После тьмы наступает свет

Год назад На протяжении полутора недель Чонгук еще три раза приходил в клуб к Тэхёну. И каждый раз уходил без секса. Хотя не мог сказать, что не получал удовольствия. Омега млел все больше в его руках, и тек все сильнее. Все их приватные танцы заключались в сидении омеги на коленях альфы. Петтинг, в начале легкий, к третьему визиту Чонгука перерос в более серьезный и приятный. Были и проникновения пальцев в горячее нутро омеги, и длинные пальцы Тэхёна на стоящем члене Чонгука. В четвертый раз они кончили оба, Тэхён цепляясь пальцами за плечи альфы, Чонгук сжимая до красных пятен задницу омеги и откидывая голову на спинку дивана. Но Тэхён тянул и не позволял им заняться сексом. Чон уже бесился. Омегу хотелось сильно, до скрипа зубов и сжатых в злости кулаков. Ему надоели эти игры, хотя он не мог спорить, что они были очень приятными. Но он не маленький мальчик, чтобы бегать за омегой и выпрашивать секс. Он мог конечно взять Тэхёна, тот готов был полностью, хоть и тормозил его. Но хотелось добровольно, хотелось чтобы Тэхён сам отдался и подмахивал бедрами навстречу. Ему просто надо трахнуть омегу и наконец успокоиться. На бесящегося Чимина Чонгук не обращал внимания. Омега как только не ластился, руками в штаны лез, чуть ли не отсасывать на ходу кидался. Но Чон отталкивал его от себя, рыча от злости. Сладкий запах жасмина, который раньше притягивал, сейчас не возбуждал как раньше. Хотелось другой сладости. А Пак зверел все больше, не понимая в чем дело. Как главный любовник (считай, главная подстилка) босса на протяжении уже почти трёх лет, Чимин считал себя незаменимым, к кому всегда возвращались, кого всегда звали в хозяйскую постель. Но теперь все изменилось, и это бесило омегу невероятно. А незнание того, что именно изменилось, приводило в ярость. Поэтому омега стал чаще уезжать с другими ребятами из их банды, чтобы пристрелить кого-то и выпустить пар. Но Чонгук не железный. Поэтому сегодня, сидя в вип-комнате и ожидая Тэхёна, его глаза сверкали сдерживаемой злостью и предвкушением. Он не ходил в общий зал на танец Кима, сразу по приходе заказал приват. Время ожидания заканчивалось, альфа в нетерпении стучал пальцами по бедру. И вот шторка приоткрывается и входит Тэхён. Сегодня весь в черной коже. Длинные стройные ноги затянуты в крупную черную сетку. Пояс колготок заканчивается на талии и торчит над краем черных кожаных шорт, которые только прикрывали ягодицы. Черный кожаный топ ниже ребер с широкими лямками на плечах и молнией спереди. На руках от запястий до локтей тонкие кожаные ремешки, которые переплетаются крест-накрест. На шее кожаный черный чокер, который придает образу Тэхёна еще больше шлюховатости. Голубые волосы в творческом беспорядке, темный смоки-айс подчеркивает хитрый кошачий разрез глаз. Омега ступал легко и тихо, как всегда босиком. — Зря ты не пришел на мой танец, я старался. Думал, ты оценишь. — У меня на тебя совершенно другие планы, киса. Что-то в Чонгуке сегодня было не так, как всегда. Тело более напряженное, взгляд более цепкий, черные глаза блестят как в лихорадке. Челюсти сжаты, на губах хищный оскал. Омега остановился на краю небольшой сцены. Втянул воздух, забивая себе легкие горьким шоколадом, и распахнул в удивлении и страхе глаза. — У тебя гон. — Еще нет, — усмехнулся альфа, — но уже к утру он будет в полной силе. — Зачем ты пришел? — А ты хотел, чтобы я пошел к кому-то другому? Чонгук наклонил голову к плечу, внимательно наблюдая за реакцией омеги. Тэхён поджал губы и отвел глаза. — Как будто