The Kitchens / Кухни

На прутьях решетки виднелись красные отпечатки пальцев, оставленные крепко державшимся за них Ремусом. В первые часы своего пребывания в камере он сидел, сгорбившись перед решеткой, пока охранники не согнали его внутрь, к стене. Он только ждал и смотрел, пытаясь отвлечься от настойчивого биения сердца в груди. Теперь он сидел неподвижно, позвоночник, которым он упирался в холодную стену, болел. Губы беззвучно двигались, глаза были закрыты. Щека болела, и свежая кровь то и дело жалила открытую рану. Где бы ты ни был, я найду тебя. Слова Сириуса. Он повторял их снова и снова, слыша их в своем сознании, перекатывая на языке через привкус крови. Он был совершенно один. Не было даже глумящихся стражников — все они безмолвно стояли за дверьми в подземелья, затворенными на засов. Ремус слышал только собственное дыхание и капанье чего-то по стенам. Странно, но больше всего его беспокоила не нависшая над ним угроза смерти. Он мог умереть к утру — сколько времени это означало? Сколько часов осталось в его жизни? Не то чтобы ему совсем было все равно. Это имело значение. Имело. Но то, что действительно причиняло боль, то, что убивало его изнутри, — это выражение лица Сириуса. Самобичевание было написано в каждой его черточке. Если Ремус умрет сейчас, кто сможет стереть это выражение? Ни у кого не получится. Он знал Сириуса достаточно хорошо, чтобы быть уверенным. Ремус мог видеть это на изнанке век: выражение лица Сириуса, а затем утренняя улыбка Сириуса. Это было почти как насмешка его собственного разума. Трагедия разыгралась так быстро, что он едва поспевал за ней. Ремус открыл глаза и вздохнул, лениво наблюдая за тем, как вода стекает по стене из какого-то неизвестного источника. Он не знал, когда успел ощутить такую безнадегу. Может быть, дело было в крови, засохшей на его челюсти и щеке и напоминавшей ему о том, что должно произойти. А может, дело было в изолированности. Возможно, дело было в том, что Ремус оказался прав. Даже если больше всего на свете надеялся ошибиться. Но он оказался прав. Он был здесь, в камере, ожидающий приближения смерти из-за любви. В подземельях. А Сириус был там, наверху, не в камере, но Ремус знал, что он тоже умирает, тоже в ловушке, пусть и не в буквальном смысле. Смерть за любовь. Он задавался вопросом, есть ли у Сириуса в запасе какой-нибудь миф об этом. Или, может, у миссис Поттер. На камне потемнело пятнышко упавшей на него капли, и Ремус пригляделся к розоватому следу, который она оставила. У него на мгновение перехватило дыхание. Возможно, это была ржавчина от металлических труб на потолке. Не то чтобы капало особенно сильно. Это могла быть и кровь. Ремус поднял глаза к потолку, но, несмотря на дневной свет, тот казался черным. Он смог только разглядеть вырезанный на нем змеиный герб дома Блэков, который словно был призван удержать его здесь, подобно дьявольской ловушке. Змея извивалась вокруг большой буквы «Б» и как будто скользила к нему со стены, смотрела на него. Где бы ты ни был, я найду тебя. Ремус вязко сглотнул, глядя в сверкающие, как драгоценные камни, глаза змеи. Может, Сириус его найдет. Но это не означало, что Ремус будет жив, когда это случится.

