После тьмы наступает свет

Намджуну было жаль Тэхёна, и это правда. С самого начала, как этот молодой омега появился в доме Чона, старший альфа проникся к нему симпатией. Альфа считал омегу за младшего братика, которого у него не было. Братик-омега, милый и красивый, но за время жизни с Чонгуком заметно заматеревший. А когда Чон рассказал всю историю Тэхёна, сердце кровью обливалось за омегу. Два года жить под прицелом, это какие силы надо иметь в себе и какое желание жить. Когда в первое утро Джун узнал, что Чон был у Тэхёна и избил его, велел дать омеге аптечку. А также распорядился со всеми вопросами об омеге обращаться только к нему, и уж тем более не к Чонгуку. Хотя, после двух трупов в кабинете, все и так это поняли. Помогать сильно омеге Джун не мог. Если Чонгук узнает об этом, будет в бешенстве. Но распорядился давать свежую еду и чистую воду. Когда Тэхён попросил плед, разрешил дать его омеге. А также на пятый день дал указ, чтобы младшего Кима отвели в душ. Сидеть почти неделю в засохшей крови и без горячей воды приятного мало. Но старший альфа ни разу еще не спускался к омеге в подвал. Он не знал что сказать Тэхёну. Ему нечего было пообещать, и нечем было обнадежить. А видеть боль и вину в карих глазах совсем не хотелось. Чонгук молчал и о планах на Тэхёна ничего не говорил. Но сегодня Намджун все же решил сходить к омеге. Просто проверить его состояние, увидеть своими глазами, что происходит с Тэхёном. Альфа спустился в подвал и увидел два пустых стула возле открытой двери в камеру. Джун нахмурился, так быть не должно. Затем услышал тихие голоса из камеры и бесшумно начал приближаться к открытой двери. — Не…не надо. Я здесь не при чем. — О нет, это не для тебя. Это для меня. В это время Джун медленно появляется в дверном проеме и быстрым взглядом окидывает камеру, подмечая все детали. Справа, боком к старшему стоит альфа, один из охранников омеги. Его руки подняты, глаза бегают из стороны в сторону. Джун поворачивает голову и видит перед собой Тэхёна. Омега стоит, прижимаясь спиной к сырой стене. В правой руке пистолет, дуло которого прижато к виску. Все тело мелко дрожит. Лицо в синяках, один глаз заплыл, видимо от удара Чонгука. Второй глаз лихорадочно блестит, а потрескавшиеся губы растянуты в какой-то счастливо-безумной улыбке. По щекам бегут слезы крупными каплями. — Тэхён, пожалуйста, опусти пистолет. Джун говорит спокойно и твердо. Делает шаг вперед и смотрит как омега мотает головой. — Нет, нет, нет. — Тэхён, я прошу тебя, опусти пистолет. Еще один шаг вперед. — Нет, Джун, нет. Не подходи. Голос омеги хрипит, слезы текут без конца. — Успокойся, Тэхён. Ты не должен этого делать. — Должен, — кивает Тэхён, — должен. Я так устал, Джуни, я так устал. Омега улыбается натянуто, открывая белые зубы. Слезы попадают на губы, омега слизывает соленые капли. А они все текут. — Я не могу больше, Джуни. Это же не жизнь. Два года уже не жизнь. Всем будет легче, если меня не станет. Мне будет легче, Джуни. Палец потирает курок. Это альфа отмечает мимолетным взглядом. Делает еще шаг, не сводя взгляда с омеги. Горло сдавило, даже глаза защипало. Он не мог видеть такого Тэхёна. Этого молодого парня, который в смерти видит лучший для себя выход. — Нет, это не так. Тэхён, опусти пистолет. Ещё шаг. — Джуни, стой. Я не хочу никого убивать. Я просто хочу уйти. Скажи Чонгуку… Скажи, что я люблю его, ладно? Ещё шаг. — Ты сам ему скажешь, Тэхён. Слезы не остановить, они просто