Мальчики не плачут

      В окнах гостиной горел свет и вяло разгонял ночную темень.       Даррелл замер возле соседского дома и живо представил маму — на диване между подушек в полоску, со скрещенными руками, слегка в бешенстве. Он помедлил, раздумывая, как половчее оправдаться, но ничего не придумал и двинулся вперёд.       Шаг, два, три, четыре…       Дверь почему-то оказалась приоткрыта.       Даррелл нахмурился, вошёл, несмело потоптался в прихожей, заглянул в гостиную и застыл. Мама лежала на полу, возле книжного стеллажа, лицом вниз. Даррелл растерянно моргнул. По спине пробежались мурашки. Сердце заколотилось быстрее.       — Мам? — позвал он не своим, незнакомым голосом.       Ответа не последовало.       Даррелл вздрогнул и бросился к ней. Дрожащими пальцами прикоснулся к голому плечу, с трудом перевернул её, тяжёлую, податливую, на спину — и увидел кровь на лице. Мама не дышала. Она была мертва.       В горле сделалось сухо и кисло. Даррелл в ужасе отскочил и, уставившись в одну точку, надолго впал в оцепенение. А опомнился, только когда услышал совсем близко громкий шорох.       Услышал — и, не соображая, на ватных ногах пустился наутёк.