***

— Молчи. Сириус едва слышал слова Регулуса, произнесенные ему на ухо. Он едва чувствовал его пальцы, сжимающие плечо, пока тот тащил его через рассеивающуюся в коридоре толпу. — Двигайся, Сириус. Сириус даже не заметил, как споткнулся. Позади них раздался резкий грохот закрывающихся дверей, и голоса оборвались так быстро, что Сириус почти подумал, что слух ему отказал. Затем спина ударилась о холодную каменную стену, и он моргнул. Перед ним возникли темные глаза Регулуса. — Тебе нужно собраться, Сириус. — Лицо брата было напряженным, зубы стиснуты. — Соберись, или мне тоже придется тебя ударить? Сириус моргнул, сфокусировался на его лице так быстро, что это отдалось пульсацией в голове. Регулус поджал губы и коротко покачал головой. — Я не это имел в виду. Я... Сириус моргнул еще раз, холод камня за спиной заставил его прийти в себя. — Не важно. — Все, что он чувствовал, резко вернулось к его конечностям, словно иглы воткнулись в кровь. — Мне все равно. Мы не можем просто стоять здесь, пока Ремус... — Сириус закрыл глаза, стараясь преодолеть панику, бурлящую в венах. — Мы знаем, где Ремус. У нас есть все полномочия отвлечь охрану. Мы... блять, она ударила его. — Сириус оттолкнулся от холодного камня и быстрым шагом направился к лестницам. — Она ударила его, Рег. Прямо у меня на глазах. Регулус, не отставая ни на секунду, опустился на ступеньку рядом с ним. — Не думаю, что она решила, будто тебя это волнует. — Нет. — Сириус остановился и схватил Регулуса за плечо. — Это не... — Он смочил губы языком, слова налетали друг на друга: — Его нельзя трогать. Я не потерплю, если... К удивлению Сириуса, Регулус выглядел слегка испуганным. Может, дело было в том, с какой настойчивостью он это сказал, а может, в том, как Сириус сжал его руку. Регулус судорожно сглотнул и слегка попятился, теряя с таким трудом обретенное самообладание. — Почему? Почему ты так заботишься о нем? Что он сделал? Сириус моргнул. Он не ожидал этого вопроса. — Что? — Он качнул головой. — Ничего. Ему ничего не нужно было делать, чтобы я полюбил его. Я просто... люблю. Просто люблю. Утреннее солнце пробивалось сквозь витражи в окнах, заливая коридор летним желтым светом. Он был таким ярким. Глаза Регулуса по-прежнему оставались темными, даже если щеки были испещрены светлыми пятнами. Возможно, на контрасте они стали еще темнее. Регулус кивнул. — Хорошо. Затем он оттолкнулся и бодро зашагал по коридору. Не успел Регулус дойти до верхней ступеньки лестницы, как Сириус развернулся и быстро пошел следом. Он знал, что вопрос младшего брата был чем-то большим. У него просто не было времени думать об этом прямо сейчас. В подземельях пахло так же, как он запомнил, хотя он не был там уже много лет. Он помнил, как они с Регулусом играли здесь в гладиаторов. Клетки отлично подходили на роль вольеров для львов. Это был запах ржавчины и гнили, грязи и воды. — Должно быть, его камера находится прямо там. Сириус проследил за взглядом Регулуса, впившимся в двух полусонных охранников, прислонившихся к стене по обе стороны от железной непрозрачной двери. Носки ботинок были подняты вверх. Сириус усмехнулся, узнав тусклые, сальные волосы одного из них. — Черт. Снейп. — О, отбрось эту вражду. Ты принц, он не имеет над тобой власти. Иисусе. Сириус взглянул на Регулуса, слегка опешив от таких смелых слов. Ему действительно следовало бы перестать удивляться тому, как сильно вырос его младший брат. — Ладно... — Он встряхнулся. Братья выпрямились, приготовившись, а затем посмотрели друг на друга, понимая схожесть жестов. Оба прочистили горло. — Ладно, — повторил Сириус. — Я должен быть тем, кого Ремус увидит первым. Если за ним пойдешь ты, он запаникует. Он не знает, что ты знаешь. — Нет. Ты должен быть тем, кто отвлечет Снейпа и остальных. Они будут слушать тебя. — Они слушают и тебя тоже. — Возможно, но не я тут собираюсь стать королем, разве нет? Сириус почувствовал, как у него заныло в груди оттого, что Регулус был прав. Они занимали высокое положение, но Сириус находился выше. Регулус положил руку на его плечо. — Я позабочусь о том, чтобы Ремус как можно скорее узнал о моих намерениях. Мы просто не можем рисковать быть подслушанными. Ты придумаешь какой-нибудь предлог, чтобы увести стражу, а затем... — Затем? — надавил Сириус. Регулус прикусил губу. — Затем встретимся у конюшен. Я легко доставлю нас туда, сейчас никто не будет наблюдать за полями. — А двери? За ними будут следить. Регулус хмуро приподнял бровь. Сириус никогда не видел в нем столько высокомерия, которое, казалось, передавалось в этой семье по наследству. — Мы с тобой оба знаем, что можем обходить двери. И Сириус понял. — Проход за портретом. — Проход за портретом, — подтвердил Регулус хриплым от их спешного шепота голосом. Сириус кивнул, но, когда Регулус собрался повернуть в ту сторону, откуда они пришли, и скрыться из виду, он схватил его за запястье. Регулус оглянулся, вперившись в него немигающим взглядом. — Ты... — голос Сириуса дрогнул. — Ты вытащишь его? Если что-то случится, если я не... — Перестань, — резко сказал Регулус, расширив глаза. — Ты вытащишь его. — Он кивнул в сторону дверей. — Иди.