текут. Губы дрожат, как и все тело. — Нет, это ему не нужно. Так что не говори. Тэхён делает глубокий вдох, будто собирается нырнуть и закрывает глаза. Намджун резко подскакивает к омеге, сильным ударом выбивает пистолет из слабых пальцев. Тот с металлическим лязгом падает на каменный пол. Тэхён громко вскрикивает от боли, сильные руки альфы хватают его за талию, чтобы омега не упал на пол. Тэхён весь дрожит в его руках, цепляется за рубашку трясущимися руками и плачет навзрыд. Его крики отскакивают от стен маленькой камеры, делая их еще громче. — Я не хочуууу, Джуни, я не хочууу! Я так устаааал! — Быстро, принеси успокоительное! — рявкает Намджун на альфу, который как идиот застыл с выпученными глазами и открытым ртом. — Быстро, блять! Тот выходит из ступора и выбегает из камеры. Джун берет омегу на руки и садится с ним на кровать, укачивая как ребенка. Тот все цепляется за его рубашку, и воет как раненый зверь. Он и правда ранен, раздавлен. Молодой альфа возвращается через пару минут с таблетками. Джун заставляет омегу проглотить два колесика и запить водой. Тэхён вообще как будто не понимает, что происходит. Но начинает успокаиваться. Уже меньше дрожит и скулит просто. Альфа гладит его по волосам и по спине, пока омега полностью не замолкает в его руках. — Зачем ты меня остановил, Джуни? Я так хочу умереть. — Я не хочу смотреть на твою смерть. — Но тебе придется. Это неизбежно. Джун поджимает губы. Чонгук сейчас бесил неимоверно. Этот омега не заслужил этого. Жаль, что у них с Чоном во многом расходятся взгляды. — Все будет хорошо, Тэ, — шепчет Намджун. — Ничего не будет, Джуни, — так же в ответ шепчет омега. — Уже никогда ничего не будет хорошо. Потому что тьма везде… Омега засыпает на руках старшего через пять минут. Таблетки и нервный срыв подействовали, и организм омеги не выдержал напряжения. Ким переложил младшего на кровать, накрыл пледом. Постоял пару минут, засунув руки в карманы брюк и смотря на спящего омегу. Красивое молодое лицо опухло и покраснело от слез, синяки и ссадины не прошли до конца. Альфа сжал зубы и вышел из камеры. Позвал всех альф, которые сегодня охраняли Тэхёна и потребовал рассказать последние два дня из жизни омеги. Понадобился только один, сегодняшний. Стало все предельно ясно. Намджун сжал кулаки и пошел в кабинет Чонгука. _________________________ Намджун заходит в кабинет Чона и громко хлопает дверью. Чонгук, который сидит за своим столом, и что-то просматривает в ноутбуке, поднимает на него взгляд и с непониманием смотрит на друга. Старший подходит к столу, захлопывает крышку ноута. Опирается на стол ладонями напротив Чонгука и чуть наклоняется вперед. Карие глаза сверкают злостью, на скулах ходят желваки. — Если твоим планом было понемногу морально уничтожать Тэхёна, играясь в игры с Чимином, и довести Кима до самоубийства, то поздравляю. Твой план работает идеально. Только надо было предупредить меня заранее, чтобы я не спасал Тэхёна от пули, которую тот хотел пустить себе в висок. Чонгук напрягается всем телом, черные глаза потемнели еще больше. Лицо выражает непонимание, смятение и злость. — Ты о чем, блять, говоришь? — О чем я говорю? — зло фыркает альфа. — О том, что ты гений. Как и Чимин твой. Отлично справляетесь. — Ты можешь объяснить, о чем ты вообще говоришь? Джун дергает бровью и усмехается. — О том, что ваш спектакль сегодня, а потом сольное выступление Чимина в камере Тэхёна принесли свои плоды. Тэхён выхватил пистолет у охранника