Стая

Чонгук брел по лесу уже около трех часов. Солнце давно село, а холодный ветер забирался под тонкую футболку, заставляя парня вздрагивать каждую минуту. Вдалеке послышался хруст веток, но Чонгук даже не вздрогнул. За три часа бездумного брожения в темном холодном лесу он уже успел испугаться и неожиданно выскочившего из кустов зайца, и паутины, в которую он влез прямо лицом, и громкого уханья совы. Несмотря на то, что подозрительные звуки стали только усиливаться и, кажется, приближаться, Чонгук продолжал идти в намеченном направлении. Он успел три раза поплакать, дважды упасть и бесчисленное количество раз проклянуть самого себя, за то, что притворялся больным и прогуливал уроки «лесоориентирования» (или как там назывался этот предмет, на который Чонгук никогда не приходил, пользуясь положением внука директора школы). Еще раз глубоко вздохнув и вздрогнув от очередного порыва ветра парень уловил боковым зрением подозрительное шевеление кустов слева от себя. «Это заяц. Или белка. Да, точно. Не водятся же тут медведи?» — пытался мысленно успокоить себя омега. Он продолжал идти по тропинке (или тому, что ему казалось тропинкой), игнорируя, что шевеление кустов наблюдалось уже справа. Омега неожиданно вышел на небольшую полянку и остановился. Кошмар. Он сделал круг. Он был на этой поляне еще в самом начале, когда солнце только садилось. Ему снова захотелось разрыдаться. Омега пытался подбадривать себя на протяжении всего пути, но нервы не железные, в конце-то концов. Тем временем шевеление в кустах стало еще активнее, но парень даже не обернулся. Он решил, что хотя бы сам выберет место своей смерти. Он никогда не выйдет из этого чертового леса. Он ходит тут кругами, как дурак, без еды и воды в одной футболке, джинсах и старых кедах. Мобильник сел еще два часа назад, а связь перестала ловить, как только Чонгук зашел в лес (чертовщина, не иначе). Он прислонился спиной к какому-то дереву и сполз на холодную землю. Это конец. Сейчас из тех кустов вылезет огромный медведь и загрызет его. Точно. Так и будет. Слезы начали течь непроизвольно, и Чонгук завыл в голос. Этот звук, кажется, напугал таинственного обитателя кустов, потому что шуршание резко прекратилось. До Чонгука донесся едва уловимый запах хвои и морозной свежести. Чонгук продолжал плакать навзрыд, а кусты продолжали молчать. В какой-то момент остатки сил парня иссякли, и он начал всхлипывать и трястись. Стало безумно холодно. Пока он шел, обжигающий ветер ощущался порывами, но стоило остановиться, как ночь стала по-настоящему холодной. Чонгук поднял взор к небу, приложив затылок к стволу дерева, и стал пытаться разглядеть звезды. Раз уж медведь в кустах не спешил на него нападать, то можно немного расслабиться. Ну, насколько возможно расслабиться омеге, потерявшемуся в лесу без навыков выживания и надежды найти цивилизацию. От пессимистичных мыслей слезы вновь начали подкатывать к горлу, и только Чонгук собирался заплакать, как неожиданно почувствовал движение за спиной. «Ну, вот и все»— думал парень. Он резко зажмурил глаза и замер, боясь спровоцировать зверя. Парень чувствовал, что в этот раз это точно не заяц. Дыхание зверя было близким и немного рычащим. Чонгук ощущал давящую ауру и мощную энергетику, исходящую от существа. Вдруг его лица коснулось что-то мокрое и шершавое. От неожиданности парень открыл глаза и еле подавил крик. Прямо перед ним стоял серебристый волк и, кажется, облизывал его лицо. Не зная то ли кричать от ужаса, то ли молить животное убить его быстро, омега замер. Волк, заметив ступор человека, замер тоже. Они смотрели в глаза друг друга и не шевелились. Зверь отмер первым, попытавшись вновь лизнуть соленую от слез щеку Чонгука. — Ааааа! Нет! Не ешь меня! — омега в панике попытался отползти