***

Ремус перевел взгляд на дверь, когда за той внезапно раздались приглушенные голоса. Он поднялся, подушечки пальцев неприятно заскребли по зернистой поверхности каменного пола. Никогда еще он не чувствовал себя покрытым пылью и грязью настолько сильно. Сначала звуки были неразличимы, а потом, так же внезапно, сердце поднялось к горлу, когда он различил знакомый глубокий, протяжный выговор, доносящийся сквозь каменные стены. Ему больше не нужно было слышать слова, достаточно было одного голоса. Он был здесь. Ремус прислонился лбом к ржавым прутьям своей камеры, сердце билось в такт дыханию. Страх боролся с надеждой, и от этого было больно. Грудь щемило от того, как близко на пороге свободы они оба всегда оказывались. Он больше не доверял этому. Вскоре все затихло, и несколько долгих ударов сердца Ремус не слышал ни звука. Он сглотнул, обвел глазами помещение, взглянул на большую дверь, пока пальцы счищали засохшую кровь с прутьев решетки. Затем раздался скрежет ключей в замочной скважине. Ремус приподнялся на носках в предвкушении, пальцы едва просунулись сквозь прутья наружу, но тут же сжались, и он отшатнулся при виде того, кто вошел через двери. Руки Регулуса тут же поднялись перед ним, почти отгоняя Ремуса назад или физически обозначая расстояние между ними. — Ничего не говори, — произнес он. Ремус понял, что почти никогда не слышал голос младшего брата Сириуса. Голос был ровный и тонкий, приглушенный, словно только недавно осознал, что можно прорваться наружу. — Я здесь не для того, чтобы навредить тебе. — Я тебе не верю, — слова сорвались с языка раньше, чем Ремус понял, что хочет их сказать. — Да, это я уже понял, спасибо, — нахмурился Регулус. Острая боль пронзила грудь Ремуса от того, насколько его саркастический тон был похож на саркастический тон Сириуса. Он подавил это чувство. — Я знаю о твоих делах с Лестрейнджами. Я был на ужине, когда вы с королевой... Я знаю... — А я, — оборвал его Регулус насмешливым и вкрадчивым голосом, — был на ужине, когда ты надел шикарное фамильное кольцо моего старшего брата. Ремус на мгновение потерял дар речи. Темные глаза Регулуса впились в него. — И я знаю, что ты его не крал, — добавил он тише. Сердце Ремуса снова подскочило к горлу, а пальцы крепко вцепились в прутья решетки с такой силой, что ржавчина оставила на коже красноватые пятна. Как? Регулус не мог знать, что он не украл кольцо, если только не знал... Регулус, казалось, пытался сделать свою позу и взгляд мягче, но у него ничего не получалось. Его плечи были слишком напряжены. Он выглядел таким же нервным, каким чувствовал себя Ремус. — Я знаю и... я все равно не причиню тебе вреда, хорошо? Я просто отведу тебя в одно место. Глаза Ремуса снова обратились к нему. — Нет. Сделай это здесь. Во взгляде Регулуса мелькнуло замешательство, и он остановил свой медленный шаг. — Что? Ремус наклонился вперед, уперевшись виском в один из прутьев. — Сделай это сейчас. Регулус выпрямился, руки опустились по бокам. Его рот приоткрылся. — Сделать... — Он покачал головой, не понимая, о чем говорит Ремус. — Нет, ты не пон... — Я не могу быть с ним. — Ремус почувствовал что-то мокрое на щеке и не мог сказать, была ли это кровь или что-то другое. — Никогда не мог. Теперь я это понимаю. И я не смогу жить здесь, пока он с кем-то другим. Больше мне идти некуда. — Ремус еще крепче вцепился в прутья и начал умолять: — Я не хочу ждать