Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Перед Вами лежит дневник. Он выглядит не очень старым, но на самом деле существует на этом свете уже около шести тысяч лет. От этой записной книжки веет мудростью древних цивилизаций, порохом, слезами, победами, надеждой, горечью, любовью и, кажется, совсем немного Небом. Её обладатель не только не против, но даже будет рад разделить с Вами века Непостижимого замысла и собственного взгляда на него.
Примечания
Идея принадлежит @AtoikaL (twitter). Ссылка на твит с идеей https://twitter.com/atoikal/status/1656712527705784357?s=46&t=VowbP0m4RibiaFHnLhPiTA
Сон
19 ноября 2023, 05:25
«Занести воду мне так и не удалось, да и решимость поугасла. На другой день меня срочно отправили во Вьетнам.
Меня мотало по миру целых пять лет, и ни на день я не мог заскочить в Лондон. Не проходило и дня, чтобы я не мучился воспоминаниями о ссоре. Кроули не объявлялся, что ещё сильнее меня удручало.
Когда я всё же вернулся из своей длительной командировки в Соединённое Королевство, то первым же делом отправился к Кроули. Я не мог знать, не сменил ли он место жительства или не уехал ли вообще за пределы Англии. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил его спящим в его квартире!
Он защитил вход от вторжения бессмертных, но меня охранные символы пропустили. Едва войдя, я закашлялся — так было пыльно. Тем не менее, я чувствовал его присутствие, хотя более слабое, чем обычно. Сердце забилось сильнее, я бросился обыскивать квартиру и обнаружил его в спальне.
Я помню свой испуг, когда увидел его. Свет в комнату проникал только из открытой мной двери, поэтому сначала Кроули показался мне мертвенно-бледным. Я подошёл и попытался разбудить его — тщетно. По крайней мере, он был жив.
Я прошёлся по его дому. В гостиной лежали газеты за 1862 год. На рабочем столе стоял календарик с тем же годом. Его гардероб устарел где-то на пять лет.
Он заснул после ссоры со мной. Я почувствовал давление вины. Я так сильно обидел самое дорогое своему сердцу существо, что оно решило заснуть беспробудным сном.
Растерянный, я побрёл обратно в спальню. Моё присутствие нисколько не потревожило Кроули. Он продолжал ровно дышать и не поменял позы. Я смотрел на него, пытаясь в его облике найти ответы, но тщетно. Он счёл бы это глупой затеей, если бы увидел.
В этот момент, в момент, когда я подумал, что бы он сделал, будь рядом, во мне поселилась глубокая всепоглощающая тоска. Горе ангелов было не раз описано и воспето людьми, и они не были столь далеки от правды, потому что вдохновлялись правильными ангелами, но таким я никогда не был и не стану.
Я оцепенел и широко раскрытыми глазами смотрел на Кроули. В какой-то момент я сцепил руки в замок и опёрся локтями о колени. Это всё моя вина. Что, если он заснул, чтобы ослабить свою энергию, по которой его могла настигнуть опасность? Что, если над ним нависла смертельная угроза, а я своим малодушным страхом ещё больше подверг его ей?
Он лежал на тёмных простынях в тёмной ночной рубашке. Одна рука была вытянута вдоль тела, а вторая покоилась на животе. Он долго не бывал на солнце, поэтому кожа приобрела оттенок белого мрамора. Поистине инфернальный вид! За пять лет его волосы отросли и стали виться, как в давние времена. Только сейчас они стали такими длинными, что почти доставали до краёв кровати. Ни бороды, ни усов не было (вот ведь чёртов эстет). Волосы спутались, вероятно, от его бессознательных движений. Я чудом распутал их.
В голову пришла совершенно сумасбродная мысль. Поцелуй я его — он бы проснулся? Люди придумали сказки, в которых красавицы пробуждаются от поцелуя суженого. Ах, нет, совершенно глупая затея — в конце концов, мы не принц и принцесса, а ангел и демон, вечные враги, две стороны противостояния… Он бы, наверное, обрадовался. Но я не могу так рисковать своей и его судьбой.
Я решительно не мог оставить его так, будто ничего не знаю и не видел. Чрезмерное использование чудес могло привлечь внимание начальства, поэтому я осмелился очистить от грязи его постель и шторы, чтобы не снимать и солнечным светом не потревожить его сон.
Стараясь не шуметь, я вручную убрался в его квартире (на это ушёл весь день). Он оказался достаточно разумен, чтобы оплатить счета за квартиру на несколько лет вперёд, но сроки истекали, поэтому я занялся этим вопросом. Как он собирался оставить свой сон нетронутым, если бы перестал отдавать деньги хозяйке?