ты не ходил к другим эти полторы недели. — Нет. Тэхён скептически выгнул бровь — Слабо верится. — А мне похуй во что тебе верится. Я говорю как есть. Но гон я ни разу в своей жизни не проводил один, и начинать не собираюсь. Трахать подушку как-то мне не по статусу и не по возрасту. Поэтому если не ты, то кто-то другой. Омега усмехнулся и закивал головой. — Естественно. Все омеги взаимозаменяемы. — А почему нет? Ты ломаешься, но при этом не брезгуешь дрочить мне. Так и я не мальчик, чтобы бегать за тобой. — Ты шантажируешь меня тем, что если я не дам, ты уйдешь к другому омеге? — Это не шантаж. Это факт. Я предлагаю тебе все то же самое, что и каждый раз. Просто сразу говорю, что в любом случае у меня будет секс сегодня, с тобой или без тебя. И не только сегодня, а на протяжении как минимум трех дней. Тэхён прикусил изнутри щеку и сложил руки на груди. Глаза вновь блестели холодом. — Так иди, Чонгук. Тебя здесь никто не держит. Омега разворачивается и собирается уйти. — Стоять, киса. Я заплатил за танец, так что будь добр, — альфа похлопал себя по бедрам, — оседлай меня в последний раз. Тэхён не мог отказаться, это его работа. Он скрипнул зубами и спустился со сцены. Как и всегда, опустился на бедра альфы, поставив ладони на спинку дивана. Не смотря на альфу, начал двигаться на нем. — Киса, — усмехнулся Чонгук, смотря ему в лицо, — ты можешь лучше. На лице омеги заходили желваки, вызывая у альфы еще большую усмешку. Он обхватывает талию парня руками и резко валит на диван, нависая сверху. — Если это наша последняя встреча, я хочу убедиться в том, чтобы ты всю жизнь жалел, что не отдался мне. — Это кто еще будет о чем жалеть, — процедил сквозь зубы омега. — Ц, храбрая киса. Мне нравится. Чонгук расположился между ног омеги, потираясь пахом о пах. Накрыл губы Тэхёна своими, сразу же углубляя поцелуй, проникая языком в рот. Омега не сопротивлялся, он сам этого хотел. Резкое движение, и молния расстегнулась на кожаном топе, открывая темные бусины сосков взгляду и губам Чона. Один он зажал в пальцах, другой накрыл губами и начал лизать горячим языком. Тэхёна выгибало под тяжелым телом, длинные пальцы зарылись в черных волосах. С губ срывались тихие вздохи, а Чонгуку хотелось чтобы омега стонал и скулил. Одна рука проникла под резинку колготок и шорт, нащупала уже вставший член омеги и слегка сжала. — Чонгуук… — Ммм? — Я... Я не… — Тише, киса. Я ничего не сделаю. Плохого. Он спустился губами ниже, по животу прошелся языком. Затем двумя руками полностью стянул шорты, колготки и тонкое белье с длинных ног. Окинув всю картину целиком голодным взглядом, он тихо зарычал. Начало гона не способствовало контролю, хотя сейчас еще его крупицы оставались в нем. Он не сделает этого против воли Тэхёна, но и отказать себе в удовольствии изучить это тело он не может. Альфа наклоняется к паху омеги, лижет головку горячим языком. Тэхён вскрикивает и глубоко дышит. Чон вбирает член в рот, посасывает, проводит языком по стволу. Вкусно, очень вкусно. Как и весь Тэхён. Несколько раз двигает головой, вбирая и выпуская стоящий член, затем заменяет свой рот рукой. — Киса, ты не представляешь, как нам будет хорошо. Зачем ты отталкиваешь меня? Но Тэхён, кажется, не здесь. Он вертит головой в разные стороны, и не знает куда деть руки. Пальцы скользят по черной коже и не могут вцепиться, найти опору. Чонгук устраивается между ног Кима, приподнимает его ноги, чтобы увидеть перед собой колечко мышц, что блестит от смазки. — Чонгук… Не… — Тихо, киса. Расслабься. Альфа лижет нежный вход, а