Я получаю всё

      В пятницу вечером Гробыня улизнула из редакции пораньше, в рекордно сжатые сроки сдав в печать очередную скучную статью. Всю неделю она пыталась продумать план действий для предстоящего праздника, но получалось из рук вон плохо – слишком мало у нее было информации о предстоящем мероприятии, а потому девушка с неохотой приняла тот факт, что придется действовать по ситуации, полагаясь на свою удачу и интуицию.              Зацепка была только одна – упоминание южной страны в записке. Склепова готова была биться об заклад, что речь шла об Италии. Ни для кого не было секретом, что семья Забини владела поместьем и виноградниками в этой стране.              «Когда ты в Риме – поступай как римляне» - мысленно усмехнулась Гробыня, глядя на себя в зеркало, и отложила кисточку для губ, которой секундой ранее наносила ярко-красную помаду. Обмахнув в последний раз скулы пуховкой, она поднялась с пуфика и отошла от трюмо к большому ростовому зеркалу, придирчиво осматривая себя со всех сторон. Ее сегодняшний наряд был стилизованным костюмом итальянских танцовщиц тарантеллы, но отличался от обычного варианта большей смелостью и откровенностью.              Тонкая белая блуза с короткими рукавами-фонариками подчеркивала аппетитную грудь, почти до линии сосков открытую глубоким декольте. Черный корсаж с алой шнуровкой впереди, надетый традиционно, поверх блузы, только усиливал эффект, визуально делая талию еще тоньше. Пышная красная многослойная юбка была значительно короче, чем полагалось, и едва ли на ладонь прикрывала бедра ниже ягодиц. Комплект завершали черные туфли на шпильках, которые Гробыня считала обязательной частью гардероба – сложно переоценить эффект, который высокий каблук производит для женских ног, делая их еще длиннее и стройнее, а главное – отвлекая на себя внимание, что всегда можно было использовать в своих целях.              Когда до указанного времени оставалась минута, девушка вытряхнула из бархатного мешочка маленькую оливковую ветвь с парой свежих зелёных листочков. Они явно были зачарованы заклинанием стазиса, поскольку не завяли за прошедшую неделю.              «Неплохо, Забини, очень неплохо… Символ Италии, предложение мира и порт-ключ одновременно…» - она прокрутила тонкую веточку в пальцах и почувствовала, как мир под ногами рассыпается на мириады сияющих частиц и закручивается вокруг нее в вихре телепортации.              ***              – Добрый вечер, моя Артемида, - крепкая рука подхватила Гробыню под локоть, помогая удержать равновесие после телепортации. – А я всю неделю гадал примешь ли ты мое приглашение.              Девушка выпрямилась и тряхнула головой, быстро приходя в себя. Международная телепортация оказалась более длительной и неприятной, чем аппарации на близкие расстояния, и ей понадобилась пара секунд, чтобы картинка перестала плыть перед глазами.              – Пришлось… - притворно вздохнула она, поправляя алую розу, украшающую низкий пучок, в который были стянуты фиолетовые волосы. – Ты же не оставил мне шанса вежливо отказаться.              Забини рассмеялся и жестом указал на распахнутую дверь, ведущую из этого помещения, которое явно служило холлом, в другую часть здания.              – Ничего не поделаешь, Анна. Я был просто обязан организовать для тебя веселье, раз уж наша предыдущая встреча завершилась… не лучшим образом. А я не привык разочаровывать леди, знаешь ли, - девушка прошла вперед, повинуясь жесту итальянца, и ступила в большую гостиную.              «Боже… Ради этого стоило лететь кучкой молекул через половину мира» - она застыла на пороге, восхищенно рассматривая открывшуюся картину. Легкая воздушная мебель из светлого дерева казалась невесомой, вырезанной из солнечных лучей. Легкий морской бриз приподнимал прозрачные шифоновые драпировки, проникая сквозь панорамные окна, открывающие вид на бескрайнее лазурное море и яркое южное солнце, которое уже клонилось к горизонту, но еще не касалось кромки воды. Сладко пахло незнакомыми цветами, но не было ощущения приторности аромата – его оттеняли легкие ноты апельсина. Гробыня была готова спорить, что, если распахнуть стеклянные двери в центре комнаты и выйти на террасу, то деревья, виднеющиеся сквозь марево тонких занавесей, окажутся садом апельсиновых деревьев.              – Вижу, место тебе пришлось по вкусу, - девушка автоматически кивнула, с некоторым усилием возвращаясь к реальности, и только сейчас обратила внимание, что за накрытым столом в центре комнаты уже сидели другие люди. Блейз пару раз хлопнул в ладоши, привлекая к ним общее внимание. – Друзья, знакомьтесь. Наша гостья – Анна Морозофф, восходящая звезда «Ежедневного пророка» и заноза в заднице Риты Скиттер.              