Срящ полуденный

      Как хороший муж, Генрих, конечно же, приехал встречать Аглаю на вокзал. И даже не проспал. Они нежно встретились, Генрих подхватил ее сумки и повел к машине, на ходу делясь новостями. — Каюсь, Аглаюшка, я тут покусал Жан-Клода, — вздохнул Генрих, сработав на опережение.       Аглая, успевшая пообщаться с вернувшейся на базу Полиной, подняла бровь и приготовилась услышать занимательную историю. — Вот те крест, Жанчик, на баб больше даже смотреть не стану! Жан грел Кривичу, сидящему на табурете посреди кухни, кровь на паровой бане. — Как вот только теперь Ируську-то нам вернуть? — пригорюнился дед. — Никак, — коротко отозвался Дешам. — Пей кровь, пока не остыла. Он принялся сматывать с дедова крыла пищевую пленку. Кости уже покрылись сочным розовыми грануляциями, и между ним начала натягиваться перепонка. — Ой, Жанчик, — закряхтел дед, — тише, тише… — Потерпи, дедуль. — Жан поболтал пузырем со спреем. — Заживает хорошо, не гноится, всё чистенько. Скоро уже опять летать будешь. — Да налетался ужо… Перед людьми стыдно! Крыжатников полегло аж трое, Тихвинский, Гурьевский, Окопный! Багников загубили, Домановского, с Вервижского мха, и других без счета! Как вот теперь людям на глаза показаться?! — Нелюдям. А вот зачем ты Вервижского звал, ты ж к нему бухать летал, — хмыкнул Жан. — Ну хоть не голодными умерли, да?! Моей-то крови напились, гармонбозией закусили… — Опять ты про эту свою занозию! Что ты, Жанчик, обиделся, что ль?! Жан криво ухмыльнулся. — Скоро Аннушка приедет, — вздохнул он. — Я на работе сказал, что в наркологичке лежу. Пора бы выходить уже. А то решат, что я уже вообще с глузда съехал. Мало того, что запил, так теперь еще и… вот. Уволят. В поликлинику переведут, на профосмотры! — Что же, Жанчик? — дед оглянулся, — что же, и не досмотришь меня?! — Дед. Крыло попрыскать и замотать тебе и Аня может, — со вздохом сказал Жан. — Ну что, попил? В туалет пойдешь? Или ляжешь уже?       Кривич пожевал губами. — Вот не понимаю я… Вот чего эта лиса, скажи, а?! Чего обиделась-то так? — Ну так ты ее защищать обещался, а тут даос ее сыночка убил, — вздохнул Жан. — Как ты думаешь? Конечно, обидно. Подвел ты ее. Ну что? Может, телевизор тебе включить? — Нет. Нет там ничего хорошего. Пойду в гроб обратно, — недовольно буркнул дед. Уложив деда в гроб, Жан вернулся на кухню, помыть посуду, и только он закончил, и улегся у себя, зазвонил телефон, и дед позвал из гроба. — Жанчик! Жанчик! Мне в туалет надо!       «Как мило, что ты забыл про мои именины. Жан, почему ты мне до сих пор не перевел алименты?!»       Жан со вздохом пошел к деду, вытаскивать его из гроба, и подумал, что вечером все-таки придется заехать к Ольге. Ну, заодно с волоснем ее познакомлю. Поможет назвать…       А вот за Ирину Витальевну Бредихину дед Слава переживал зря. Хотя ей пришлось и нелегко, но все-таки она сумела выкрутиться. В конце концов, Генрих Виттенбург в достаточной степени дискредитировал сам себя своими страшилками про китайскую чумную бациллу, чтобы и прочим его утверждениям особой веры не было. К тому же, Жан-Клод Дешам в Москву ехать отказался. Ну, не очень-то его там и хотели видеть, так что Бредихина перенесла аудит и служебное расследование, получила предупреждение о неполном соответствии, но благополучно вернулась в свое кресло.       И, надо сказать, всё произошедшее любви ей к своим подопечным вампирам не прибавило.       Так что пришлось деду Славе раскошеливаться и оплатить ремонт Геледнвагена. А Жан взял кредит — вернуть Генриху долг за лечение. — Аглая, душа моя. Смотри. Жан-Клод деньги нам перевел, почтовым переводом, — в один прекрасный летний вечер сообщил Генрих жене. — Я вот что думаю… — Та сумма, что ты ему озвучил? — Аглая подняла голову от вышивки. — Да. Они немного помолчали. — Надо вернуть. — Да, но… Вот что я подумал… Он же все равно их спустит. Отдаст или деду, или Ольге… Может быть, лучше вложим их в ценные бумаги? И, когда образумится, будет ему хотя бы что-то на первое время. — Или отдать Полине Евгеньевне, — небрежно предложила Аглая. — Хотя бы какая-то компенсация за моральный ущерб. — Решай сама, — с облегчением сказал Генрих.       А вот компенсировать ущерб Глебу Кривич отказался наотрез. Невзлюбил он его за что-то. Однако вышло это деду боком. Стоило Аннушке вернуться, в первые же выходные, пока дед еще нежился в гробу, Жан оделся похуже и сел на электричку. И поехал к Глебу, разгребать завалы...              Но это была уже совсем другая история.