Я пришёл завтра

Было глупо придерживать его за руку, не маленький мальчик, дел не натворит… Да и не уйдёт, было бы куда, но их пригвоздило друг к другу. Придержать надо было, скорее, себя, чтобы не наломать дров. Хоть и не жалко. Аглая сравнила его появление в своей жизни, такое неожиданное и непредсказуемое, с закапыванием своей старой жизни. Была символистом, в каком-то смысле. Ведь год из года ничего у неё не менялось, а-то и поболее. Кафе «Гардамарины», где она пила кофе после пар, сидя на вай-фае, потому что он самый дешёвый в районе, а кофе с привкусом ржавчины, но так сильно напоминал родной город и тематику одноимённого фильма. Там всегда играла «Кино». Те же лица в учебном и полное их отсутствие в реальном и номинальном. Не любила перемен, предпочитая называть своё существование константой. Но появление Сергея доказало прямо обратное. Ужасно, но ей это даже понравилось. Наверное, потому что и сам Костенко нравился. Пресловутые тридцать секунд на определение «Да» или «Нет». Ни внешне, ни внутренне, как-то комплексом. Ибо более в нем было обаяния и неприятной настороженности, но в купе это становилось наиприятнейшим. — Я помню диффицит… — произнес Сергей, нахмурившись неощутимо. Не совершал никаких движений, шёл за левым плечом чуть в стороне. — колбасу-то только с чёрного хода взять. Сервелат. — вид полных и ломящихся прилавков «карусели» с первого шага его поразили, но промолчал. Героически выдержал весь непродолжительный путь без лишних вопросов, то и дело оглядываясь не открыто. На машины, воздух был иным, грязным и удушливым, и на всю происходящая суету. Хотя реагировал, как человек вполне себе их времени. В духе. Перед магазином обратил внимание на зависающих в телефонах людей, что согнувшись в три погибели второй рукой считали деньги для того, чтобы купить что-то в ближайшем KFC. Забыли, что закрыт и работает только на вынос. — Ой, да с вашей работой вы небось икру ведрами возили, что вас, что особистов, то там то тут… — передернула плечами на реплику мужчины Шигалева. Тот, на удивление, лишь просто смотрел. Даже головы не повернул. И диалог тоже не очень клеился. Она взяла тележку поудобнее, чтобы пойти следом за ушедшим вперёд Костенко. — Какие люди! — послышалось за спиной и на плечо Аглае легла рука. Обладательницей визгливого голоса была ее одногруппница, любопытная до ужаса. Шигалева мысленно промаркировать перед тем как повернуть и приветливо махнуть девушке, позволяя ей ухватить себя за плечи в полуобъятия. — Сто лет тебя не видела! Парень твой? Как-то староват… — Лилька! — шикнула Шигалева строго, белея лицом. — Это мой преподаватель. — Попрошу напрямую, — с язвительной ноткой повернул голову вслед за корпусом Сергей. — А чего вы вне времени-то? — а они и впрямь вне времени. Неловко перемялась с ноги на ногу девушка пол смешок Шигалевой, ощущая неудобство своего положения, но извиняться не спешила. Тон ее стал до боли знакомым, любопытным. — Практические занятия. — сквозь зубы проговорила Аглая без даже показательного уважения и рамок приличия. Давно не было — раздвинула, — На свежем воздухе, да, Сергей Александрович? — Да. — А какой пред… — История и политология, вот, Горбачева обсуждаем. — перебила бесцеремонно Шигалева, не сдержавшись от дальнейшего ёрничества, это было всегда актуально, — Ходила бы почаще, знала бы, не обессудь, но мы чисто перекусить купить, а не трепаться. — Пока тогда… — задумчиво протянула знакомая, пока Сергей галантно подставив локоть Шигалевой, дал возможность вести в нужном направлении. Этот жест был неожиданным и приятным. — Староват, ишь… — фыркнул он тихо, но с надменной презрительностью. — Сейчас вам, сколько? — поинтересовалась Аглая уже без поддевки, отмечая, что даже на йогурте по акции разоришься, призвание: жрать доширак за четырнадцать рублей. — Шестьдесят восемь лет, по-хорошему. А в вашем времени… Тридцать… — Тридцать два. — Сейчас это да, не приговор, но все же. Что-то к нему близкое. Но скажу, что выглядите вы младше. Сергей не показал, что не пропустил это мимо ушей, заострив внимание. Обычно доводилось слышать обратное, но и врать ей незачем было. Сказано было без особой задумки, как легло. — Все так дорого, вы как в Америке, деньги печатаете что ли? — с усмешкой поинтересовался Сергей, доставая из бумажника, чтобы пересчитать по привычке, как Аглая накрыла ее двумя руками под скептичный изгиб брови Сергея. — Деньги другие, — вкрадчиво отозвалась она, — вашими расплатиться не получится. Единственное, что выйдет, это, как акциями, обклеить туалет. Сергей усмехнулся. Он ещё не знал этой истории, но что-то подсказывало, что узнает ещё. На удивление не было никаких проблем даже с кассой самообслуживания, на которую Костенко смотрел не без удивления, но с интересом. Сдержанным. Все было новое. На удивление, будучи сторонником, если не реформаторства постепенного, то вовсе консерваторства, он находил некоторое более, чем полезным. Не только на вид. Аглая ничего не поручала, взвешивая на весах фрукты, сама толкая тележку, но если он чем-то заинтересовывался, то не как викинг начинал это исследовать, мягко за локоть брал и спрашивал. Просто это грело, как и то, что он неподалёку. И что он все же ей доверяет. А он доверял насколько можно говорить о доверии в данной ситуации. И установленное эдакое табу без «Вопросов» уже о себе не напоминало и не жгло. Как будто они просто рядово вышли и делали это из раза в раз каждый вторник. По-родному так. «Почему этот магазин такой большой, нет бы, как у нас…» мысленно проговаривал Сергей про себя иногда, когда полки становились вопреки тому, что они подходили, все дальше и дальше и не было им видно ни конца, ни края. У него и вовсе раньше был за углом, на прежнем месте жительства, тесный, конечно, что устраивалась очередь в половину улицы с самого раннего утра, перекрывая движение, но это уже был не рынок, где создавалось ощущение, что тебя все знают, а ты, несмотря на свою профессию, вообщем-то и понятия не имеешь о каких событиях тебе при встрече говорят. Скорее всего, выдумки, ибо память он имел отменную. Подобное практиковал, знал. В доверие втереться легко, была бы надобность и желание. — Нет, ну чего вот мы купили? А трёх тысяч, как и не бывало, — Шигалева на ходу сверялась с чеком, стараясь параллельно смотреть под ноги, но была в полной уверенности, что Костенко ее в неудачном случае придержит. — А там чего? — в знакомом направлении, где открывался непревзойденный вид величественного Петербурга, и видно купол Исакиевского, собралась достаточно большая толпа народов. Шигалева подняла взгляд, чтобы переспросить, она-таки выявила обсчёт за курицу, но возвращаться было лень. Легче сказать, что просто государство в своём духе и ей за свою порой клептоманию не стыдно. Украденная гематогенка окупила. — Это митинг, — моргнула пару раз девушка, понимая массовость этого мероприятия и поговорки, что быстрые ноги в тык не получат, потому ускорилась ощутимо, — несанкционированный…