Заполняя пустоту

      Когда Леви впервые оказался за стеной, было лето, ярко светило солнце. Его поразила необъятность неба, далёкая линия горизонта, не заслонённая силуэтом стены. Он помнил, как Изабель смотрела вокруг широко раскрытыми глазами, всё в ней выражало восторг… Но мир за стеной оказался слишком жестоким для неё.       Жаркое лето уже сменилось хмурой дождливой осенью, когда Эрвину удалось выбить финансирование для очередной экспедиции за стену. Он уезжал в столицу на несколько дней, чтобы договориться о выделении денег, а когда вернулся, то спешно начал приготовления, чтобы успеть до холодов. Погодные условия, как Леви уже ощутил на собственной шкуре, могут сыграть решающую роль во время экспедиции за стену. В тот раз он не заметил титана в плотном тумане. Если бы видимость была лучше, его друзья сейчас были бы живы?       Леви постарался отогнать эту мысль. Он понял кое-что важное. Нет смысла мучать себя сожалениями, бесконечными рассуждениями на тему «а если бы…». Фарлан и Изабель мертвы, это нужно принять, их нужно отпустить, иначе он не сможет двигаться дальше. Белая мгла в его душе… она начала рассеиваться, будто летнее солнце прожгло её своими лучами. Леви сохранил счастливые воспоминания. Улыбка Изабель, понимающий взгляд Фарлана, их голоса, смех… Вот, что важно, вот, что нужно помнить, хранить в сердце, как сокровище. Чувство вины всё ещё жило в нём, как и гнев, но Леви не позволял этим чувствам управлять собой.       В пасмурные дни было сложнее, осень принесла с собой какую-то странную грусть, которая завладевает сердцем и разумом, но почему-то приносит покой. Леви находил спокойствие в звуке дождя. Эрвин жаловался, что его раздражает непрекращающийся стук капель по карнизу, но Леви это наоборот казалось умиротворяющим. Теперь он понимал, как мало в Подземном городе было звуков и запахов, которые не производились бы людьми. Здесь всё иначе, и особенно остро Леви ощутил разницу осенью. Сам факт того, что вода может литься с неба, стал для него открытием. Нет, конечно, Леви слышал о дожде, но прочитать в книге и увидеть своими глазами, подставить лицо холодным каплям – совсем разные вещи. А этот неповторимый запах мокрой листвы, земли и дождя, который щекочет ноздри, когда открываешь окно ранним утром…       Леви мог бы бесконечно дышать осенью, впитывать её, бесконечно смотреть на яркий пожар осеннего леса. Этот мир полон красок, в отличие от Подземного города. Оттенки зелёного сменились палитрой красного, оранжевого и жёлтого. Совсем недавно он думал, что ничего не может быть прекраснее лета, но осень, несмотря на сырость и холод, напоминающий о Подземном городе, сильнее отзывалась в душе Леви. Может быть, из-за этой грусти, которую Ханджи называла осенней хандрой.       В последнее время он вообще много общался с четырёхглазой, они стали друзьями, если так можно выразиться. Она помогала скрашивать одиночество, много рассказывала о мире, хотя Леви никогда её об этом не просил. С остальными членами разведкорпуса у Леви тоже наладились отношения. Да, многие по-прежнему его не любили, но Леви и не стремился завоевать их симпатии. Они признали его силу, приняли его, как члена команды, этого было достаточно…       А ещё был Эрвин. Центр тугого клубка противоречий и сомнений в душе Леви, и в то же время точка опоры. Мысль о том, чтобы убить командующего, всё реже посещала Леви. Он просто знал, что не сможет этого сделать. Что тому виной, слабость, вера или нечто иное? Единственное, что Леви точно знал – оборвать жизнь Эрвина Смита не в его власти. Какой смысл обманывать себя, если Леви не убил командующего, когда, казалось бы, представилась идеальная возможность.       Это было летом, после адски жаркого дня, когда Леви упал в обморок, пришла душная ночь. Леви метался в полузабытьи. Ему виделись сцены из прошлого. Вот мать, здоровая и полная жизни. Она обнимает его и смеётся, поднимает на руки. Леви чувствовал её запах, ощущал тёплое прикосновение её рук, его наполняло ощущение безопасности и покоя, которое он ни разу не ощутил после её смерти. Леви знал, что это всего лишь горячечный бред, но старался насладиться каждым мгновением. Потом ему привиделся Кенни. Он учил Леви обращаться с ножом.       - Нападай! – приказал резкий голос.       Леви повиновался, с криком бросился на Кенни и через секунду оказался на земле со сталью у горла.       - Медленно, - короткий вердикт, произнесённый презрительным тоном.       Леви атаковал снова и снова, но с тем же результатом. А потом фигура Кенни стала удаляться, расплываться. Он уходил, бросал Леви в одиночестве.       - Ты мой отец? – крикнул Леви в пустоту, но не дождался ответа.       Потом сознание окутал туман, белый, как молоко, и густой. Леви скакал верхом, потом лошадь упала, и он побежал. Он знал, что должен куда-то добраться, что-то найти… Но вокруг была лишь белая мгла. А когда туман рассеялся, Леви увидел дымящееся тело титана.       - Я рассчитываю на тебя, - произнёс знакомый голос.       Леви резко обернулся, Эрвин стоял в паре шагов от него.       - Сожалениями ничего не изменишь.       В тумане за спиной Эрвина Леви видел удаляющуюся фигуру Кенни, свою мать, худую, с запавшими глазами и посеревшей кожей, Фарлана и Изабель, окровавленных и глядящих на него мёртвыми глазами.       - Сделай выбор, о котором ты не будешь сожалеть, - сказал Эрвин.       Леви проснулся. В окно лился слабый синеватый свет, какой бывает перед восходом солнца. Синий час. Леви провёл рукой по лбу, смахивая влажные от пота пряди волос, попытался оценить своё состояние. Температура ещё держалась, но по крайней мере он уже не чувствовал, что горит заживо. Леви осторожно сел на постели, боясь, что от резкого движения потеряет сознание. Но головокружение уже почти не мучило его.       Леви огляделся. Значит, ему это не приснилось, он действительно находится в комнате Эрвина. Почему-то командующий решил избавить Леви от позорного проявления слабости перед остальными. За это Леви был ему благодарен. Он бы ни за что не остался в разведке, если бы вся казарма наблюдала за тем, как его выворачивает наизнанку. Не этими ли соображениями руководствовался Эрвин, когда принёс его сюда? И где Эрвин вообще? Дверь в кабинет была слегка приоткрыта, оттуда не доносилось ни звука.       