Дом

— Мелисса! — Юлиан рвал и метал, — надо было этого болвана тут оставить! Пусть бы на пороге спал, чем языком своим молоть! Юлиан был в бешенстве. Острые каблуки его туфлей громко стучали по каменному полу. Иллиана действительно растрепала все, так что теперь в Новиграде обсуждалось только три вещи: отношения Геральта и Юлиана, нечестная расплата Юлиана с Марксом и то, что ведьмак, оказывается, в договоренности с этим Юлианом. — Я ему его блядский язык отрежу и в жопу затолкаю! — Лютик был готов рвать на себе волосы. Если на ситуацию с Марксом ему было плевать — нет бумаг, а значит и проблем нет, то вот о связи с ведьмаком он распространяться не хотел от слова совсем. — Даже не смей его на порог пускать, если он припрется, ты поняла меня? — Лютик гневно уставился на Мелиссу. Та лениво кивнула. Юлиан метал молнии уже третий час, если не больше. Сначала злился, что ведьмак свалил из Новиграда и снова на рассвете, даже не попрощавшись (на замечание Мелиссы, что Юлиан сам вообще-то Геральта выгнал, тот реагировать не стал). Потом Клара принесла последние сплетни, и вот тут Лютика понесло окончательно. — Я? В отношениях? С ведьмаком? — не унимался Юлиан, — да за кого они меня держат вообще! Глупые, недалекие, тупые… — Может, вам чай с мятой сделать? — предложила Мелисса. — Чай с водкой мне, — выпалил Юлиан и скрылся в своей спальне. Ну конечно, нет никаких отношений у него с Геральтом. Потому что Геральт наболтал с три короба — и уехал в Реданию, трахать местных шлюх. А Юлиана оставил тут одного. Пообещал вернуться, пообещал снова извиниться — а вместо этого подсунул какую-то записку. Да пусть он подотрется этой запиской. Юлиану было до ужаса обидно. Вчера он, конечно, был зол. Но то было вчера — он уже ночью для себя решил, что наутро даст Геральту второй шанс. Все-таки сердце подводило Юлиана: начинало предательски дрожать, когда речь заходила о Геральте. А вот сейчас уже не дрожало: оно словно сжималось тисками от гнева и обиды. Юлиан пообещал себе, что сам не даст о себе знать. Он и раньше без помощи ведьмака обходился. Обойдется и сейчас. Его взгляд скользнул по шкафу, где пряталась шкатулка с кольцом. Ох, сейчас, конечно, придется побольше силенок приложить, чтобы защититься от кого попало. Но ничего, справится. О Геральте не было слышно около месяца. За это время Юлиан успел известись и чуть ли не сойти с ума. Хотелось ли ему дать клич и вытащить Геральта к себе? Хотелось, да еще как. Но вот гордость не позволяла даже справиться у кого-нибудь из новых постояльцев о ведьмаке. Благо, была Мелисса, которая и сама все прекрасно понимала. — Юлиан, — голос ее был встревожен, когда вошла поздним вечером в спальню мужчины, — новости… плохие новости… — Что такое? — тут же напрягся Лютик. — Тут к Арейне клиент приезжал… Он только с дороги был, весь всклокоченный. Сказал, что на большой дороге неладное творится. Говорит… Какие-то не то разбойники, не то чьи-то вояки лютуют… — И? Сюда намереваются? — Нет… — Мелисса тяжело сглотнула, — тот человек, когда сбегал, увидел мельком их лагерь, и там… Был кто-то, по описанию очень похожий на Геральта. Лютик вздернул бровь. — Геральт? Я поверю в это только если он в сговоре с ними. Каким бы мудаком он ни был, все же схватить его в плен не так-то просто. Он накинул на плечи тонкий длинный халатик и взялся натягивать на ноги плотные черные чулки. — И все-таки, — Мелисса опустила голову, — верить или нет — дело ваше. Я просто решила, что вы захотите знать… Лютик кивнул и жестом указал девушке, чтобы та