Однажды

Не успела Лили опомниться, как парень появился у неё перед глазами и уже схватил её руку. Он резко оттолкнул её, разрывая весь ее приступ эмоций, отчего та, не выдержав, упала на колени, тяжело дыша, пока сердце восстанавливало нормальный пульс. Как вдруг Хван подбежал к ней и опустился к ней на колени, обхватив ее плечи своими руками. — Эй, все нормально? — фух, спокойный тон, жаль он её не успокоил. Лили быстро выскользнула из его рук и встала на ноги, снова поджав все тело. — Прости… — смогла проговорив она, пока ее руки и все тело тряслось как ненормальное. Да почему, черт возьми, она так напугана? Она что, реально влюбилась? — Ты боишься? Резкий вопрос застает ее врасплох. Она медленно подняла взгляд наверх и осмелилась встретиться взглядом с Хёнджином. Он снова стоит на ногах, и в его глазах присутствуют нотки беспокойства но никак не гнева. Вдруг он наклоняя голову, углубляя свой взгляд в неё. — Ты боишься меня? — переспросил он, осмелившись сделать шаг в сторону девушки. Она не двинулась с места. — Нет, — Лили сглотнула и выпрямила спину, постараясь успокоиться и нормально встать перед ним. — Хорошо, — Хёнджин скрестил руки на груди и снова сделал шаг вперёд, пока Ли стояла на месте, — почему… — Я случайно зашла сюда, — перебила его Лили, уже заранее зная его вопрос, на что тот изумленно приподнял брови. Хёнджин вздохнул и развернулся к девушке спиной, подходя к своему столу и аккуратно убирая фотографию со стены, быстро пряча в свой карман. — Вот так просто? — неожиданно спросила она, на что Хван повернулся обратно к ней, наводя свой удивленный взгляд, пока его руки ещё были спрятаны в карманах. — Ты о чем? — Ты вроде не любишь когда в твое творчество лезут. — Возможно, и что с того? Лили рвано вздохнула и опустила взгляд, а Хёнджин продолжал изображать невинное удивление на своем лице. — Ну, может убить меня захочешь? — усмехнулась Джин, снова поднимая свой взгляд на него. — Ты уже все увидела, а если я тебя убью то не думаю, что я буду доволен, — Хёнджин направил свой спокойный взгляд к картинам стоящим к старой деревянной стене, — что ты делала с фоткой? Лили предпочла промолчать. А как тут ответить? — Понятия не имею,— нервный смех. Хёнджин снова посмотрел на неё, приподняв одну бровь. Между ними воцарилась тишина. Очень неловкая. Кроме чувства бесконечного стыда Лили ощущала огромное желание прямо сейчас убежать отсюда со всех ног. Но вряд ли это будет решением проблемы. Хотя… — Прости, — резко заговорила девушка, отчего парень снова поднял свой удивленный взгляд на неё, — просто я не понимаю почему ты так относишься ко мне? Ты будто бы специально меня игнорируешь, избегаешь. Или мне просто кажется? Я что то сделала тебе? Хёнджин молчал, но продолжал смотреть на неё со спокойным взглядом, немного изучая её лицо, пока Лили стояла на месте с опущенным взглядом. Он нервно вздохнул и снова взглянул на стену. Будто хочет что то сказать, но не может. — Тот парень на фотке тоже австралиец. Чего? Лили подняла на него очень изумленный взгляд. Вроде бы она немного другой вопрос задала, нет?? О чем он этот парень говорит? Джин была в шоке, но Хёнджин не отставал; он повернул свой взгляд на фотографию, снова глотнул побольше воздуха и еле еле выговорил: — Вы похожи. Она слышала дрожь в голосе парня, как бы он не пытался её скрыть. Хван нервно сжимал и разжимал кулаки и вдруг Лили услышала его учащенное дыхание. Она моментально взглянула на него и увидела как бедный Хёнджин прямо сейчас свалится в обморок. Кажется, она точно полезла не туда. Лили казалось, у