и чуть не покончил жизнь самоубийством. Но тут пришел я, и немного испортил твой план. Могли бы и предупредить меня. — При чем тут Чимин? — рычит Чонгук, не моргая смотря на старшего. — А что, разве вы не вместе писали речь, которую Чимин должен был сказать Тэхёну? После которой омега схватился за пистолет. Чонгук вскакивает с кресла и несется к выходу из кабинета. Его рычание разносится по всему дому. — Я прирежу эту бешеную суку! Я выпотрошу его нахуй! Чонгук вылетает из дома, бешеными глазами осматривая периметр. — Где Чимин? — рычит альфа. Охранники испуганно переглядываются, некоторые указывают на здание оружейной. Альфа срывается на бег. Подбегает к двери именно в тот момент, когда омега выходит из здания. Со всей силы пихает Пака, заставляя попятиться назад и упасть на бетонный пол. Омега громко ахает, когда сверху на него садится Чонгук и со всей силы бьет кулаком по лицу. Нижняя губа сразу лопается от удара, кровь мгновенно заливает рот. — Что ты ему сказал?! — рычит Чонгук. Альфа хватает Пака за волосы и с силой бьет затылком о пол. — Я спрашиваю, сука! Что ты сказал Тэхёну?! — Я.я… Сильные пальцы сжимают шею. Чон наклонился ниже, их носы почти соприкасаются. Чимин дикими от испуга глазами смотрит в черные глаза напротив, в которых беспредельная ярость и желание убивать. — Я спрашиваю тебя в последний раз, Чимин, — шипит альфа. — Что ты сегодня сказал Тэхёну? И только попробуй соврать мне, я все узнаю в любом случае. Каждое слово узнаю. Омега двумя руками цеплялся за пальцы на своей шее, но те только сильнее сжимались. Дышать становилось трудно, Пак судорожно хватал воздух ртом. — Я сказал… Сказал, что снова стал твоим любовником. Что мы постоянно занимаемся сексом, и как ты скучал по мне. Сказал, что ты выбросил его вещи и полностью избавился от его запаха в своей спальне. И сказал, что жить ему осталось недолго. Чонгук тяжело дышит, не сводя взгляда с испуганных карих глаз. Хотелось убить эту тварь прямо на месте. Одна мысль о том, что сегодня Тэхён мог убить себя, просто разрывала к чертям все внутри. Мысль о том, что он мог больше никогда не посмотреть в карамельные глаза, сдавливала грудь и душила горло. А эта сука продолжала все портить, продолжала плести свои интриги, добивала за спиной. Но что-то остановило руку, поэтому альфа разжал пальцы, и прошипел: — Еще раз ты приблизишься к Тэхёну, и ты пожалеешь что родился на свет. Ты испытываешь мое терпение, не слушаешь того, что я тебе говорю. Действуешь у меня за спиной. Ты слишком охуел, Чимин, я убивал и за меньшее. Но мое терпение не безгранично. И это последнее предупреждение. Съебал из моего дома. Альфа поднимается на ноги и хрустит шейными позвонками. Адреналин и злость не отпускают, руки мелко дрожат. Он с презрением смотрит на омегу, который сел и пытается прокашляться. Чонгук разворачивается и идет к выходу. — Почему, Чонгук? Альфа останавливается у двери, держась за дверную ручку. Он поворачивается, и вздернув бровь, смотрит холодными черными глазами на Пака. Голос омеги сухой и срывается. Видно как тому больно говорить, как он морщится при каждом слове. — Почему все не может стать как раньше? Я помог нашей банде, раскрыл предателя. Я всегда был рядом с тобой, всегда делал то, что ты говорил, в рот заглядывал, отдавался как никому другому. Я все готов ради тебя сделать, я предан тебе во всем и всегда. Почему ты так со мной? Почему не принимаешь меня? Чонгук пару мгновений смотрит на Чимина сверху