утра. Я не выдержу. — А затем тише, отчаяннее: — Сделай это сейчас. Воспоминаний слишком много. Регулус уставился на него и замер. Он выглядел ошеломленным, его рот был сжат в тонкую линию, что напомнило Ремусу о том, каким становился рот Сириуса, когда того что-то беспокоило. Затем Регулус шагнул вперед и достал ключи с крючка у двери камеры. Он окинул его ровным взглядом. — Ты готов умереть за это? Жизни без него ты предпочтешь смерть? Глаза Ремуса были устремлены в пол; он смотрел, но не видел. — Тебе не обязательно понимать, чтобы это было правдой. — Я не говорил, что не понимаю, — Регулус вздохнул, вставляя ржавые ключи в замок камеры. — Я просто... спросил. Такая самоотверженность здесь не в избытке. Пойдем. Ремус поднял на него глаза. Выражение его лица вызвало в душе Регулуса больше эмоций, чем он хотел бы признать, с размазанной грязью и кровью на его щеках. — Куда? — К нему. — Регулус обхватил пальцами костлявое предплечье Ремуса и потянул на себя. — Ну правда. Ты так сильно любишь его и действительно думаешь, что он позволит тебе остаться здесь?

***

Дождевые тучи скрыли все следы летнего солнца вокруг конюшен, но жара сохранялась; было влажно и грязно, и Ремус, следуя за Регулусом по задней стороне построек, смотрел, как мокрая земля прилипает к ботинкам. От дерева исходил влажный жар. Конюшни выглядели так, словно знали времена и получше. Ремус предположил, что в доме Блэков не очень-то любили ездить верхом. Краска облупилась, каменные стены местами обвалились. Обстановка не соответствовала их масштабности. Ряды конюшен образовывали форму подковы вокруг главной постройки, увенчанной стогом сена и небольшим зернохранилищем рядом. Регулус открыл заднюю дверь одной из конюшен, поднял тяжелый засов и отступил в сторону, пропуская Ремуса первым укрыться от дождя. — Где он? — Ремус откинул вьющиеся волосы со лба. Дождь был сильный, но зато он смыл большую часть крови с его лица и пореза на щеке. — Он... — Должен быть там, — Регулус кивнул в сторону освещенного дверного проема, расположенного в стороне от стойла для лошадей. Ремус, переступая порог, прижал руку к косяку двери, почему-то занервничав, что Сириуса там на самом деле не окажется. Эта мысль заставила его замереть. Он мог видеть, как дождь стекал по краю крыши, собираясь крупными каплями и срываясь вниз. Капли разбрызгивали грязь и заставляли лошадей топать ногами в своих стойлах. Ремус сделал еще один шаг и посмотрел наверх, где дождь стучал по жестяному навесу над ним. Это немного успокаивало, и на мгновение ему показалось, что он находится в звуковом вакууме. Он закрыл глаза, позволяя звуку заглушить боль в щеке, снять напряжение в груди. Он позволил чему-то другому вместо боли последних часов, а может, и последних месяцев, поглотить его, заглушить все тревоги. Пожалуйста, будь здесь, жди меня. — Блять. Блять, спасибо, господи... Глубокий голос вывел его из кратковременного затишья, и внезапно он оказался в знакомых объятиях. Ремус открыл глаза и обнаружил, что смотрит поверх широкого плеча, ощущая губами хлопок промокшей от дождя рубашки. Сильные пальцы запутались в его волосах, теплое дыхание коснулось шеи, произнося его имя. Все это затмило собой дождь. И он позволил этому чувству охватить себя. Ремус обнял его в ответ и длинно, судорожно выдохнул. Он прижался приоткрытыми губами к рубашке, пока не нашел вместо нее влажную от дождя кожу, и