Со стороны стола послышались добродушные смешки. Забини легко положил ладонь на талию гостьи, направляя ее к нужному месту за столом и отодвинул стул, помогая ей сесть. Сам хозяин поместья занял место во главе стола, а Гробыня оказалась по левую руку от него. По правую, прямо напротив Склеповой, сидел уже знакомый ей блондин, который рассматривал ее с брезгливым недоумением, словно немытую собаку, которой позволили вываляться в самой грязной луже, а после зачем-то посадили за один стол с людьми.              «Куриная жопка в своем репертуаре», - мысленно хмыкнула Гробыня, с улыбкой принимая бокал вина от Блейза и демонстративно не замечая изучающего взгляда напротив. – «Но, раз он бесится, то все сработало как нужно. Когда человек злится, он управляем. А вот равнодушия хуже нет – таких ничем не проймешь».              Тем временем Блейз представил ей остальных гостей. Теодор Нотт был ей заочно знаком по газетным архивам и даже был изначально в ее списке потенциальных хранителей Чаши. А вот об остальных она знала крайне мало или вовсе ничего. Пэнси Паркинсон и Дафна Гринграсс регулярно мелькали в светских хрониках, так что их имена были Гробыне знакомы. А вот Маркус Флинт, Грегори Гойл и Трейси Дэвис не вызывали в памяти никаких ассоциаций.              – Смелый выбор, - сидящая рядом с Гробыней Пэнси обернулась к соседке и смерила выразительным взглядом открытое декольте и короткую юбку.              – То, что нужно, для жаркого юга, - невозмутимо парировала Склепова и лукаво улыбнулась, очерчивая взглядом не менее откровенное изумрудное платье Паркинсон, которое оставляло обнаженной спину брюнетки и длиной ни на дюйм не превосходило наряд Гробыни. – Впрочем, я вижу, что ты со мной солидарна.              Пэнси хохотнула и перевела взгляд на Забини.              – Блейзи, детка, она мне нравится, клянусь Салазаром, - мулат понимающе ухмыльнулся в ответ и поднял бокал.              – За старых друзей и новые знакомства, - провозгласил он и бокалы дружно прозвенели, столкнувшись в центре стола. Малфой единственный не присоединился к тосту, сдержанно отсалютовав своим бокалом в сторону приятелей, и сразу же поставил его на стол, не прикоснувшись к напитку.              – И как тебе в змеином логове? – Пэнси лукаво улыбалась, переводя взгляд с Блейза на Драко. – Эти двое еще не пытались тебя укусить?              – Ну я подозреваю, кто здесь главный гад, - Гробыня мгновенно приняла подачу. – Но остальных-то за что?              – Пэнс, она не в курсе про Хогвартс, - вмешался в разговор девушек Забини. – Так что боюсь, что Анна поняла тебя слишком буквально.              – Точно, ты же не британка, - Паркинсон закинула в рот виноградину и прищелкнула пальцами. – Мы все учились вместе в школе магии – Хогвартсе. Наш факультет – Слизерин, символ – змея. Потому мы и привыкли называть друг друга змеями. Локальная шутка, не более.              – Так у вас тут встреча одноклассников? – Гробыня усмехнулась. – А какой факультет был вторым? Мангусты какие-нибудь? В природе они обычно нападают на змей.              – Вообще у нас четыре факультета – змеи Слизерина, львы Гриффиндора, вороны Когтеврана и барсуки Пуффендуя, - Пэнси загибала пальцы, перечисляя. – Соперниками нашего факультета всегда были гриффиндорцы.              – Странная логика, - Гробыня пожала плечами. – И по какому принципу вас делили на факультеты?              – В Пуффендуй попадают добренькие и бесхребетные волшебники, - вмешался в разговор Тео, а Пэнси воспользовалась передышкой, чтобы продолжить жевать виноград, не рискуя при этом подавиться. – В Когтевран – заучки и ботаники. Гриффиндор – слабоумие и отвага, а Слизерин – хитрость и стратегическое мышление.              – Какие сложности… - насмешливо фыркнула Гробыня. – А если я и умная, и смелая, и хитрая, то меня клонируют или порежут аккуратно на части, чтоб никому обидно не было?              – А такие попадают в Слизерин и мы – яркое тому подтверждение, - безапелляционно заявил Блейз, вызвав одобрительный смех у собеседников. – А что у вас в России? Ваша страна до сих пор довольно закрыта, и мы толком ничего про русских волшебников не знаем.              – В Тибидохсе все проще и логичней, - Гробыня повертела в пальцах бокал, следя за алой воронкой в центре. – У нас всего два отделения – светлое для добреньких и темное для умненьких. Причем те, из светлых, что становятся умнее и начинают больше думать о себе, могут без проблем перейти на темное отделение. К счастью, глупеют волшебники редко, поэтому переходов с темного отделения на светлое практически нет.              