вниз и отвечает: — Потому что ты не Тэхён. ____________________ Тэхён не замечает как проходят дни. После его неудавшегося самоубийства омега просто опустошен. Он так жалеет, что Джун появился так не вовремя. Еще бы минута, и его страдания были бы закончены. Но такое чувство, будто Джуна прислало что-то свыше. Ведь до этого альфа ни разу не приходил к нему. Только не понятно для чего он был послан. Чтобы продлить мучения омеги? Чонгук так и не приходил. Как и Чимин, чему омега был безумно рад. Еще одного такого разговора Тэхён бы не выдержал, и разбил бы голову о каменную стену. Охранники больше не заходили в его камеру с оружием, и заходили только по двое. Пока один ставил еду, убирал посуду или ведро, второй внимательно следил за омегой. Тэхён лишь мило улыбался им, про себя отмечая страх в глазах молодых альф. Джун передал ему зеркало и его любимый горький шоколад. Только это было не совсем зеркало. Больше похоже на пластик, который покрыт серебристой отражающей пленкой. Но видно было хорошо. А зеркало видимо побоялся давать, так как омега мог его разбить и вскрыть себе вены. Была такая мысль, но с этим пластиком ковыряться долго придется. Тэхён весь день сидел и нюхал темную плитку шоколада. Совсем не то, не та интенсивность запаха, не те любимые нотки. А когда осторожно отломил один квадратик и положил его на язык, то закрыл глаза и вспоминал, как лизал шею Чонгука, и любимый вкус расцветал на языке. Но теперь этот вкус и запах смакует Чимин, и от этой мысли всегда появляются слезы на глазах. Мази помогали, синяки сошли с кожи, лицо приобрело естественный оттенок, только более бледный из-за отсутствия свежего воздуха. Опухоль над глазом рассосалась, теперь два глаза видели одинаково. Только шрам на брови напоминал о том, как сильно бьет Чонгук. Почему он не приходит? Почему ни разу не пришел? Просто оставил гнить в этих четырех стенах и ничего не предпринимает? ______________________ Первым желанием Чонгука было прибежать в камеру к Тэхёну и собственными глазами увидеть, что с омегой все в порядке. Альфа выбежал из оружейной и быстрым шагом шел к дому. Костяшки на правой руке саднило от встречи с зубами Чимина, но Чон не обращал внимания на это, сжимая пальцы в кулак и разжимая их. В холле он встретил Намджуна, который собирался ехать домой. Старший смотрел на Чонгука со злостью и раздражением, но альфа игнорировал этот взгляд. Спросил как Тэхён, старший ответил, что дал омеге успокоительное и тот уснул. Чонгук мерил шагами кухню, запустив пальцы в волосы, и сверлил взглядом дверь, которая вела в подвал. Хотелось просто посмотреть на омегу, просто кинуть один взгляд, удостовериться что тот дышит и все обошлось. Глазами своими увидеть это. Понимание того, что сегодня одна пуля могла навсегда забрать у него Тэхёна, просто обессиливало альфу. А он не привык быть слабым. Он не мог себе этого позволить. Его жизнь не предусматривала такой роскоши. Но Тэхён был таким сильным, столько пережил морально, столько держался, и только перед Чонгуком сдался. Неужели новость о том, что Чон вновь взял в свою постель Чимина так подкосила Кима? Неужели для омеги это было настолько больно, что только пуля могла избавить от этой боли? Эта мысль почему-то грела. Ведь тогда значит, что не все в Тэхёне было игрой за этот год. Значит, у них и правда было что-то настоящее. Но Чонгук так и не вошел в ту ночь в камеру к омеге. Он вернулся к себе в спальню, уткнулся носом в подушку Тэхёна, которая