метеоритные дожди

каждая кость в моем теле говорит о том, что я — проклята, и это ощущается помешательством, тревожно-депрессивным расстройством, бесконечной депривацией сна; мне нужно, чтобы ты остановил это, мне нужно, чтобы ты прижал меня к своей груди, мне нужно, чтобы ты никогда больше ко мне не прикасался, я — у меня действительно нет запасного плана, вот этот был единственно-верным: план, где твои кости крошатся на атомы прямо в моих ладонях, а глаза больше не отражают лунный свет, твои волосы не касаются моего лица во время поцелуев, и твоё тело — ох, это твоё потрясающе красивое тело — останется в стагнации, останется в небытие, останется между мирами, в которые мне никогда не попасть, но это всё ещё мой единственный вариант, не было никакого другого, я ничего не могу исправить, я никогда не могла, и это больно, так катастрофически больно, я не — каждое утро после не было ничем, кроме как никогда не заканчивающегося дня сурка: я всё там же, и мне нужно убраться, собраться каждую клетку себя заново, очистить помещение, очистить тебя от своих отпечатков, оставить тебя, уйти, едва ли попрощавшись, уйти, пока в голове эхо из твоих «пожалуйста, прости меня, пожалуйста, остановись, пожалуйста, я не заслуживаю быть погребённым в этой отвратительной комнате от твоих огрубевших рук», пожалуйста, разорви этот круг, разорви, я больше не могу видеть твоё мёртвое лицо каждый раз, когда закрываю глаза, я больше не в силах представлять, как было бы по-другому, иначе, лучше, счастливее, я не — ты не слушаешь, не слушаешь, не слушаешь, ты — ты никогда никого не слушал, кроме себя, и вот, где мы все оказались, вот, откуда я так стремительно хочу убежать, здесь ведь каждая улица скорбит по тебе, каждый квартал пытается меня уничтожить, а эти свечи, венки, давно завядшие цветы, память о тебе на руках каждого, их боль, помноженная на мою тысячекратно, и сколько? ну? сколько прошло чёртовых лет? почему никто до сих пор не оправился? это всё ещё ты — везде, в каждом пройденном мной километре, и ты едва ли испытываешь (испытывал? как же д а в н о ты умер?) ко мне хоть что-то, так что я не… я не могу больше, не хочу, я устала, мне нужно сдаться, уйти, я не могу выносить это снова, снова и снова; я должна все закончить, я должна пойти вслед за тобой и отыскать тебя, где бы ты ни был. я должна была умереть ещё с е м ь л е т н а з а д, чтобы никогда тебя не встретить. чтобы не совершить такое огромное количество ошибок (о, эта кровь, от которой никто из нас уже не отмоется). о, эта боль, которая никогда не пройдёт. о, эта пустота, являющаяся единственным, что ты после себя оставил. тише. прекрати метаться от стены к стене: твои призраки тут везде, и они умоляют меня сдаться. я не сопротивляюсь. я давно уже не боюсь. подойди ближе. проломи мою грудную клетку и достань остатки от сердца — помнится, я сделала с тобой то же самое, поэтому не стесняйся. уничтожь меня. раздави. ты ведь делал лишь это — лишь это и ничего больше. (но ты не приблизишься, ведь тебе нравится смотреть, нравится видеть, как остатки здравого смысла покидают голову, падают обломками чужих судеб под ноги, не оставляя и шанса. ты наслаждаешься болью, питаешься ей, остаешься возле меня благодаря этому. всё хорошо: я привыкла и к такому тоже. всё хорошо: исчезай. встретимся снова, когда придёт время.)