омега вновь вскрикивает, его дыхание сбивается. Горячий язык кружит по колечку, расслабляет, дразнит. Затем толкается внутрь. Сначала почти не получается, но Тэхён расслабляется, и вот уже язык ласкает нежные стенки. — Не надо… Что ты… — Тебе же хорошо. А может быть еще лучше, Тэхён. Намного лучше. К языку добавляется палец, и проникает полностью, пока язык продолжает вылизывать вход. Тэхёна просто разметало по дивану. Так хорошо, боже, так хорошо просто не бывает. — Чонгук, пожалуйста… — Что, киса? Что ты хочешь? — Тебя. Я хочу тебя. Чонгук улыбается и в последний раз лижет нежный вход. Затем нависает над омегой с победной улыбкой. Но Тэхён, кажется, ничего не видит. Глаза в тумане возбуждения, лицо раскраснелось, красный язычок облизывает сохнущие от частых вздохов губы. И такой Тэхён возбуждает еще больше, заставляет желать себя еще сильнее. Чонгук впивается в сухие губы поцелуем, добавляя второй палец внутрь, начинает растягивать омегу, чтобы тот мог принять его. Тэхён упирается ладошками ему в грудь и прерывает поцелуй. — Чонгук, я ни разу… У меня еще не было секса. Пальцы внутри замирают, затем покидают горячее тело. Чонгук хмурится, а потом начинает тихо смеяться. — Это шутка такая? Взгляд карих глаз резко затмевает злость. — По-твоему, это смешно и я так шучу? — Прости, киса, но ты сейчас выглядишь как настоящая блядь и опытная проститутка. Да и работа твоя… — Ты охуел, Чонгук? — шипит Тэхён. — Это всего лишь одежда, тебя так оденут, будешь тоже блядью, да? А работа всего лишь работа, я не сплю с клиентами, и мне нужны деньги. Чон смотрит серьезно, глаза будто сканируют на наличие лжи. Ему кажется, что его где-то наебывают, пытаясь набить себе цену. Не может быть такого, просто не может. Слишком сексуальный, слишком игривый, слишком соблазнительный. Хотя зачем ему это? У каждого свои причины. Хотя то, как он ломался, объясняет его неопытность в этих делах. Он так остро реагирует на все прикосновения, будто испытывает все это впервые. Тэхён видит сомнения в Чонгуке, и начинает злиться еще больше. Он начинает пихать его руками и ногами, пытаясь выбраться из-под альфы. — Свали с меня, Чон. Вали к своим шлюхам. Хорошо, что я сказал, а то правда бы трахнулся с тобой. Фу, блять, отвали от меня… Тэхён уже почти в истерике, в глазах появляются слезы. Но Чонгук не отпускает, прижимает обнаженное тело крепче к дивану, руками обхватывает запястья, прижимает к черной коже. — Успокойся, Тэхён, замолчи! Громкий крик альфы заставляет омегу заткнуться и замереть. Он тяжело дышит и с ненавистью смотрит на Чонгука. — Извини меня, ладно. Прости, котёнок. Я просто не ожидал, что есть еще такой цветок в этом мире разврата. Я верю тебе и не отпущу, ты уже сказал то, что я хотел услышать. И если мне придется снова начинать свои ласки сначала, чтобы вновь услышать эти слова, я их начну. И не выпущу из своих рук пока ты не сдашься. Он целует губы напротив, но Тэхён не отвечает. Горячий язык лижет сжатые губы, просит впустить его. Одна рука отпускает запястье, скользит вниз и вновь пальцы проникают внутрь. Тэхён на выдохе открывает рот, и Чонгук сразу углубляет поцелуй. И Ким отвечает, обнимает широкие плечи в черной рубашке, прижимает ближе. Бедрами ведет от возбуждения, пытается насадиться на пальцы глубже. — Мой киса, — шепчет в губы напротив Чон, — такой отзывчивый, такой красивый. — Разденься, хочу увидеть тебя. Чонгук снимает черную рубашку и черные брюки, сразу избавляется от белья. Альфа вновь располагается между разведенных ног омеги, но Тэхён останавливает его