Отдельного внимания достоин письменный стол Кроули. На нём скопились стопки поручений из Ада и выговоры за долгое отсутствие. Всю ночь я просматривал и сортировал их. Боюсь, мне придётся выполнять за Кроули его работу.
Я рискую навлечь на себя гнев Небес и гнев Господа, но порой мне кажется, что они давно забыли обо мне и вспоминают только тогда, когда баланс добра и зла на Земле резко меняется. Я стал для них одной из карт в карточном домике — единица из множества, без которой конструкция рухнет, но пока этого не произошло, она не удостаивается и косого взгляда.
***
Разобраться с делами Кроули было нелёгкой задачей. Мне приходилось быть очень изобретательным, чтобы работать и за себя, и за него с прежним количеством использованных чудес. Наконец мне удалось выполнить большую часть его заданий и вздохнуть спокойно. Теперь я надолго в Лондоне. Каждый день я начинаю с надежды на то, что Небеса не отправят меня в длительную командировку на другой конец света. Впрочем, после той знаменательной поездки во Вьетнам крупных вылазок мне совершать не приходилось. Жизнь моя совершенно переменилась. Теперь несколько раз в неделю я обязательно навещаю Кроули, убираюсь, читаю ему вслух и рассказываю последние новости. Наверное, отчасти я делаю это из эгоистичного желания не чувствовать себя одиноким. Как не ощущать себя таковым, если твой лучший друг уснул на неопределённый срок? Безусловно, я забочусь о нём ещё и поэтому. Раньше мы могли не видеться веками, и я чувствовал себя отлично. Встречи с ним только порождали в моей душе сомнения и шевелили страхи. Сейчас всё изменилось. Мне непреодолимо хочется разбудить его, но я не смею. Порой в моей душе ворочается жадная дыра одиночества, высасывающая всё хорошее, что во мне остаётся. Я чувствую себя совершенно разбитым. Наверное, мне стоит поучиться смирению и искать успокоение в одной только возможности видеть Кроули.***
Человечество идёт вперёд семимильными шагами. Появился телефон, автомобиль, радио, граммофон и многие другие замечательные вещи. Сказать по правде, я немного боюсь. Прогресс шумит вокруг одной нескончаемой машиной. Жизнь значительно ускорилась, каждый день изобретается что-то новое. Я боюсь быть задавленным техникой, боюсь не справиться и не успеть подстроиться под новый ритм. Боюсь не уберечь Кроули. Со злополучного 1867 года мы несколько раз переезжали. Сейчас 1901 — мы живём за городом. Мне подумалось, что Кроули было бы приятнее дышать свежим воздухом, а не лондонской пылью. Смена места жительства даётся тяжело. Основной проблемой является сам Кроули. Вот что делать с целым человеческим телом? Чаще всего я называю его тяжелобольным родственником. Небольшого чуда хватает, чтобы отвадить лишнее внимание.***
В последнее время мне всё чаще приходится оставлять Кроули одного надолго. В начале 1905 я ездил по его поручениям в Россию, а до 1914 выполнял ряд действий по всей Европе, которые в итоге привели к войне. Страшная была война, такой ещё не видело человечество. Сколько боли им пришлось вытерпеть, сколько погибло людей… Мир стонал от боли. Я, как мог, пытался помочь, но разве можно устроить судьбу каждого осиротевшего ребёнка, вылечить каждую болезнь, облегчить боль каждого ранения? Как Господь допустила все эти страдания? Я помню, с какой любовью Она говорила с Адамом и Евой, чем же отличаются от них их потомки? Даже в такие трудные времена люди находят утешение в вере. Невероятная сила духа. Просить спасения у Той, Которая, кажется, больше не внимает их молитвам. Нет, наверное, смысл всё же есть. В некоторых людях духовности больше, чем во мне. Не мне судить о Её решениях.***
Недавно он проснулся. Меня не было рядом в тот день и даже неделю, но я точно знаю, что какое-то время он бодрствовал. Я вернулся к нашему новому убежищу, и около дома стоял автомобиль. Это меня насторожило — не то чтобы наши соседи могли позволить его себе. Я поднялся в квартиру. Кроули спал, но больше не было его длинных кудрей, за которыми я столь тщательно ухаживал. Он был пострижен не вполне по моде, но соответствующе времени. В шкафу прибавилось на один наряд. Я был в растерянности. Спустился к автомобилю — верно, на нём знакомый демонический след. Как давно я его не чувствовал! На несколько минут я замер, пропуская через себя энергии Кроули. Если он проснулся и не захотел меня видеть, значит, обижен. Что ж, я уже принял это. Мне не нужно его прощение. Я просто хочу, чтобы он был в безопасности».