очень слабо, но все же пахла белым шоколадом. И альфа просто дышал, закрыв глаза, и так и не смог уснуть той ночью. Но сегодня, десять дней спустя, альфа спускается в подвал. Выгоняет двух альф, которые сидят перед дверью в камеру. Испарина блестит у них на лбу, они глубоко дышат, их руки дрожат. Чонгук усмехается, забирает у них ключи и ждет пока они покинут подвал. Затем поворачивает ключ в замочной скважине и с улыбкой заходит в камеру. ________________________ Дверь за альфой закрывается. Он останавливается и складывает руки на груди. С ухмылкой говорит: — Так-так, у кого-то началась течка. Чонгук жадным взглядом окидывает тело Тэхёна. Блять, как же сильно он скучал по этому омеге. Кажется, он не видел его целую вечность, а не каких-то десять дней. Тэхён лежит на кровати на спине и невидящим взглядом смотрит в потолок. Между ног у него зажат скомканный плед, о который тот трется промежностью. Правая рука засунута в широкие штаны, и через ткань видны медленные движения руки, вверх-вниз. Лицо блестит от испарины. Омега глубоко дышит, тихие стоны срываются с его губ, которые он постоянно облизывает. Густой аромат белого шоколада плотным покровом окутал небольшую камеру. Чонгук с жадностью вдыхает его в себя, заполняя легкие до отказа. Член в брюках тяжелеет и начинает возбуждаться, низ живота скручивает. Чонгук всегда любил течки Тэхёна. Омега отдавался ему в эти дни как в последний раз, был бешеным и ненасытным. Тэхён поворачивает голову к альфе, и Чонгука от затылка до пяток прошибает дрожь от этого взгляда. Карамельные глаза плавили желанием, боль плескалась где-то глубоко. Взгляд затуманен, кажется омега вообще не понимал кто перед ним. Потом моргнул пару раз, проясняя взгляд и заскулил. — Чонгук… — выдохнул омега и вновь отвернул голову, закрывая глаза и закусывая губу. Рука в штанах стала двигаться быстрее. Альфа сжал пальцами свои бицепсы, и скрипнул зубами. Он видел как омега глубоко вдыхает его запах и скулит еще громче. — Уйди… Чонгук…мммм…уйди. Принеси…блокаторы. Пожалуйста. Чон оскалился и поцокал языком. — О нет, киса. Таблетки я тебе не дам. У меня есть идея получше. Тэхён вновь поворачивает к нему голову, во взгляде, затуманенном похотью, мелькает паника и страх. Чонгук ухмыляется еще больше, сверкая черными глазами. — Никаких таблеток, только настоящий альфий член, киса. Я даже дам тебе выбор. И даже предложу себя. А если ты откажешься от меня, у меня во дворе есть десятки голодных альф, которые давно хотят тебя трахнуть. Конечно, Чонгук не позволил бы никому коснуться своего кисы, но Тэхён об этом не знает. Омега вздрогнул, испуг все больше мелькал в карих глазах. Спать с Чонгуком, это…больно. Очень больно, невыносимо. Это как наказание. Когда ты можешь насладиться чем-то, что безумно любишь. Но при этом знаешь, что это тебе больше не принадлежит и никогда не будет. И потом снова это у тебя отберут, уже навсегда. Тем более после того как Чонгук спал с Чимином (может даже совсем недавно), вся эта ситуация становится еще болезненней. Зачем Чон это делает? Это так он наказывает? Или он, или толпа альф? Но представить в себе кого-то другого Тэхён не мог. И не хотел. — Ну так что, киса? Один мой давно знакомый член? Или много новых членов? Кого ты выбираешь? Чонгук склонил голову набок и ждал ответа. И альфа, и омега знали, каким будет ответ. Он всегда будет один. Потому что Тэхён всегда выберет… — Тебя… Я выбираю тебя, Чонгук. Альфа плотоядно улыбается и в три