и поднимается, садится напротив. Он уже видел его татуировки в первую встречу, тогда майка не скрывала их. Сейчас левой рукой он проводит по правой руке, от плеча до запястья, которая полностью забита «рукавом» из черных переплетающихся линий, знаков и символов. Правую руку омега укладывает на шею, ведет по левому плечу. Там, на шее, начинается узор черных линий, переходит на крепкое плечо, уходит на лопатку. Тэхён поднимает глаза и смотрит в черные глаза напротив. — Они красивые, — выдыхает Ким, — тебе идет. Чонгук улыбается и накрывает красные губы поцелуем, и снова укладывает обнаженное тело омеги на черную кожу. С Тэхёном как-то не так. С самого начала. Как-то по-новому возбуждающе и волнующе. Несмотря на гон, который скоро вступит в полную силу, ясность ума не теряется полностью. Понимание того, что перед ним этот прекрасный девственный омега, которого еще никто не касался так, как это делает Чон, срывало крышу от удовольствия, собственник-альфа внутри хотел присвоить все это тело себе. Чонгук нахмурился, не прерывая поцелуй. Новые чувства пугали, немного раздражали своей внезапностью. Но отступать он не намерен. Он возьмет этого омегу, и наконец, возможно, успокоится. — Киса, в коленно-локтевую. Она у тебя прекрасно получается, я заценил. Тэхён лукаво улыбается. Переворачивается на живот, подгибает под себя колени, выпячивая зад и прогибаясь в пояснице. Альфа от открывшегося вида облизался и тихо зарычал. Колечко мышц блестело от смазки. — Будет в любом случае больно и неприятно. Я постараюсь хорошо тебя растянуть. — Наверно, не самое лучшее решение провести свой первый раз с альфой в гоне, — усмехается омега себе в руку. — Не самое лучшее, согласен. Но я пока не в гоне, более спокоен. Зато потом… Мне заранее жалко твою задницу. Ким ничего не успевает ответить, потому что сразу два пальца, смазанные его собственной смазкой, проникают по костяшки. Сжатый стон вырывается из губ Тэхёна. Он чувствует язык, который кружит вокруг пальцев, стараясь его расслабить. Чувствует длинные пальцы внутри, которые гладят мягкие стенки, растягивают, возбуждают. — Блять, так туго, киса. Чувствую, больно будет не только тебе. Омега лишь мычит, закусив губу. Пальцы уже скользят свободнее и уверенней, и задевают что-то внутри. Омега вскрикивает, выгибается, чувствует дрожь во всем теле. — Боже, Чонгук! Ч-что это? Еще… давай так… еще! Альфа довольно улыбается, слыша такой слабый приказ, и вновь проходится по простате кончиками пальцев. Омега дрожит, не может сдерживать стоны, подается назад, хочет получить еще ласки. Чонгуку очень нравится видеть такого Тэхёна. Нравится, когда тот в его руках плавится, становится мягким пластилином, просит еще. Он добавляет еще палец, омега шипит от боли. Другой рукой альфа берет омежий член в руку и начинает надрачивать в такт своим движениям пальцев внутри. Тэхёна кроет от ощущений, он не знает куда себя деть. Боль, сладкая и не сильная, сливается с удовольствием, пробивает тело чем-то новым, ранее неизвестным. Уже три пальца скользят свободно, и он слышит рычание за спиной. — Я больше не могу, киса. Твое тело, запах и вкус просто убивают меня. Пальцы покидают горячее нутро, омега слышит как рвется упаковка презерватива. Вскоре чувствует, как горячая головка упирается в разработанный вход, и альфа подается вперед, сразу входя во всю длину. — Чонгук! Омега кричит громко от неожиданного чувства боли и ощущений непривычного распирания внутри. Слезы текут из глаз, размазываются по рукам, в которые он упирается головой. Альфа не двигается, одной