Обрыв

— Убери руку, — но свою Лёша не убирал. Ваня остановился и выдохнул ему в губы. Он неуверенно отстранился. — Почему? — Лёша просто отодвинулся на край и забрал свое одеяло. Через мгновение Ваня улегся на другую сторону. Пошел снег. Лёша не мог заснуть, все смотрел, как снежинки липнут к окну, и унимал желание потрогать себя. Казалось, Ваня присосался всем телом к стенке, поэтому можно было немного поморать головку, чтобы только свериться с нормальными ощущениями и своими. Лёша посматривал на спину Вани, как будто там могли вырасти глаза и обдать его осуждающим взглядом, и медленно заполз в трусы, пытаясь не выдать себя сбивающимся дыханием. Он обхватил член, и естественная смазка дала возможность немного поелозить по стволу. Всё-таки тупичок. — Ты каждый год приезжаешь сюда праздновать? — Ваня обмакивал губы салфеткой всякий раз, когда отпивал шампанское или съедал ложку салата. Его губы не были испачканы, и сейчас после глотка они слегка лоснились в четырехцветном сиянии елки и телевизора с выключенным звуком. — Ну да, а ты с кем отмечаешь обычно? — Лёша смотрел на него и не понимал, что выражали его глаза. — К маме езжу или дома один сижу. — М-м-м, — промычал сдавленно Лёша. — Почему не спал ночью? — Ваня продолжал пристально смерять взглядом и медленно пережевывать мясо. Лёша сглотнул и снова вернулся к шампанскому, поглядывая на дверь. Может, бабушка вернется. Ваня тихо наблюдал исподлобья, снова обмакивал губы салфеткой и возвращался к еде. — Дрочил, — честно ответил Лёша и посмотрел ему прямо в глаза, не боясь. Воцарилась тишина. Было стремно, но похоже только одному человеку. — Почему мне не дал? — но в двери уже показалась бабушка. Через полгода они снова выступали вместе, перед концертом сидели в гримерке и повторяли материал. У Вани были гейские шутки. Лёше было смешно наблюдать за ним, прохаживающимся по комнате без остановки с листами в руке. Прошло много времени, и ушли на второй план воспоминания о празднике, который они провели вместе. Они были свободнее, чем прежде, но не переступали грань. Ваня сел рядом на диван и закинул руку на шею Лёши, чуть притянув его к себе. Лёша взглянул на него, отвел глаза и усмехнулся, зная, что тот тоже улыбается, сминает губы, не зная, куда их деть. Они помолчали, и вскоре объявили Шамутило. — Давай, — сказал Ваня. Лёша смотрел, как он облизывал губы, и подавил мысль о них. Это нечестно — притягивать и отталкивать. Нужно дать понять, что со всем покончено. Но Ваня сжал шею рукой и потянулся к нему ближе. Лёша отпрянул и высвободился. Он устремился на сцену, поправляя края рубашки. Даже если он сделает реальный каминг-аут, все подумают, что он шутит. Если он расскажет о Ване, все подумают, что он шутит. Наверное, это звучит как фундамент для воплощения желания. Или это снова обрыв, в который он летит неумолимо… Молчать и бездействовать, не понимая, что делать в этом положении. Лёша хотел провалиться сквозь землю, умереть на месте, хотел, чтобы оторвался тромб, и он больше не мог бы смотреть в глаза Вани, когда тот задел его член рукой и вместо того, чтобы отстраниться и не учинять неловкости, оставил ее на ширинке, горячо надавив. — Только не говори убрать, — выпалил Ваня и глубоко вдохнул. — Убери, — задыхаясь, начал было Лёша, но впился в чужие губы зубами и потянул на себя. Вани нравилось, он держал их расслабленными и подставлял ему. Когда надоело, он проник языком в рот Лёши и начал гладить его член через ткань джинсов. Они целовались