шага оказывается возле Тэхёна. Сажает того на кровати и впивается в сладкие губы поцелуем. Как же сильно он скучал, невыносимо просто. Омега в его руках дрожит, несмело отвечая, боясь. Чонгук поднимает Тэ на руки, подхватывая под ягодицы, чувствует как омега обвивает его шею руками, а талию ногами. Тэхён такой легкий, он очень похудел за эти дни. Чонгук пересекает кухню и выходит в холл. Тэхён водит носом по его шее и часто-часто вдыхает. Это не его Тэхён. Его Тэхён уже давно бы… — Киса, сделай это. Я же знаю, как тебе хочется. Я разрешаю. И да. Вот горячий язык начинает вылизывать его шею. Широкими мазками проходится по пахучей жилке, омега начинает дрожать и тереться возбужденным членом о пресс альфы. Штаны под ладонями Чона промокли от смазки, он пальцами ощущает ее жар и липкость. Перескакивая через две ступеньки, альфа поднимается на второй этаж. Подлетает к двери в спальню, с ноги открывает ее. Как всегда это было. Потому что Тэхён в его руках дрожит от желания и боли. Потому что хочется его до безумия сильно, всего хочется сразу и только для себя. Чон заходит в ванну, и в пару движений освобождает омегу от всей одежды. Глазами пожирает, пока сам раздевается и остается перед Тэхёном полностью обнаженным. Опять подхватывает на руки и заносит в душевую кабинку, включает воду, регулирует температуру. Потому что помнит что кожа Тэхёна очень чувствительна во время течки. Ставит омегу на ноги и прислоняет спиной к прохладной плитке на стене. Берет в руки гель для душа, выливает прозрачную жидкость себе на ладонь. После растирает между ладоней, вспенивает и начинает гладить нежную кожу. От шеи, по ключицам и плечам, по рукам, по груди. Задевает соски и с усмешкой наблюдает, как омега шипит. Тэхён смотрит на него из-под опущенных век и облизывает губы. Альфа сразу же эти губы целует, продолжая водить руками по стройному телу. Прерывает поцелуй и встает на колени. Мыльными руками водит по ногам, от бедер до щиколоток. Затем обхватывает стоящий член и пару раз проводит по всей длине, вспенивая оставшийся гель на руке. Затем поднимается, снимает душ с держателя и смывает пену с паха омеги. Отбрасывает душ в сторону, и опустившись на колени, открывает рот и вбирает член Тэхёна сразу наполовину, посасывает. Поднимает горящий взгляд на лицо Тэхёна, который задыхается, но взгляда не отводит, и берет в рот всю длину, касаясь носом плоского животика. Вот что хотел Чонгук. Это тело. Этот взгляд. Эти губы. Эту кожу. Этот мягкий животик и этот сладкий вкус. Он прикрывает глаза и начинает двигать головой. Он так слаб перед Тэхёном… Омега совсем не понимает, что происходит. Разве Чонгук не должен был просто трахнуть его пару раз, грубо и бездушно? Не должен был воспользоваться его состоянием и его течкой, и уйти? Почему же сейчас он стоит перед ним на коленях, с его членом во рту и прикрыв глаза, ласкает как раньше? Зачем он это делает? Но Тэхён не может уловить эти мысли. Его просто размазывает по кафельной плитке и ноги подкашиваются. Чонгук его хорошо знает, поэтому ладонями сжимает бедра и прижимает к стене. Течка смывает все опасения, все плохие мысли. Заставляет сосредоточиться только на горячем языке, что ласкает его член. На любимых губах, что так плотно его обхватывают. Тэхён запускает пальцы в черные влажные волосы и откидывает голову. Чон двигается быстрее, оргазм уже скручивает низ живота. Яркая вспышка, и Тэхёна трясет всем телом. Он стонет имя Чонгука и кончает тому в рот, чувствует