Mon amour nommé Jeanne

      После своей свадьбы Рен узнал, что партнёры по компании «Leidi» выбрали его генеральным директором. Это обстоятельство не могло не обрадовать наследника клана Тао, но вместе с тем оно накладывало на Рена дополнительную ответственность, и потому сразу после свадьбы он поспешил вернуться в Шанхай по двум причинам: во-первых, необходимо подписать бумаги в связи с переходом управления компанией в его руки, а во-вторых, необходимо купить и обустроить жильё, в котором будет жить его семья, первый шаг к созданию которой он уже сделал: взял в жёны Жанну и провёл с ней первую ночь, через девять месяцев после которой надеялся на рождение наследника. Свадебное путешествие Рен вынужден был отложить в связи со своим назначением на должность генерального директора и в связи с тем, что Жанна плотно занялась благотворительностью и теперь часто планировала и организовывала различные аукционы, устраивала акции в поддержку миротворческих миссий на Востоке, готовила сладости и обучала этому пострадавших в следствие военных конфликтов или природных бедствий. Словом, ни времени, ни сил на свадебное путешествие у молодой четы Тао не было. Но было время на обсуждение планов на свадебное путешествие. Рен решил исполнить давнее желание своей молодой жены и отвезти её в Ватикан когда-нибудь, когда они оба найдут время. Идею с посещением необыкновенных красот Востока молодой китайский шаман отмёл, потому как Жанне эти пейзажи уже надоели, ведь француженка только и делала, что зрила за страдающими из-за конфликтов на Востоке. Открыла свой госпиталь Святой Марии, где сама заботилась о раненых и обездоленных. Лечила с помощью своей тёплой мягкой ласковой фурёку, а детям искала приют или семью, дарила подарки и ласку. Рен наблюдал за действиями жены с молчаливой улыбкой. Да, эта молодая женщина, которая когда-то убивала соперников на Турнире ради своих целей во имя слепой кровожадной ненависти и «правосудия», с которыми она стремилась уничтожить зло в виде Хао, превратилась из безжалостного могущественного шамана в добрую девушку, которая так тепло и искренне помогала людям. Рен улыбался и думал о том, что Жанна будет заботливой мамой. После одной ночи с Реном во француженке зародилась жизнь, что объявила Дзюн, когда через какое-то время после свадьбы Жанна почувствовала недомогание, которое сперва ошибочно списали на пищевое отравление. Тогда Дзюн осмотрела невестку, и…

      ***

      Китайская даос усадила Жанну в мягкое кресло с золотыми подушками, прощупала пульс, расспросила о состоянии женского здоровья и об общем самочувствии и, как только невестка сообщила ей о задержке, у Дзюн сразу появилось чёткое понимание ситуации. Оставалось лишь убедиться в верности своего предположения. Китаянка уложила девушку на кровать и мягко накрыла живот Жанны своими руками, от которых исходило ласковое тепло. Закрыв глаза, Дзюн изучала так девушку несколько секунд, пока наконец не объявила:       — Oh, ma chère, c'est un jour de grand bonheur! La vie est née en toi! Je suis ravie!       — Moi… enceinte?.. — неверяще-растерянно пролепетала Жанна на выдохе, смотря на Дзюн. Француженка не осознавала в полной мере пока смысл происходящего, но Дзюн обняла её и ласково проговорила:       — Oui, chère soeur, tu vas devenir maman!       — et… qu'en pense Ren?       — Je suis sûre. que Rennie soit ravie! Il se soucie plus de la Grandeur de notre clan que de son grand-père! — весело ответила Дзюн. Ярко-зелёные глаза китайской даоса светились искренними радостью и ликованием. Казалось, она была готова расцеловать Жанну, и Дзюн готова. За эти короткие полгода, что француженка приходилась ей невесткой, они довольно сблизились, и теперь были в весьма и весьма хороших отношениях. Так, они делились друг с другом переживаниями и тревогами и старались как-нибудь помочь в меру своих сил: Дзюн при необходимости оказывала влияние на Рена, если причина печали невестки была в нём; Жанна, несмотря на то, что была младше — помогала добрым советом и морально подбадривала и всячески поддерживала ласковым словом. И Дзюн была ей благодарна, потому как иногда всем людям нужен кто-то, кто покажет другую сторону вопроса, кто-то, кому можно довериться. Разумеется, это должен быть человек из узкого круга семьи, но в то же время, — друг, с которым можно поделиться опасениями и переживаниями. И Дзюн, и Жанна нашли такого человека друг в друге. Каждая знала, что другая является её конфидентом, которому точно можно довериться. И обе понимали взаимность этого чувства, которое, пожалуй, можно было бы описать, как сестринские любовь и доверие. И Рен, разумеется, видел это и радовался, что его жену так хорошо приняли в семье, хоть другого парень и не ждал.

