дорога на ялту

unkle — with you in my head

      утро было немножко сонным, очень тёплым и сквозило удовольствием от того, что больше не надо никуда ехать. двое сидят и завтракают тем, что осталось с дороги. — саш, ну как она готовит такие сырники? — мычит серёжа, блаженно прикрывая глаза. — ну а в кого я ведьма по-твоему? — шаинова сидит перед ним, подперев кулаками подбородок, и нюхает кофе из чашки перед ней. — я у неё попрошу рецепт. — не сожги квартиру, — она усмехнулась. — ты не хочешь? — парень взглядом указывает на свою тарелку. — не, спасибо, — саша качает головой и делает глоток кофе. — а, точно, — он кивнул. — ты по утрам не голодная. — да.       девушка залпом допивает напиток, морщится от того, что он обжег язык, и встаёт. она открывает чемодан и, немного порывшись, вынимает оттуда полосатое белое платье. серёжа с интересом наблюдал за её действиями, дожёвывая последний сырник. — помялось… — обреченно вздыхает саша. — ой, ну и что? — он пожимает плечами. — ну а как? некрасиво же. — ну погладь. — тут должен быть утюг… — бубнит она себе под нос. — в коридоре в шкафу.       саша кивает и встаёт, а через пару секунд начинает греметь гладильной доской, немного напугав этим серёжу, он же не видит, что там, а звуки устрашающие, вдруг прибьётся? не прибилась, выходит, раскладывает громыхающую доску и с довольным видом начинает гладить своё платье, пока парень решил помыть посуду.       из окна видно море, переливающееся в лучах солнечного света, над ним летают чайки, а вдалеке плывёт огромный баркас, тут, кажется, недалеко порт. погода располагает к прогулке до пляжа, вода, наверное, очень тёплая.       одевшись, ребята пошли к морю, прямо под домом находится довольно приятный галечный пляж с пластиковыми шезлонгами.       побросав свои вещи, они пошли к воде, но сашу остановил один очень неприятный для неё фактор — медузы. вода, видимо, действительно очень тёплая, раз они выплыли к берегу, только их тут так много, что море больше похоже на суп из морепродуктов. горошко спокойно полез купаться, а шаинова встала, как вкопанная, вглядываясь в воду. — ты чего? — спрашивает серёжа. — тут медузы! — она растерянно жалуется. — ну и что? — они противные… я посижу тут, — саша разворачивается и уходит к шезлонгу.       думает: «хорошо, что книжку с собой взяла». она растянулась под солнышком, нацепила сережины очки, которые ему подарил кто-то на автограф-сессии и стала читать набокова: «камера обскура». шаинова почувствовала, что ей начинает припекать, поэтому она полезла в свою сумку, и с разочарованием обнаружила, что забыла взять солнцезащитный крем. да уж, не особо приятно обгореть в первый же день. она вздохнула и надела на себя платье в надежде, что оно хоть немного спасёт от беспощадного солнца.       от чтения её оторвал серёжа, зашаркавший по гальке перед ней. она отвела взгляд от книги и уставилась на него с огромной прозрачной медузой в руках. идиот… шаинова уже поняла, что сейчас будет и заранее разозлилась. — саш, смотри! — с хитрой улыбкой сказал он и сделал шаг навстречу. — горошко сергей дмитриевич, если ты сейчас же не уберёшь эту херь от меня, то я тебя ночью задушу! — злостно отчеканила саша. — спорим?       парень в два шага подлетел к ней и стал пытаться ткнуть бедной медузой в сашу, которая в этот момент взвизгнула и спрыгнула с шезлонга. — серёжа, отстань! — испуганно завизжала она. — я боюсь их, убери! — да посмотри какая прикольная, — не отставал он, с издевательской улыбкой надвигаясь на невиновную девушку. — интересно, она кусается? — серёжа, твою мать! — саша начала от него убегать. — убери! — да подержи! — хватит!       картина занимательная: шаинова, визжа от страха, убегает от горошко, протягивающего ей медузу. у неё ноги проваливаются в гальку, которая горячая, жжётся, саше реально страшно, потому что она этих медуз боится жутко, хотя немного смешно от комичности смтуации, а сереже совсем смешно гоняться за ней.       в итоге саша забилась к стене, и горошко решил её пожалеть, выбросив медузу в море. кого он пожалел: сашу или медузу, не особо ясно. он обернулся на девушку, и ему стало очень стыдно: она почти плакала, стояла у стенки и выглядела очень расстроенной. горошко, кусая губы, быстро пошёл к ней и остановился в двух шагах. — саш… ну прости, — жалобно вздохнул он. — ну зачем ты? — дрожащим голосом сказала саша. — я больше не буду, прости… — серёжа виновно опустил взгляд. — я же их боюсь, — она вздохнула. — прости, — он потянулся обнять её.       саша не сопротивляется, разрешает прижать себя к груди и тяжело вздыхает. серёжа — идиот, иногда не думает, что он делает, хотя потом больше так не поступает, ну, у него вот такой вот путь проб и ошибок. лучше бы слова запоминал. — я не буду больше, — виновато шепчет серёжа. — ладно, — девушка кивает и отстраняется. — я пойду, почитаю.       она шмыгает к своему шезлонгу и устраивается на нем поудобнее. серёжа ещё пару секунд постоял, посмотрел на неё и снова ушёл в море.