как альфа забирает все до капли. Как и всегда. Чонгук поднимается на ноги с усмешкой на губах. — Как же мне нравится, что ты не можешь мне сопротивляться, киса. — Никогда не мог, — выдыхает Тэхён, облизывая губы. Альфа вновь целует такие желанные губы. Тэхён обнимает его за шею, притягивает ближе, углубляет поцелуй. Чонгук кусает губы, язык омеги, прижимается стоящим членом к животу Тэ, трется о мягкую кожу. — Я еще не закончил, — хрипит альфа, прерывая поцелуй. Разворачивает омегу к себе спиной, заставляя щекой уткнуться в холодный кафель. Тэхён еще плохо соображает после оргазма, ноги не слушаются. Поэтому Чонгук не торопится. Берет опять гель для душа, опять вспенивает между ладоней. Водит по спине, пояснице. Оглаживает и сжимает самую классную задницу которую когда-либо видел и трогал. Спускается ниже по бедрам, пенит гель, ласкает нежную кожу. Тэхён от такой нежности застывает, впитывает в себя, чтобы ничего не забыть. Чтобы из памяти доставать, когда вновь окажется в холодной камере. А омега не сомневается, что именно туда он и попадёт, когда Чонгук с ним наиграется. Но это будет потом. Альфа поднимает душ, смывает пену с тела Тэхёна, мочит волосы. Наносит на голову шампунь, аккуратно промывает голубые пряди, которые уже потеряли свой блеск. Вновь смывает водой пену. Когда пены не остаётся в волосах, возвращает душ в держатель. Смотрит на Тэхёна, который глубоко дышит, прижавшись лбом к стене. Подходит вплотную сзади, прижимается всем телом. Вплотную жмется, повторяя все изгибы желанного омеги. Опускает голову, лижет шею, собирая языком капли воды, которые стекают с волос, кусает за загривок, с силой сжимая зубы, вырывая из омеги скулеж подчинения. — Обожаю этот звук, киса. Руки обхватывают упругие ягодицы, чуть раздвигают. Пальцы правой руки проникают в промежность и начинают массировать вход, который истекает смазкой. — Ты знаешь, что сейчас будет, киса? — Да. — Ты хочешь этого, м? — Да, да. — Ну так ты знаешь, что надо сказать, — с усмешкой шепчет альфа на ухо. Тэхён сглатывает и облизывает губы, и просто отпускает последние десять дней своей жизни. Просто он и его Чонгук. Поэтому нагло усмехается, оборачивается к альфе и ласково тянет: — Вылижи меня, Чонгуки. Альфа хищно скалится и ведет языком по щеке омеги. Затем снова опускается на колени. Обхватывает тонкую талию ладонями и тянет на себя, заставляя прогнуться и выпятить задницу. Разводит две половинки в стороны и лижет несколько раз от мошонки до колечка мышц, в итоге присасываясь к нежной коже, смакуя сладкую смазку. Только своего Тэхёна он вылизывает и делает это с удовольствием. Омега громко стонет и подаётся бедрами назад, прося большего. Горячий язык проникает внутрь, кружит по мягким стенкам, возбуждает, играет. Дыхание сбивается от наслаждения, Тэхён стонет и раздражается, что не может никуда вцепиться пальцами. Ногти скользят по мокрой плитке. — Ох, Чонгуки, ты же знаешь, как я люблю это. Ты же можешь лучше, да? Лучше вылизать своего кису? Да, они сегодня играют. Тэхён уж точно не откажется от этой игры, чтобы как раньше, когда еще свет был и был его Чонгук. И альфа рычит, не отрываясь от своего занятия, потому что любит, когда Тэхён подстегивает его, дразнит. Никогда в жизни он не признается, что это не игра, что его правда ведёт от всего этого, от Тэхёна ведёт нереально. — О, киса, ты же знаешь, я только рад стараться для тебя. Губы становятся более требовательными, движения языка более быстрыми. Чон