Две могилы

Узкий, тесный переулок эхом разносил навязчивый мотив песенки. Желтая, с пятнами крови рубаха, обманчиво шаткая походка, ковер-пончо поверх рубахи, а так же подранные джинсы -- всё это говорило о Могавке гораздо меньше чертовой песенки. Той, от которой у скваттеров НКР сжималось сердце. Той, что он включил для связанных на старом магнитофоне и той, которой он подпевал сам. "Listen all you people Try and understand You may be a soldier Woman, child or man..." Напевал он, расхаживая с клюшкой для гольфа на плечах, пока пленники рыдали, вжимаясь в стены, дрожа и съеживаясь. Скваттеры и солдаты вперемешку с жителями Фрисайда и Норт-Вегаса, все они теперь были в одной лодке. Той, что неумолимо несется к водопаду. После второй Битвы за Дамбу НКР была выбита из региона, но Стрип, ныне независимый, остался популярным направлением для отдыха и отпусков людей с Запада. К сожалению, автоматизированная система охраны секьюритронов отличалась избирательностью в выборе охраняемых маршрутов. Покуда Курьер еще был в Мохаве, отдаленные участки и городки были в относительной безопасности: репутация и возможность влияния на Йес-Мена делали свое дело. Теперь, двадцать лет спустя, относительно безопасным местом оставался Фрисайд, Стрип и его границы. Гудспрингс, Примм и Новак так же неплохо охранялись и могли давать отпор нападающим. Но всё, что было между Стрипом и городами, его окружающими, снова стало Дикой Пустошью. Наводненной рейдерами, подрывниками, выходцами из Чертей и иными силами. Одной из самых жутких среди таких сил была банда Денверских Псов. "And there won't be many coming home No, there won't be many coming home Oh, there won't be many Maybe five out of twenty But there won't be many coming home..." Могавк продолжал напевать, набирая воздуха в грудь ближе к припеву и в момент кульминации замахнулся клюшкой, размозжив череп очередному из пленников. Он чувствовал экстаз, ведь приближался последний куплет и, вместе с ним, его любимая часть песни. Голоса приговоренных к казни слились в его голове с голосами погибшего племени. И те, и другие вторили хору, когда он замахивался клюшкой снова и снова идя от человека к человеку. "If they all came back but one He was still some mother's soooooon..." Тянул он, слившись с песней воедино, став звуком. Он больше не махал клюшкой, он был частью мелодии. "And there won't be many coming home..." Тяжелый удар опустился на череп юной пленницы, пробивая его насквозь. В этот раз он не дотерпел до конца. Последняя жертва была мертва, а песня еще не закончилась. Хор громогласно запел: Oh, there won't be many coming home Могавк замахнулся и ударил, в пустоту, не получив облегчения. Навязчивые голоса вновь повторили. Oh, there won't be many coming home Могавк снова размахнулся, чувствуя, как боль заполняет череп. Музыка больше не была гармоничной и он должен был ее успокоить. And there won't be man... Хор не успел закончить, клюшка ударилась о корпус радио, вызывая взрыв из ошметков металла, пластика и стекла.