рукой гладит по спине, пальцами пересчитывая позвонки, второй обхватывает член омеги, начинает плавно двигать рукой. — Я знаю, котёнок, потерпи. Будет хорошо, очень хорошо. Я обещаю. Через пару минут Чонгук начинает медленно выходить на половину длины и входить. Он чувствует, как стенки сжимают его, принося дискомфорт. — Расслабься, Тэхён. Омега шипит и рвано дышит. Чувствует медленные движения внутри, которые постепенно ускоряются, вместе с рукой на его члене. Все быстрее и быстрее, что приносит вновь боль. — Медленней, пожалуйста… — Я не могу, — рычит сквозь зубы альфа. — Не могу, киса. Потерпи. Чонгук выпускает из руки член омеги, сжимает в руках бедра Тэхёна и переходит на быстрые и четкие движения, выходя почти целиком и загоняя по основание. Тэхён скулит, боль еще не прошла до конца, но Чонгук просто не может остановиться. Его накрывает волной гона, возбуждения, наваждения. Их ароматы смешались, густым туманом забивая глотку. Альфа меняет угол, стараясь найти простату, чтобы Тэхён скорее втянулся в процесс вместе с ним. У него это получается. Омега вновь выгибается, и стонет уже от наслаждения. Чонгук улыбается, откидывает голову назад и ускоряется. Теперь он может делать все, что захочет. Они меняют позу, потому что омега хочет целоваться и трогать альфу. Тэхён садится на край дивана, Чон встает на колени между его ног. Входит сразу целиком и переходит на быстрый темп, целуя сладкие губы, лаская языком. Омега зарывается пальцами в черные волосы, сжимает, стонет в поцелуй. Сам не замечает, как начинает подмахивать бедрами, вызывая этим самодовольную ухмылку от альфы. — Что, вошел во вкус, киса? — А ты против? — Я только за. Говорил же, что так и будет. Тэхён цыкает на него и стонет, откидывает голову назад, в наслаждении закатывая глаза. Альфа лижет открытую шею, смакует сладость кожи. Необъяснимое желание пометить Тэхёна он отбрасывает куда подальше, упиваясь молодым телом. — Я не могу, Чонгуки… Я хочу… — Давай, киса, хочу увидеть это. Пара движений и омега протяжно стонет и часто дышит, впиваясь пальцами в черные волосы. Семя пачкает их животы, Тэхён дрожит от наслаждения, заламывает брови, кусает губы. Чонгук улыбается, смотря на него. Ему нравится мысль, что он взял этого неприступного омегу, стал его первым, и теперь тот дрожит в его руках от удовольствия. Альфа через несколько движений идет вслед за Тэхёном, с грудным стоном кончая в презерватив, и выходя до сцепки. Он падает на омегу, который вроде вообще не понимает, где он и что происходит. Через пару минут тишины, Тэхён выдыхает: — Если бы я знал, что это так охуенно, давно бы занялся сексом. Чонгук поднимает голову и смотрит на профиль омеги, который лежит с закрытыми глазами. Эти слова почему-то бесили, вызывали раздражение. — Ты все правильно сделал, киса. Ждал лучшего любовника в своей жизни. Тэхён фыркает и морщится. — Наглый, самоуверенный, самовлюбленный засранец. — Именно такой, я в курсе. Теперь собирайся и планов на ближайшие пару дней у тебя нет. Только я. _______________________ Они приезжают в одну из квартир Чонгука. Просторный лофт на тринадцатом этаже многоэтажного элитного дома. Вести Тэхёна в свой дом альфа пока не собирается. А может, и вовсе не повезет. Все, что они делают это занимаются сексом, принимают душ, заказывают еду, спят. И альфа узнает, что действительно, когда этот голос шепчет на ухо не останавливаться, это пиздец как сносит крышу еще больше. Чонгук иногда уходит на кухню, где долго разговаривает по телефону, пока омега спит или смотрит телевизор. На