Пой, пташка, пой!

«Из вечного у нас тут только небо» -

Засмеялся старик, закручивая усы.

Обманута ли я, скажи на милость?

Ведь думала, что вечность — это мы.

      Карета подпрыгивала на каждой кочке, раскачиваясь из стороны в сторону. Казалось, еще немного, и она вовсе развалится на части, оглушая нас натужным скрипом: деревянная коробка с гвоздями. Задернутая шторка то взмывала вверх, то вновь опускалась, погружая салон в неуютный полумрак, то и дело касаясь лица Руфины неприятно щекоча щеку. Железная защелка на окне раздражающе позвякивала, когда лошади делали рывок вперёд — из «пса» Эша явно никудышный наездник.              Руфина сидела тихо и слушала весну. Весна ей много чего говорила, нашептывала сквозь шелест мелькающей листвы. Пела ей песню, столь звонкую. Пела громко, уверено, как могла только сама Руфина. И вот опять таинственно тихо зашептала. Весна ей пела про любовь, про молодость, надежду, но Руфина лишь зажмурила глаза, пропуская строчки.       «Иногда так хочется кричать»       Но смолчала.              И то мгновенье уж не вернуть. А если бы и можно было, она бы вышла в сад вместе со Стефани, а не оставалась в комнате. И Вильям бы не нашёл её. Господин Зоунтрих. Нет, нет, даже не так, она бы умерла в том дома с варакушкой, с мамой. Но время нас не прощает. Не прощает, не щадит. Оно просто проходит мимо, и нету в нём ни капли той интриги. А если бы…       — Руфина, ты вообще слушаешь нас?              Голос Евы заставил её вздрогнуть, открывая глаза. Толку, правда, от этого мало было.       «Опять ты никого не слышишь. Дура»       — Извини.       — Извини? — раздраженно протянула Ева, откидывая голову на мягкую спинку. — Извини? Ты серьёзно? Ты не слушала Рагмонду, не слушаешь меня, ты хочешь сразу сдохнуть и меня за собой потянуть? — она поддалась вперёд, заглядывая Руф в лицо. — Не строй из себя мученицу, Руфина, тебя один трахает, а меня и десять за день могут, поэтому раскрыла уши и…       — Угомонись, — прошипела Стефани, оттолкнув Еву обратно на спинку сидения. — Просто повтори ей и всё.       — Обое рябое, — выплюнула Ева, скрестив руки на груди. — Одна в облаках летает, вторая носом вертит от приказов.       — Приказов? — в недоумении спросила Руфина.       — Да, Руф, приказов, — язвительно ответила девушка. — Представляешь, нас не просто так отпустили. Удивительно, правда? И, — взгляд Евы сместился на озлобленное лицо Стеф, — и если она приказала тебе лечь под Смита, то ты сделаешь это, как послушная псина.       — Слушай, Ева, я и нос сломать могу, — зашипела Стефани, притянув Еву Браус к своему лицу, за воротник.       — Перестаньте, Эш может услышать, — встрепенулась Руфина, нащупывая руку Стеф, пытаясь оттянуть девушку.       — Да, Стефани, перестань, Эш ведь может услышать, — с нескрываемой насмешкой произнесла Ева, искривляя губы. — Или ты и его сможешь ртом переубедить не…       С внезапной силой схватив Еву за ворот, измазанный пудрой, она заговорила, тяжело роняя отдельные слова и не отрывая взгляда от глаз оппонента:       — Закрой рот и веди себя достойно или, — Ева собирается что-то ответить, но лишь клацает несильно зубами, ворот стал душить её, и пальцы впились в кисть Стеф, — я сломаю тебе челюсть… и рот ты в принципе больше не откроешь.       