ушла поскорее. А сам остался один на один. В голове не укладывалось, что Геральт попал в плен. Да и как его могли схватить? И зачем? С него толку — что с козла молока. Юлиан закончил наводить марафет, когда где-то в глубине дома послышался шум, а затем резкий мужской голос, до ужаса знакомый. — Хозяина вашего комната нужна! Ведите! Потом снова возня. Лютик тяжело выдохнул и собрал все свои эмоции в кулак. Ему начало казаться, что он догадывается, почему и у кого Геральт оказался в плену. Поплатился за свой болтливый язык. К слову, Геральт, конечно, хотел оказаться снова в Доме, но точно не в таком положении. Скованный магией, он шел между двумя бугаями с дубинками в руках. Впереди шел чародей, что и околдовал Геральта. Тот, из-за кого ведьмак сейчас выглядел слишком жалко — сгорбленный, со спутавшимися волосами и запекшейся на лице кровью. Чародей уверенно шагал по знакомому ведьмаку коридору, и сердце Геральта замерло, когда тот ногой открыл дверь в спальню Лютика — почему-то она была не заперта. Чародей вошел первым, Геральта втолкнули следом, так что он упал на колени и не мог подняться. Ведьмак поднял глаза: напротив чародея стоял все так же вульгарно-развратный Юлианю: полупрозрачный халат, под ним легкая черная сорочка чуть ниже ягодиц и тугой корсет на поясе. На ногах — высокие каблуки, плотные чулки и плотные ажурные, очень широкие подвязки. Лютик смотрел немного лениво, хлопая густо накрашенными глазами. — Как некрасиво — вваливаться без предупреждения в чужой дом, — фыркнул Юлиан и оперся о кровать, скрестив руки на груди. В его глазах Геральт увидел насмешку — и тут же опустил голову. — Как некрасиво брать чужие вещи без разрешения, — недобро усмехнулся чародей. — Не вам об этом говорить, — ощерился Юлиан. Геральт почувствовал, как еще сильнее завибрировал медальон на его шее, предвещая новый всплеск магии. — Лютик, осторожнее, — прохрипел он, заставив чародея резко обернуться. — Молчать! — рявкнул он, и резко поднял руку вверх. И Геральт действительно замолчал, так как язык его вмиг онемел и стал словно каменным. — Ну так что, отдашь колечко сам, или сначала посмотришь, как твоему любовнику… кхм… придется несладко? Ему и так уже досталось. Позволишь ему и дальше страдать? — А с чего ты взял, что он мой любовник? — вздернул брови Юлиан. — То, что я с ним трахался, еще ничего не значит. Еще бы я за каждого, с кем спал, переживал. Чародей еле заметно скрежетнул зубами. Затем еще взмах рукой — и Геральт заскулил от резкой боли во всем теле. Словно каждую его мышцу подожгли адским, непрекращающимся пламенем. Юлиан шумно выдохнул и отвел глаза. Было бы очень глупо поверить словам чародея, что получив кольцо, он тут же оставит их в покое. Нет, не оставит. Прирежет тут же, как свиней, наученный горьким опытом. А пока он не знает, где кольцо, он ничего не сделает. Пока… — Ты же нас обоих умертвишь, как только получишь свое, да? — как будто бы лениво и безразлично спросил Юлиан, не сводя глаз с чародея. Он смотрел на него во все глаза, лишь бы хоть как-то отвлечься от болезненных стонов Геральта. — Я же обещал, что не трону… — Ты — нет. А вот эти ребятки, — Лютик кивнул на двух охранников, — очень даже. А тягаться с чародеем и его свитой, боюсь, мне не по силам. Если уж вы одолели ведьмака, то мне уж точно не о чем мечтать. Лютик грустно усмехнулся и подошел ближе. — Тебе удалось загнать меня в угол, поздравляю. Но если уж это конец, то… Могу я попросить кое о чем? — его рука скользнула по воротнику чародея. — О чем же? В принципе, ты