Срящ полуденный

      Лисица косилась на деда Славу, явственно прислушивающегося к происходящему снаружи не без тревоги, но вот хлопнула дверь, завелись машины, — и Кривич расслабился, полностью переключаясь на свою очаровательную спутницу.       …ей всегда было интересно, какой видят её все эти мужчины, и уж тем более занятно, какой она предстает перед этим древним — даже старше нее самой! — существом. Лиса не могла определиться, кто он: так и не успела многого узнать о местных обитателях, слишком поспешным было бегство. Но, кажется, наконец-то ей повезло! Кто бы он ни был, но ее новый возлюбленный был… могучим хозяином здешней земли. Однако, надо быть сугубо осторожной… Такие сущности редко считаются с чужими желаниями.       Лиса зевнула и прижалась к широкой груди Кривича, запустившего когтистые пальцы в её волосы и нежно их перебиравшего. Нельзя ошибаться. Лиса скосила глаза на своих щенят. В старшем она была уверена, все-таки кое-какой опыт есть, а вот новообращенные ненадежны совсем.       Кривич нежно перебирал волосы красавицы. Вот ведь лиса! До чего ж хороша, до чего ж ласкова, до чего ж вкрадчива… Он потянулся всем телом, поворачиваясь и прижимая к себе податливое тело, скользя рукой вдоль по спине, заводя ладонь под ягодицы, дразня пальцем меж срамных губ. Лиса с готовностью прижалась бедрами теснее.        "…до чего ж до блуда охоча… Да вот только врёт всё," — вздохнул про себя Кривич. Однако, пускай вся ее страсть - лукавство и обман, а лисица была деду Славе ох как мила. Давненько он ничего подобного-то не видывал! — Говори, чего хошь от меня, рыжая, — великодушно сказал Кривич. — Почему «рыжая»? — надула губы, сдвинула тонкие брови лисица. — У меня серебристый мех! А волосы черные..... Но для тебя, владетельный, могу стать и золотистой… — А у нас лис «рыжими» всегда величали, — охотно отозвался Кривич, — уж не обессудь. Прости старика. — Старика! — серебристым колокольчиком рассмеялась лиса. — Если ты старик, то и я старуха. — А что ж. Старые мы с тобой, — согласился Кривич. — Да не дряхлые! Силы еще есть… Лиса в знак согласия закинула Кривичу ногу на бедро. И впрямь, обрюзгшим дед не был, все ж таки блюл своё человеческое обличье, хотя и рядился в сущие лохмотья. Впрочем, существо с такой мощной ци может позволить себе выглядеть как угодно! — Вот что, Сашка…       Лисица усмехнулась. Она назвалась именем Си Ши, великой красавицы древности, но Кривич быстро переделал его по-своему. Отчасти это даже льстило, то, что он так поспешно старается приблизить её к себе, а с другой… Ох, будь осторожна, дорогая! — …вражину твою мы изведём, да только чужими руками. А для того немало поразмыслить надо будет. Скажи-ка мне вот что: мелкими своими дорожишь?       Лисица, назвавшаяся Си Ши, удовлетворенно выдохнула. Кривич взялся сам ее защищать. Ну что ж… — Не слишком, — подумав, ответила она.       Помещение было Жану знакомым. М-м, дверь починили… О, а это какое-то новшество! Жан в изумлении уставился на клетку. — Прошу, — Ирина Витальевна держалась скромно, за спинами своих бойцов. Помнит…       Жан выдохнул и шагнул вперед. — Будьте осторожны, прутья под током! Не получите травму. Случайно. — Предусмотрительно, — Жан поднял голову, рассматривая потолок, заложив руки за спину и стоя спиной ко входу. — Надеюсь, счета за электричество вас не разорят, — Жан повернулся и присел на койку. — А то я, смотрю, на системе вентиляции, канализации и водопроводе вы сэкономили. Наверняка в силу тяжелого материального положения. — А зачем они упырям? — усмехнулась Ирина Витальевна. — А что бы экспертиза не признала условия пыточными, — в тон ей откликнулся Жан. — И, да, матрас с подушкой не забудьте. А то ведь вы не в изоляции живете-то. Это раньше как хорошо было, можно хоть на месяц на дыбу подвесить и забыть, никто и не поинтересуется… А сейчас сколько всяких неудобств! Другая эпоха, любезная. Подвиги ваших предков остались в прошлом. Да и подвигами их теперь… не каждый сочтёт. Так что к проверке всегда надо быть готовым. На всякий случай. — Может, еще и телевизор вам поставить? — язвительно осведомилась Бредихина. — Спасибо за предложение, насчет этого не беспокойтесь. Я в состоянии побыть наедине со своими мыслями, благо у меня они есть.       Бредихина вернулась одна. Утром. Кто-то их рядовых поставил ей стул по ту сторону решетки и ушел. Жан-Клод лежал на полу, глядя в потолок. При ее появлении он вначале поднялся в полной уверенности, что наконец-то принесли кровь, но, не обнаружив заветного пакетика, оскалился и сел обратно на пол, скрещивая ноги по-турецки. — Значит, считаете нас карателями на службе у Кривича? — спросила Бредихина. И чуть одернула неуверенным жестом задравшуюся юбку, натягивая ее на отечные колени.       