Я согласен

И вот действительно прошло уже почти полтора года заточения. Все это время заключенного Штольмана периодически вызывали на допросы. C ним не церемонились, а потому следы оживленных бесед часто надолго оставались на его лице и теле ссадинами и синяками. Однажды его опять куда-то повели, но это оказалось не допросом. Его оставили в какой-то комнате, где он еще ни разу не был, и приказали ждать. Через какое-то время в комнату завели еще кого-то. Обернувшись, он не мог поверить своим глазам - это была Нина. Вид у нее был удручающий, сколько же времени она провела в тюрьме? Помня ее красивой и ухоженной молодой женщиной, Штольману было больно смотреть на нее. Времени видимо было мало и Нина сразу перешла к делу. Она сказала, что ей дали понять, что ее приговор будет самым суровым, а его рано или поздно должны оправдать и выпустить. Еще она рассказала, что у нее есть незаконнорожденный сын, которому пять лет и что она не успела признать его и потому не может передать ему свое состояние после смерти. Последние слова буквально застряли у нее на языке и она так и не смогла их выговорить. Видимо Нина была в жутком потрясении от всего происходящего. Она очень просила и даже умоляла помочь, ведь если Яков женится на ней, то унаследует ее состояние и сможет впоследствии все передать ее сыну. В камеру Штольман вернулся потрясенным. Душу разрывали противоречивые чувства. Он не успел дать Нине ответ, ее увели слишком быстро. Но теперь у него хотя бы было время, чтобы все обдумать. Ее безусловно было жаль, ведь казнь - это так сурово. Как же так, Нина? Ну почему ты не послушалась его тогда, в Затонске? Почему не уехала? Теперь винить, кроме себя, было некого. Нет, все же все это вполне заслуженно, учитывая сколько злодеяний произошло по ее милости. Как же она посмела просить его о чем-то после всего этого? И как вообще ей в голову могла прийти такая сумасшедшая мысль - женить на себе его, Штольмана, который никогда в жизни не собирался связывать себя узами брака и она об этом знала. Ох уж этот ее авантюризм. Опять придумала, как всех обмануть. И опять пытается впутать его в свои сомнительные дела. Что это вообще за ребенок и откуда он мог взяться? Почему она никогда даже словом не обмолвилась, что у нее есть сын? Но даже если этот ребенок и существует, Нина сказала, что Яков не имеет к нему никакого отношения. С чего она решила, что ему будет дело до чужого ребенка? У него ведь должен быть отец. Почему он не может позаботиться о своем сыне? Нина не успела ничего пояснить. Предположим, что по какой-то причине она не может обратиться к отцу ребенка. И что тогда? Больше попросить некого? Вероятно все от нее отвернулись, или она больше никому не доверяет. Разумеется, такого благородного болвана, каким он был по отношению к ней, трудно найти. Вот почему он пожалел ее тогда? Почему не упрятал за решетку раньше? Ведь знал о всех ее интригах. Да потому что не мог, потому что был с ней близок, потому что и она когда-то помогла ему и он чувствовал себя ей обязанным. Но в то же время он ведь и сам в какой-то мере виноват перед ней, в том, что не повлиял на нее, не убедил ее вовремя прекратить участие во всем этом, а должен был, прекрасно зная, чем могут кончиться эти ее шпионские игры. И теперь, когда случилось худшее, когда судьба ее предрешена и скоро казнь, ну как он может ей отказать в последней просьбе, ведь он действительно любил ее когда-то, она не чужой ему человек, хоть и та еще… штучка.