Город Сочи

      Арс выпил не так много, чтобы наутро ничего не вспомнить со вчерашнего, но в голове сейчас всплывают только мотивы старых песен, танцы и пристальный взгляд Антона. Тело как будто помнит каждое его прикосновение; по плечам пробегает мелкая дрожь, когда Арсений вспоминает, как они танцевали этой ночью и как прощались в лобби в четыре утра, затянув дружеские объятия на несколько мгновений дольше. Все, что было вчера, сейчас кажется каким-то нереальным, словно один большой правдоподобный сон — и не более.       Только открыв глаза, Арс по привычке тянется за телефоном, чтобы узнать время. На экране показывает почти двенадцать — на завтрак он не успел, и на пляже в это время уже не поваляться. Впрочем, сейчас, если честно, ни того, ни другого не хочется — организму просто нужна вода. Арсений садится на кровати и залпом осушает пол-литровую бутылку, которую еще с вечера поставил на тумбочку у кровати, таки похоже, научившись к тридцати годам заботиться о своем похмелье.       Отставив пустую бутылку подальше, пару секунд он сонно втыкает в стену, потом опять тянется за телефоном и заходит в телеграм. Машинально открывает диалог с Антоном, наверное, надеясь на сообщение от него. Но тот, судя по тому, что в сети последний раз был вчера вечером, еще даже не проснулся.

‘ ‘

      Следы веселой ночи удается смыть контрастным душем, который потихоньку приводит голову в порядок. Взбодрившись, наконец, удается собрать мысли в кучу и проанализировать прошлую ночь. Впрочем, от этой рефлексии Арсу лучше не становится: трезвое осознание того, что между ним и Антоном вчера было что-то странное и весьма двусмысленное, приходит, а вот понимание, что с этим делать, — нет.       «Но стоит ли так переживать об этом, если вчера было действительно хорошо? — думает Арс, выходя из душа. — К тому же всё, что случилось вчера, уже случилось, а вся тревога наверняка всего лишь навеяна похмельем».       Выйдя из ванной, Арс снова заходит в телеграм и заметив, что Антон наконец-то онлайн, сразу пишет короткое:       «Ты жив?» — на что от Шастуна ему приходит такое же емкое: «Жив». Но кроме этого — больше ничего. Арсений немного напрягается, но решает пока не беспокоить Антона, дав ему как следует проснуться.       Только минут шесть спустя, тишину Арсова номера пронзает звук уведомления, и в телеграм Арсу приходит новое сообщение:       «Проснулся и понял, что хочу шашлык. На пляже, — пишет Антон. — Ты пойдешь со мной есть шашлык на пляже?».       «Серьезно?» — шепчет себе под нос Арс, расплываясь в улыбке. На ум почему-то приходит трогательное: “Дурачина”.       «Я угощаю», — добавляет Антон на всякий случай.       «Шастун, у тебя вообще что с головой? — спрашивает в шутку Попов. — Конечно пойду! С меня полусладкое».       «Прекрасно. Шашлык, пляж, вино… — отвечает Антон. — И ты», — добавляет другим сообщением, следом отправив еще три игривые скобочки.       Тихий смешок срывается с губ Арсения. Похоже кокетливое настроение у Антона осталось со вчерашней ночи.       «Тогда в 19:00 на пляже! — Не дожидаясь Арсова ответа пишет Шастун. — Я всё устрою. С тебя только вино».