остался там, прильнув к телу Сириуса. Даже брызги с жестяной крыши растворились на фоне этого. — Ты в порядке? На самом деле, он не слышал, что произнес Сириус, пока тот не повторил это уже в третий раз. Ремус был слишком занят попытками осознать, что снова оказался здесь, от чего так скоро пытался отгородиться, чтобы не позволить этому причинить вред. — Ремус. — Сириус отступил назад, и перед взором Ремуса выплыли серые глаза, теплые ладони обхватили его щеки, раскрасневшиеся и скользкие от летнего ливня. — Боже... Посмотри, что она сделала. Ремус совсем позабыл о порезе. Он просто хотел, чтобы его поцеловали. Сириус гладил большими пальцами его щеки, бережно обходя поврежденное место, глаза осматривали влажную кожу. — Болит? Ремус покачал головой и положил ладони поверх ладоней Сириуса. — Нет. Больше нет. Сириус тяжело сглотнул, брови сошлись к переносице. Может, от звука голоса Ремуса, может, от того, что больше не думал услышать его снова. — От дождя, наверное, жжет еще сильнее. Ремус вывернул запястья так, чтобы переплести свои пальцы с пальцами Сириуса, и продвинулся вперед на цыпочках, пока Сириус не отступил немного назад, выходя из-под защиты крыши. Дождь обрушился на них крупными каплями. Сириус слегка моргнул, уголки его губ приподнялись. Он покачал головой, не понимая, но все равно улыбаясь. Ремус приподнялся и поцеловал его в горячие, как солнце, губы. — По крайней мере, мы под дождем. Сириус улыбнулся, глядя на него сверху вниз, кажется, пробормотав что-то неразборчивое в знак согласия, а затем наклонился, собираясь поцеловать его снова, прежде чем послышалось предупреждающее покашливание, заставившее их обернуться. Регулус стоял там, так близко к краю навеса, что носки его ботинок промокли. Он не выглядел смущенным, только серьезным, рука лениво покоилась на рукояти меча. — Карета подана. Ну, если это можно так назвать. Ремус проследил за его взглядом и увидел старика, конюха, скорее всего, который сидел спереди на повозке с сеном, поля его шляпы поникли под дождем. На стог сена было наброшено покрывало, ожидавшее своего часа. — Готов к тому, чтобы тебя вывезли контрабандным путем? — голос Сириуса был наполнен юмором, он пытался не рассмеяться. Ремус снова посмотрел на него, сжимая его руку. Он внезапно ощутил удушающее чувство срочности, словно они были так близко к побегу и вот-вот может стать слишком поздно. — Пойдем. Быстро. Сириус кивнул и наклонился, чтобы нежно поцеловать его в макушку. — Пойдем. Ремус шагнул вперед, не выпуская руки Сириуса, и был удивлен, когда встретил сопротивление. Он встревоженно оглянулся. Сириус послал ему мягкую успокаивающую улыбку. — Все в порядке. Иди, устраивайся. Я... — Он посмотрел на Регулуса, потом снова на Ремуса. Ему не пришлось ничего объяснять. Ремус отпустил его руку и двинулся к задней части повозки. Сириус проследил за тем, как он скользнул под одеяло и скрылся из виду, а затем повернул обратно к конюшне, хлюпая ногами по быстро собирающейся на дороге грязи. Он нырнул под крышу, стряхивая дождевые капли с волос, и рассмеялся, когда Регулус скривился. — Ты всегда ненавидел, когда я так делаю. — Ты как собака. Это неприлично, — произнес Регулус как ни в чем не бывало, но Сириус видел, как на его губах играла улыбка. Регулус отвел взгляд, пытаясь скрыть ее, как делал всегда. Он открыл было рот, чтобы начать говорить, но Регулус опередил его: — Тебе лучше