Жан криво усмехнулся. — Это непротиворечивая концепция, не так ли? Вас задело мое высказывание? Внезапно… Не припомню, чтобы мое мнение когда-либо учитывалось. Разве я, скажем так, не лишен субъектности в вашем с Кривичем мире? — Зато вы формируете восприятие ваших друзей из Москвы. Это благодаря вам они нас считают… живодерами какими-то, чудовищами, — поджала губы Бредихина, складывая руки на животе. — Что же в том плохого? — наигранно изумился Жан. — Это должно вам льстить. Разве все не должны быть восхищены вашей силой и бескомпромисностью? — Новые времена, как вы говорите, — скривилась Бредихина. — В моде гуманизм, как её, инклюзия, человекоориентированность… Вон, убогих ублажают всячески, бюджеты выделяют. — А. Да вы не переживайте, Ирина Витальевна. Это ненадолго. Поверьте моему опыту, здесь ничего не меняется. Каких-нибудь лет десять, может быть, двадцать, и зверство снова будет в моде. Надо просто подождать, потом еще спасибо скажете. Не вы, так сынок ваш. Преклонение перед силой неистребимо. Вас еще в пример будут ставить. Конечно, понятно ваше волнение, бюджеты мимо пасти проходят, но еще вдесятеро отыграете. Попомните мое слово…       Жан посмотрел на Бредихину снизу вверх, умиляясь тому, насколько этот ракурс усиливает ее сходство с жабой. Прямо иллюстрация к Андерсону. — Что-то ты всякий страх потерял, Дешам, — подалась чуть вперед, к обнаглевшему упырю, Бредихина, — как я посмотрю!       Жан удовлетворенно ухмыльнулся и несколько раз хлопнул в ладоши. — Великолепно, Ирина Витальевна. Так держать. Отлично! Вот таких Бредихиных мы знаем и любим. Так чем же вас тогда не устраивает сложившаяся репутация? А-а, дайте, догадаюсь, вам из-за нее грант не дали? Упустили финансирование на программу адаптации новой нечисти в Смоленске? Аномалы отказываются от опеки Бредихиных? Ах вот оно что, ущерб деловой репутации! Ай-яй-яй… А вы меня за это сожгите. Сразу все поймут, насколько вы лояльны к лицам с ненормативными способностями. И бросятся к вам в объятия. Или нет, вы что-то другое задумали? Выпустить озверевшего от голода вампира на улицы города, чтобы он устроил резню, а потом доблестно его задержать? Полноте, я для таких шоу староват, голодать приучен, а моим исчезновением заинтересуются примерно через неделю. Для требуемого эффекта у вас будет не достаточно времени. — Хватит трепаться. Ох, Дешам, как же вы нас ненавидите… — покачала головой Бредихина. — Расскажите, когда вы начали беспокоиться из-за этого? — задрал бровь Жан. — Прекратите паясничать! — Ирина Витальевна начала наливаться яростью, как биотуалет дерьмом. — Проявите, наконец, уважение! — К чему? К должности? К полу? А может, к возрасту? — поинтересовался Жан, слегка наклоняя голову. — Будучи чиновником, вы можете считаться существом бесполым, место вам по наследству досталось, а уж возраст… — Жан слегка развел руками, — детский, можно сказать. — За женщину ты меня никогда не держал, — покивала, прищурясь, Бредихина. — Помилуйте, Ирина Витальевна, девушкой вы были весьма привлекательны, да и женщиной внешне вполне, но все-таки не настолько, чтобы сгореть. Что вы там в ваших с Кривичем правилах-то написали?.. — На полу-то сидеть не жестко? Может, всё-таки на коечку пересядете? — резко сменила тему Бредихина. — Вот уж спасибо. На железной сетке малость неудобнее. Тут хотя бы ровно. — Значит, Дешам, ты рассчитываешь на неделю… — Вы уж определитесь, Ирина Витальевна, мы на «вы», на «ты»… — А это прям уж так важно? Жан пожал плечами. — Мешает определиться. То чувствую себя на допросе, то в подворотне. Бредихина снова поджала губы, откидываясь на спинку стула. — Эх, Жан-Клод Дешам, зря обостряешь. Я ж ведь по-хорошему с тобой хочу. — По-хорошему у нас пока не получится. Да и вряд ли хоть как получится. Слишком много всего было, в том числе и лично между нами. Я вот девяностые не забыл… — Так ведь кончилось всё хорошо. Жан-Клод нехорошо ухмыльнулся. — А я вот так не считаю. Ну да ладно, дело прошлое… Давайте о нынешнем. Я вам зачем? — Кривич пригрел какую-то новую нечисть. Не видишь в этом себе угрозы? — Не вижу вам от этого выгоды. Почему вдруг вас это беспокоит? Вы же ведь уполномоченные по делам кровопотребляющих, и только. К остальным аномалам отношения не имеете… — А если вдруг кровопотребители сократятся до одного Кривича? — вкрадчиво сказала Бредихина, почти прислоняясь к решетке. — Нас ведь и упразднить могут.       Жан задумался, изучающе глядя на Бредихину. — Что-то мешает мне поверить в вашу озабоченность, — медленно сказал он. — А ты подумай, — ухмыльнулась Бредихина, поднимаясь со стула. — Хорошенько подумай.       Она удалилась, и через некоторое время заглянул один из рядовых, забрал стул. Крови не принес. Даже воды не дал.       Жан вздохнул и снова растянулся на полу, прикрывая глаза. Голодать, конечно, он не планировал, ну, раз так… то так. Думает, я сговорчивее стану? Ну-ну.