знаешь условия, при которых я могу оставить тебя в живых, — усмехнулся чародей. — Мне совесть и гордость не позволит быть у тебя ручным псом, — фыркнул Юлиан и огладил рукой шею мужчины, — но вот есть у меня незакрытый гештальт… Он склонился вперед, чтобы губы его слегка касались ушной раковины чародея. Кажется, тот уже был уверен, что артефакт уже в его руках. — А вот в постели с чародеем я еще ни разу не был. Говорят, вы можете магию применять самым необычным образом, — шепнул он. Ведьмак пожалел, что у него такой хороший слух. Ему было противно от собственного бессилия и от того, что Лютик даже сейчас, когда его жизнь висит на волоске, ведет себя, как распоследняя шлюха. Впрочем, маг, похоже, слегка потерял бдительность — адская боль ушла, и Геральт до этого напряженный, рухнул на пол бесформенной кучей. Но все же он поднял глаза — и увидел, как одна рука Лютика оглаживает спину чародея, который уже уверенно лапал Юлиана. — Тебе же нравится то, что на мне надето? — услышал Геральт сахарный шепот. Рука Юлиана скользнула по собственной талии, одернула халат и опустилась ниже по бедру. — Безумно, — ответил чародей. — Подойди еще ближе, — с придыханием продолжал нашептывать Лютик, — мне так нравится, как ты целуешь мою шею… Геральт видел, что кончики пальцев мага светятся. Тот все же был наготове, и ведьмак даже придумать не мог, что ему сделать, чтобы спасти их обоих. Он слишком ослаб за эти дни. Лютик же продолжал гладить свое бедро и распутно улыбаться, чародей прильнул губами к открытой, подставленной шейке. А потом вдруг — пара движений, даже ведьмак с его зорким зрением не понял, что произошло. Лютик выхватил из-за подвязки короткий клинок и всадил его в живот чародея. — Думал, все будет так просто? — с нескрываемым презрением спросил он, всаживая клинок снова и снова. — Сука, — прохрипел чародея, захлебываясь кровью. — Представляешь, как обидно — быть могучим чародеем, а помереть от руки какой-то шлюхи, — Юлиан оттолкнул чародея от себя, и тот рухнул на пол, пачкая все вокруг себя. Магия в его пальцах медленно утихала, как и ослабевали магические путы вокруг Геральта. — Только посмейте подойти ко мне или его тронуть, — прошипел Юлиан, выставив клинок вперед. Его глаза, полные звериной ярости, бегали от одного бугая к другому, которые совершенно не понимали, что им делать — они-то привыкли к приказам того, кто сейчас мертвой кучей валялся в луже крови. Геральт хотел подняться на ноги и скрутить этих двоих. Он бы смог, если бы конечности, затекшие от оков, слушались его. — Тебе конец, сука, — наконец прохрипел один из охранников, который первым отошел от шока. Он кинулся на Лютика, а тот даже не моргнув с какой-то неуловимой ловкостью увернулся от крепких кулаков и саданул клинком по горлу мужчины. — Тоже хочешь? Или сам свалишь? — прошипел Юлиан, весь в брызгах чужой крови. Второй бугай замер на полпути. В его руках опасно блестел кинжал. Собрав остатки сил, Геральт сложил пальцы в Аард и сбил того с ног. Упавший на пол, он стал легкой добычей для Лютика, который с неожиданной для него жестокостью наживую вспарывал живот мужчине. — А ведь я предупреждал — вали, пока не поздно, — усмехнулся Юлиан, плюнул в лицо уже едва дышащему мужчине и выпрямился. Лютик стоял весь в крови уже без единой эмоции на лице. — Не ожидал, что… — начал было ведьмак. — Не ожидал, что это мне твою шкуру придется спасать, — фыркнул Юлиан, — поднимайся. Нужно привести себя в порядок. Здесь пока уберут. Но тут же в противовес собственной холодности и раздраженности, он