На стуле у кровати Леви с удивлением обнаружил чистую одежду для себя. Это была именно его одежда, кто-то принёс её из казармы. Сапоги валялись на полу. Схватив правый, Леви первым делом проверил потайной карман. Нож был на месте. Неужели Эрвин не заметил ножа, когда снимал с него сапоги? Пальцы привычно легли на рукоять, Леви бросил быстрый взгляд на дверь. Вчера, на крыше, он замешкался, но сейчас… Леви избавит себя от сомнений. И от единственного человека в этом мире, который может с ним тягаться. А потом будет свобода. «Останешься один, снова», шепнул внутренний голос.       Бесшумно ступая босыми ногами по холодному полу, Леви приблизился к двери кабинета, толкнул её, дверь не заскрипела. Вообще-то Леви думал, что Эрвина там не окажется, и даже удивился, увидев командующего. Тот спал. Видимо, Эрвин честно пытался работать ночью и заснул над бумагами, положив голову на предплечье. Он действительно спит, подумал Леви, прислушавшись к ровному дыханию. Эрвин Смит, командующий разведкорпуса, он выглядел сейчас таким уязвимым. Вряд ли он позволяет кому-либо видеть его таким. В каком-то смысле Леви вернул должок, ведь вчера вечером Эрвин видел его самого слабым.       Леви сделал ещё один шаг, сжал рукоять ножа так, что пальцы побелели и едва не задрожали. Это будет просто, быстро… но прошла секунда, другая, а он всё оставался на месте. В тот миг Леви уже знал, что не сделает этого, как не сделал тогда, на крыше. Не потому что он боится последствий или жалеет Эрвина Смита. Леви просто хотел его понять, понять цели, которые ведут Эрвина вперёд. У Леви была нелёгкая жизнь, ему приходилось идти по головам, его руки в крови, но никогда у него не было цели, мечты, такой же великой. Эрвин стремится узнать правду о человечестве, и Леви понял, что не имеет права отнять его жизнь. Потому что человечество важнее, чем его желания, его боль и гнев. К тому же Леви больше не находил в своей душе гнева, осталась только грусть и пустота.       Он тихо покинул комнаты Эрвина, стараясь его не разбудить. Утром они встретились на тренировке, которую Леви решил не пропускать, несмотря на плохое самочувствие. Эрвин, увидев его, спросил:       - Тебе уже лучше?       Вопрос был задан совершенно спокойным, даже равнодушным тоном, и Леви постарался ответить так же.       - Да.       Больше они не говорили о том дне. Для Леви всё произошедшее было жутко унизительно, а для Эрвина… чёрт знает, что творится у него в голове. О чём он думал, когда тащил Леви к себе в комнату? Почему-то Леви был уверен, что Эрвин в курсе его сомнений, знает и про нож в голенище, и про желание его, Эрвина, этим ножом прирезать. Так почему он раз за разом подпускает Леви так близко? Это глупость или доверие? Или он как-то понял, что Леви не решится? Понял ещё раньше, чем сам Леви? Он предпочитал не думать об этом и вообще не вспоминать день, когда получил солнечный удар, лежал в кровати Эрвина, блевал и бредил. И уж конечно Леви не желал вспоминать, как Эрвин нёс его на руках в ванную, как мазал ему лицо кремом с алоэ. Уходя в кабинет, Эрвин сказал, что не хотел, чтобы Фарлан и Изабель умерли. Любого другого Леви убил бы на месте, а Эрвина не стал. У Эрвина есть сердце, подумал он тогда. Всё-таки есть. И почему-то эта мысль помогла ране в душе немного затянуться…

***

      Целью экспедиции на этот раз была Сигансина. Эрвин хотел оценить состояние ворот. Возможно, их удастся заделать. Единственная попытка отбить стену Мария провалилась, но это не значит, что нужно опускать руки. Так Эрвин говорил своим солдатам, но Леви сомневался, что сам он верит, что стену Мария можно вернуть. Не теми силами, что есть сейчас у человечества. Тогда зачем Эрвин ходит на вылазки, зачем рискует собственной жизнью и жизнями своих людей? Ради призрачного шанса узнать правду. Это одновременно и ужасно, и достойно восхищения. У Эрвина есть цель. А у Леви только пустота. Он хотел выбраться на поверхность с друзьями, а теперь… ему остаётся лишь принять цель Эрвина и постараться понять.       - Не нравится мне погода, - сказал Эрвин ещё когда они ожидали открытия ворот.       - Пахнет дождём, - согласился Майк.       - Тучи ещё далеко, - сказала Ханджи, глядя в небо. – Мы успеем добраться до леса и, если что, переждём дождь, а потом двинемся дальше.       - Нам предстоит перейти реку вброд. Мост рухнул ещё при падении стены. Если дождь будет сильный, то река нас не пропустит.       Эрвин выглядел спокойным, невнимательный человек решил бы, что командующий совершенно уверен в успехе экспедиции. Но Леви заметил, как беспокойно Эрвин переводит взгляд с затянутого тучами неба на свой отряд и обратно. Он боится, понял вдруг Леви. Боится за людей, которых ведёт за собой. Ему больно, когда они погибают. Ему было больно, когда погибли Фарлан и Изабель. В какой-то момент Эрвин был почти готов отметить вылазку, Леви даже видел, как он набрал воздуха в грудь, чтобы отдать приказ. Но в столице от командующего требуют результатов. И отчётов по выделенным средствам. Чтобы разведкорпус продолжал существовать, им придётся пойти на риск в этот раз.       - Вперёд! – скомандовал Эрвин, когда ворота заскрипели, медленно открываясь. – За мной!       Зачем он кричит? Наверное, это должно воодушевить молодых разведчиков. И это сработало, ведь отряд ответил Эрвину тем же безумным криком. Леви не присоединился к общему хору. Свои эмоции он привык переживать молча, внутри себя. Но он чувствовал то же, что и они. Волна мурашек пронеслась по позвоночнику. Леви отправлялся за стену, на этот раз, как солдат разведкорпуса, а не подосланный убийца. На этот раз он следует за целями Эрвина Смита.       Мгновение, пока отряд двигался по туннелю внутри стены, Леви не оставляло ощущение, что он снова в Подземном городе, но прошла секунда, и вместо каменного потолка над ним раскинулось серое, но всё такое же необъятное небо. Почему-то Леви казалось, что за стеной воздух другой. И дело не в отсутствии привычных городских запахов. Здесь просто всё иначе, и воздух, и небо, здесь люди ведут себя по-другому. Сам он за стеной принял решение, над которым бы только посмеялся в другом месте и в других обстоятельствах – решение последовать за Эрвином Смитом.       