неё сейчас самой паничка начнётся. Паническая атака - страшно, а наблюдать за ней - ещё страшнее. Уж этого Джин точно никогда не ощущала, и предпочла бы оставаться как прежде. Прошло пару секунд как Лили только поняла что происходит, и когда Хван уже хотел просто свалиться на пол - девушка вовремя подхватила парня и аккуратно посадила на пол, наблюдая за тем как его дыхание становится все чаще и чаще, кожа бледней и бледней, а в глазах начинает собираться влага. Хёнджин сидел опираясь о стол спиной, пока девушка решалась что делать пока самой плохо не стало. — Жди нас здесь. — сказала она, даже не успев встать уже почувствовала сильную тягу вниз руки парня. — Не уходи, — он даже не открывает глаза; ему будто бы снится кошмар. — Успокойся, Хёнджин, ты не осознаешь что говоришь, — Лили понимала, что сейчас это не самое лучшее что можно сказать человеку с паничкой, но у самой была тихая паника, поэтому ничего лучше придумать не смогла. — Хоть раз останься со мной, — первая слеза стекает по щеке. Лили не думала что вообще когда нибудь увидит его плачущим, — мне так страшно одному, ты был моем спасением. Пожалуйста… *** — Все будет хорошо, не волнуйтесь, у него часто такое бывает, — проговаривал Чан, приготавливая для задыхающегося Хёнджина успокаивающее. — Ты уверен что все нормально? Может всё таки доктора? — продолжала спрашивать его Лили, стоящая рядом с остальными девочками, пока Джин лежал на диване а Чан сидел рядом, сам с трясущимися руками. — Я же сказал, все хорошо, — лишь ответил парень, подготавливая шприц. *** — Необязательно было их избивать ради меня. Они же ничего плохого мне не сделали. — Феликс приклеивал очередной пластырь на рану на лбу Хёнджина. Опять подрался. — Ничего плохого не сделали?! Да как они смеют! Они хотели тебе наркоту подложить, лишь бы тебя выгнали! Как я мог по твоему стоять в стороне? — воскликнул Хёнджин с яростью в голосе, направленную не на Ликса, но тот все равно испугался, отчего парень вздрогнул, боявшийся испугать младшего. Увидев это Феликс лишь мягко улыбнулся и погладил Хёнджина по щеке, встречаясь нежным взглядом с «другом». — Спасибо, хен — сказал он, сидя рядом со старшим, и взгляд только только сердитого его снова успокоился, — продолжай защищать меня, но только не избивай никого, ладно? — Я попытаюсь изо всех сил, — пообещал Хёнджин, хотя в глубине души знал, что изобьет за своего Ликса ещё и не раз и не два, лишь бы его никто не посмел обидеть, или ещё хуже, забрать себе. Это было бы самым ужасным кошмаром для него, — прости. — Не извиняйся, ты хотел как лучше, я понимаю, — говорил Феликс, продолжая гладить его по щеке. Джин чувствовал себя как сладкое мороженое, находящееся прямо под паленым солнцем, а то есть — взгляд младшего. Но он хотел ещё больше. — Я тебя люблю. — Что? Хёнджин даже сам не осознал что сказал это. Впервые после того как он в слезах признался ему. Старший сразу отрекся от ладони Феликса и закрыл свое лицо руками от смущения. — Ничего, — бросил он, — прости. — Снова извиняешься, — говорит Енбок, вставая с койки школьного мед кабинета, и становясь прямо перед Хёнджином, зарывая в его мягкие волосы свои маленькие пальчики, под прикосновениями ради которых старший был готов убивать, — за что, хен? За то что любишь меня? Разве за это нужно извиняться? Он мягко убирает руки Хёнджина с его лица второй рукой, продолжая возиться с волосами старшего, пока тот снова набирается смелости посмотреть на него. Феликс снова преподнес свою руку к щеке Хёнджина и начал мягко поглаживать её. Хван начал тереться об