«За гранью свода небес»

⠀⠀– Хочешь узнать, откуда у меня эти шрамы? ⠀⠀Леви смеялся, если бы мог. ⠀⠀Тонкая сеть ветвилась, сливалась и разъединялась, расползаясь от кистей вверх по плечам, обвивая бицепсы, а потом по шее, спине, лопаткам, позвоночнику, и груди, и прессу. Несколько даже достало до бёдер. Неисправимые путы, отдающие фантомной болью. Маленькие молнии, отпечатавшие себя на теле. Они обнажали слабость и силу, напоминали об ошибках и победе. Леви хотел бы содрать себе кожу, потому что глядя на них он задыхался. ⠀⠀Перед глазами плыло, а в ушах стояла чужая ругань. Никто в этом доме не сдерживался в выражениях. Особенно когда дело доходило до помощи. Леви решил, что лучше умрёт, чем проживёт ещё секунду под напряжением. И он опустил руки, чтобы его могли оттащить в безопасное место. ⠀⠀Шрамы болели каждый день, который он проводил наедине с собой и своей силой. Все мысли, все частички сознания подталкивали его к финалу, который он не выдержал, проиграл сам себе и какому-то мальчишке. ⠀⠀Если я ударил себя и мне стало больно, то я сильный или слабый? Леви не знал ответа на этот вопрос, поэтому бил сильнее. Он утопал в молниях. Он утонул. ⠀⠀Он не знал, как и зачем его вытащили из круговорота силы. Он помнил вспышки пламени, но уже не своего, не зелёного, как раны затягивались, появлялись и снова затягивались, потому что тело не выдерживало. Его кто-то держал, Леви уверен, потому что он хотел трусливо сбежать, истечь кровью – только на секунду! – и больше никогда не чувствовать. Никогда не искать своего предела и не знать, что ещё может. Не позориться. ⠀⠀А потом его отпустило – как всегда отпускало – с мыслью о Боссе. Как и болело всегда с мыслью Боссе. Как и начиналось, и кончалось всё Боссом. Босса в штабе тогда не было. Может, оно и к лучшему. ⠀⠀Леви больше не решался пропускать через себя пламя грозы. Он знал, что никогда не будет идеальным проводником, как Бовино. Он смотрел на оставшиеся шрамы, и каждый раз ему было больно, он задыхался и думал о Боссе.