Дождь начал накрапывать через пару часов после того, как отряд покинул пределы стены Роза. Титанов погода, видимо, мало интересовала. Построению ни раз приходилось поворачивать, меняя направление. Леви поражался тому, как слаженно действуют разведчики и как хорошо работает придуманная Эрвином система дымовых сигналов. Они потеряли всего одного человека за дневной переход. Остановиться пришлось раньше, чем рассчитывал командующий. Мелкая морось сменилась ливнем, и когда на пути отряда попался очередной заброшенный город, Эрвин объявил привал. На крышах самых высоких зданий разведчики разбили лагерь. Поначалу Эрвин не разрешал укрыться в домах от дождя, ведь титаны могут появиться в любой момент. Но ливень всё не кончался, ещё и ветер налетел такой, что срывал плащи с плеч, будто небеса обрушили на отряд всю свою мощь. Через некоторое время, когда начало темнеть и стало понятно, что погода не изменится, Эрвин приказал выставить дозорных на крышах, а остальным устроиться на верхних этажах.       Леви промок до нитки, как и все остальные. Наверное, дождь - это плата за возможность жить под небом. Не самая дорогая цена, если задуматься. Найти снаружи сухие дрова было бы невозможно, поэтому пришлось пожертвовать частью мебели. Вряд ли хозяева этого дома когда-нибудь сюда вернутся. Когда в камине заплясал огонь, настроение разведчиков немного улучшилось, горячая пища тоже этому поспособствовала. Люди переговаривались, порой даже слышался смех. Леви не принимал участия в общей беседе, но всё же ему было приятно находиться среди этих людей.       Трудно быть в одиночестве, а ещё это признать. Леви всегда мог сам о себе позаботиться и уверял себя, что ему никто не нужен. Но уход Кенни ранил его больше, чем он готов был себе признаться. Может быть, поэтому Леви так потянулся к Фарлану, так быстро принял Изабель. Ему просто было одиноко. Но сейчас, находясь за стеной в полуразрушенном доме, слушая шум дождя за окном, Леви не чувствовал себя одиноким. Он нашёл взглядом Эрвина. Тот сидел у камина, протянув к огню руки. Приняв чужую цель, задумавшись о чужих мотивах Леви впервые почувствовал себя частью чего-то большего. Это дал ему Эрвин. «Я рассчитываю на тебя», сказал он тогда. Эрвин не мог бы подобрать лучших слов.

***

      На следующее утро дождь перестал, и отряд двинулся дальше. Небо больше не было свинцово-серым, скорее стальным, в воздухе висела лёгкая дымка. Старая дорога превратилась в месиво, а заросшие поля в болото, отряд двигался медленно.       - Если бы нам выделили деньги хотя бы на неделю раньше, мы бы успели до дождей.       Слова Эрвина, которые Леви услышал случайно, краем уха, были пропитаны досадой. Непросто иметь дело с аристократической верхушкой, Леви испытал это на собственной шкуре. А Эрвину приходится постоянно выпрашивать деньги у чиновников, раз за разом доказывать, что разведкорпус нужен человечеству. Впервые Леви задумался о том, как трудно быть командиром. Эрвин отвечает не только за себя, на его плечах огромный груз. Леви тоже ощущал что-то похожее, пока Фарлан и Изабель были живы.       Отряд двигался мимо заброшенных деревень и ферм, через земли, совсем недавно принадлежавшие людям. Скоро, скорее, чем может показаться, дома развалятся, дороги и поля зарастут, и больше ни что не будет напоминать о людях, что жили здесь. Леви не хотел бы такой судьбы для оставшихся у человечества земель. Для этого они и здесь, чтобы спасти человечество от уничтожения. Эту цель Леви хотя бы понимал.       Было уже за полдень, когда неожиданное препятствие заставило отряд остановиться. Река, распухшая от дождей, катила свои мутные воды мимо разведчиков, что стояли на пологом берегу. Эрвин изучал карту, предплечьем прикрывая её от моросящего дождя. Майк направил было свою лошадь в реку, но вынужден был повернуть назад в нескольких метрах от берега, когда вода дошла лошади до груди.       - Здесь не перейти, - сообщил он Эрвину.       - Есть ещё один брод выше по течению, - командующий указал направление. – Возможно, там повезёт больше. В противном случае, сделаем крюк до Ланнли, там каменный мост, он должен был уцелеть. Если не найдём способ переправиться, то нам придётся вернуться.       В его голосе слышалась горечь. Эрвин не любит проигрывать, но здраво оценивает свои возможности. Он может отключать эмоции, когда это необходимо, Леви только предстоит этому научиться. Прежде он думал, что Эрвин вообще ничего не чувствует, пока не услышал, как дрогнул голос командующего на словах «Мне жаль». Эрвин всё чувствует, но долг ставит выше.       Мир за стенами, непредсказуемый и опасный, не позволил Леви утонуть в воспоминаниях. Красный дымовой сигнал расколол небо, словно кто-то провёл по тучам ножом, оставляя кровоточащую царапину. Эрвин среагировал мгновенно, зелёный дым указал отряду путь. Командующий собирался вести отряд выше по течению в поисках брода, оставляя титанов позади. Но не успела передовая группа тронуться с места, как новый сигнал возвестил о приближении титанов, на этот раз сзади. Леви ударил каблуками в бока лошади, следуя примеру остальных. Бешеным галопом они неслись по берегу реки, повторяя её изгибы, а справа, со стороны леса, всё новые и новые раны появлялись на небе. Эрвин резко остановился, Леви натянул поводья, и лошадь встала на дыбы, едва не сбросив его. Титан преградил путь отряду. Разведчики оказались зажаты между монстрами и бушующим потоком.       Придётся принять бой, подумал Леви, другого выхода нет. Крайние группы уже дрались, титаны наступали на них. Увидев, как Эрвин достаёт клинки, Леви не стал дожидаться приказа. Он здесь, чтобы сражаться за человечество. Это Леви по крайней мере умеет. Первый титан даже не заметил его, был слишком занят пожиранием какого-то бедняги. Со следующим пришлось повозиться. «Быстрый, зараза», промелькнула мысль, когда гигантская рука едва не схватила Леви. Он увернулся в последний момент, ремни впились в плечи от резкого движения. Леви достал титана самыми кончиками клинков, но всё же попал в слабое место и тут же переключился на следующего титана. Вскоре Леви потерял им счёт. Титанов в этом мире в избытке, и кажется, все они явились сюда, чтобы сбросить разведкорпус в реку.       