Она отпустила девушку и откинулась обратно на спинку сидения, заставляя Руфину облегченно выдохнуть. Ева согнулась над полом. Её груди рвал кашель и, схватившись за горло, из глаз её потекли слезы. Из-за порыва ветра шторка, прикрывающая окно, сорвалась с нескольких петель, освещая силуэт задыхающейся девушки. Луч солнца пал на лицо Евы, по подбородку стекали слюни, выпрямившись, вязкая жидкость капнула прямо на грудь, впитываясь в материю. Она протёрла рот грубой тканью рукава, и лицо её озарила победная улыбка:       — Слабач…       Всплеск. Хлёсткая пощечина. Вспышка боли на мгновение ослепила Еву. Она рухнула на пол, рука соскользнула с сидения под ноги девушкам, до того изумленная, что даже не вскрикнула. Голова наклонена вперед, а взгляд исподлобья был тревожным и бдительным. Стефани же приняла позу победителя, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди.       — Не зазнавайся, Ева, — заговорила она нараспев, взяв за руку Руфину. — Рагмонды здесь нет, и уж ты точно не её замена. И с этого момента я решаю, что и как мы будем делать. — Стефани слегка наклонила голову к слепой, — Руф, нам нужно достать как можно больше информации об этом… как же его, чёрт? — массирует виски указательными пальцами, пыталась вспомнить имя. — О человеке-титане.       Оставшееся время поездки они провели в тишине. Высокая четырехместная карета внезапно закачалась, после чего остановилась, и Ева чуть снова не упала с сиденья.              Снаружи что-то происходит, Руфина слышит громкий шум и суматоху. Когда она встаёт, передняя и боковые части кареты резко открываются. Карету наполнил запах мыла вперемешку с весенней свежестью. Руф почувствовала ладонь капитана Леви на своём предплечье и тихий шепот: «Аккуратнее». Она слепо выставила ногу вперёд, опускаясь на ступеньку, а после на рыхлую землю, стараясь не упасть на мужчину. Плечи его казались обманчиво расслабленными, но челюсти настолько плотно сжимались, что Руфина вот-вот ожидала скрежет его зубов. Она ступила вбок, дав возможность остальным выйти из кареты, всё так же придержанная его ладонью. На этот раз она успела сказать слова благодарности, пока капитан не отошёл.              Из кареты выглянула голова Стефани. Она вся светилась от счастья, а глаза метались от играющих в мяч солдат до старинного замка, на крыше которого ещё не успел растаять снег. Она рассматривала солдат — им, несомненно, было так весело сейчас. Неживые желтые и серые лица жителей и гостей поместья Зоунтрих ничего не выражали. Давно она не видела столько счастливых молодых ребят. Даже волосы, что из-за ветра спутались и лезли ей в глаза, не прикрывая сияющей улыбки. Её взгляд остановился на капитане, что только отпустил Руфину. Вытянув руку вперёд, она самодовольно протянула:       — Капита-ан! — он обернулся на её зов и удивлённо изогнул бровь. — Помогите даме спуститься.       — Сама слезешь.       И ушёл. Капитан Леви встал рядом с командующим Эрвином Смитом и майором Зоэ, скучающе разглядывая новобранцев, что недалеко играли в мяч. И кто только придумал в такой грязи бегать: ранняя трава совсем скользкая, и за те минуты три, что они стояли, кто-то уже несколько раз упал, испачкав гражданскую одежду.       «Благо форму не додумались надеть»       — Ну, я не гордая, — засмеялась Стефани и спрыгнула на землю, вцепившись в рукав Руфины.       Когда с кареты вышла Ева и Эш, вложив в руки каждой по дорожной сумке, махнув им рукой, скрылся за поворотом. Эрвин Смит сделал шаг вперёд, начиная уже вторую за сегодня речь. Первых слов Руфина не смогла разобрать из-за сильного ветра. Голос мужчины был плавный, густой и тек так неровно: то медленно, то быстрее. Слова вытягивались в длинный ряд, будто кто-то распарывал юбку, точно те стежки, и вдруг успокаивающе кружились, словно те сипы над кусками падали. Стефани вытянула шею, прикрывая одно ухо от ветра, поддалась всем телом вперёд и замерла в новом ожидании чего-то страшного. А вот Руфину его голос успокаивал. Стеф внимательно вслушивалась в каждое его слово, но их смысл совсем не трогал её, не удовлетворял и всё же не пугал.       «В карете их было всего трое, а значит, Мелани уехала первой и уже прячется в этом замке»              Но всё же Стефани ждала какой-то его осечки, упорно искала за его словами: в лице, в глазах, в голосе Смита, в его грациозной руке, неторопливо мелькающей в воздухе. Что-то жуткое съедало её изнутри. Она чувствовала это, но «неизвестное» — оно не поддавалось объяснению, вновь охватывало её разум страхом.       — … зная ваше положение, — продолжал Эрвин Смит, — я не могу просить многого или даже просить вовсе, но если вы готовы к содействию, мы предоставим вам комнату и оплачиваемую работу. Мы все оказались немного в затруднительном положении сегодня, поэтому ваше настоящее происхождение лучше не раскрывать здесь всем, для вашего же комфорта. Миссис Дэвис ознакомит вас детальнее с порядками, с ней вы познакомитесь позже, — он выдохнул, обводя территорию замка взглядом, натыкаясь на добродушного старичка. — а вот и мистер Дэвис, он вас проводит к своей жене.       Старик поравнялся с верхушкой разведкорпуса, слегка согнувшись и тяжело дыша. Лицо у него был усеяно глубокими морщинами, но маленькие глазки на широком добродушном лице лучисто улыбались всем вокруг: казалось, у старичка нет ни капли злости внутри. Заговорил он неторопливо, кивая военным в знак приветствия, звучно и ясно, но Руфина не могла вслушаться в его речь — Стефани шептала ей на ухо:       — Видела бы ты этих солдатиков, Руфина. Загляденье… на любой вкус, только опиши его мне.       — Я мистер Дэвис, но можете звать меня просто Джимми, — заговорил старик, потирая взмокший затылок под капюшоном плаща, — я главный конюх и ухаживаю за садом здесь, моя жена…       — Извините, что перебью, но нам нужно спешить, — касаясь плеча мужчины, произнёс Смит.       — Конечно-конечно, Эрвин, — с улыбкой произнёс Джимми, полностью поворачиваясь к военному в знак уважения. — Это новые помощницы миссис Дэвис. И, — главнокомандующий обратился к девушкам, прежде, чем уйти, — если вам нужна будет помощь, обращайтесь напрямую ко мне или же к Ханджи.       Развернувшись, они направились к замку, что-то обсуждая. Руфина услышала лишь обрывки фраз: — Не слишком ли много чести, Эрвин? — недовольно произнёс капитан, поправляя пиджак.       — Не будь таким тучным, Леви, — весело произнесла Ханджи, ускоряясь к Моблиту, стоящему у входа в замок, — и вообще они…       Их голоса скрыл ветер. Руфина поправила повязку на глазах, потуже затягивая. Она чувствовала на себе взгляд этого старичка, видимо его очень удивила слепота, даже не само её наличии, а то, что она сможет делать с таким то недугом. Джимми громко крякнул и завозился, похлопывая по своим карманам ладонями. Нащупав нужную вещь, он с облегчением выдохнул:       — Фух-х, я-то уж подумал, ключи посеял, Дора бы меня вздёрнула на заднем дворе, — потешно засмеялся старик, рассматривая девушек, — так вот, на чём же я остановился?       — Вы говорили о своей жене, — подсказала Стеф, раскачиваясь на ступнях взад и вперёд.       — Точно! — воскликнул старик, поднеся палец вверх. — Спасибо тебе, милая. Так вот, пройдёмте. — Он направился к замку, движением руки приглашая девушек за собой. — моя жена Феодора Дэвис — страшная женщина, — старик вдруг остановился, с лёгким испугом на лице обернулся к птичкам. — Нет-нет, вы не подумайте, она у меня красавица, просто строгая до жути. Любит, когда её слушаются, — Джимми продолжил путь.       — Ну, не страшнее нашей Рагмонды, — смеясь, шептала Стефани, придерживая Руф под руку. — Осторожно: в метре камень, давай обойдём.       — Девонька, — заговорил Джимми, обращаясь к слепой, — давай, может, я палку тебе выломаю. А то, не приведи Святая Сина, упадёшь да забьешься, а?       — Не нужно, спасибо, — улыбнулась Руфина, оголяя крупные зубы, — я быстро запомню нужные улочки и даже спотыкаться не буду.       — Ну, моё дело предложить, — добродушно ответил старик, продолжая сказание о своей жёнушке. — Феодора… лучше её не злить. Она заведует тут всем: кухней, уборкой комнат, стиркой. Даже солдат строит, так что будьте с ней поаккуратней, не сильно спорьте. — Тихо закряхтел. — Но это так, дружеский совет. Лучше представьтесь, а то я и имён не знаю ваших, да и откуда вы к нам такие красивые приехали.       Ева мельком взглянула на Стефани, слегка щипая её за кисть, показывая, что говорить нужно ей.       — Меня зовут Стефани, а это — Руфина, — весело начала девушка, продолжая шагать, — мы родом из деревни Баньпо, что не далеко от стены Мария, на севере. А Ева… Ева, напомни-ка мне, как называется твоя деревня, — язвительно спросила Стефани.       «Нашла время мстить»       — Я из Троста, — соврала девушка, толкая Стеф в спину.       — Из Троста… — протянул старик, вглядываясь в небо. — Уж скоро дождь будет.       Они ускорили шаг, как вдруг мяч, весь перемазанный грязью, подлетел прямо под ноги Руфины, брызгая хлябью на подол юбки. Старик вдруг встрепенулся, помолодел на лет так десять и пригрозил виновнику кулаком:       — Ещё раз, Кирштейн, мяч перелетит за эту линию, ноги переломаю! Это всех касается! — указал на параллель, выложенную камнями. — И извинись перед девушкой, Жан!       Мускулистый парень среднего роста подбежал к ним, задиристо улыбаясь. У парня были короткие светлые пепельно-каштановые волосы, с боков и сзади подстрижены короче, что делало их более темного оттенка. Рубашка с пятнами грязи была полурастёгнута, открывая грудь. Одет он совсем не под прохладный март. С бега трусцой Жан остановился подле Руфины, забирая мяч.       — Извини, — пожав плечами, парень подбросил мяч вверх. — Райнер, лови! — внутренней стороной стопы он ударил по мячу, в то время как предполагаемый Райнер принял подачу на грудь.              — Отстираешь, — хмыкнула Стефани и, не обращая внимания на удручённый взгляд солдата, направилась вместе с Руфиной к замку. Дождь и вправду стал накрапывать.       — Чёртов смертник, этот гол не считался! Конни, скажи ему!       — Да, по кустам же не пинайте, олухи! — закричал старик Джимми, качая головой.       Спрятавшись под портиком, девушки стали ждать, пока дойдёт уже слегка промокший старик. Парням же дождь добавил ещё больше веселья, они всё время падали в грязь, задорно смеясь.       — Здесь мы будем в безопасности, Руф, — зашептала Стефани, прижимаясь к девушке. — Замок окружен каменной стеной. Такой высокой и широкой, что никто не сможет без спроса сюда пробраться. Сейчас мы в саду и…       — Много здесь цветов? — спросила Руфина, сильнее кутаясь в шаль.       — Очень много, Руф, — произнесла девушка, видя перед собой лишь голые ветви.       Когда старик всё же догнал их, отряхивая мокрые рукава, он закрутил усы и завёл их внутрь. Сколько они шли, столько Стефани и описывала замок Руф, слегка приукрашая и недоговаривая о не сильно красивых деталях. Замок был серый и тучный внутри, а над ним возвышались угрюмые стены.       «Но зато люди здесь яркие. Так что прорвёмся, главное, чтобы Ева не мешалась под ногами.»       — … а ещё портьеры на окнах при главной лестнице. Не такие, конечно, как у Рагмонды, здесь вовсе нет пафоса, — шептала Стеф, проходя мимо тех самых портьер, краем глаза подмечая штопку по низу. — Просто, но со вкусом, Руф.       — Представляю, как здесь красиво, Стеф, — возбуждённо прошептала слепая, сияя улыбкой.       — Ага, ужас как красиво, — ворчание Евы совсем не испортило их хороший настрой.       Только они поднялись на второй этаж, как столкнулись с пышногрудой женщиной. По реакции старика Джимми, это и была та самая миссис Дэвис — страшная и жуткая. Она тяжело подошла к ним, белесоватая, выцветшая, и, качая головой, медленно сказала:       — Стыдились бы! Я человек тяжелый, и то понимаю, что на улице далеко не лето! Разоделись тут, как на параде, — она подняла руку выше головы и замолчала, полузакрыв глаза, как бы присматриваясь к чему-то вдали. — Они что, мяч гоняют меж моих роз? — женщина разглядела в окне силуэты солдат. — Ну, я им! А ты куда смотрел, Джимми?!       — Чем бы дети не тешились, — начал было Джимми, но, взглянув в глаза жене, тут же изменил ход мыслей. — Да я им сейчас… получат сейчас от меня! Не волнуйся, Дора! — воскликнул старик, кряхтя, и стал возвращаться обратно. — Удачи, — подмигнув девочкам, он поспешил по лестнице вниз.       — Вот негодники, — чертыхаясь, женщина утирала руки о край фартука. — А ты чего? — миссис Дэвис перевела удивлённый взгляд на Руфину, — слепая, что ли?       Вопрос прозвучал совсем бестактно, и Руфина на мгновенье даже растерялась, но после уверено кивнула. От этой миссис Дэвис совсем не пахло, как от тётушки Мэй: ни молоком, ни домом. И Руф сразу поняла, что вряд ли у них будут хорошие отношения. Запах сажи тут же ударил в нос, будто эта женщина только что прочистила дымовую печь изнутри.       — И-и, Святая Сина, что ж теперь с тобой делать-то? Эрвин-Эрвин, — Феодора хлопнула в ладоши.       — Я могу всему научиться. Умею готовить, стирать, убирать, — заговорила Руфина в такт кивающей Стефани.       — Понятно всё с тобой, — усмехнулась миссис Дэвис, махнув на них рукой. — Палку найди себе — собак-поводырей у нас в наличии нет. За мной идите.       И вновь они куда-то пошли. Уже не так долго, уже не так весело. Они остановились возле закрытой двери, почти самой крайней в коридоре. Точно такой же скучной деревянной двери, как и двенадцать дверей до неё. Но почему-то Стефани она показалась самой особенной.       — Ничего лучше предложить не могу, но это пока что. Уж сильно неожиданно вы к нам пожаловали. — С этими словами миссис Дэвис открыла дверь. — Живут у нас по четыре человека, рассчитывайте на то, что к вам могут кого-то подселить. — Они прошли в комнату. — Это крыло женское. Здесь не только прислуга, но и комнаты для новобранцев. Как думаете, чьё то крыло?       — Мужское? — с недоумением спросила Ева.       — Правильно, пять за сообразительность, — щелкнула пальцами миссис Дэвис. — Там не только прислуга, но и новобранцы. Другие солдаты этажом выше. К мужикам не шастать, не приставать и не блуждать, уяснили? — утвердительные кивки. — Душевые и туалет через две комнаты от вас. Предупреждаю: не нравится запах сырости — не спите с открытой дверью, помочь ничем не смогу. Разве что напишите в жалобную книгу. — Напишите? — переспросила женщина, деловитому скрестив руки на груди.       — Да не станем мы писать, — удивлённо ответила Стефани.       — Верно, потому что такой книги у нас нет, — пожала плечами женщина, поправляя уголок одеяла. — У нас тараканов и вшей нет и не приведи Святая Сина, они заведутся после вашего появления — вылетите вместе с ними, — она говорила по странному заученному тексту, всё ходя с места на место, хоть и комната была от силы метров пять-шесть метров, из которых большее пространство занимали кровати. — Столовая у нас на первом этаже, когда услышите крики и шум беготни по коридорам, идите за стадом. Вы придёте прямо в пункт назначения.       — Спасибо вам, но что насчёт работы? — аккуратно задала вопрос Стефани, рассматривая комнатку.       — Милая, мне вас в график внести нужно, я вот так просто с головы работу не раздаю, — вздохнула женщина, разглаживая складки на фартуке. — Постоянно одним и тем же делом у нас занимаются только врачи. Они, кстати, с вами тоже живут на этом этаже, кроме главного, — промолвила она озабоченным голосом, будто что-то печальное вспомнила. — Поэтому рутинно жить я вам не дам. О работе узнаете завтра с утра, часиков так в восемь. И вот эти патлы, — она убрала волосы Стефани с плеч назад, — я не потерплю, просто один раз обрежу под корень, и ничего мешаться не будет.       — А оплата?       — А оплату, дорогая моя, нужно ещё заработать. Вот через неделю и поговорим, — миссис Дэвис поспешно направилась к выходу из комнаты. — Так… всё, что надо, я вам всё рассказала и объяснила. Сегодня разбирайте вещи, а завтра приступайте к работе.       Она прикрыла за собой дверь. Комната была маленькой. Две двуспальные кровати, одна была параллельно двери, вторая — окну, тумбочки для вещей и письменный стол у окна. Не густо. Даже зеркала не было. Окно хорошо освещало комнату. Здесь не было пыльно, постельное белье казалось чистым и даже пахло свежестью. Просто было пусто, да и то ненадолго.       — Что за конура… — протянула Ева, садясь на ближнюю кровать, прикрыв глаза от солнца, что выглянуло из-за туч. — Нам явно нужны шторы.       — Руф… — прошептала Стефани, бросив на пол их дорожные сумки.       — Стеф… — также повторила Руфина, взяв подругу за руку.       — Свобода! — закричали они вовсю, начиная прыгать по кругу, цепляясь за плечи друг друга.

***

      В замке Рагмонды Зоунтрих царила таинственная тишина. Все гости уж разъехались, а это значит, что настало время учёбы для Птичек: игра на фортепьяно, пение, шахматы, манеры — всё это лишь базовый критерий для жителей поместья.              Сославшись на плохое самочувствие, Скарлетт направилась прямиком в комнату малышки Мелли. Ведь если она всё-таки сбежала с Эрвином Смитом, значит, взяла хоть пару вещей. Не могла же она и вправду уйти лишь в одном лиловом платье. Слишком глупо и совсем не похоже на Мелли. Хотя… нет, это в точности описывало её. Такая глупость, как сбежать холодной ночью в одном тонком платье, выглядела очень романтично в голове юной певицы. Но в комнате всё было на месте. Даже открыв шкаф, Скарлетт досчиталась всего, вплоть до нижнего белья. Вещей у них было не так уж и много.       — Мелли, Мелли, — вздохнула девушка, поправляя вещи в шкафу. — Правда ли ты в разведке?       На вопрос никто так и не дал ответа и Скарлетт решила вернутся в свою комнату. Поднявшись на ноги, девушка сделала шаг вперёд, как деревянная доска под весом её туфли скрипнула, слегка проваливаясь.       «Неужто пол стал прогнивать?»       Убрав ногу, она встала на колени с решением: вернуть доску в правильное положение. Дёрнув, часть дерева осталась в её руке. Присмотревшись, Скарлетт увидела коробочку в образовавшемся отверстии. Не особо думая, она тут же её достала и, смахивая пыль, раскрыла. Внутри было письмо:       «Моим дорогим Птичкам»