Путь страданий

2 апреля 1992 года Сгорбленный мужчина сидел за столом из темного дуба. На кухне горел приглушённый свет, но по сути он не был нужен, потому что за окном уже вставало солнце. Шесть часов утра сопровождались пением птиц за окном и хрустом костяшек Пчёлкина. Он нервно повторял одни и теже движения, сжимал руки в кулаки и вновь распрямлял. Глаза его были красными и опухшими от слез, костяшки кулаков были разбиты о стену, а сам он выглядел помято, будто его переехали десятки машин. На кухне, вокруг него сплошь лежала битая посуда, три пустые бутылки коньяка и одна, наполовину выпитая бутылка водки. Рядом на столе стоял стакан и лежал телефон. За эту ночь, с этого телефона, он звонил тридцать раз. Но безуспешно. Словно уроды, которые забрали её у него, скрылись в темноте, как безголовые всадники. «Ну уебки, я вам покажу куськину мать, сам лично безголовыми сделаю» Огромный ком застрял посередине горла и не собирался оттуда сдвигаться, чем только Витя не пробовал. Своим любимым Martell или водкой, не важно. Важно то, что украли, сука, выкрали, забрали — его часть. Его любимую женщину, какие-то бугаи лапали своими руками, и бог знает, что могли ещё сделать. От этой мысли страх липким потом стекал по спине, Пчёлкин зажмурился, а из глаза стекла вновь слеза. Как он мог потерять свою единственную любовь? Единственную надежду? Частичку себя? Пчёлкин вновь все испортил. Со стола полетел дорогой телефон, стакан, разбившись о паркет и записка. Она, вся смятая и запачканная в крови, вылетела из кармана пиджака, словно диковинная птица, аккуратно и медленно лавируя в воздухе. Сколько раз за эту ночь Витя прочитал ее? Тысячу? Две? Текст с нее, бригадир заучил от и до. Будто боясь, что все буквы исчезнут и зацепок совсем не останется. Корявый почерк въелся в память, напрочь выбивая все остальное. «Хочешь забрать ее живой и целой, пусть Белый с нами свяжется в 12:00 по номеру 03-126.» Витя пытался позвонить туда десять раз, но все эти попытки не увенчались успехом. Над ним словно насмехались, пускали по ложному следу. Оставалось одно, говорить с Саней. Но ему бригадир звонил пятнадцать раз, и ни на один звонок Белый не ответил. «Сука, да за что?!» Вновь занят своими делами? Ласкается с Ольгой? И хоть в душе Пчёлкин понимал, что зря поносит друга трехэтажным матом, он все равно не мог остановиться. Его темная часть души, его темная личность, которая была забыта благодаря Соне, вновь вернулась. Он хотел рвать и метать, убивать. Он хотел убить всех, кто прикоснулся к ней, всех, кто напугал ее, но перед этим заставить их жрать землю, ведь именно ее Пчёлкин перероет, чтобы найти Пригожину. 7:03 Офис скоро откроется. Поэтому Пчёлкин встаёт и идёт к двери, взяв телефон, наступая ногами на осколки, но боль не чувствовалась, лишь пустота и желание мстить. За пояс был заткнут тт-шник. Уже скоро он надеялся применить его в действии. Пчёлкин мельком взглянул в зеркало, висящее в коридоре. Волосы его, раньше выглядещие ухоженно, теперь были взъерошенны и похожи на солому. Удивительно, как одна ночь меняет людей. Под глазами было черным-черно, синяки раньше были нередкостью, зная любовь бригадира покутить, но сейчас они явно появились из-за пережитого ужаса и страха за жизнь другого человека. Он хотел было потянуть за ручку, но это было не нужно. Дыра от выстрелов красовалась в некогда целой двери. Сжав кулаки, он почти выбежал из квартиры. Не замечая никого и ничего, он быстро спускался по лестнице, нечаянно наткнувшись на поднимающуюся соседку, жившую на одной лестничной клетке с ним. — Здравствуйте, Виктор Павлович! — она добродушно улыбнулась. — Здравствуйте, Мария Дмитриевна- он кинул приветствие продолжив спускаться. — А я вчера так испугалась — женщина заозиралась по сторонам, как вдруг Пчёлкин остановился, выпучив глаза и медленно повернувшись. — Вы что-то слышали? — его хриплый и тихий голос был настолько несвойственным, что соседка даже удивилась. — Да — она чуть приблизилась к мужчине, заговорив шепотом. Витя волновался, кусая внутреннюю часть щеки, и не выдержав прикрикнул. — Ну! — от чего соседка вздрогнула, но ничего не ответила на его хамство. — Вчера, какие-то мужчины приходили в вашу квартиру. Громко стучали по двери, какие-то мерзости говорили… — Какие? — его голос почти что срывался на истошный крик. Страх вновь охватил его всего, не оставляя места никакому спокойствию и хладнокровию. — Что-то такое грязное, пошлое — она передернулась будто вспомнила, что-то омерзительное — потом они в дверь начали стрелять. Пчёлкин стоял посреди ступеней. Глаза его то метались по подъезду, то зажмуривались. Губы