В бою время будто замирает, его не замечаешь, как и усталости, и боли. Сражаясь, Леви не замечал пустоты. Каждое мгновение его голова была заполнена мыслями о битве, а о пустоте в сердце он мог на время забыть. Бой не доставлял удовольствия, нет. Просто Леви чувствовал, что находится на своём месте и делает то, что должен делать. В такие моменты пустота больше не мучила его.       - Отступаем!       Голос Эрвина ворвался в его личный застывший мир. Сколько времени прошло? Минута? Час? Леви не смог бы ответить. Отряд сильно поредел, их прижали к берегу.       - В реку! – скомандовал Эрвин. – Майк, веди их на тот берег.       Майк кивнул и без колебаний направил свою лошадь к воде. Эта безграничная преданность, которую Эрвин внушает своим людям, она граничит с безумием. Но Леви понял, что иначе за стенами никак. Отряд должен действовать, как единый организм. Поэтому разведкорпусу нужен Эрвин. За ним пойдут без колебаний. Леви пойдёт за ним без колебаний…       - Это же самоубийство! – выдохнул кто-то рядом с Леви.       Но остаться здесь тоже самоубийство, все это понимали. Леви переправится в числе последних. Он сам не знал, почему принял такое решение. Стал ли он уже солдатом до мозга костей? Он обдумает это позже. Один за другим разведчики отступали к реке. Лошади боялись бурного потока и пятились, но титанов они всё же боялись больше. Переправе угрожала не только сама река. Мутная вода несла комья грязи, ветки и целые вырванные с корнем деревья. Мимо пронеслось несколько ровных брёвен, должно быть, река подмыла какой-то дом, уничтожая следы человечества. Здесь, во внешнем мире, куда бы ты ни пошёл, какое бы решение ни принял, всюду будет игра со смертью. Эрвин это понимает, и посылая своих людей в реку, он надеется их спасти.       Разведчики из отряда Майка, что первыми ступили в воду, продвигались медленно, лошади шли неохотно. Их сильно сносило течением, и вода по мере движения поднималась всё выше. В какой-то момент над поверхностью остались лишь головы лошадей и всадников. Молодая разведчица вскрикнула, когда её лошадь оступилась и потеряла опору. Девушка на секунду погрузилась в воду с головой, и её бы унесло течением, не успей Майк схватить её за край плаща. К тому моменту, когда первая группа выбралась на противоположный берег, следующие несколько разведчиков были уже на середине реки. Остальные продолжали сражаться, прикрывали отступление, медленно прижимаясь к берегу. Эрвин был среди них, видимо, решил последним оставить этот берег, когда все его люди уже будут в относительной безопасности.       Порой, когда очередной титан падал и начинал дымиться, Леви бросал быстрый взгляд на реку. Переправа шла медленно, но всё же разведчики постепенно перебирались на крутой берег. Лошадь одного из них сбило с ног потоком, она выплыла, а вот всадник больше не показался. Ещё одного ударило бревном, он потерял сознание, но товарищи смогли его вытащить. Всё это Леви отмечал краем сознания, как и то, что остался на этом берегу один, если не считать Эрвина и титанов.       - На тот берег! – крикнул ему Эрвин.       Леви повиновался, у него даже мысли не появилось о том, чтобы поступить иначе. Но всё же Леви передёрнуло от омерзения, когда грязная вода пропитала его одежду. А ещё он дрожал от холода, пальцы, сжимающие поводья, застыли. Лошадь изо всех сил боролась с течением. В какой-то момент она потеряла опору и поплыла, Леви плыл рядом, держась за уздечку. В конце концов они достигли противоположного берега. К этому времени бедная лошадь совсем выбилась из сил, Леви чувствовал себя не лучше. Кто-то протянул ему руку, помогая забраться на крутой склон. Леви принял помощь, даже, кажется, поблагодарил сослуживца. Но едва оказавшись на твёрдой земле, он переключил внимание на реку.       Эрвин боролся с течением и упрямой лошадью. Вдруг, увидев, что на них несётся здоровенное бревно, животное взбрыкнуло, и Эрвина буквально смыло с седла. Это произошло прямо на середине реки, поток закружил его, и когда река швырнула Эрвина прямо на бревно, Леви показалось, что он слышал приглушённый крик, хотя из-за шума воды невозможно было что-либо услышать. То, что произошло дальше, случилось будто бы не с ним. Леви не стал бы прыгать вниз головой в реку, чтобы спасти Эрвина. Нет, он бы так не поступил, точно не ради Эрвина. Но здравый рассудок вернулся к нему только, когда мутные воды сомкнулись над головой, а холод снова сковал мышцы.       Леви поплыл к поверхности, изо всех сил работая руками и ногами, но река будто не желала выпускать его из смертоносных объятий. Леви кружило и таскало из стороны в сторону, он перестал понимать, где верх, а где низ. Он бы и не вынырнул вовсе, если бы в какой-то момент его не швырнуло прямо на илистое дно. Леви оттолкнулся от него, и этого импульса хватило, чтобы всплыть на поверхность. Несколько секунд он лишь хватал ртом воздух. Мир стремительно проносился мимо, Леви уже не видел того места, где выбрался на берег.       - Эрвин!       Река заглушала крик, а холод не давал вдохнуть полной грудью. Леви с трудом держался на поверхности, при этом внимательно разглядывая бурую воду. Тут ему показалось, что в потоке мелькнул зелёный плащ. Леви сделал несколько сильных гребков, борясь с течением, нырнул, но в мутной воде невозможно было ничего разглядеть. Леви на секунду вынырнул, чтобы глотнуть воздуха и снова погрузился в ледяную воду. Если он утонет вместе с Эрвином, это будет очень глупо. Рука, слепо шаря в темноте, ухватилась за что-то. Леви устремился к вверх и вытянул вслед за собой бесчувственное тело Эрвина. Или же его труп. Леви не мог определись это сейчас.       