идти. Они скоро придут сюда с обыском. Ты же знаешь. Сириус оглянулся на повозку и кивнул. — Да. Я знаю. Поэтому я здесь. — Желаешь попрощаться с мамочкой? — Регулус приподнял бровь. — Что ты собираешься делать? Регулус заколебался, глядя на брата темными, уверенными глазами. — С чем? — Рег, — Сириус вздохнул. — Мать, корона, Лестрейнджи. Все это не уйдет в никуда, как только мы с Ре уедем. Что они подумают? Они спросят тебя, ты же мой брат... — Уверен? Мы уже давно не отличаемся братскими чувствами. — Не прикидывайся дурачком. — Почему нет? — Регулус упрямо смотрел на дождь. — Потому что ты не такой, Регулус. — Сириус взял его за руку и развернул к себе. — Мне нужно идти. Но я не оставлю тебя здесь без... — Почему ты беспокоишься обо мне? Они убьют тебя нахрен, если узнают! — ...без защиты. — Сириус проигнорировал его. — Ты здесь единственный, кто нуждается в защите. — И ты только что дал мне ее, — крикнул Сириус. Они оба тяжело дышали, глаза были прищурены в испуге. — Теперь позволь мне защитить тебя. Любым доступным мне способом. Регулус собрался что-то ответить, но осекся и быстро заморгал, словно что-то осознав. — Что? — Сириус подтолкнул его. — Что такое? — Ты... — Что? Регулус тяжело сглотнул, его глаза скользнули по лицу Сириуса. — Чтобы защитить меня, ты... — Что? Скажи мне... — Ты должен умереть. Ты должен умереть, не так ли? Сириус замер. Для него было шоком услышать эти слова, произнесенные братом, но он почувствовал вес их истины в своей груди. Он медленно кивнул, показывая Регулусу, что понимает, и провел рукой по волосам. — Если... Ты не можешь просто так отпустить меня. — Они мне никогда не поверят, — кивнул Регулус. — Тебе не позволят занять мое место, мы знаем, что они не следуют букве закона... Но Регулус уже доставал свой меч, и звук металла о металл глухо отразился от сырых стен конюшни. Он обошел Сириуса, не глядя на него, и направился прямо к загону со свиньями. Сириус не вздрогнул от громкого визга или запаха крови, наполнившего воздух, но его рука инстинктивно потянулась к боку, как будто для того, чтобы заглушить звук, донесшийся до ушей Ремуса. Оглянувшись на повозку, он смог только разглядеть Ремуса, наблюдавшего за ними из безопасности покрывала. Регулус снова оказался рядом, красные пятна были разбрызганы по его рубашке и пиджаку, хмурый взгляд вернулся на место. — Что ж, — Сириус наклонил голову, — по крайней мере, мы знаем, что с мрачным видом проблем у тебя не возникнет. — Он почувствовал триумф от выражения удивления на лице Регулуса. — Думаю, у тебя было много практики. Регулус смотрел на него, слегка приоткрыв рот от удивления. Кровь стекала с меча, капая на носки его ботинок. Пятна крови покрывали шею и щеки, и все же Сириус увидел — возможно, впервые за долгое время — усмешку своего младшего брата. Сириус усмехнулся в ответ, и внезапно слезы подступили к его горлу, но они уже смеялись, а затем обнялись. Момент был коротким, и они затихли почти так же внезапно, как и засмеялись; но момент был, и он был нужен, и от этого стало легче. Сириус держал брата на расстоянии вытянутой руки, не смущаясь дрожи в голосе: — Ты будешь в порядке? Правда, на самом деле. Я не имею в виду только корону... — О, я найду корону. Я был на их стороне, — Регулус ухмыльнулся, — помнишь? Сириус улыбнулся, но в уголках его рта все еще пряталось беспокойство. — И мама... — Мама, — Регулус издал смешок. — Я