третий день Тэхён говорит, чтобы Чон больше не подходил к нему. Задница горит огнем, все тело ломит, из-за засосов не видно естественного цвета кожи. А от такого количества оргазмов за эти дни мозг плавится и не работает. Чонгук фыркает, лежа на кровати полностью обнаженным, и с усмешкой смотрит на омегу рядом. — Как скажешь, киса. Через месяц позвоню, пересечемся. Тэхён поднимает голову и смотрит в черные глаза. Горло сдавливает обида и злость. Он поднимается с постели, подходит к креслу, где стопочкой сложена его одежда, и начинает одеваться. Боль в заднице и пояснице заставляет сжать зубы. — Не стоит, Чонгук. Не пересечемся. — Это почему же? Издевательская усмешка бесит еще больше. Тэхён поворачивается к альфе. Он уже в шортах, в руках держит футболку. Давит из себя нахальную усмешку и говорит: — Потому что я не хочу. Думаю, ты без проблем найдешь новую задницу. Ну, а я — новый член. Что-то в черных глазах заставляет напрячься. В них переливаются злость и выглядывает альфа, который раздражен этой фразой. — Я-то найду без проблем. А ты вошел во вкус и по членам будешь прыгать? Тэхён натянул футболку и пожал плечами. — Почему нет? Это, оказывается, очень приятно. Прыгать на члене. Они смотрят друг другу в глаза, не моргая. Омеге сложно выдержать взгляд, альфа давит на него, будто подчиняет. — Чего ты хочешь, Тэхён? Быть моим омегой? — Уже в этом не уверен, — напряженно отвечает Ким. — А чего хочешь ты, Чонгук? Альфа молчит с минуту, будто обдумывая свои желания. Прочесть по его лицу невозможно ничего, просто красивая безэмоциональная маска. — Давай так. Пока ты удовлетворяешь меня во всем, все мои желания и потребности в постели, у меня никого не будет, кроме тебя. — А потом ты меня просто выкинешь? — А потом мы просто расстанемся. Тэхён закусил губу, хмуро смотря на альфу. Затем кивает будто сам себе. — И буду только я? — Только ты. — У меня хороший нюх, я учую запах другого омеги на тебе, если ты мне изменишь. — И что тогда? — Яйца оторву. Чонгук фыркнул и улыбнулся. — Все зависит от тебя, киса. Омега вновь снимает футболку и на четвереньках по кровати подбирается к Чону. — Я постараюсь, альфа. — У тебя же задница болит. — Но у меня же есть руки и рот. Чонгук смотрит в карамельные глаза напротив, в которых черти пляшут, и начинает возбуждаться. Облизав губы, он кивает на свой пах подбородком. — Ну так приступай, киса. Вылижи его. ________________________ Когда Тэхён узнает чем занимается Чонгук, порывается сбежать от него к чертовой матери. — Я не буду в это ввязываться. Чонгук фыркает, сидя в кресле и крутясь в разные стороны. — А при чем тут ты? Твое дело - мой член, а не мои дела. Ты к ним не имеешь никакого отношения. — А если тебя повяжут, и меня вместе с тобой? Альфа закатывает глаза, и смотрит на омегу, который нервно грызет ноготь на большом пальце. — Кто повяжет? Не неси чушь. И не лезь туда, куда не надо. Наивный, маленький котёнок. Не собираюсь слушать всякий бред о морали. Если ты для этого решил быть моим омегой, то вон там дверь, этажом ниже выход из этого дома и из моей аморальной жизни. Тэхён поджимает губы и смотрит на альфу. Тот раздражен, стучит ручкой по столу, сверлит его злым взглядом. Омега встает и подходит к нему. Садится на его бедра, расставив ноги в стороны. Запускает пальцы в черные волосы, прижимается губами к напряженным губам напротив. — Прости, Чонгуки. Просто это неожиданно и ново для меня. Я... Я переживаю… за тебя. Взгляд немного теплеет, сильные руки сжимают упругие ягодицы. — Не стоит, киса. Все будет хорошо.