неё, как кот, из-за чего у самого святого Ликса начало зарождаться то самое чувство собственничества, которое он не очень любил, но хочется чтобы такая нежность была только его. — Ты такой светлый парень, Ликс, — Хёнджин взял его ладонь в свою и поцеловал, снова прижав к своей щеке и посмотрев на парня — я хочу чтобы ты всегда освещал меня. Это было его «я люблю тебя». Феликс не выдержал и приблизился к лицу Хёнджина, прежде чем нежно прикоснуться своими губами к его. Старшего это ни капли не смутило, и он ответил на него, углубляя поцелуй, от чего Феликс чуть ли не простонал ему в губы. Они целовались нежно, но осторожно. Всего второй поцелуй после признания. Все также неловко, неизвестно, но приятно. Слава богу это был лишь один из мед кабинетов, который Феликс закрыл на ключ как только парни вошли. Интересно, это был его план? Старший не хотел об этом думать, да и он не был бы против, если бы все таки и случилось. Его все устраивает. Устраивает все в Ликсе. Хёнджин ничего не знал о любви до того как увидел солнечного мальчишку, который осветил его сердце своим одним теплым взглядом. Спустя пару минут, а возможно пару вечности, Феликс тихонько отстраняется от парня, пытаясь отдышаться, пока тот все ещё чмокает того в губы, никак не насыщаясь парнем. — Прости, я никогда не целовался до тебя. — Ты не должен извиняться, — ответил хен, продолжая чмокать его в уголки губ, не желая прекращать идиллию. В глубине души он был рад, что до него к этим сладким губам никто не смел прикасаться. — Я плохо целуюсь, да? — смеется Ликс, и Хёнджин на секунду останавливается целовать своего солнечного мальчика, просто встречаясь с его мягким взглядом. — В моих глазах ты идеален во всем. Феликс не успел открыть глаза в полном удивлении, как Хёнджин снова обхватил его лицо своими ладонями и снова накрыл его губы своими, повалив на медицинскую койку и тем самым становясь сверху парня, который, никак не выражал возражения, а лишь сильнее обхватывал любимого, чтобы ощутить его поближе. — Люблю, — успел проговорить Феликс между поцелуями своего хена, которые вряд ли скоро закончатся. Услышав это, Хёнджин лишь сильнее вцепился в парня. Это означает «Я тебя тоже». *** —Останься… Хёнджин заставил Лили остаться с ним, сам не понимая почему, и ей пришлось разорвать телефоны всех внизу от звонков, пока Чан не забежал к ним и сам словил шок, только неизвестно, больше ли оттого что Хёнджину плохо, или оттого что Лили и правда осмелела зайти в его мастерскую, куда даже его не пускают. После он и Лили перетащили молодого художника на руках вниз, а там уже Чан немедленно пустил успокоительное в дело уже задыхавшемуся другу от страха. — Осторожно! Посмотри на себя, у тебя самого руки трясутся! Легче скорую вызвать, а то ему ещё неправильно сделаешь! — кричала Хэвон уже в отчаянии, пытаясь уговорить друга, пока все остальные лишь наблюдали со стороны в раскрытыми глазами и ладонями, закрывающими их раскрытые рты. Но Чан оставался непокорным: он взял иглу в свои трясущиеся руки и уже преподнес её к бледной коже Хёнджина, пытаясь быть смелым, хоть и сам боялся, что что то сделает не так и все будет плохо. И даже Лили, которая всегда пыталась быть хорошей «онни» и заботясь о младшеньких в плохих случаях, скак ребенок, закрыла глаза своими ладонями, как раз в тот момент когда игла уже почти вошла в тело друга. Девушка тяжело дышала и не слышала ничего, кроме сбивающееся дыхание парня рядом, как вдруг её запястья обхватили чьи то теплые ладони: — Эй, ты чего? — Хэвон проговорила мягким голосом ей, и Лили