его были искусаны до крови, сдирая тонкую кожицу зубами, Витя, казалось, совсем не владел собой. — А потом я крик услышала, прямо из вашей квартиры — бригадир замер, медленно поворачиваясь к женщине — женский такой, потом топот был, квартиру переворачивали всю. Витя, казалось, ее уже не слушал, он лихорадочно соображал, что ему делать. Безусловно бежать к Белому, а что дальше? Где ее искать? Вдруг с ней что-то уже сделали, не сдержав обещания? — Все затихло — Мария Дмитриевна продолжала рассказывать — а потом, ох батюшки. Внутри у Пчёлкина все похолодело. — Что? — он взревел не своим голосом, цепляясь руками за плечи женщины, слегка тряхнув. Она дрожащим голосом ответила. — К-крик, такой истошный, с рыданиями — она всхлипнула непонятно от чего, то ли от того, как крепко ее держал мужчина, больно впиваясь в плечи, то ли от воспоминаний страшной ночи. — Бедная девочка, жалко ее так. Витя отпустил ее, взглядом уперевшись куда-то в стену. Она кричала… Эти уроды что-то ей сделали. Ярость взбудоражила сознание, наполняя Пчёлкина. «Я из них мясо сделаю и в фарш скручу, и им же их мамочек и папочек накормлю» Его вдруг осенило и он злостным взглядом упёрся в соседку, сжавшуюся от испуга. — Ты почему в милицию не позвонила? — его голос больше походил на шипение, нежели на человеческий голос — А? — У нас… — женщина запнулась — у нас телефон сломался и… — Понятно. Он сухо ответив, пустился вниз по лестнице, оставляя Марию Дмитриевну в догадках «что это было?» Выбежав из подъезда, он взглянул на аллеющий рассвет, вспоминая свою украденную любимую. — Я тебя верну. Москву переверну, но найду. *** Офис начал свою работу. Люда Бричкина — секретарша Курс-Инвест сидела за своим столом, что-то сосредоточенно писав, когда ворвался Пчёлкин. — Саня у себя? — ни «здравствуйте», ни «до свидания», но о любезностях Витя думал в последнюю очередь. — Александр Николаевич у себя в кабинете — недовольно отозвалась Люда. Но Пчёлкин ее уже не слушал, он ворвался в кабинет Белова вихрем. Войдя он заметил ржущих Коса и Белого, которые переговаривались и попивали из стаканов коньяк и курили «Camel» Захлопнув дверь и закрыв ее на защёлку, Витя приблизился к друзьям. — О, Пчел, здорова! — Белый уже порядком пьяный протянул ладонь для рукопожатия, но Витя его проигнорировал. — Сань, беда. Белов смотрел на Пчёлкина очень удивлённо. Казалось, настал спокойный период для всех бригадиров, но нет, что-то опять идёт через задницу. — Чё с тобой? Его глаза всё ещё были красными, волосы взъерошенными, а костяшки, разбитые в кровь, выглядывали из рукавов пальто. В ответ на вопрос, Витя достал из кармана ту самую записку и кинул ее другу. Белов затушив сигарету, которую только начал курить, взял бумажку в руки, развернув. Бегло прочитав текст глазами, он непонимающе, вопросительно взглянул на Пчёлу. — Это чё такое? Собравшись, Витя на выдохе произнес. — Соню вчера какие-то мрази схватили. Весь дом перевернули, черти. — Саня слушал внимательно, казалось, мигом протрезвев — Соседка говорит, мол, мужики какие-то приходили. Они и забрали. — А записка? — На диване лежала, на книге — слова вязли во рту, отдавали горечью, хотелось вырвать себе язык, забыть все, как страшный сон. Вот он проснется, широко распахнув глаза, и увидит мирно спящую рядом девушку. Обнимет ее, поцелует, а она пробужденная ласками, растянет губы в своей обворожительной улыбке и уткнется ему носом в плечо. Но реальность была далека от этого. Вместо теплой кровати, Пригожина скоре всего лежала где-то в темном сыром подвале, окружённая крысами и тараканами. А рядом с ней сидит лысый бугай и смотрит на нее похотливым взглядом, желая только одного, ее тела и вседозволенности. Но этому не бывать. Пчёлкин не простит себе никогда если с ней что-то случится там, в заложниках. Он сам пообещал себе разобраться с этими уебками, загнав их в могилу мучениями. Лишь после того, как все они вдоволь настрадаются и Соня будет тихо сопеть рядом с ним на кровати, он сможет спать спокойно. — Дела — протянул Белов. Он действительно не знал, что делать? На кону стоит жизнь девушки его друга детства, да и впринципе невиновного человека. Оставался только один вариант. Ждать полудня и понять, что хотят Сонины похитители. — Какой план, Сань? — Космос впервые подал голос. Белый перевел взгляд на Витю, который стоял и смотрел куда-то мимо всех, думая о чем-то своем. — Чё ты думаешь, Вить? Мужчина медленно повернулся к друзьям и твердо ответил, что ни у кого не осталось сомнений, что он настроен далеко не дружелюбно. — Ждать их звонка. А потом — он перевел взгляд в окно — а потом сравнять их с землёй.