подхватил ведьмака за руку, помогая ему выйти из комнаты. Даже думать не хотелось, что там делали с Геральтом, если тот настолько ослаб. Они вышли из спальни, и ведьмак тут же схватил Юлиана за плечо, поворачивая к себе. — Что за кольцо он хотел? Какого черта вообще происходит? — спросил он, хмурясь. — Геральт, прошу тебя, не сейчас, — Юлиан снова склонил голову набок, разглядывая ведьмака. Все-таки он чертовски соскучился. И да, нужно признать, он ужасно испугался за этого идиота. — Я так устал. Давай мы просто вымоемся как следует и ляжем спать. Ведьмак немного помялся, а потом неуверенно спросил; — Вместе? — Вместе. Лютик все-таки не удержался: забыв про всю свою гордость и обиду потянулся вперед и поцеловал Геральта в щеку. — Но это не значит, что я все еще не в обиде на тебя за твой поступок, — напомнил он, отстранившись, — и ты еще объяснишься за то, что снова сбежал, как трусливая псина, а перед этим еще и растрепал о нашей с тобой связи. Геральт улыбнулся краешком губ. — Ладно, жди здесь. Я найду Мелиссу, скажу, чтобы здесь все убрали. И скажу, чтобы гостевую купальню приготовили, раз уж у меня в комнате… хм… некоторый беспорядок. Все же я вечером планировал расслабиться, а не резать самонадеянных чародеев. Конечно, Мелисса хотела знать подробности — девушка была до ужаса любопытной. Но строгий взгляд Юлиана, который все еще был перепачкан в чужой крови, заставил ее забыть все свои бесконечные вопросы. — И пусть принесут вино и что-нибудь съедобное в купальню. И подготовят южную спальню. Она же свободна? — Конечно! Все будет в лучшем виде, — улыбнулась девушка. Лютик кивнул, сделал пару шагов, а затем наклонился, чтобы стянуть с ног каблуки. Оно все, конечно, до ужаса красиво, но ноги уже болели, если честно. Да и конкретно эти ботфорты были сшиты как попало и оставляли мозоли. Геральт сидел на полу в коридоре, где его и оставил Юлиан. — Сидишь тут, как неприкаянный, — улыбнулся Юлиан и подошел ближе. Он подал руку ведьмаку, помогая тому подняться, а затем, все еще не выпуская руки, повел его в купальню. Ведьмак послушно шел за Лютиком, разглядывая его ровную, изящную спину. Пожалуй, он и подумать не мог, что за этой лукавой улыбкой и вульгарными нарядом кроется умелый боец. Это еще сильнее разжигало интерес к Юлиану, хотя иногда казалось, что сильнее некуда — тот был словно окутан пеленой загадок и тайн. В купальне их ждала бадья с водой — достаточно большая для двоих человек. Пара человек суетилась, подливая горячую воду в бадью. Когда та была наполнена, они, поклонившись Юлиану, оставили их двоих. — Прежде, чем мы заберемся в воду и позволим себе расслабиться, ты не мог бы немного полить на меня воду? Чтобы смыть всю эту грязь, — промурчал Юлиан, скидывая с себя халат и нарочито медленно стягивая сорочку. Геральт кивнул и начал раздеваться сам. Его одежда была пропитана потом, пылью и грязью, так что освободиться от нее было самым большим желанием ведьмака. Обнаженный, он подошел к бадье, где уже стоял совершенно голый Юлиан, и зачерпнул воду ковшом. — Ты очень красивый, — произнес Геральт, наблюдая, как струи воды стекают по стройному телу. Юлиан спешно водил по коже руками, смывая едва засохшую кое-где кровь. — Не удивил, — Юлиан, до этого стоявший спиной, развернулся и взял ковш из рук ведьмака. — Думаю, тебе тоже стоит немного ополоснуться прежде, чем лезть в бадью. Геральт кивнул и довольно прикрыл глаза, когда теплые струи воды потекли по напряженным, уставшим мышцам. Лютик сразу приметил на ведьмаке парочку