За столом повисла гробовая тишина. Все взгляды, как по команде, устремились на русскую ведьму.              – То есть… - Блейз прочистил горло и глубоко вздохнул. – То есть ты хочешь сказать, что у вас там есть темные волшебники, которых официально учат в волшебной школе быть темными магами вместо того, чтобы засадить их в магическую тюрьму до конца дней?              – Ну, как видишь, я не в тюрьме, – Гробыня беспечно пожала плечами, отлично зная, что в Британии после второй магической войны темной магии стали бояться, как огня. Она специально выложила эту карту на стол, рассчитывая, что это станет еще одной наживкой для Малфоя. Богатые мажоры всегда стремятся обладать эксклюзивом.              – Ты не шутишь? – Дафна Гринграсс сжала в руке ножку бокала, во все глаза глядя на новую знакомую. – Но как такое возможно? А если кто-то станет новым… Ну…              Гробыня отмахнулась нарочито небрежным движением руки.              – Не нужно драмы. Нас на темном отделении как раз учат управлять своими силами и направлять их, так сказать, в мирное русло, – Гробыня открыто и мягко улыбнулась, всем видом давая понять, что не опасна. Ее задачей было вызвать интерес, а не страх из-за глупых предрассудков. – Была у нас за всю историю одна волшебница, которая пыталась всех уничтожить, но это такое же исключение, как ваш этот… фюрер безносый.              Впервые за вечер Гробыня поймала на себе заинтересованный взгляд от Драко, но сделала вид, что полностью увлечена беседой с Пэнси и Дафной. Она успешно перевела разговор на вопросы стиля и девушки увлеченно сравнивали модные тренды двух стран. Блейз вполголоса о чем-то переговаривался с Тео, а остальные слизеринцы, сидящие на противоположном конце стола, обсуждали что-то свое и звуки их беседы долетали до Склеповой слишком приглушенно, чтобы она могла уловить нить рассуждений. Внезапно она почувствовала слабую щекотку в волосах, словно легкий ветерок прошелся.              «Какая сука меня подзеркаливает?» - Гробыня быстро окинула стол взглядом из-под ресниц и убедилась, что все были заняты разговорами и только Малфой со скучающим видом потягивал виски, переводя взгляд с Блейза на Тео, как будто был увлечен их беседой. Но девушка была абсолютно уверена, что только он мог попытаться влезть ей в голову. Только у него одна рука находилась под столом и вполне могла держать палочку. – «Ну держись, змееныш…»              В Тибидохсе все студенты еще на первом курсе учились прятать свои мысли от особо вредных учителей, вроде завуча Поклепа Поклепыча или преподавательницы сглазов Зубодерихи, которые при любом удобном случае не тратили время на выяснение правды, а просто подзеркаливали мысли учеников, быстро и эффективно вычисляя виновных. И лучшим средством было задвинуть мысли на задний план, маскируя их какой-нибудь максимально бессмысленной и липучей песенкой.              «Фаина, Фаина, Фаина, Фаина, Фай-на-на,       Фаина, Фай-на-на, ах, люблю тебя Фаина-Фаина!       Ши-на-най-да-опа, ши-на-ши-на-най...       Фаина, Фаина, Фаина, Фаина, Фай-на-на,       Фаина, Фай-на-на, ах, какое имя Фаина-Фаина!       Фаина, Фаина, Фаина, Фаина, Фай-на-на,       Фаина, Фай-на-на, Фаина, Фаина, Фаина, Фаина!       Фаина, Фаина, Фаина, Фаина, Фай-на-на...       Фаина, Фай-на-на, ах, какое имя Фаина-Фаина!       Ши-на-най-да-опа, ши-на-ши-на-най...»              Гробыня с мстительным удовлетворением увидела, как у Малфоя нервно дернулась щека и он сжал челюсти. Ощущение щекотки не исчезло и, понимая, что он пытается сосредоточиться и пробиться через навязчивую песенку, она замурлыкала тот же мотив себе под нос, отбивая пальцами такт по столу. Ощущение щекотки исчезло и Склепова поймала брошенный через стол злобный взгляд Драко.              – О-о-о-ох… Фаина… - еле слышно простонала она и едва сдержала смех, видя, как шея блондина напротив покрывается красными пятнами от едва сдерживаемой ярости.              – Что? – Блейз обернулся к ней, прерывая разговор с Ноттом.              – Ничего, все в порядке, сидеть надоело, - беспечно улыбнулась Гробыня и обвела взглядом стол. – Кстати, о разминке… У вас только гриффиндорцы смелые или Слизерину тоже храбрости перепало?              – Какие провокационные вопросы, - усмехнулся Забини. – Есть предложения?              – Ну раз уж мы тут вспоминали школьные годы, то предлагаю сыграть в игру… - Склепова ехидно улыбнулась. – В нее в Тибидохсе играют только маги моего отделения, конечно же.              – Ну если у нас после этого волосы не выпадут и носы не отвалятся, то рассказывай, - хохотнул Забини. Остальные поддержали его согласными возгласами. Было выпито уже достаточно, чтобы каждому захотелось приключений.              Гробыня встала со своего места и жестом попросила подняться остальных.              – Нужно сдвинуть вот это… Еще немного… И то кресло уберите… - она быстро организовала пространство, и мебель общими усилиями была отлевитирована к стенам, освободив пустое место. – А вот эту банкетку давайте в центр… Отлично!              Гробыня запустила два пальца в декольте и достала волшебную палочку, вызвав этим смешки мужской части компании. Впрочем, ее это ни капли не смутило.              – Спокойно, мужчины, банкетка в другой стороне, - она указала палочкой на искомый предмет интерьера. – Игра называется Черномагическое родео. Цель игры – удержаться как можно дольше на банкетке.              – Я еще не настолько пьян, чтобы с нее свалиться, - хохотнул Гойл.              – Уверен? – Гробыня недобро прищурилась и кивком головы указала на банкетку. – Давай проверим. И советую держаться крепче.              Гойл уверенно уселся, сжав сиденье ногами, и вопросительно поднял бровь.              – Буйнус палатис… - красная искра скользнула вдоль палочки и коснулась банкетки, после чего взбесившаяся мебель принялась скакать в центре комнаты и лягаться, стараясь сбросить седока. С каждой секундой прыжки становились все выше и быстрее, а Гойл вопил благим матом, судорожно вцепившись пальцами в обивку. Не прошло и тридцати секунд, как очередной прыжок ожившей банкетки отправил его в недолгий, но красивый полет на ковер. – Кондовус руализмус…              Гробыня выпустила новую искру, останавливая взбесившуюся скамейку, которая уже прыгнула в сторону Гойла с явным намерением затоптать незадачливого седока.              – Ну ниху… Ох… - Грегори, тяжело дыша, поднялся с пола. – Да вы там все психи! Не, я пас… Чуть шею не свернул, блин.              Гробыня небрежно пожала плечами.              – 28 секунд, одна искра. У нас второкурсники дольше держатся.              – Моя очередь, - Забини закатал рукава рубашки и решительно уселся на скамейку, кинув мимолетный взгляд в сторону Дафны.              – О… Старая любовь не ржавеет… - промурлыкала Пэнси негромко, подталкивая локтем Гринграсс, что не ускользнуло от внимания стоящей рядом Гробыни.              «Старая любовь, значит?.. Вот и повод избавиться от внимания Блейза…»              – Буйнус палатис… - новая искра заставила банкетку повторить прыжки и кульбиты, но Забини держался куда лучше нетрезвого Гойла, клещом вцепившись в обивку. – Минута! Буйнус палатис!              Вторая искра заставила банкетку брыкаться с утроенной силой, выделывая в воздухе умопомрачительные кульбиты и вскоре Блейз повторил полет Гойла. Гробыня сделала вид, что замешкалась на секунду, и позволила банкетке один раз в прыжке опуститься ножкой на левую руку итальянца.              – Кондовус руализмус! – банкетка опрокинулась ножками вверх, а Гробыня легонько подтолкнула в спину ошарашенную Дафну, с ужасом глядящую на мулата, который уже успел сесть и с шипением рассматривал расплывающийся на руке синяк.              – Не тупи, герой достоин награды, - шепнула она на ухо блондинке и та, очнувшись, сорвалась к Блейзу. – Минута и 17 секунд. Блейз, поздравляю, это классный результат.              Итальянец поднял вверх большой палец, поднялся на ноги и отошел к столу, ненавязчиво обвивая здоровой рукой талию Дафны, которая смотрела на него сияющими глазами и что-то нашептывала на ухо.              – Еще герои есть? – насмешливо спросила Склепова, обводя взглядом оставшихся. Маркус отрицательно покачал головой, как и Тео. – Тогда на сегодня всё. Продолжу, когда буду отдыхать с гриффиндорцами. Там явно будет больше желающих.              – В точку, Анна. Твои игры как нельзя лучше подходят к гриффиндорскому девизу – «слабоумие и отвага», - заявил Малфой, левитацией устанавливая упавшую банкетку обратно на ножки.              – Значит, ты самый умный и трусливый? – насмешливо подначила Склепова в ответ. – Или просто форму потерял? А ведь когда-то был ловцом в квиддиче, финт Вронского выполнял, но… Годы берут свое, понимаю.              Если бы взгляд Драко был сектумсемпрой, то Гробыня уже осыпалась бы на пол кучкой мелко нарубленного фарша.              – А что насчет тебя? – блондин ехидно вздернул бровь. – Ты же должна была не раз в этой своей школе на бешеной мебели кататься, так в чем дело, Анна? Или ты только других подставляешь?              – Форма одежды не позволяет, - усмехнулась Гробыня в ответ, но Малфой нетерпеливо взмахнул палочкой и трансфигурировал ее юбку в короткие шорты. – О, даже так… Заключим пари, Драко? Кто из нас двоих дольше продержится – тот выиграл.              Компания оживилась, всем хотелось посмотреть на необычную дуэль Слизеринского принца против русской темной волшебницы. Драко вздохнул и одним глотком допил виски. У него не было ни малейшего желания участвовать в подобных глупостях, но паршивка его поймала. Отказ означал поражение в глазах остальных, а Малфои не могут позволить себе быть слабыми, не могут позволить себе проигрыша ни в чем. Малфои получают всё – этот непреложный закон отец накрепко вбил в голову сына с малых лет и сейчас, став взрослым, Драко прекрасно понимал, что его авторитет, влияние и успех являются незыблемыми именно потому, что для всех в мире, кроме, разве что, Блейза, он был олицетворением несокрушимой скалы.              – А ты что-то можешь мне предложить? – язвительно фыркнул мужчина, проходясь по фигуре девушки демонстративно раздевающим взглядом. – Натурой не беру.              – А как насчет информации? – ничуть не смутилась ведьма, глядя противнику в глаза прямо, без тени неловкости или страха. – Выиграешь – и я расскажу почему ты начнешь терять много денег уже через пять дней. Если используешь эту информацию с умом – сохранишь финансы, а, может, и найдешь способ использовать новые обстоятельства себе на пользу… если будешь первым. А взамен, если выиграю я, ты дашь мне эксклюзивное интервью для «Пророка».              Такого предложения Малфой не ожидал. Он уже успел оценить нахальство этой ведьмы, равно как и умение втираться в доверие к окружающим, а потому не сомневался, что она не блефует и действительно у нее есть что-то интересное, что могло бы его заинтересовать. А взамен… Всего лишь интервью? Он привык, что женщины ожидали от него денег, драгоценностей и отличного секса, и такое условие сделки поставило его в тупик.              – По рукам, - бросил он, закатывая рукава рубашки чуть выше локтей. – Кто первый?              – Вместе, - хмыкнула Гробыня, левитируя вторую банкетку и жестом указывая остальным отойти подальше. Сбросив туфли, она босиком прошлась по ковру и уселась на свою скамейку, крепко сжав края бедрами и зацепившись для лучшей фиксации лодыжками за ножки. Одной рукой она взялась за край обивки, а вторую, с палочкой, оставила свободной, чтобы легче было держать баланс.              «Не сложнее, чем на лопухоидном мотоцикле. Тот же принцип – держаться бедрами, руки расслабить» - в родео Склепова не участвовала со времен учебы в Тибидохсе, но каждый раз, как удавалось вырваться с Лысой горы в Москву, не отказывала себе в удовольствии погонять на байке.              – Готов? – Драко кивнул в ответ, устроившись на второй банкетке. – Пэнси, на тебе таймер. Скажешь, когда пройдет минута. Буйнус палатис дуо!              Сдвоенная красная искра скользнула вдоль палочки и, разделившись, коснулась одновременно обеих банкеток. В тот же миг комната заплясала перед глазами Гробыни, подпрыгивая, вертясь и делая кульбиты. Девушка старалась держать корпус вертикально и гасить прыжки бешеной мебели за счет движений таза, помогая себе удерживать баланс свободной рукой с зажатой в ней палочкой. Краем глаза она периодически видела то Малфоя, который практически полностью копировал ее движения и манеру держаться, то изумленные лица слизеринцев, то мелькала алая полоса заката за окнами.              «Красиво, блин…» - Гробыня старалась, насколько возможно, зафиксировать взгляд на закате, чтобы вестибулярка не забарахлила раньше времени и головокружение не пересилило чувство равновесия.              – Минута! – выкрик Пэнси прозвучал, по внутренним ощущениям Склеповой, не раньше, чем через час с начала этой гонки, но она не собиралась сдаваться.              – Буйнус палатис дуо! – еще одна сдвоенная искра подстегнула бешеную скачку и мир вокруг слился в едином неразличимом вихре, словно ребенок слишком быстро стал крутить калейдоскоп, не давая цветным стёклышкам внутри игрушки сложиться в различимый узор.              «Двадцать четыре… Двадцать пять…» - Гробыня мысленно считала секунды, проклиная упрямого Малфоя, который слишком долго не падал. – «Тридцать восемь… Тридцать девять…»              Мышцы начали слабеть от чрезмерного напряжения и Склепова с отчаянием поняла, что больше нескольких секунд не продержится, но тут услышала громкий хоровой вскрик, который мог значить только одно – раз она еще верхом, значит, упал ее соперник.              – Кондовус руализмус дуо! – обе скамейки мгновенно остановились, и девушка по инерции едва не слетела на пол следом за Драко. – Эй, ты живой?              На слегка подрагивающих от напряжения ногах она подошла к Малфою, которого уже окружили друзья, и окинула его пристальным взглядом, выискивая и не находя повреждения.              – Вижу, что пострадала только твоя гордость, - хмыкнула она, оправляя юбку, в которую превратились наколдованные Малфоем шорты, едва бешеная скачка прекратилась. – Но ты круто держался с учетом того, что раньше в родео не играл.              – Естественно, - заглотил Драко подслащенную пилюлю. – На метлах у тебя бы не было шансов, а так… Сделка есть сделка. Я пришлю тебе сову с датой и местом интервью.              – Договорились, - Гробыня миролюбиво улыбнулась, понимая, что заносчивому аристократу поражение далось морально тяжело и нужно дать ему небольшую передышку. Стоит сейчас перегнуть палку – и второй раз шанс подобраться к нему и его окружению может уже не представиться с учетом того, что срок стажировки стремительно сокращался, приближая дату возвращения в Россию. – Если захочешь реванша – я готова. Буду спорить на эксклюзивную колдосессию для первой полосы.              – Реванша? – Драко взмахнул палочкой, помогая друзьям восстановить внешний вид комнаты и возвращая мебель на свои места. – Я согласен. На метлах. Так будет справедливо – сегодня вид соревнований выбирала ты, следующий – за мной.              Он с усмешкой наклонил голову, надеясь, что ведьма согласится, иначе ему не даст покоя та информация, что он не смог у нее выведать сегодня. Финансовое благополучие было основой его комфортного мира, и, если что-то могло угрожать семейному бизнесу, Драко был просто обязан это знать.              – Хорошо, - Гробыня, в свою очередь, не собиралась упускать шанс на личную встречу с главной целью. – Тогда жду совой две даты – для реванша и для интервью.              Она вернулась на свое место за столом и с улыбкой слушала, как слизеринцы делятся впечатлениями от нового развлечения. Вмешиваться в разговор не хотелось – даже неугомонной Склеповой иногда была нужна пауза. Воспользовавшись моментом, она подхватила свой бокал и вышла на террасу, с удовольствием вдыхая соленый теплый ветер, дующий со стороны моря, и неторопливо потягивая терпкое вино.              «Если получится добыть эту чертову чашу, обязательно куплю себе такую же виллу» - мысленно пообещала себе Гробыня. – «И ну ее нафиг, эту Лысую гору с вампирами и мертвяками».              Мерный шум прибоя смешивался с тихим шелестом листвы, и девушка позволила себе ненадолго расслабиться, просто насладиться моментом, не думая ни о чем.              – Анна, всё в порядке? – мягкий голос Тео раздался за плечом и Гробыня с улыбкой обернулась к нему.              – Да, все отлично. Просто захотелось воздухом подышать, и я засмотрелась на закат. Здесь красиво… - ведьма развернулась и присела на край балюстрады. – А ты почему не со всеми?              – Я тебя искал. Там Пэнс затеяла в котелки играть, - он улыбнулся и откинул со лба темную вьющуюся прядь челки. – Это наша школьная игра. Смысл в том, что в два котелка кладутся бумажки с именами игроков и задания. Котелки зачарованы, чтобы не было подтасовок и все бумажки доставались случайным образом. Имена достаются парами из одного котелка, и выбранные игроки отправляются в зачарованную комнату. У них есть пять минут, чтобы выйти из комнаты, выполнив задание из второго котелка.              – А если не успеют? – поинтересовалась Гробыня, поднимаясь на ноги и оправляя юбку.              – Получат мелкое, но неприятное проклятие типа фурункулов на сутки или трехчасовой икоты. – Тео протянул ей руку. – Сыграешь с нами?              – Почему нет? – она вложила ладонь в руку Нотта и прошла следом за ним обратно в комнату, где Пэнси уже водила палочкой над двумя пузатыми сосудами, зачаровывая их.              – Мы в игре, - объявил Тео, провожая Гробыню на место и помогая ей устроиться поудобнее.              – Я не сомневалась, - хитро улыбнулась Паркинсон. – Ваши имена уже в котелках, так что давайте начинать.              Первой парой выпали сама Пэнси и Блейз. Обмениваясь на ходу шутками, они скрылись за дверью. Гробыня не слышала ни звука оттуда и полагала, что на комнату наложено заглушающее заклинание. Спустя несколько минут первая пара игроков вернулась, давясь от хохота и подталкивая друг друга локтями.              – И что за задание вам выпало? – поинтересовалась Гробыня, с любопытством рассматривая Забини и Пэнси, которые продолжали заговорщически переглядываться. Мулат кивнул, и Паркинсон ответила:              – Рассказать друг другу о самом провальном свидании в жизни, - она снова прыснула от смеха, покосившись на Блейза, а тот, в свою очередь, изо всех сил сжимал губы, едва сдерживая хохот, глядя в ответ на Пэнси. – Но рассказывать другим суть задания игроки не обязаны, только если сами захотят. Кто у нас следующий?              Второй парой выпали Тео и Дафна. Они вернулись довольно быстро и заняли свои места за столом. Гробыня заметила пристальный взгляд Забини, которым он окинул вторую пару игроков.              «А старая любовь, видать, и правда не ржавеет…» - мысленно усмехнулась она, видя искорки ревности в темных глазах итальянца. – «Ничего, Дафна его еще раз приголубит, и он растает как миленький. Хотя, судя по красным щекам Тео, повод для ревности все же есть…»              – Анна и Драко, - объявила Паркинсон и Малфой со страдальческим видом закатил глаза. – Ничего не знаю, сам согласился играть.              Не допускающим возражений тоном заявила Пэнси и толкнула Драко в бок.              – Шагай давай, нечего тут короля драмы разыгрывать. Не съест она тебя.              – Ничего не могу обещать, - плотоядно облизнулась Склепова, поднимаясь из-за стола и с насмешкой глядя на блондина. – Иногда, для поддержания сил, темным магам нужна человечинка. А я так устала сегодня после родео…              Уверенным шагом она подошла к комнате, выбранной для игры, и, обернувшись на пороге, демонстративно поманила Драко пальцем.              – За мной, сладкий…              Малфой отправился следом, засунув руки в карманы и всем видом показывая, что делает величайшее одолжение, соглашаясь играть с такой партнершей. Едва дверь за ними закрылась и звонко щелкнул язычок замка, перед третьей парой игроков в воздухе зависла записка с одним-единственным словом «Поцелуй».              «Блядь, а вот это сейчас вообще не по плану. Слишком рано, клиент совсем не в той кондиции.» - Гробыня рассчитывала на задание с вопросами, как у Пэнси с Блейзом и радовалась, когда попала в пару с Малфоем, рассчитывая вытащить из него хоть какие-то крохи личной информации, которая поможет ей подобраться к нему поближе, попасть в его дом, а если повезет – ловко втереться в доверие. Дурацкое задание спутало ей все карты. – «Делать нечего, пока придется гнуть ту же линию… Лишь бы не перегнуть».              Драко прислонился к двери, все так же держа руки в карманах и сверля Склепову взглядом.              – Где же радость на лице? М? – ехидно поинтересовался он, слегка наклонив голову на бок. – Или я уже не сладкий?              – Да вот думаю - что хуже, - с задумчиво проговорила Гробыня, меряя Драко скептическим взглядом. – Получить проклятие с фурункулами, которые пройдут к завтрашнему вечеру, или позволить себя облизывать твоему языку, который неизвестно в скольких борделях побывал только за последнюю неделю? И сколько после этого лечиться придется?              – Чего, бл… - Малфой прикусил язык и глубоко вдохнул, стараясь погасить злость. Эта дрянь разговаривала с ним так, будто они поменялись местами, будто это она была чистокровной аристократкой, а он – дешевым жиголо, готовым бежать за первой встречной, стоит лишь поманить блеском галлеона.              – Судя по твоему щедрому предложению в клубе, ты привык к товарно-денежным отношениям с женщинами, - Гробыня невозмутимо пожала плечами. – А у таких дам и их клиентов, как всем известно, бывают самые разнообразные неприятные болезни. А я, знаешь ли, здоровье берегу.              – Ла-а-адно… - процедил Малфой сквозь зубы, понимая, что мерзавка мстит ему за стычку в клубе и сама готова рискнуть попасть под проклятие, лишь бы ему было паршиво. А для Драко это было совершенно недопустимо – завтра утром ему предстояла важная деловая встреча и появиться перед контрагентами с изуродованным лицом он никак не мог себе позволить. – Я прошу прощения. Ясно?              – За что именно ты просишь прощения? – продолжала дожимать ведьма.              – За то, что нахамил тебе и предложил секс за деньги, - он сделал пару шагов к Гробыне, сверкая в ярости глазами. В его голове мысленно шел обратный отсчет оставшегося времени, нервы с каждой секундой натягивались все сильнее. – Теперь ты довольна?              