***

black light silver party — small boxes

      ялтинские улочки чем-то напоминают центр москвы, только дороги намного уже, дома пониже и ходишь ты в гору или с горы, а не по ровной поверхности.       серёжа-путешественник потащил сашу пешком до центра ялты из отрадного, где они жили, идти где-то полчаса по дороге. конечно, романтика была убита через десять минут после выхода из квартиры, когда стало жарко на солнце, а ноги уже решили начать уставать от хождения вверх. хмурая шаинова медленно плелась рядом с парнем, ничего не говоря. он тоже молчал, зная, что может огрести от неё, если вдруг чем-то её взбесит, да и все ещё чувствовал себя очень виноватым после тех догонялок с медузой.       в тот момент, когда они шли мимо «интуриста», на сашу нахлынули воспоминания о поездке в ялту в детстве, как она вот тут гуляла с тогдашним ухажером, купалась с ним же на пляже отеля, прячась от сотрудников и на спор пила кофе. — у меня тут история была один раз, — начала она. на её губах нарисовалась улыбка. — насколько веселая? — не знаю, — пожимает плечами. — я же рассказывала про никиту? — это с которым у тебя был курортный роман на три дня? — усмехнулся парень. — ну да, — она кивает. — короче, вот там есть бар, — саша ткнула пальцем куда-то в сторону пляжа, но за деревьями не было ничего видно. — я один раз его там ждала, хотела кофе, а там не было молока почему-то, поэтому я взяла эспрессо. ну, на вкус почти так же, как если водой разбавить, но в два раза дешевле. ну и мне не хватило, я взяла второй. — ну два эспрессо это нормально, — пожал плечами серёжа. — да, но это ещё не все, — шаинова игриво усмехнулась. — потом, когда он пришёл, я взяла ещё два. не двойной, а два отдельных, слила их в один стакан и у него на глазах залпом выпила. — потом тебя не трясло? — удивился он. — что удивительно, нет. вообще отлично было. — чёрное море вырабатывает устойчивость к кофеину? — хихикнул парень. — наверное, — саша пожала плечами. — черт, я теперь хочу кофе.       серёжа рассмеялся. шаинова, помнящая, что перед пляжем был бар и маленький рынок со всякой едой и сувенирами, утащила его за руку вниз, на ступеньки, над которыми росли деревья, прикрывая своими кронами от солнца, а сверху над ними возвышались свечки-кипарисы.       рынок там действительно так и был, он состоял из небольших цветастых домиков-лавок, где продавали напитки, нарезанные фрукты и сувениры с ракушками. серёжа издал радостный возглас и пошёл в сувенирку. кто бы знал, что он там купит? магнитик. саша, наблюдавшая за этим стала в голос смеяться, а потом они вместе пошли, взяли венских вафель с фруктами и мороженым, ведь саша не завтракала, по стакану капучино, и сели на поребрик, отгораживающий дорожку от склона холмика, где росли какие-то пушистые кусты.       в тени было попрохладнее, отсюда открывался вид на чёрное море, купающихся людей с орущими детьми, тот самый баркас и чаек. в воздухе витал неповторимый запах лета, который и морская соль, и кофе с мороженым и какие-то цветы.       ребята доели и пошли дальше, к ялте.       телефон у саши в сумке завибрировал, кто-то звонит. она, вздыхая, достала его и готова была разрыдаться на месте, увидев, что звонит ей её однокурсник глеб. шаинова с недовольным лицом взяла трубку, наблюдая за заинтересованным взглядом серёжи. — да привет, — начала она. — привет! слушай, ты можешь помочь? — из телефона раздался жалобный голос парня. — чем? — вздохнула саша. — мы можем вместе взять проект для «эс ти энергетик»? там чертежи, я сам не смогу. — глеб, я вообще на море, — она вымученно потёрла глаза. — я не хочу опять за тобой все переделывать, да и я не хочу ничего вообще делать сейчас, понимаешь? — ну сашк, пожа-а-алуйста, — заныл он. — нет, давай без меня. — ладно… ну, ты подумай, вдруг захочешь. — не захочу. — ладно. пока тогда? — пока.       девушка сбросила звонок и сунула телефон в сумку, тяжело вздохнув. серёжа сочувствующе заулыбался: — однокурсник? — ага. мы с ним уже дважды делали проекты вместе, делала все я, короче, — кивнула саша. — из него выйдет отличный предприниматель… — он усмехнулся. — серёжа!