новых шрамов и то, что тот немного похудел. Почему-то казалось, что это именно из-за этого чародея, хотя ведьмак мог получить шрамы и в битве с каким-нибудь чудовищем. Наконец, когда основная грязь с тела Геральта была смыта, они оба забрались в бадью. Лютик сидел меж ног Геральта, прижатый спиной к его груди и водил пальцами по пахнущей цветочным маслом воде. — А теперь расскажи мне, что Кассай от тебя хотел? — произнес Юлиан, запрокидывая голову, чтобы Гераль мог зарыться пальцами в его волосы, — и как ты угодил в плен? Ведьмаки же умеют сопротивляться магии. — Могут, но он подловил меня ночью. Честно, не знаю, как так вышло и почему я не заметил, что меня начало особенно сильно клонить в сон. Проснулся уже обездвиженный. А так… Он требовал рассказать, где ты прячешь некое кольцо. Не верил, что я ничего не знаю. А когда понял, что от меня толку действительно мало, решил надавить на тебя, — произнес Геральт, перебирая темные волосы Юлиана. — Удивительно, что он просто не забрался тебе в голову, чтобы разузнать все, что ему нужно, — хмыкнул Юлиан, довольно жмурясь, — они били тебя? — Мне все еще удавалось поставить барьер перед чарами. Этот маг не очень-то силен, так что залезть в мою голову ему не удалось. Но стоит отдать должное — оковы сумел сделать прочные. Наверное, это было единственным, в чем он хорош. Что до охраны его… Да, поколотили. Скорее для устрашения. Хотели пару синяков оставить, да забыли, что на ведьмаках синяков не остается, — хмыкнул Геральт. Он наклонился и коснулся губами плеча Лютика, и тот тут же вздрогнул от такого интимного касания. По телу словно огонь разлился, и тек по венам вместо крови от каждого места, где касались его кожи губы ведьмака. — Черт, Геральт… — выдохнул Юлиан, ощутив на плече легкий укус. — Я скучал по тебе, — прошептал ведьмак, обнимая Лютика и прижимая к себе ближе. — Если ты считаешь, что я сейчас расстаю… ах… и ты получишь свое, то ты заблуждаешься, милсдарь… — Не хочешь? — серьезно спросил ведьмак, касаясь носом щеки Лютика. — Не сегодня, — Лютик прикрыл глаза. Конечно он хотел, он все эти дни думал только о ведьмаке, он сейчас буквально задыхался от запаха его кожи. Но желание «подразнить», показать, что не все дается так просто, было сильнее. — Как скажешь, — в голосе Геральта слышалось недовольство, но он послушно перестал покрывать плечи Юлиана поцелуями. Наконец, когда уже оба они были чистыми, Юлиан вылез из бадьи и, виляя бедрами, отошел к стеллажу с кучей флакончиков с маслами и кремами. Геральт же остался сидеть в бадье, и Лютик прекрасно понимал, почему — уж больно сильно упирался стояк ведьмака в его бедро, пока они нежились и мылись в воде. Пару раз ведьмак даже забывался, так что приходилось бить его по пальцам. Тот недовольно рычал, но лапать переставал. Лютик выбрал нежно пахнущее жасминовое масло. Откупорив бутылек, он полил масло на свое плечо и грудь, давая вязкой жидкости свободно стекать по его коже, оставляя маслянистые следы. Отставив бутылек обратно на полку, Юлиан начал медленно втирать масло в кожу. Геральт шумно сглотнул. Руки Юлиана скользили по телу, и ведьмаку казалось, что он сейчас кончит от одного только вида, как втирает Юлиан масло в свои плечи, живот, бедра, ягодицы. Его кожа блестела в свете свечей, делая Юлиана больше похожим на внезапно ожившую статую. — Долго там еще будешь сидеть? Вода остыла же, — усмехнулся Лютик и, повязав полотенце на бедра, подошел к ведьмаку и сел на край бадьи. — Все в порядке, меня устраивает, — прохрипел ведьмак, жадно рассматривая тело Юлиана. — А может ты просто не хочешь показывать, что очень-очень хочешь меня? — лукаво улыбнулся Лютик и опустил руку под воду. Он обхватил ладонью все еще крепко стоящий член ведьмака и несильно сжал его. Из груди Геральта вырвался рваный стон, а сам он довольно прикрыл глаза. — Я уже начал забывать, какой он у тебя большой, — прошептал пошло Лютик, начиная водить рукой по стволу ведьмака.