Он перевернулся на спину, обхватил Эрвина поперёк груди, чтобы его голова была над водой, а другой рукой стал грести к берегу. Но течение было сильнее, Леви относило от левого берега, где остался отряд. Он чувствовал, что выбивается из сил, человек не может вечно бороться с мощью стихии. Мышцы ныли от напряжения, а река всё бросала Леви и Эрвина, крутила, словно играя. Желая поберечь последние силы для рывка, Леви расслабился, он отдался течению, сосредоточившись лишь на том, чтобы держать голову над поверхностью воды и дышать. Его то и дело окунало с головой, Леви невольно глотал грязную воду и кашлял, задыхаясь. Надо собраться, сказал он себе, когда понял, что почти не чувствует конечностей из-за холода. Надо плыть…       Тут носок его сапога чиркнул по дну, и для Леви это стало знаком, что борьба не бесполезна. Течение отнесло его от середины реки к песчаной отмели у правого берега. Собрав в кулак всё своё упрямство, Леви поудобнее ухватил Эрвина и стал грести. Через несколько минут он наконец выбрался на пологий берег. Леви повалился на песок совершенно без сил, каждая мышца в его теле дрожала и болела. Он был бы рад потерять сознание, провалиться в темноту, что так манила покоем, но Леви понимал, что не имеет права отдыхать сейчас. Со стоном он перевернулся, потом поднялся и потащил Эрвина прочь от воды. Но сил хватило лишь на несколько нетвёрдых шагов, Леви упал на колени.       - Эрвин!       Леви потряс его за плечи, командующий не реагировал.       - Эрвин, очнись!       Леви наклонился к нему, приложил ухо к груди. Собственное сердце стучало в ушах, поэтому он не слышал биения сердца Эрвина и его дыхания. Не потому что Эрвин мёртв, нет! Если Эрвин умер, то всё было напрасно. Он заставил Леви распрощаться с прошлой жизнью, а новая жизнь крутилась спиралью вокруг Эрвина Смита.       - Не смей умирать!       Гнев закипал внутри. Нет, Эрвин не может умереть сейчас, за ним должок. Леви пока не готов просто так его отпустить.       Леви один раз видел, как это делается. В Подземном городе тоже была река, и как-то ему довелось увидеть, как какой-то человек едва не утонул в ней. Потом он расспросил подробнее у Кенни, тот отмахнулся, конечно, сказал лишь, что утонувшего можно спасти, если прошло немного времени. Немного - это сколько? Эрвина ещё возможно вернуть к жизни?       Леви перевернул Эрвина на спину, сорвал с себя мокрый плащ, свернул валиком и положил Эрвину под шею, запрокинул ему голову, надавил на подбородок.       - Не смей умирать, сволочь, - сказал Леви перед тем, как припасть к холодным губам, вдыхая в них жизнь, воздух, тепло своего дыхания, своё отчаяние, гнев и надежду.       Он расстегнул пряжку на груди Эрвина, нащупал то место, где кончается грудина и стал давить туда. Раз, два, три, четыре… Леви досчитал до пятнадцати, сделал глубокий вдох и выдох в рот Эрвина.       - Мать твою! Покой тоже нужно заслужить, я тебя не отпускаю, слышишь?       Пятнадцать ритмичных надавливаний, вдох и выдох. Леви жутко устал, не мог отдышаться, ему самому не хватало воздуха. Он понимал, что надо это прекратить, но упрямо отказывался признать очевидное. Его упрямство спасло Эрвину жизнь.       Леви вздрогнул от неожиданности, даже отшатнулся, когда Эрвин вдруг хрипло вдохнул. Ошарашенно Леви смотрел, как Эрвин перевернулся на бок и несколько минут надсадно кашлял, сплёвывая воду. Немного придя в себя, командующий посмотрел вокруг мутным взглядом.       - Леви?...       - А ты кого ожидал увидеть?       Леви почти физически почувствовал, как что-то внутри встало на место, как деталь УПМ. Всё хорошо, пока что всё хорошо. Леви поднялся и попытался отряхнуться, но мокрый песок облепил одежду, он брезгливо поморщился.       - Знаешь, Эрвин, за стеной обычно умирают в пасти титанов или от ран, полученных в битве с титанами. А тебя угораздило утонуть.       - Ты спас мне жизнь.       В его голосе удивление и недоверие. Леви даже стало обидно на секунду. Но на месте Эрвина он бы, наверное, удивился не меньше. Леви не знал, что ответить, поэтому закрылся, спрятался за грубостью.       - Да пошёл ты! Я сделал это не ради тебя.       Слабая усмешка скользнула по губам Эрвина. Догадался ли он о том смятении, что ощущает сейчас Леви? Неужели душа любого человека для Эрвина как открытая книга? Рядом с ним Леви всегда чувствовал себя уязвимым.       - Нужно убраться с открытого места.       Леви попытался сосредоточиться на простых вещах, это помогало справиться с сомнениями и пустотой.       - Где остальные? – спросил Эрвин, а секунду спустя кивнул какой-то своей мысли. – Мы не на том берегу.       - Верно. Всё из-за тебя, - Леви постарался, чтобы его слова прозвучали как можно более язвительно.       - Майк не рискнёт снова вести людей вброд через реку. Отряду придётся пойти вверх по течению до моста, потом вернуться назад. Далеко нас отнесло?       - Порядочно, - на самом деле Леви слабо представлял, где они находятся.       Эрвин достал из внутреннего кармана свёрнутую карту, но от воды бумага размокла, а чернила потекли, от карты остались лишь размытые кляксы. Но Эрвин не сдавался, он обвёл внимательным взглядом окружающий пейзаж, резкий изгиб реки, скалы на противоположном берегу.       - Я, кажется, знаю это место, - сказал он, явно стараясь скрыть неуверенность. – К северу отсюда есть… была деревня, можем укрыться там.       Леви понимал, что идти навстречу отряду голым берегом реки – самоубийство. Они пешие, у них нет ни запасных клинков, ни газа, их всего двое, а Эрвин явно не в состоянии сражаться. Солнце ещё высоко, до темноты нужно переждать в укрытии.       - Тогда пойдём к деревне, - согласился Леви, надеясь, что Эрвин не ошибся, и деревня здесь действительно есть.       Он протянул Эрвину руку, это получилось как-то само собой, по инерции. Когда он выбирался из реки сегодня, один из разведчиков подал ему руку, и Леви взялся за неё, не задумываясь. Так же было и теперь, только на этот раз уже он сам предлагал помощь, которую Эрвин принял. Поднявшись на ноги, он тут же схватился за грудь, болезненно поморщился.       - Кажется, у меня ребро сломано.       Леви ощутил внутри укол… не вины, нет, скорее сострадания.       - Это я… думаю, я тебе ребро сломал.       - Ты делал мне массаж сердца? – брови Эрвина удивлённо взметнулись вверх.       - А ты, сволочь, всё никак не хотел приходить в себя. Думал бросить нас? Не получится. И сломанное ребро ты заслужил.       Не дожидаясь ответа, не желая видеть этого непонятно откуда взявшегося веселья в глазах Эрвина, Леви молча зашагал прочь. «Если он сейчас упадёт, я не буду ему помогать, брошу здесь, и пусть сам себя спасает». Но Эрвин не упал, пошёл вперёд, пусть нетвёрдыми шагами, но всё же пошёл.