***

дельфин — j2000.0

      шаинова привела серёжу в веганское кафе на улице рузвельта. после жаркой улицы сидеть в кондиционированном помещении было крайне приятно. парень сразу же стал разглядывать интерьер, который был очень интересным: тут стояло несколько вечных двигателей, которые крутились, на них можно было долго залипать. огромное количество книг про йогу, сыроедение и буддизм стояли в шкафу на всю стену. много зелени, горящих свечей и успокаивающий запах благовоний.       они уже сделали заказ: тофу с овощами в соусе терияки и фалафель. саша пьёт кофе с её любимым миндальным молоком, а горошко смотрит на неё. — ты была тут уже? — угу, — она кивнула, делая глоток. — в прошлом году же ездила с сестрой на неделю. — а, точно… — серёжа стал вспоминать. — так ты в ялте была?       девушка усмехнулась и закивала. совсем все забыл со своим театром. им принесли еду и они приступили к трапезе, болтая про музеи: — хочу в ливадийский дворец, — мечтательно вздохнул парень. — я была там, — саша пожала плечами. — ну можем ещё раз. — и как там? — у него в глазах загорелась детская радость. — скучно. ну, как и везде в музеях. — тебе скучно ходить по музеям? — после лувра скучно. я как будто бы уже видела все, что можно, мы туда ходили три дня подряд, я была уставшая и мне не нравилось. — ну ты там в каком году была? в двенадцатом? — да. — тебе одиннадцать было, забыла же все. — посчитал, молодец, — улыбнулась саша. — ты как котков, — фыркнул парень. — я хуже! — никто не может быть хуже коткова. — я ему это передам, — она хихикнула. — саша, нет! — он жалобно взмолился. — это месть! — саша покачала головой. — ты все ещё обижаешься за медузу? — тихо спросил он.       девушка вздохнула и поникла. да, обижается, потому что ей, черт возьми, было страшно и неприятно, а серёжа уже задолбал так делать. — да, — кивнула. — ну саш… — он сразу стал выглядеть очень виноватым. — ну что? ну правда очень неприятно, что так делаешь! — в её голосе слышалось неподдельное раздражение и обида. она поджала губы, избегая зрительного контакта. — ну что мне сделать? — вздохнул парень, потупившись. плечи у него сразу опустились, а взгляд забегал. — может, спрашивать будешь, горю ли я желанием быть напуганной? просто это уже не весело. одно дело, когда ты птеродактилем орешь за спиной, к этому уже привыкаешь, а когда ты щекотаться начинаешь или таскать меня — это уже совсем не приятно. — прости… ну я буду спрашивать, — серёжа стал кусать губы. — я надеюсь, — она вздохнула. — я же не могу сказать, чтобы ты перестал. — почему? я же перестану. — я не умею это говорить, я сразу начинаю защищаться.       шаинова поникла ещё сильнее, потому что стала вспоминать сцены скандалов с отцом, когда она ничего не могла сказать, потому что было бы хуже — его ещё сильнее клинило, если сказать, что тебе неприятно, ему же так говорят, что он плохой. нарциссы это ненавидят. саша, наверное, в серёжу так и влюбилась, что он тоже иногда вёл себя дико и обидно, хотя на отца он не особо похож, хотя бы адекватный. относительно. — я понял. прости, пожалуйста. ну правда, — взмолился он. — не делай так больше. — не буду, — он замотал головой.       саша заметно расстроилась. взгляд отводит, нахмурилась, губы все ещё пожаты, как у профессора макгонагалл из «гарри поттера», когда она злилась. она сразу начала нервно хрустеть пальцами и стучать ногой по полу. серёжа от этого зрелища стал чувствовать себя ужасно, он нервничал, что навредил ей. между ними пропала та комфортная атмосфера, саша просто не подпускала к себе, закрылась, хотя сидела прямо перед ним.       они доели в тишине и в молчании пошли домой. шаинова плелась, разглядывая дорогу под ногами, ей уже не были интересны виды, серёжа, да вообще ничего. в голове крутились мысли о том, что все пошло не так, все плохо. она была напугана ассоциацией с отцом, неужели и серёжа такой же?       парень шёл немного сзади, нервный и будто бы в воду опущенный. к нему стало постепенно приходить осознание того, что он делает обидные вещи, и её «смешная» реакция — это испуг. как он это не понимал раньше? «идиот», — повторял серёжа у себя в мыслях.