***

      Арса, конечно, забавляет этот набор из шашлыка, купленного в ближайшем ларьке, пластиковых стаканчиков для вина (Антон специально купил со смешными рисунками), одного на двоих полотенца на песке, бескрайнего моря перед глазами и предзакатного неба, нависающего сверху. Всё это выглядит как типичное свидание. Но, если честно — плевать. Потому что с Антоном все это ни капли не смущает. С Антоном так даже лучше.       — Не представляю, чем бы сейчас занимался, если бы не ты, — признается Арс, следя за руками Антона, который только что откупорил бутылку и собирается разлить вино по пластиковым стаканчикам. — Никогда еще не был на море один. Арсений слышит, как звенят браслеты на запястьях Антона, пока тот одной рукой держит стаканчик, а второй наполняет его вином. Почти на всех пальцах у него по кольцу. Арс увлеченно рассматривает каждое, ведь все они как на подбор. Когда Антон передает ему стакан, желание прикоснуться к этим рукам, кажется, доходит до предела, но Арс подавляет его, смущаясь своих мыслей.       — Если честно, я тоже в первый раз так, — говорит Антон и делает первый глоток вина. — Хорошее, — распробовав замечает он и продолжает: — Просто на работе достали, вот и сбежал ото всех.       Арс понятливо хмыкает.       — Если б не я, ты бы наверное нашел себе подружку? — предполагает он, не обделив хитрым взглядом.       — Я? — Антон усмехается и отводит взгляд куда-то вдаль, — Нет.       — Ты – нет? — Арс недоверчиво, но по-доброму улыбается.       — Не думаю, Арс, — буднично говорит Антон, не смотря на друга, а все еще куда-то далеко вперёд.       Дальше молчат. Арс не решается еще что-то сказать, заметив отстраненный и задумчивый взгляд Антона; боится отвлечь его от своих мыслей. Но эта тишина не давит и, может, потому что ее заполняет размеренный шум морских волн, а может, Антон именно тот человек для Арса, с которым и говорить, и молчать — комфортно, даже приятно.       Время близится к восьми вечера. Закат уже давно раскрасил побережье, и картина Арсу теперь открывается не то что красивая, а, надо сказать, божественная. Впереди море, над ним — неповторимых оттенков небо, а слева рядом Антон, отвести от которого взгляд Арсу с каждой минутой становится всё сложнее. Закатный розово-оранжевый свет падает на его лицо, сглаживая черты и добавляя им еще больше красоты; забавные кудри развевает морской ветерок, делая их такими желанными, словно музейный экспонат, рядом с которым табличка: «Трогать запрещено». Но ведь… Сейчас они не в музее, что, если дотронуться?       «Нет!», — тут же кричит голос внутри, останавливая Арса. Как тогда, одиннадцать лет назад, еще в Омске, когда он девятнадцатилетний так и не признался тому парню из театрального, а через полгода один уехал в Петербург. Арс не смог. Не смог признаться даже самому себе. Отец воспитывал не так, общество вокруг никогда не принимало, друзья бы не поняли. Казалось, абсолютно всё было против его чувств.       Как там говорят? «В Петербург по любви»? А Арс туда из-за неё уехал — заменил любовь на город. Взрослая жизнь потом закрутила в круговороте дел и трудностей, и о том, ради чего всё это было, размышлять не пришлось.       Ну а сейчас? Ради чего все это сейчас? Ему уже тридцать, и он почему-то до сих пор запрещает себе чувствовать то, что на самом деле чувствует. Арс ведь решил: в этом отпуске может позволить себе то, что не позволял раньше. Так пусть хотя бы позволит себе дотронуться, позволит выразить одну маленькую эмоцию. Пусть хотя бы не скрывает свои же чувства от себя, не пытается их задушить. Хотя бы сейчас, в эту минуту.       «Решился — не думай, иначе никогда не сделаешь», — проскальзывает в голове знакомая фраза. И пока хватает смелости, Арс осторожно поднимает руку и делает то, что хотел, — легонько поправляет Антону взлохмаченные ветром кудряшки и совсем невесомо, кончиками пальцев касается лба.       Антон осторожно поворачивает голову, чтобы посмотреть на Арса. Молчит.       — Мне нравятся твои волосы. — говорит Арсений, встречаясь с изучающим взглядом.       Антон и на это ничего не говорит. Уверенным взглядом быстро проскальзывает вниз к губам, а потом снова смотрит в глаза. От этого у Арса на секунду перехватывает дыхание, а в груди, прямо как сегодня ночью, что-то сжимается.       — А мне нравишься ты, — спустя, как кажется, вечность, говорит Антон. Секунду наблюдает за реакцией Арса, а потом отводит взгляд и тихо смеётся.       Арсений пару секунд молчит, осмысливая услышанное, а потом начинает сам улыбаться. У Антона самые заразительные смех и улыбка на свете.       — Приму к сведению, — говорит Арс, как только удается прийти в себя после неожиданного признания, пускай даже шуточного.       Антон тянется за вином.       — Тебе подлить? — спрашивает он и получив на это утвердительный кивок, берет Арсов стакан и наполняет его. — Ты обязательно прими к сведению, — говорит как бы между делом.       Не ясно, Антон просто шутит или в его иронии все же есть и доля правды. Улыбка сходит с лица Арса, когда сомнения паутиной накрывают его и он уже сам не понимает, что чувствует.       — Спасибо, — говорит он, принимая пластиковый стакан из рук Антона и чувствуя, как тот секундно касается его пальцев, вероятно, даже специально.       Попов делает глоток и проваливается куда-то в свои мысли. Сознанием овладевают раздумья, причем мыслей столько, что ни одной сейчас не разобрать.       — Арс, — после этой молчаливой паузы говорит Антон, — Ты когда-то был на Роза Хутор?       Вопрос возвращает Арсения в реальность, и он, немного потупив, отвечает:       — Еще нет.       — Поехали завтра, а? — Антон переводит задумчивый взгляд на море, — Я уже был там несколько лет назад, но хочу еще, — делает секундную паузу. — С тобой.       Последние слова Антон произносит уверенно и спокойно, однако с особым трепетом, отчего у Арса, конечно, что-то переворачивается внутри. Зато на душе становится тепло, а в голове ясно: теперь он все понимает.       — Поехали, — соглашается он.