***

      Опавшие листья шуршали под ногами. Леви умел ходить бесшумно по камню и земле, но осенний лес на каждый твой шаг отзывается сухим шорохом, это было странно и непривычно, как и буйство цвета вокруг. Когда они вошли в лес, мир стал вдруг жёлто-оранжевым с вкраплениями красного. Огнём горели плоды на деревьях с небольшими ажурными листьями.       - Это можно есть? – спросил Леви, указав на очередное такое дерево.       - Рябина. Она ещё не поспела, но съедобна.       - Тогда давай отдохнём и подкрепимся, - предложил Леви.       Эрвин, ничего не ответил, упал на устланную ковром листьев землю. Вообще-то Леви мог бы поесть и на ходу, но что-то заставило его предложить привал. Он видел, что Эрвину больно и тяжело, слышал, как шумно он дышит. Ни раз и ни два Эрвин готов был сам попросить об остановке, но сжимал зубы заставлял себя двигаться дальше. Это вызывало невольное уважение. Леви пощадил гордость Эрвина, вернул небольшой долг.       Рябина оказалась кислая, аж скулы сводило. Но это была еда, ею можно утолить голод, успокоить пустой желудок. Уже несколько часов Леви старался не замечать урчания в животе. Когда-то чувство голода для него было привычным, но те времена давно прошли, и Леви хотел бы их забыть. Через силу он глотал кислые ягоды, стараясь не жевать и не думать о том, что они немытые. Когда он подошёл к Эрвину с горстью рябины, ему вначале показалось, что командующий спит. Но мышцы его лица были не расслаблены, а наоборот, сведены судорогой боли. Запекшаяся кровь на виске потемнела, наверняка неприятно стягивала кожу. Эрвина била крупная дрожь, Леви тоже замёрз, мокрая одежда липла к телу, не давая согреться. Но у него ещё были силы терпеть, двигаться, растирать руки, а у Эрвина сил почти не осталось, боль всё выпила.       - Эрвин, - позвал Леви тихо, как-то нерешительно. – Ты будешь есть?       - Да, - Эрвин открыл глаза. – Да, спасибо.       Леви пересыпал рябину в протянутую ладонь и смотрел, как Эрвин явно через силу ест кислые ягоды. Он упрямый засранец, пожалуй, в этом они с Леви похожи. Когда Эрвин поднялся на ноги, его заметно шатало. Наверное, голова кружится, он ведь нехило приложился о то бревно в реке. Несколько секунд Леви сомневался, боролся с собой, а потом подошёл к Эрвину и, ничего не говоря, перекинул его руку через своё плечо, приняв на себя часть веса. Эрвин тоже ничего не сказал, быть может, слишком сильно удивился. Так они шли по лесу, и листья шуршали под их ногами. Леви практически тащил тяжёлого Эрвина на себе. Тот старался идти сам, но с каждым шагом силы оставляли его. В какой-то момент Леви заметил, что голова Эрвина склонилась на грудь, и ноги он переставляет чисто механически. Так не пойдёт, подумал Леви. Не хватало, чтобы он умер здесь.       - Эрвин, эти грибы можно есть?       Он тряхнул Эрвина и указал на ярко-красные, как рябина, шляпки грибов.       - Нет.       Голос ещё не настолько слабый, чтобы беспокоиться, у Леви немного отлегло от сердца.       - А вон те?       - Без понятия.       - То есть как? Ты же всю жизнь прожил на поверхности.       - Я родился и вырос в городе, ни разу в жизни не собирал грибы, - сказал Эрвин.       - А про красные откуда знал? – не унимался Леви, надеясь, что разговор не даст Эрвину потерять сознание.       - То были мухоморы, я их на картинке видел.       Леви думал, о чём бы ещё поговорить, кроме грибов, но вдруг лес кончился, и такая необходимость отпала. Эрвин был прав, они вышли к заброшенной деревне. Вот оно укрытие, и Леви бы обрадовался, увидев черепичные крыши, вот только два титана портили пейзаж. Один трёхметровый, на глаз определил Леви, второй метров семь, это уже хуже. Он тихо выругался, а Эрвин только шумно выдохнул, будто зашипел сквозь зубы. Леви постучал по баллонам с газом, они ещё не пустые, оставалось надеяться, что купание в реке не слишком навредило УПМ. По-хорошему нужно было прямо там, на берегу, разобрать и просушить УПМ, но они стремились как можно скорее добраться до деревни.       - Уходим обратно в лес, - шепнул Эрвин.       Леви стал медленно отступать назад, но опоздал. Семиметровый титан уже заметил две одинокие человеческие фигуры на опушке леса, и двинулся в их сторону. Он шёл как-то странно, косолапил, зато второй, что поменьше, оказался проворным.       - На дерево! – крикнул Леви и оттолкнул Эрвина от себя.       Всего лишь два титана, он справится с ними играючи, если не придётся прикрывать раненного. Но Эрвин не внял совету. Он вытащил клинки и встал рядом с Леви, прикрывая спину. И надо сказать, это было своевременно. Третий титан, ростом метров десять, появился неожиданно, прибежал откуда-то справа. Леви повернулся лицом к новому противнику и перед тем, как полностью переключить своё внимание на титанов, бросил обеспокоенный взгляд на Эрвина. Его шатает, трясёт, он еле на ногах стоит. Было бы глупо рисковать жизнью, вытащить его из реки, вырвать у смерти, чтобы потерять вот так.       