***

      Когда-то давным-давно Сэм сбил на дороге собаку.       На этот раз под колёса Импалы бросилось нечто жёлтое. Сэм ударил по тормозам. Глухой стук затерялся в шорохе шин по мокрому асфальту и недовольном визге Чуда на заднем сидении. Сэм выругался сквозь зубы и выскочил из машины.       При ближайшем рассмотрении в свете фар нечто оказалось ребёнком. Чернявым мальчиком лет двенадцати в жёлтой куртке. Он, кажется, отделался лёгким испугом — бойко пытался подняться с асфальта и таращил на Сэма квадратные глаза.       Взвинченный Сэм забыл об осторожности, схватил мальчика за капюшон и рывком поставил на ноги. Тот ойкнул и попятился. А Сэм сжал его плечо, чтобы не удрал, и огляделся. Трасса, лес, мерцания огней какого-то города вдалеке, мерзкая ноябрьская холодина — что мальчик забыл тут в четвёртом часу ночи? Сбежал из дома? Потерялся? Убегал от кого-то? На дорогу-то зачем выскакивать? Жить надоело?       — Про… стите, — выдохнул мальчик и вяло попытался высвободиться. — Я не… специально… Не заметил вас… Вашу машину…       Он дрожал, грудь ходила ходуном, будто и правда за ним кто-то гнался, и у Сэма язык не повернулся высказать всё, что он о нём думал. Он отпустил его плечо — вряд ли на трясущихся ногах мальчик убежал бы далеко — и только спросил:       — Цел?       Мальчик пощупал затылок, повертел шеей и неуверенно кивнул. Сэм, возможно, поверил бы, что всё хорошо, если бы на мгновение его глаза не остекленели. Он нахмурился и прикинул, что мальчик вполне мог от души приложиться головой.       — Откуда ты взялся?       — Я… бежал… просто бежал…       Голос у мальчика был какой-то вялый. Говорил он неуверенно, с паузами, словно слова давались ему тяжело. Сэм удивлённо вздёрнул брови и подумал, что сунуть мальчика в томограф точно будет не лишним. И на наркотики проверить, на всякий случай.       — Просто бежал?       Мальчик посмотрел на Сэма странно, словно не понял ни слова. Моргнул, беззвучно шевельнул губами и сказал:       — Нет, не просто. Моя мама… Дома. Мёртвая. И я, наверное… в полицию…       — Что произошло? — Сэм насторожился, но мальчик то ли не услышал, то ли проигнорировал вопрос.       Он говорил отрывисто. Но голос его ни разу не дрогнул. Будто не произошло ничего особенного — так, пустяк. А у Сэма тревожно стукнуло сердце. Неясный холодок обдал спину. Он глянул на мальчика с беспокойством — шок, что ли? — и спросил:       — Где ты живёшь?       — Тут, в Блумингтоне.       Сэм рассеянно почесал затылок. В голове у него уже несколько недель царила безнадёжная неразбериха. Появление мальчика сделало только хуже. Хотя вроде бы хуже было просто некуда. Насколько он помнил, Блумингтон был в милях пяти или около того. Пустяк для автомобилиста, не проблема для тренированного человека вроде Сэма и убийственная дистанция для ребёнка, если только он не спортсмен.       Сколько мальчик бежал? Зачем бежал? Почему не остался дома? Не вызвал полицию туда? Что там вообще произошло? Что с ним теперь делать?       — Садись в машину, — наконец сказал Сэм.       Мальчик покосился на Импалу, помедлил в нерешительности, но ничего не сказал и послушался.       Внутри случилось что-то странное. Едва мальчик устроился на переднем сидении, как с заднего раздался агрессивный рык. Мальчик ёрзнул и вжал голову в плечи. А Сэм изумлённо зыркнул на Чудо. Пёс был добрейший, и на его памяти показывал характер от силы раза три.       Сэм шикнул на него, завёл мотор и спросил:       — Тебя как зовут?       — Куда мы едем? — пробормотал мальчик вместо ответа.       Сэм мог отвезти его в больницу, чтобы дальше с ним возились врачи и вызвали всех, кого необходимо: полицию, социальные службы и так далее, так далее, так далее. Мог подкинуть до первого попавшегося полицейского участка. Мог позвонить шерифу Донне Хэнскам, которая жила в этих краях, и разделить с ней эту внезапную головную боль. Всё это казалось правильным, но вместе с тем — неправильным. И сперва Сэм решил убедиться, что мама мальчика действительно сейчас лежала мёртвой в их доме.       — К тебе домой. Говори адрес.       — Адрес? — переспросил мальчик и подзавис на несколько секунд. — А, мой адрес.       — Расскажи, пожалуйста, что произошло, — попросил Сэм, когда тот назвал улицу и номер дома.       — Я пришёл домой, — как-то заторможено заговорил мальчик. — Увидел открытую дверь. И маму на полу. И кровь у неё вот тут, — он тронул левый висок и медленно скользнул вниз по щеке. — Потом услышал что-то… и убежал.       Сэм прокрутил про себя его немногословный рассказ. Что-то его смутило, но он не понял, что именно. А мальчик пробормотал:       — Я не понял… не знаю, почему убежал. Не надо было, да?       — Посмотрим, — неуверенно отозвался Сэм.       Больше мальчик ничего не спросил. Ни кто Сэм вообще такой. Ни почему они не поедут в полицию. Ни зачем ему это надо. Отвернулся и стал безучастно водить пальцем по стеклу. Сэм тоже молчал, чуя бесполезность расспросов.       Минут через десять Импала остановилась возле небольшого белого дома. Мальчик отлип от стекла и уставился на свои руки. Сэм решил не брать его с собой. Увидел разок — и довольно. Так он ему и сказал. Мальчик встрепенулся было то ли возразить, то ли огрызнуться, но остыл — только выдал тихо:       — Вы там под ноги смотрите. Не наступите на Рика. Это кролик. И, если увидите, принесите, пожалуйста.       Сэм слегка растерянно кивнул, запер Импалу и через минуту уже был в гостиной, где всё случилось.       Мальчик не соврал.       Труп лежал чуть дальше двери. Возле стеллажа с книгами и всякой всячиной. А рядом — толстая книга в жёлто-голубой обложке и небольшой молоток с прорезиненной рукоятью и следами крови на молоте.       Сэм приблизился, проверил пульс — вернее, полное его отсутствие, вгляделся в неестественно умиротворённое мёртвое лицо и вдруг понял, что уже видел его. Вгляделся ещё раз, пристально, упрямо — и не поверил ни глазам, ни памяти.       Он узнал её. Это была она.       Девушка, которую Сэм видел раз в жизни. Девушка, которая дважды вскружила голову его брату. Красотка, журналистка, реалистка. Как её звали? Кэлли? Кэйси? Кэнди?       Как, чёрт возьми?..