нежность кожи Юлиана. Виднелся свежий засос на его шее, казавшийся сейчас холодно-алым. Красивый, молодой мальчик, который какого-то хрена обратил на него внимание и полюбил всем своим сердцем. От мысли, что такое в жизни Ламберта больше никогда повторится, хотелось орать. Но… В конце концов… Пора бы привыкнуть? Разве есть место любви и прочему человеческому в жизни наемного убийцы? Ламберт считал, что нет, и Лютика, возникшего в его жизни, считал слишком щедрым подарком для такого, как он. Все эти дни они не выходили из номера. Заказывали еду, смотрели фильмы, много говорили, обнимались и целовались. Лютик постоянно напоминал, чтобы Ламберт, когда в его жизни все станет спокойно, дал Лютику знать, где и он и как он. Юлиан обещал любить Ламберта до конца жизни, а тот про себя молился, чтобы парень все-таки после его ухода нашел себе кого-то подходящего. Хотя от мыслей, что Лютик будет еще кого-то вот так обнимать, становилось дурно. Ламберт так и не сказал, когда он уедет. Не хотел долгого расставания, не хотел рвать парню сердце. Он решил, что если просто уйдет, то это будет проще для них обоих. Он так и не уснул в ту ночь. Лежал рядом, прижимал к себе спящего Юлиана крепко, запоминал его запах, запоминал ощущение его кожи на своих пальцах. Под утро он, собрав все силы, вылез из кровати, оделся. Оставил на тумбе записку, где просил понять его, простить и напомнил, что Лютик стал единственным солнечным моментом в его мрачной жизни. Оставил ему денег, зная, что Лютику они точно будут нужны: тот часто жаловался, что придется подыскивать квартиру подешевле, потому что эта становится не по карману. И оставил свой медальон, с которым не расставался, кажется, всю свою сознательную жизнь. До ужаса хотелось, чтобы у Лютика осталось хоть что-то от него. Пусть он потом забудет. Пусть выбросит в мусорку уже через неделю. Пусть. Ламберт поцеловал Лютика в лоб и, подхватив старую спортивную сумку, подошел к двери. Уже стоя на пороге он кинул взгляд на спящего Юлиана. Сердце сжалось так, что, кажется, по всему телу растеклась едкая боль. Но надо уходить, так будет лучше и проще всем. И, судорожно выдохнув, Ламберт вышел из номера, плотно закрыв за собой дверь.