Тросы УПМ зацепились за дерево, Леви взмыл вверх, ремни врезались в кожу, ещё больше натирая из-за влажной одежды. Десятиметровый титан протянул к Леви уродливую руку, ухватился за трос. Но Леви видел его движение и использовал титана для изменения траектории в полёте. Тросы закрутились вокруг гигантских пальцев, не давая раскрыть ладонь. Клинки вошли в руку титана, скользнули к плечу. Леви снова оказался в воздухе, но всего на мгновение. Ещё один взмах клинков, и титан завалился на бок, его тело задымилось. Нужно экономнее расходовать газ, подумал Леви. По звуку, с которым тросы выстрелили в последний раз, он понял, что надолго содержимого баллонов не хватит, а ему нужно убить ещё двух титанов.       Но обернувшись, Леви увидел, что количество врагов уменьшилось. Трёхметровый титан лежал на земле, медленно испаряясь, а вот семиметровый пытался достать Эрвина. Командующий почти подобрался к его шее, но титан, проявляя неожиданное проворство, едва не схватил его, Эрвину пришлось отступить. По его рваным движениям в воздухе Леви понял, что у Эрвина кончается газ. Приземлившись, Эрвин по инерции пробежал несколько шагов, его заметно шатало от резких движений. Леви устремился к титану, рубанул его по руке в последний момент, когда тварь уже готовилась схватить Эрвина. Теперь их было двое против одного титана, и уже через минуту всё закончилось.       - Бежим к деревне, - сказал Леви, помогая Эрвину встать.       Командующий был бледен, как смерть. А вдруг сломанное ребро сместилось и проткнуло ему органы? Хотя будь это так, он бы уже умирал. С горем пополам они добрались до деревни, вернее, Леви дотащил Эрвина. К счастью, им хватило газа, чтобы забраться на крышу самого высокого здания – церкви. Леви оставил там Эрвина, а сам отправился осмотреть деревню. Картина запустения приводила его в уныние. Заброшенные дома с пустыми глазницами разбитых окон, полуразвалившиеся сараи, неприятно тихие, мёртвые улицы, разросшиеся, одичавшие сады… Таков мир за стенами. Во дворе одного из домов росла яблоня. Некому было собирать урожай, и яблоки гнили на земле, присыпанные сухими листьями. Леви выбрал несколько сморщенных, но ещё съедобных плодов, это был их ужин, лучше, чем ничего.       Леви и Эрвин сидели на крыше, пока сумерки не приглушили ярко-жёлтый пожар осеннего леса. Они спустились, выбрали наугад дом, что казался покрепче остальных. Люди явно покидали его в спешке, на столе остались чашки и тарелки, все вещи лежали нетронутые. Эрвин разводил огонь в камине, пока Леви обыскивал дом в поисках консервов или другой непортящейся еды. На этот раз удача улыбнулась ему, в кладовке нашлось немного солёной рыбы. Вода из местного колодца отдавала тиной, но больше пить было нечего. Леви очень надеялся, что после грязной речной воды, неспелой рябины и переспелых яблок у него не прихватит живот.       Эрвин и Леви почти не разговаривали, кажется, Леви только один раз первым нарушил молчание.       - Что ты делаешь? – спросил он, увидев, как Эрвин ставит перед камином два стула и натягивает между ними верёвку от шторы.       - Одежда ещё сырая. Лучше высушить её, пока у нас есть такая возможность.       С этим трудно было не согласиться. Бой с титанами и исследование деревни помогли на время забыть о холоде, но он никуда не исчез, напротив, словно проник под кожу, впитался в тело.       - Ты прав, - сказал Леви, и они, не сговариваясь, разошлись по разным углам комнаты.       Обычно Леви раздевался быстро, не делая ни одного лишнего движения, но сейчас почему-то возился с каждой пуговицей. После общих душевых в казарме стесняться кого-то было бы глупо, так Леви говорил себе. Он бросил быстрый взгляд через плечо и застыл на пару секунд. Кожа Эрвина тёмная по сравнению с его собственной. Конечно, ведь командующий всю жизнь прожил под солнцем. А под кожей перекатывались тренированные мышцы. Эрвин крупный мужчина, а когда он без одежды, это ещё больше бросается в глаза. Широкие плечи, сильные руки, крепкие бёдра. И задница, которой остаётся только позавидовать. Леви нервно сглотнул и поспешил отвернуться, повторяя про себя, что мурашки по спине бегут от холода. Хотеть Эрвина Смита ещё глупее, чем стесняться его. Но вот член Леви был совершенно не согласен с его головой.       - Леви!       Заметив, как тень метнулась по стене, Леви инстинктивно развернулся и поймал на лету сложенное одеяло.       - В комоде всё отсырело, но это лучше, чем ничего. Подождём, пока наша одежда высохнет.       Леви кивнул и, последовав примеру Эрвина, накинул одеяло на плечи и запахнул, как плащ. Эрвин не мог заметить, что у Леви наполовину стоит. Нет, не мог, Леви всего мгновение стоял вполоборота. Самоубеждение приносило плоды, и Леви слегка расслабился. Он устроился на кровати и стал жевать невкусное суховатое яблоко. Эрвин сел на полу возле камина. Ему холодно? Или он не хочет стеснять Леви?       Одеяло было колючее, Леви то и дело передёргивал плечами. Еда не лезла в горло, несмотря на усталость и голод. Снова пошёл дождь, Леви слышал, как крупные капли стучат по стеклу, словно кто-то просит пустить его внутрь. Некоторое время Леви вглядывался в тьму за окном. Ночь в пределах стен не бывает такой непроглядной. А здесь, во внешнем мире, тьма и пустота правят всем. Та же пустота в душе Леви. Сделав над собой усилие, он отвернулся от тёмного квадрата окна.       