Три минуты…              – Неискренне, Драко, - демонстративно вздохнула Гробыня. - Но на большее ты все равно не способен.              Она ни сделала ни малейшего движения к нему и продолжала стоять, сложив руки на груди.              – Анна… - он начинал терять терпение. Драко не помнил, когда вообще в последний раз перед кем-то извинялся, а в ответ – все та же ехидная ведьмовская усмешка. – Не испытывай меня. Не стоит…              Любой, кто знал Малфоя, в этот момент предпочел бы исчезнуть. Тихий голос с отчетливо слышимым рычанием, чуть подрагивающие крылья носа, крошечная морщинка, залегшая между бровей, движения скупые и плавные, как у хищника перед броском – все говорило о том, что Драко очень зол и едва сдерживает себя.              – Допустим, я испугалась, - закаленная вспышками гнева Гломова, Гробыня совершенно не впечатлилась грозным видом Драко. – Черт с тобой, павлинчик, давай сюда свой клювик.              Две минуты…              – Сука… - потеряв терпение, Малфой схватил девушку за плечи и ударил спиной о стену, намеренно стараясь причинить боль, чтобы каждый позвонок прочувствовал твердую поверхность каменной кладки, чтобы зубы щелкнули, прикусывая тонкую слизистую щек до крови. – Из-с-сдеваешьс-с-ся?..              Он прошипел вопрос, словно действительно был змеем, едва не переходя на парселтанг. Тряхнул ведьму еще раз, прижал к стене, показывая, что даже без магии он тот, кого не следует задевать. Тот, кого стоит бояться. Тот, кому ей не нужно было дерзить. Серые, потемневшие от гнева глаза холодно изучали лицо Гробыни. Она должна заткнуться. Вздрогнуть в испуге. Сжаться в крошечный комочек страха и запоздалого осознания, что играла с огнем. Должна…              – Вау… - Гробыня глубоко вдохнула, восстанавливая дыхание после удара спиной, выбившего воздух из легких. На ее губах мелькнула хищная улыбка.              Одна минута…              Рука Склеповой сгребла в кулак ворот его рубашки и с силой потянула Малфоя вниз, вторая - впилась острыми ногтями в затылок, беспощадно, до крови, терзая кожу, заставляя наклониться вперед. Красные губы ведьмы мазнули по губам Драко и тут же он почувствовал укус. Острые зубы оттянули его нижнюю губу, болезненно заставляя рот приоткрыться, чтобы через миг ее язык нагло прошелся по его языку, пробуя на вкус.              – С-с-сука… - прошипел он ей в губы, перехватывая инициативу и всем телом прижимая Гробыню к стене. Одной рукой он крепко прижал ее к себе за поясницу, другую запустил в волосы, полностью разрушая прическу, сжал крепко пряди, наклоняя ее голову как ему удобно, нависая над девушкой, как демон возмездия. Помимо воли, в его голове всплыли картины из заведения Мадам – фиолетовые волосы в крови, резкий свист плети, обессиленное тело метаморфа в его жадных руках. Точно такое же, какое он сжимал сейчас. Но ощущения были совсем иными – тогда он чувствовал женщину в руках как мягкую глину, а сейчас – как сжатую до предела пружину, где одного неловкого движения достаточно, чтобы она распрямилась и ударила под дых.              Его укус тут же вызывал ответный с ее стороны. Рывок его руки в волосах ведьмы незамедлительно наказывался ее рукой, вцепившейся острыми ногтями в его затылок. Языки сплетались, облизывая друг друга, исследуя, уворачиваясь от острых зубов. Это было больше похоже на сражение, чем на поцелуй.              – Тише… - шепнула вдруг Гробыня в его губы и провела по щеке Драко кончиками пальцев удивительно нежным касанием, словно не она только что едва не снимала с него скальп. Он еще раз грубо прихватил зубами ее нижнюю губу и отстранился, непонимающе глядя на девушку. – На сегодня хватит…              «Кнут и пряник, Гробынюшка, кнут и пряник…» - напомнила себе Склепова, мягко высвобождаясь из рук мужчины. – «Хотя пряник оказался не так уж плох».              Усмехнувшись, она невинно коснулась мужской щеки губами, чуть привстав для этого на цыпочки, и выскользнула за дверь.              «Она сумасшедшая…» - проводив девушку изумленным взглядом, Драко задержался на несколько секунд в комнате, чтобы поправить воротник рубашки и провести пару раз рукой по волосам, приводя в порядок прическу. Когда он вернулся в гостиную, Анны там не оказалось.              – Что ты с ней сделал, Драко? – со смехом спросила Пэнси. – Она из комнаты сразу отправилась к камину и телепортировалась, едва успев с нами попрощаться. А хотя… Можешь не отвечать.              Паркинсон кивнула ему на зеркало и в отражении Малфой увидел, что его губы остались испачканы красной помадой, а на щеке алел четкий отпечаток женских губ.