назад, но ствол дерева не позволил сдвинуться ни на миллиметр, — Или ешь, но только с головы! Да, просто откуси мне голову! Хочу умереть быстро. Не начинай с ноги, так будет больно и долго! Волк вопросительно наклонил голову на бок. — Ну, я имею в виду, — Чонгук положил руки на бедра, и волк проследил за этим действием взглядом, — Ноги, конечно, хороший вариант. Я сам всегда начинаю есть курочку с ножек, но тебе советую начать с головы! Омега заметил, что волк так и не оторвал взгляда от его ног. Весь запал парня вдруг поубавился. — Дожили, — грустно прошептал Чонгук, — пытаюсь объяснить дикому волку, как нужно меня есть. Омега грустно усмехнулся, а волк, неожиданно, отступил назад. Сделав несколько шагов животное просто уселось на задние лапы и, высунув язык, начало махать хвостом из стороны в сторону, как обыкновенная собака. Это насторожило Чонгука еще больше. Как будто бы волк почувствовал грусть и отчаяние человека, поэтому решил показать, что совсем не опасен. Зверюга, однако, была просто огромной и на обычного пса не походила. Омега подозрительно прищурился. — Что? Думаешь я сам тебе в лапы пойду? Я не дурак! — Чонгук сложил руки на груди в защитном жесте, позабыв, что сам еще минуту назад объяснял зверю, где его лучше начать есть. Движения хвоста прекратились и, ну, нет, не может такого быть, волк вдруг улыбнулся. Чонгук прогуливал много предметов, в том числе и биологию, но даже так понимал, что улыбающийся волк — это, как минимум, странно. Зверь вдруг вытянул передние лапы и уложил на них свою мохнатую голову, не сводя взгляда с человека. Чонгук растерялся. — Я тебя еще и уговаривать что ли должен? — омега в удивлении раскрыл глаза, — Значит ты просто так меня есть не будешь? Я должен еще и просить тебя? От такой наглости человек пришел в чистое возмущение. Где это видано, чтобы нужно было уговаривать дикого зверя себя съесть? Волк продолжал лежать и наблюдать за человеком. Чонгук решил, что больше не будет унижаться перед зверюгой, поэтому лег на бок, так, чтобы поддерживать зрительный контакт с волком. Убежать омега не сможет, слишком устал. Звать на помощь нет смысла. Нападать? Ха, это животное в холке упиралось бы ему в живот. Чонгук, даже не смотря на еженедельные тренировки в спортзале, не смог бы ничего противопоставить такой махине. Холодный ветер пробирал до костей, и омега начал дрожать. Волк, резко поднявшись, приблизился к человеку. Чонгук не дрогнул. Пусть ест, если хочет. Может теперь аппетит проснулся у него? Или по расписанию у волка, наконец, настал ужин? Кто их знает. Волк, однако, агрессивным и настроенным на трапезу человечиной не выглядел. Он подошел вплотную к человеку и лег рядом, свернувшись вокруг дрожащего Чонгука огромным пушистым кольцом. Лицо омеги уткнулось в серебристый мех, который был безумно мягким, отчего захотелось придвинуться ближе уже самому. Тело животного было горячим и прикрывало от порывов ветра. Чонгук аккуратно положил ладонь на волчий бок, мысленно молясь, чтобы ему не откусили за это пальцы. Животное никак на этот жест не отреагировало, только мазнуло шершавым языком по щеке Чонгука. Ладно. Почему бы и не полежать посреди леса в обнимку с волком? Глупый Чонгук. Только он мог попасть в такую ситуацию. «Ничего. Полежу немного. Может быть волк уснет, и я смогу выбраться. Надо будет идти в обратную сторону.» — думал про себя омега. Волк, тем временем, начал низко тарахтеть и снова замахал хвостом. Чонгук понятия не имел, что это могло значить, поэтому стал активнее наглаживать волчий бок. По крайней мере, он перестал дрожать от холода. За такими манипуляциями человек не заметил как заснул, уткнувшись лицом в шею волка.

***

Проснулся омега в незнакомой постели от громкого воя за окном. Стая волков возвращалась с охоты домой.