В комнате тепло и сухо, на стенах пляшут отблески пламени. Тени падают на лицо Эрвина, делая чеканный профиль ещё более жёстким. О чём думает командующий, неотрывно глядя на огонь? Леви часто мучили подобные мысли. Что в голове у Эрвина Смита? Леви желал понять. Возможно, поэтому и остался в разведкорпусе, поэтому не убил Эрвина, хотя имел такую возможность. Даже сейчас Леви может его убить. Эрвин ранен, сейчас Леви сильнее, к тому же на его стороне фактор неожиданности. Спрятать тело можно так, что его никогда не найдут. Леви думал обо всём этом отстранённо. Он знал, уже давно знал, что не воплотит планы убийства Эрвина в реальность.       Командующий вдруг повернулся, посмотрел на Леви. Словно знает его мысли, чувствует напряжение. Леви выносил взгляд голубых глаз Эрвина несколько секунд. Он решил, что не станет отворачиваться первым, ему и не пришлось.       - Думаю, одежда уже сухая.       Эрвин потянулся к верёвке и пощупал свою рубашку. Его вещи кажутся такими большими по сравнению с вещами Леви. В юности Леви стеснялся из-за маленького роста, прятал свои комплексы за бравадой и агрессией. С годами это перестало его беспокоить, Леви знал, чего стоит, и готов был доказать это кому угодно. Но Эрвин и так знает… порой кажется, что он знает Леви лучше него самого.       Одежда пахла илом и лесом, по рубашке трудно было угадать первоначальный цвет. Леви передёрнуло от отвращения, но не оставаться же голым.       - Нужно поспать, - сказал Эрвин. – Завтра нам понадобятся силы.       Оба они знали, что подразумевают эти слова. Только одна комната в заброшенном доме более-менее натоплена. Леви подвинулся, уступая Эрвину место на кровати. Тот приблизился медленно, глядел со странной неуверенностью. Леви не стал ничего говорить, просто отвернулся к стене и накрылся одеялом до подбородка. Он почувствовал, как прогнулся матрас под весом Эрвина, как Эрвин ворочается, устраиваясь поудобнее, должно быть, сломанное ребро его беспокоит. А ещё Леви казалось, что он ощущает тепло чужого тела через два одеяла. И эта близость, вынужденная, нежеланная, будоражила.       Бессонница для Леви давно стала привычной. Пять часов сна подряд он считал большой удачей. Теперь Леви снова не мог заснуть. Но не мысли о прошлом тревожили его и не пустота внутри. Дыхание Эрвина, ровное и глубокое, казалось громким в ночной тишине. Эрвин повернулся и застонал во сне, ему больно. Он долго ворочался, пока не замер наконец и не задышал спокойно. Его рука, лежащая поверх одеяла, немного сместилась, и тёплые пальцы прикоснулись к шее Леви. Тот застыл, сам не зная, что мешает ему пошевелиться, прервать контакт. От загривка по позвоночнику пронеслась волна дрожи. Он хотел отодвинуться, хотел… но подался назад. Эрвина его движение потревожило, он что-то пробормотал во сне и пошевелился. На этот раз его пальцы словно поглаживали вдоль линии роста волос. Вздох сорвался с губ Леви, его тело отзывалось на прикосновение, пусть и невольное. Леви почувствовал, как жар приливает к лицу. Это неправильно. Хотеть, чтобы Эрвин прикоснулся именно там губами, прикусил кожу на шее… это неправильно. Эрвин его командир, и совсем недавно Леви хотел его убить. То, о чём он думает сейчас, лишь усложнит и без того сложные отношения.       Леви смог заснуть только глубокой ночью, когда огонь в камине почти догорел. А проснувшись, он обнаружил, что лежит, уткнувшись лицом в спину Эрвина. Леви резко отодвинулся, кровать скрипнула, Эрвин вздохнул, но не проснулся. Леви осторожно выбрался из постели. Уже рассвет, надо бы разбудить Эрвина и убираться отсюда. Но глядя на умиротворённое лицо командующего, Леви решил дать ему ещё несколько минут отдыха. Когда Эрвин бодрствует, между его бровей всегда обозначена глубокая складка, а сейчас мышцы его лица расслаблены, губы слегка приоткрыты. Леви всё смотрел… как в тот раз, в кабинете, когда решил, что никогда не сможет убить Эрвина.       Леви решительно вышел из комнаты, спустился вниз. Думать об Эрвине он не станет. О том, что чувствовал, когда смотрел на Эрвина, тоже. Надо принести воды и умыться, а потом отправляться на поиски отряда. С такими практичными мыслями Леви вышел из дома… и застыл на крыльце. Уже совсем рассвело, и от вчерашней хмурой погоды не осталось и воспоминания. Над головой раскинулось ослепительно-синее небо. Оно не такое, как летом, но всё же бескрайнее и прекрасное. Солнце было не горячее, а ласковое, тёплое. Как руки Эрвина. А осенний лес горел под солнцем, сверкал расплавленным золотом. Во дворе дома, что дал им приют этой ночью, росло большое дерево. Солнце просвечивало сквозь пожелтевшую крону, делая каждый листик куском янтаря. Внезапно налетевший порыв ветра сорвал несколько листьев, закружил их. Листья, жёлтые, оранжевые и красные, словно кровь, танцевали в воздухе, а Леви стоял с открытым ртом, наблюдая. Он думал, что нет ничего прекраснее лета… как же он ошибался. Сколько ещё сюрпризов преподнесёт ему этот мир?       - Командующий Эрвииин! – раздалось со стороны леса, а сразу следом новый крик разорвал уютную осеннюю тишину. – Лееевиии!       Леви почувствовал, как против его воли губы изогнулись в улыбке. Он сложил руки рупором крикнул:       - Мы здесь!       А потом слушал, как приближается стук копыт. Одиночества больше нет и не будет. Когда Эрвин вышел из дома, разбуженный криками, а первые всадники появились в конце улицы, Леви понял вдруг, что почти не ощущает пустоты.