всегда нравился ей больше, разве нет? Особенно теперь, когда она будет думать, что я достаточно хладнокровен, чтобы убить собственного брата ради короны. Может, я даже скажу ей, что сжег тебя со злости. Лучше найду немного пепла, чтобы размазать его по лицу. Сириус заглушил жалкий смешок. — Боже. — Он сжал плечи Регулуса. — Похоже, ты должен быть старшим братом, да? Кажется, ты знаешь всю эту штуку с защитой. Лицо Регулуса смягчилось, все следы веселья исчезли. — Нет, — он покачал головой. — Нет, я не должен. — Он сжал руку Сириуса в своей, достаточно крепко, чтобы оба поняли, как сильно они нуждались в этом последнем контакте. — Тогда у кого бы я смог этому научиться? Сириус на мгновение закрыл глаза, вспоминая те мучительные ночи, проведенные в темноте, когда они прятались от руки собственной матери. Он глубоко вздохнул. — Рег... Ты станешь выдающимся правителем. Уголок рта Регулуса скривился. — И ты станешь выдающимся... кем ты собираешься стать, крестьянским мальчиком? Сириус легонько толкнул его и плаксиво рассмеялся. — Отвали. — Он снова посмотрел в сторону повозки, поймал взгляд темных глаз Ремуса и улыбнулся ему. — Не знаю, кем я буду. — Счастливым, — угрюмо кивнул Регулус. — Ты будешь счастливым. Сириус смотрел на него, затем медленно кивнул. — Да. — У него защемило в груди от того, насколько это было правдой. — Да, буду. И ты тоже. Регулус рассмеялся и отвернулся от него, взмахнув окровавленным мечом по дуге и нанеся еще один удар по забитой свинье. — Ага. — Он повернулся, крови на его рубашке стало больше, так что она больше походила на человеческую. — В конце концов. Когда я сделаю это королевство лучшим местом. — Его брови слегка нахмурились. — Местом, из которого тебе не придется бежать. Ни одному из вас. Сириус только кивнул, внезапно потеряв дар речи. Регулус лишь поднял руку, и Сириус начал отходить назад, не сводя глаз со своего храброго младшего брата. Он уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг вспомнил: — Рег. Регулус еще не успел сдвинуться с места, и на его лице появилось забавное выражение, которое он быстро стер. — Да? — Попрощайся с Джеймсом за меня, ладно? И, может, потренируй его немного. Думаю, однажды он станет хорошим дополнением к твоей королевской гвардии. Регулус закатил глаза. — Такой преданный. Сириус улыбнулся, и Регулус улыбнулся тоже, а затем они отвернулись друг от друга, продолжая улыбаться. Под покрывалом уже было тепло от тела Ремуса, когда Сириус скользнул к нему. Он только успел устроиться поудобнее, как почувствовал, что повозка тронулась, дребезжа под их весом. Две руки почти мгновенно оказались на его щеках, и его поцеловали теплые, знакомые губы. Сириус улыбнулся в его рот. — Как тебе такая сказка? Контрабандный побег. Ремус только покачал головой. — Я просто... Мы ушли. — Он посмотрел вверх, где над ними было натянуто покрывало, через которое пробивался мягкий, водянистый свет. Его глаза были яркими. — Я и ты. Мы. То есть, просто мы. — Он рассмеялся. — Нам не нужно быть кем-то другим. — Вместе? — уточнил Сириус. Ремус усмехнулся и поцеловал его снова, сильнее, позволяя толчкам телеги прижать их друг к другу. — Мы сделали это. Сириус кивнул, проводя ладонью по кудрям Ремуса, спавшим тому на лоб, и оставил поцелуй на их месте. — Сделали, — улыбнулся он. — И куда мы теперь? — Сириус соединил их губы. — Назови любое место. Ремус улыбнулся в поцелуй. — В мир.