***

      Рену и всему клану Тао о беременности Жанны сообщили в тот же день. Дзюн просто взяла Жанну за руку и подвела к Рену со словами:       — О, Ренни, я так за тебя рада! Ты станешь отцом! Жанна беременна!       Китаец, в отличие от своей жены, понял смысл услышанного сразу и только серьёзно спросил у сестры:       — Ты уверена?       — Абсолютно. Сомнений быть не может. Жанна родит сына через девять месяцев, — ответила Дзюн ровно и уверенно, сверкнув ярко-зелёными глазами.       Рен мягко, но крепко обнял застывшую в напряжении Жанну и выдохнул:       — Я тебя так люблю! У меня будет сын! У нас будет сын!       Жанна улыбнулась с искренним облегчением: её вечно суровый собранный сдержанный муж сейчас радовался, как беззаботный ребёнок! Дзюн была права. Француженке не следовало переживать о реакции Рена.

***

      Едва китаец узнал о беременности жены, отправился в Шанхай. Раз уж в его семье ожидается пополнение, необходимо купить дом. Не квартиру, нет, — дом! Дом, чтобы сын мог тренироваться во дворе, чтобы гулял на свежем воздухе, нет, чтобы они все вместе гуляли! И чтобы во дворе Рен мог построить конюшню. Чтобы можно было посадить в саду их дома белые розы, которые так любит Жанна, его любовь по имени Жанна…       От идеи — сразу к осуществлению. Тао Рен не любил затягивать с исполнением своих намерений, а потому начал поиски участка. Требований и пожеланий было немало: это должен быть уютный красивый дом с садом, который он засадит белыми розами и прудом, в котором будут жить прекрасные изящные лебеди, которых они с Жанной и сыном будут кормить, наблюдая за грациозными птицами какой-нибудь ветреной и сухой осенью, гуляя около холодного стальной глади водоёма, колеблемой ветром и ходом лебедей, а опавшая листва будет шуршать под ногами. Потом он соорудит во дворе крытый палисадник, чтобы розы, которые они там посадят, круглый год радовали глаз. За розами будет ухаживать прислуга, которую он наймёт, чтобы его Жанна не утруждала себя работой по поддержанию порядка в доме и на участке. На праздники к ним в дом будут приезжать родные, друзья, коллеги и знакомые семьи. Словом, Рен искренне хотел, чтобы в его доме всегда царила жизнь, и на лицах сияли счастливые улыбки. Найти дом, который отвечал нескромным требованиям китайского шамана, удалось на удивление легко и быстро. Цена, правда, была нешуточная, но денег ради своего и Жанны счастья Рен не жалел, а потому купил этот дом, — дом своей мечты. Однако купить дом — это лишь полдела, с которым он справился сам, но необходимо ещё купить мебель, чтобы обставить дом и сад, и здесь он не обойдётся без Жанны. Но проблема в том, что его жена беременна, и ей нельзя заниматься хлопотами, поэтому Рен решил совершить покупку мебели, советуясь с Жанной в Telegram. Мебель привезли довольно быстро, и Рен обставил дом. К приезду жены почти всё готово. А пока он её ждёт, можно заняться постройкой палисадника или беседки в саду, покупкой лошадей для конюшни. С тех пор, как его обучили верховой езде для управления шаманским конём Хокуо, юный китаец мечтал о собственной конюшне, и вот, наступил момент, когда начали исполняться его мечты одна за другой: сначала он женился, потом Жанна забеременела, и, наконец, — Рен купил дом, во дворе которого построит конюшню с прекрасными крепкими и выносливыми сильными чистокровными арабскими конями. Да, это была пора, когда Тао Рен ощутил в своей душе настоящую весну, то есть пору, когда расцветают стремления и забытые желания, и появляется ощущение, что под силу одолеть весь мир и исполнить любую мечту, несмотря на то, что уже взрослый.