громко и противно, но не могли прекратить. Ваня прижал Лёшу к стене своим грузным телом, не прекращая ерзать между ног. Он щупал твердый стояк, и его грудь то вздымалась, то замирала. — Хватит, — Лёша не просил, ему нужно было это сказать, чтобы обезопасить нервы. Ваня понимал, что он хочет, поэтому не тормозил, а напирал. — Нам надо выспаться перед выступлением. — Но теперь Лёша вряд ли бы заснул. — Но оно вечером, — Ваня обдал шею горячим дыханием и облизнул кожу. Лёша беспомощно постанывал, теряя хватку. Он общупал чужие плечи и грудь и захватил пуговицу, чтобы расстегнуть. Ваня отклонился, и слетело несколько сразу. — Если не хочешь, не трогай меня. — Лёша прыснул, не понимая, к чему это сказано. — В том смысле… если не хочешь в следующий момент отказаться и надрачивать под одеялом в сантиметрах от меня, то продолжай. — Лёше достаточно было цокнуть, чтобы быть понятым. И они прилипли губами друг к другу снова. Чувствовав стояк, Лёша возбуждался еще больше. Он запустил ладонь в свои трусы и достал член, другой рукой захватив копну волос Вани и сжав. Он тянул его на себя. Ваня сменил Лёшу, взяв скользкий ствол. Горячий член поддавался, с головки выделялась смазка, но он, поводив немного, поднес ладонь ко рту и плюнул. Лёша прикрыл глаза и оступился, врезавшись спиной в стену снова. Ваня размазал слюни и стал надрачивать медленнее, облизывая губы. Лёша потянул его волосы и вскоре обхватил шею. Их языки врезались, но грязный поцелуй прерывали постанывания. Он понимал, что все слишком одностороннее, но как же хотелось кончить прямо сейчас в кулак Вани. Лёша чуть ли не с поднятыми руками сдавался ему. Колени безбожно тряслись под напором. — Хочешь в рот? — остановившись, спросил Ваня куда-то в шею. Его ладонь покрывала член и крепко обхватывала. Он подразнивал головку большим пальцем. Лёша молча пихнул его от себя и сел на кровать, приспустив джинсы ниже. Ваня опустился перед ним и посмотрел в глаза. Лёша, проклиная все, откинулся на локти. — Давай, соси, — шепотом сказал он и выдохнул, закрыв глаза. Ваня покорно взялся за головку, сначала облизал, а потом стал упорно посасывать. Лёша напрягся и схватился за его волосы снова. Такой жест Ваня воспринял по-своему и взял член глубже, держась за ствол чуть ниже. Он брал его с высунутым языком, и слюни стекали на яйца. После он стал вылизывать их и брать в рот, причмокивая. Грудь Лёши сдавливало, он глухо стонал, не сдерживаясь, и удивленно поднимал голову, смотря вниз на слишком старающегося Ваню. Еще чуть-чуть и он кончит ему в рот. — Стой, прекрати, — бормотал Лёша, хотя хотел, чтобы Ваня сосал глубже и быстрее, и он бы мог спустить, не высовывая. Он не выпускал его затылок и жал на него, но Ваня и не собирался бросать его член. Он заглатывал еще глубже с гортанными звуками. Устремив взгляд вниз, Лёша наблюдал за скользящими губами, мокрыми и покрасневшими. Ваня задержался на головке, надрачивая ствол, и Лёша накончал со сдавленным стоном на его вовремя подставленный язык. Пара капель спермы стекала по стволу до пальцев, сжимавших член, и Ваня их быстро слизал, бегло посмотрев ему в глаза. Лёша был не в силах что-либо сделать с ним. Он закрыл глаза, а когда открыл, Вани уже не было. Через минуту из ванной донесся глухой стон. Когда Лёша открыл дверь, то увидел Ваню в том же несуразном черном пальто. — Ты забыл что-то? — они только попрощались за руку после посиделок с друзьями. — Да, — Лёша впустил его в прихожую и захлопнул дверь, — свой отсос.