Путь страданий

25 февраля 1992 года, дом Пчелкина. Домой завалилось уставшие Пчёлкин и Пригожина. Ужин в ресторане оказался куда утомительнее, чем они ожидали. В начале, пропустив по бокалу красного вина, Соня заказала «Цезарь», а Витя… Витя впрочем как и всегда, попросил то же, что и она. Блюда готовили куда дольше, чем обычно. Позже, после легкого перекуса, пара мило беседовала, но была прервана официантом, который, запнувшись, опрокинул поднос на столик Сони и Вити. По уничтожающему взгляду Пчёлкина, милый парнишка лет семнадцати, чуть ли не начал заикаться. Терпение обоих закончилось, когда другой криворукий парень разлил вино на белоснежное новое платье Пригожиной. В гневе эта женщина была страшна, своим взглядом жёстким и злобным, коим она редко одаривала Витю, все же сделала заикой парня. Он салфеткой пытался стереть красные пятна, но лишь сделал хуже. Разводы от вина стали ещё больше, а от того, что он дотрагивался до женщины Вити, бригадир начал закипать, как чайник. Казалось, у него из ушей скоро пойдет пар. Но, Соня все уладила с администратором ресторана. Ужин за счёт заведения и скорый приезд домой на такси. Дома, сняв шубу и сапоги, она прошла на кухню, заваривая себе любимый чай с бергамотом. Пчёлкин разувшись, прошел следом за ней. — Ну и денёк. — он развалился на стуле. — Не говори, обычно там все было нормально. Витя понимающе кивнул. В том ресторане они и впрямь отдыхали часто, но тогда все проходило хорошо, спокойная и уютная атмосфера, приятный персонал и вкусный ужин. Чайник скипел. Девушка потянулась за ним, когда ощутила мужские руки на талии, что прижимали ее к нему. Она невольно запрокинула голову, уперевшись макушкой ему в щеку. Развернув Пригожину, он резко впился своими губами, с привкусом вина и сигарет в ее алые, со вкусом вишни и шоколада, что она недавно съела. Его руки мягко, но крепко, словно не желая отпускать, проводили по ее спине, плечам, ненароком задевая ягодицы. Она сладко простонала ему в губы, предвкушая приятный конец вечера. Пчёлкин подхватив ее под бедра, прижал к себе, и продолжая целовать, понес в спальню. *** Холодные простыни горели под телом Пригожиной. Витя, нависая сверху, оставлял свои метки на ее шее, проводя языком по ложбинке между ключиц, от чего у девушки буквально сносило крышу. Она расстегивала пуговицы его черной рубашки, так яростно, что пара из них отлетела и с характерным звуком упала на темный паркет. Оторвавшись от его губ, Соня посмотрела на подтянутое тело ее мужчины. Проведя ладонью по его груди, она как будто очнулась ото сна и рывком стянула ненужный атрибут одежды. В комнате было открыто окно. Контраст, создаваемый разгореченными телами и морозным воздухом, бударажил сознание. — Ты слишком одета — его горячий шёпот, доносился до нее, словно сквозь толщу воды, настолько она была поглощена им. Ее белоснежное платье пало смертью храбрых, разорвавшись на лоскуты. — Новое платье — хныча, протянула Соня от досады и предвкушения. Он умело расстегнул светлый лифчик, освобождая грудь девушки и вновь страстно шепча. — Я куплю тебе сотню новых, каких захочешь. Его влажный язык очерчивал ореолы ее груди, заставляя Соню выгибаться ему навстречу. Взяв в рот сосок он мягко посасывал его, от чего девушка громче стонала. Стены квартиры были не столь толстыми, чтобы соседи не слышали этого разврата. Но паре было плевать, они наслаждались друг другом, и пусть это слышат завистливые люди, у которых секса по несколько лет нет. Пригожина припала к его шее, облизывая каждую венку, от чего он отровашись от груди, громко выдохнул. Пчёлкин вновь притянул ее за шею, страстно целуя. Соня поддев его ремень брюк кончиками пальцев, искала пряжку, чтобы удалить последнюю преграду. Мужчина улыбнувшись краешком губ, помог девушке наконец расстегнуть ненавистный кусок искусственной кожи. Брюки отлетели в сторону к платью, боксеры отправились туда же. Возбуждение витало в воздухе. Им было жарко, даже не смотря на холодный ветер, дующий из окна зимним вечером. Кружевное белье было отодвинуто умелыми пальцами Вити. Притронувшись к половым губам, он несколько раз провел вверх-вниз, растирая выделения. Девушка протяжно застонала, скомкав руками простыни. Мужчина помассировал клитор, слегка надавливая. За столь длинный период времени, они изучили друг друга вдоль и поперек, зная все слабые места, все приемы, которые заставляли накрывать их оргазмом. Он, придвинувшись лицом к лицу девушки, убрал прядь волос со лба, шепнув: — Какая же ты у меня красивая. Ее тело для него было идеалом, пусть она и видела в нем недостатки. Волосы разметались по подушке, лицо возбужденное, раскрасневшееся, и бедра, чуть подергивающиеся навстречу его органу. Поддавшись на встречу желанию, он вошёл в нее, тихо простонав ей в губы. Несколько движений спустя, ее стоны начинали походить на скулеж. — Витенька — ее рваные выдохи с его именем, сводили с ума Пчелкина. — Соня, какая же ты прекрасная — он ухватился за ее талию, вдавливая ее толчками в кровать. — Быстрее, Витя! — она почти кричала от накатывающего удовольствия. Ускорившись, он стал чаще дышать. Его светлые волосы торчали в разные стороны. Пот капельками спускался по лбу. Мышцы девушки сжались, когда наступил оргазм, она выгнулась навстречу к Пчелкину, прижавшись своей грудью к его. Он вытащив орган, излился на плоский живот. Витя уставше упал на кровать рядом с ней, придвинув Соню к себе и зарывшись носом в ее волосы. — Я тебя люблю — он тихо шепнул ей на ухо. — Я тебя сильнее. Громкий шёпот разнёсся по комнате, а девушка так и не узнала, услышал ли почти уснувший Пчелкин ее. Услышал, и теперь, когда тебя нет рядом с ним, он вспоминает эти слова, которые лечат и причиняют ему боль вместе с тем.