- Скажи, скучал по мне? Вспоминал наши горячие ночи, когда драл в тавернах шлюх? — Да… Лютик начал двигать рукой быстрее, наслаждаясь, как тяжело и часто стал дышать ведьмак. — Вспоминал мои горячие поцелуи, да? Как узко я сжимался вокруг твое члена, как шептал твое имя, когда ты глубоко и жестко трахал меня, да? — Даааа… Геральт сдавленно застонал и кончил. Он совсем расслабился, обмяк в воде и теперь лениво смотрел на Юлиана. — И во снах постоянно закидывал тебя на кровать и зацеловывал, — прохрипел, сыто улыбаясь. — Какой романтичный, я даже сделаю вид, что поверил тебе, — усмехнулся Лютик и резво поднялся с бортика бадьи, — что ж… Приводи себя в порядок и попроси Мелиссу проводить тебя в южную спальню. Там будем ночевать, пока мою спальню приводят в порядок. Юлиан покинул купальню раньше Геральта. И делал он это весьма осознанно, хотя, конечно, было бы неплохо заставить ведьмака нести себя на руках. Но не сейчас. Глупо было предполагать, что Геральт не будет спрашивать о кольце. И не то, чтобы Юлиан не хотел этим всем делиться, просто… Он сегодня слишком устал. Он вошел в спальню, сел на кровать и уставился в одну точку. Осознание начало накатывать на него горячими волнами. Этого чародея больше нет. Совсем нет. Лютик сам покромсал его своими собственными руками. И, кажется, что это все закончилось. Никакого больше преследования, никакого шантажа. И самое главное — о предательстве тоже можно забыть. Хотя бы постараться. Юлиан надел кружевную сорочку и забрался под одеяло. Его немного знобило — то ли от переживаний, то ли от усталости. Заслышав шаги ведьмака за дверью, Юлиан закрыл глаза и притворился спящим. Он просто оберегал себя от лишних вопросов. Будет лучше, если он расскажет обо всем завтра. Он слышал, как ведьмак вошел в спальню, как осторожно закрыл за собой дверь, как негромко окликнул его и, не получив ответа, стал двигаться совсем бесшумно. От такой заботы защемило сердце. Чертов ведьмак, ведь он же должен был стать просто телохранителем и по совместительству машиной для ебли. А что получилось? Почему-то внутри все переворачивалось, когда Геральт обнимал его, целовал в висок и прижимался ближе. Лютик обычно спал на краю кровати, и всегда спал очень чутко, и Геральт это знал, поэтому вполне рассчитывал на ночь, полную крепкого сна. Но что-то пошло не так. Как только ведьмак начал засыпать, Юлиан, до этого перекатившийся на край кровати, вдруг пододвинулся к нему и прижался, даже как-то совсем доверчиво вжался носом в грудь. А потом еще и ногу сверху закинул, не давая Геральту пошевелиться. Как только ведьмак пытался скинуть ногу Лютика, тот начинал сонно бурчать и еще крепче впивался своими пальцами. Так что ночь для ведьмака выдалась практически бессонной. Мышцы затекли, так что когда Юлиан, уже под утро, отлип от него, ведьмак с довольным стоном перевернулся на другой бок. Лютик снова прижался к нему, но Геральт уже успел провалиться в сон. Так что Лютик, ожидаемо, проснулся раньше. Ему стало даже как-то неловко оттого, что он обнаружил себя практически взгромоздившимся на Геральта. Он уже давно не спал так близко с кем-то.