поняла, что та находилась прямо перед её лицом, и поняла, что её щеки снова залились приятным теплом, и желание убрать руки так и отпадало с каждой миллисекундой. Лишь бы не увидела. — Все хорошо, малышка, — а ведь Лили старше Хэвон, но это прозвище ей нравилось. Она хотела бы быть младше О и относиться к ней как к кому то постарше, хоть и звучит это странно — да, Чан иногда идиот, вот правда, но он все равно делает все хорошо. Но я рядом. Джин начала тихо задыхаться, когда она почувствовала как в районе ее живота начали порхать бабочки. Она уже такое испытывала, но не настолько сильно. — Убери руки, я хочу увидеть тебя, только не плачь. О господи. Лили поклялась, если ее подруга ещё раз скажет что то что заставит её сердце трепетать от одного её сладкого шепота, она убежит с этого места со скоростью света, как маленькая влюбленная девочка. Она никогда не думала, что будет в отношениях занимать пассивную позицию, и думала, что возможно она будет на равных с партнером…Она вообще не задумывалась об отношениях…Стоп, почему Лили вообще думает об отношениях с Хэвон? Так ещё и в такой переломный момент…Странно это все. Лили никогда не влюблялась, да и не знала о любви много. Только те самые бабочки в животе, которые она уже испытала, и ей, давайте будем честны, очень даже понравилось. То самое чувство, когда скучаешь даже когда человек совсем недалеко, когда не хочешь думать о его недостатках и любить его до бесконечности…Нет, до такой уровень она ещё не разблокировала. Ей хотелось бы…Простите что? Неважно. Лили чувствовала и обращала внимание на каждое движение ладони Хэвон на её руке. Как она нежно поглаживала её снова мягко обхватывая. Девушка была готова растаять, но руки с лица не убрала, поэтому О тихонько потянула её запястья вниз, и ладони Лили медленно сползли с ладонями её подруги. «Подруги», от которой все её лицо уже было в сладком румянце, от милоты которого Хэвон была готова умереть на месте. Их взгляды встретились. О боже, вручите им премию, они простояли так три секунды, прежде чем глаза Лили не спустились к губам своей подруги. Она хотела поцеловать. Нет. Она хотела чтобы Хэвон поцеловала её. О продолжает смотреть на неё, и замечая направленные зрачки Джин, выдыхает, шептав тихое «Ли…», сама опуская взгляд вниз. — Лили, убери шприц и все остальное, я пока что заклею ему тут все. Резкий голос старшего будто разбудил обоих девушек из сладкого сна, в котором они хотели остаться немножко подольше. Лили более не выдержала этого напряжения и прошла к Чану с красным лицом, собирая все медикаменты рядом с Чаном, который аккуратно заматывал ранку у друга. Удивительно, что все это произошло за полминуты, за которые на них никто не смотрел, но зато Хёнджин уже начал успокаиваться и приводить свое дыхание в норму как и все остальные, кроме Лили, у которой чуть ли ноги не подкашивались от накатившихся смущения и переживаний. — На сегодня достаточно игр, расходимся по домам, — твердо сказал Чан, — время недетское, да и случилось такое. Всем доброй ночи, успокоимся и снова встретимся в уютной обстановке, идет? И никто даже не посмел возразить или что то вообще сказать. Даже младшенькие, что любили пошуметь, просто тихо начали собираться и уходить вместе. Лили уже надевала куртку, и Хэвон не успела даже подойти и спросить у неё что то, как она резко вышла к двери и проговорив «Доброй ночи», удалилась из забегаловки, несясь со всех ног домой, пока в тихом переулке её кто нибудь не поймал и не изнасиловал, ну. и возможно, чтобы её не поймала сама О Хэвон, что она сильно любит.