lorn — acid rain

      они пришли в квартиру, и саша сразу же юркнула в душ, стараясь скрыться от взгляда парня и от своих же мыслей. вода смывала пот, напряжение с мышц, но не мысли. от этих ассоциаций было тяжело и очень противно. весь образ её отца был ей противен, а тут серёжа стал ассоциироваться с ним.       шаинова вышла из душа, не одеваясь и молча села за стол, серёжа провожал её взглядом. — может, ты оденешься? — тихо спросил он.       ему было некомфортно от мысли, что сейчас она незащищенная во всех смыслах этого слова, ни морально, ни физически — она же голая. — ты смущаешься? — сухо спросила саша. — нет, переживаю, — он покачал головой. — я вся тут, — она развела руки, показывая, что она открыта. буквально. — и ты меня беспокоишь. — тогда я тоже разденусь, — парень резко встал, от чего она вздрогнула. — зачем? — чтобы я тоже был весь тут, — скомкано сказал он, стягивая через голову футболку. — понятно, — она отвела взгляд в окно, на море, которое немного разошлось к вечеру.       серёжа быстро освободился от одежды, кинув её на кресло и уселся перед сашей. — сереж, пожалуйста, — она вздохнула. — да? — пообещай, что мы сегодня не будем спать. — а как?.. — он потупился, подумав про буквальный сон. — заниматься сексом. — а…       они замолчали. серёжа стал чувствовать себя перед ней ещё более уязвимо, чем ему казалось, что она чувствует себя. саша смотрела в окно и почти не дышала, даже не двигалась. она резко дернулась, тряхнула головой и корпусом развернулась к парню, уткнувшись взглядом в его глаза. — я вижу в тебе отца и я напугана, — выпалила она. — я… — серёжа задохнулся. — почему? — ты меня обижаешь. — чем тебе сейчас помочь? — понимая, что извинения сделают только хуже, он вздохнул. — помоги понять, что ты не он. — таблицу начертить? — да.       это могло бы звучать, как издевательство, не не для саши, которая этими таблицами мыслила. вот такой вот двусмысленный жест заботы.       серёжа кивнул и полез за ежедневником и ручкой, открыл пустую страницу и стал писать. — опиши его.       саша вздохнула: — тиран, не имеет логики, не воспринимает слов, нарцисс, ему плевать на чувства других. бьет.       у парня сердце кровью обливалось от этих слов, но он упорно писал. — хорошо. я тиран? — нет. — есть логика? — чаще всего, да. — со мной можно говорить серьезно?       саша кивнула. серёжа писал во втором столбце то, что она говорила. — я нарцисс. — нет. — я внешне на него похож? — формой лица, ростом. — нос? — точно нет, — по её лицу прошла тень улыбки. — ну? так я он? — ты обижаешь. — я больше не буду, я обещаю, что буду спрашивать. — мне так уже говорили. — я не твой бывший, я — это я. я серёжа, я тебя люблю и я нормальный. — спасибо. — иди сюда, — парень встал, протягивая к ней руки. — можно тебя обнять? твой отец тебя обнимал? — не обнимал. не спрашивал, — саша встала. — можно.       серёжа прижал обмякшую сашу к себе. горячая кожа двоих соприкоснулась, весь этот чертов символизм, рождающийся у парня в голове, сейчас говорил о том, что они оба сейчас уязвимы, но при этом вместе, очень близко. шаинова ткнулась носом в его шею, тяжело дыша, и заплакала.