немного ведет зубами по колечку мышц, зная что небольшая боль только заводит омегу. И добивается протяжного стона и подгибающихся коленей. Вводит сразу два пальца, сжимая зубы от того, как внутри жарко и туго, несмотря на течку. Тэхён полторы недели не занимался сексом, естественно его нутро будет более тугим. И это заводит, пиздец как заводит. Чонгук растягивает омегу, лижет вход вокруг своих пальцев и просто не может остановиться. Как будто это больше не повторится, как будто сейчас придут и заберут желанное тело. — Чонгук, блять, я не могу больше, — выдыхает Тэхён. — Хочу тебя в себе. Альфа поднимается с колен, вновь прислоняясь к телу омеги, губами ведет по ушку, но не вытаскивая пальцев. — И как же ты этого хочешь, киса? — Сильно, — выдыхает Тэ, — очень сильно. Как никогда и никого не захочу. — Это правда? — Даааа, Чонгуки. И ты это знаешь. Только тебя хочу. — А я только тебя. И так будет всегда. Заветные слова сказаны. Чонгук еще больше наклоняет Тэхёна, поднимает одну ногу омеги за бедро. Головка входит легко, но когда Чонгук входит полностью, оба шипят от боли. — Чонгук! — Знаю, котёнок, потерпи. Альфа сжимает зубы и немного ждёт. Он не привык ждать, с Тэхёном у них был постоянный секс и проблем с проникновением не было с первого раза. Но сейчас он ждёт, не хочет доставлять больше боли, чем необходимо. — Двигайся, Чонгуки. Давай. Альфа подчиняется, и начинает медленно двигаться. Омега шипит, но Чон не обращает внимания. Тот сам попросил. Движения постепенно из мягких и плавных переходят в твердые и быстрые. Вскоре омега расслабляется, впускает член альфы легко, течка берет свое. Берет то, что нужно, принимает желаемого альфу, хочет ещё. Тэхён начинает подмахивать бедрами, и Чонгук ускоряет движения. Вбивается в желаемое тело полностью, с отдачей, так, как никогда и ни с кем. Чон сжимает бедра крепче, шипит, откидывает голову и потом вновь смотрит туда, где их тела сливаются воедино. Смотрит, как его член входит в Тэхёна, который стонет и громко дышит. — Да, Чонгуки! Да… Боже… Так… Сильнее, ещё… Этот хриплый голос, тот, который альфа хочет слышать всегда, просит, умоляет. И Чонгук не может не подчиниться. Сейчас он полностью во власти Тэхёна. Когда сладкий аромат забивает ноздри. Когда шелковистая кожа проминается под пальцами. Когда этот голос просит трахать сильнее. Когда это горячее тело принимает его так идеально, просто невозможно сопротивляться. Тэхён сейчас может делать с Чонгуком все, что угодно, и альфа только надеется, что Ким этого не поймёт. Движения быстрые, жёсткие. Шлепки влажной кожи о кожу. Чонгук рычит, Тэхён стонет и кричит в его руках, когда второй оргазм накрывает омегу. Просто взрыв внутри. Постоянно беспорядочные вспышки, и кажется уши заложило на несколько секунд. Тэхён стонет имя Чонгука, когда чувствует как острые клыки протыкают кожу в сгибе между шеей и плечом. Тэхён вскрикивает от боли, которая сразу же перемешивается с наслаждением, потому что альфа продолжает яростно вбиваться в его тело. И кончает только тогда, когда Тэхён расслабляется в руках альфы, чуть не падает, от приятных ощущений, когда семя попадает в него, но сцепки не происходит. Чонгук выходит из омеги, тяжело дышит в шею. — Всегда самый лучший, — шепчет Чон, покрывая шею мелкими поцелуями, задевает укус. И только в дальнем углу сознания, где не плавит сейчас наслаждение и нега, всплывает мысль о том, что Чонгук только что пометил его. Поставил метку. Заклеймил навсегда.