Чёрный на белом

От Ромы сильно несло алкоголем. Антон не мог понять, он был пьян уже в машине или напился уже здесь. Но всё это было неважно. Неважно лишь потому, что сейчас он был прикован к постели хулигана. Тот смотрел на него голодными глазами, в которых читалась лишь одна похоть. Пятифан примкнул к щеке Антона, терясь об неё своей щетиной. Он всё время нашёптывал "Зайчик". От страха Антон и правда ощущал себя Зайцем, что попал в волчьи лапы. Он дрожал у него в руках и тихонечко всхлипывал каждый раз, когда Рома решал прикусить ушко. –О-отпусти меня,–с трудом выдавил из себя Антон, стараясь избавиться от мёртвой хватки Ромы. –Скажи мне хоть одну причину,–Рома посмотрел ему в глаза,–хоть одну причину, чтобы я не брал тебя сегодня. Антон хотел уже сказать, но тут же в него впились поцелуем. Жадным, требовательным. Но Антон держался прочно, не размыкал зубы, чтобы язык Пятифана не пробрался дальше. Но он решил поступить по-другому. Он сильно сжал ягодицу Антона, от чего тот охнул, открывая путь в рот. Рома сразу же начал обводить горячим языком нёбы, рисуя незамысловатый узор. Обвёл языком зубы, отметив, что те у него очень ровные. Но, только расслабившись, что Антон не будет сопротивляться, почувствовал металлический вкус. Он со стоном отвернулся от Зайчика, у которого все губы были в крови. Он ухватился за шанс, сделал вид, что поддался его желаниям. Но сам со всей силы укусил того за язык. Антон сразу рванул к двери, в отчаянных попытках дёргая ручку. Но та не поддавалась. Он глазами прошёлся по тумбам, стоявших рядом, и увидел маленький ключ. Именно он был спасением. Но его руки тряслись, он не мог вставить его. Но, наконец-то нащупав дырку, он вставил ключ. Но было поздно. К нему сзади прижалась разгорячённое тело, показывая, что нижняя часть его желает также, как верхняя. –Зайчик попытался убежать от волка? Какой же зайчик глупый… Рома резко развернул к себе Антона, вжимая его в дверь так, что казалось, она начинала трещать. –Крошка, ещё раз что-то такое выкинешь, будешь прогибаться так, что месяц стоять не сможешь. Антон тяжело вздохнул, почувствовав большую ладонь сзади. Она спускала с него штаны, пробираясь к месту, что было ещё не тронуто. –Рома, нет! Пятифан подхватил того, бросая на кровать. Он уже был голым, но его зайчик был ещё в одежде. Он пытался снять с него руки, но тот отчаянно боролся. Антон расцарапал всю спину и плечи Ромы. Он шлёпнул того по заду и услышал звук, который ещё никогда не доносился из уст Антона. Также у него появлялась эрекция, с большим обилием смазки. Вспомнив, что тот ещё и первый прикасается к его девственному тело, тот сказал: — Мне нравится, как ты кричишь, Зайчик! — и он шлёпнул его по заду ещё раз. Антон изобразил весьма неприличный звук, при этом выгибая спину. Рома засунул палец в рот Тоши, будто трахая его, пока он тёрся между его дырочки. Наигравшись со ртом, он приставляет палец к ануса, пока только водя по нему. –Нет, Ром, постой! Но Рома будто не слышал его во всей этой эйфории. Он уже проник в него, хорошенько разрабатывая кольцо мышц. Антон то и дело стонал, пока Рома рычал в его затылок. Он три месяца ждал. Ждал, пока Антон будет его. –Р-ром, я больше не могу… Пятифану два раза повторять не пришлось. Закончив свои *нежные действия*, он приступил к самому сладкому. –Ты сам напрашиваешься, Зайчик. Резким движением он вставил Антону, от чего тот сжал под собой простыни и громко застонал. Он дал немного времени привыкнуть, но потом жёстко начал вдалбливаться в него. Тот даже не помнил сколько раз кончал, когда Рома трогал его соски, чуть сжимая и покусывая, а потом грубо ласкал его член. Потом Рома наклонился и прошептал ему очень нежно: –Ты будешь моим Зайчиком? Но тот уже не отвечал. Он сильно выдохся, поэтому уснул, так и не услышав, с каким протяжным стоном кончает Рома на его живот. Теперь он точно его. И он научит, как правильно ублажать своего