неудачные признания: сто и один случай

пропавшие без вести обычно не возвращаются. пропавшие без вести — не оставляют кавардак после. пропавшие без вести — пропадают так, словно человек был, и вышел куда-то, просто должен был вернуться через минут десять, а в итоге — слой пыли толщиной в несколько сантиметров. у юнги нет ничего, кроме данных обещаний. в руках — прилипшая на здоровенный шмат ушной лапши и перетертая в пыль надежда. все внутренности обклеены объявлениями о пропаже. липнет. неприятно. вязко. в какой-то момент ожидания хочется, чтобы пропавшие без вести стали мертвыми. знание — легкость. знание — сила. статус пропавшего — возможность, «а если?..», которые бы в землю зарыть, сжечь, уничтожить, стереть в порошок и развеять. но юнги эта «возможность» нужна до ломки, которую остановить — втиснуть в сгиб локтя забвение и слепую веру. запах дерьма можно вывести только если убрать источник. но юнги выбирает отбить обоняние. в голове: «какая ж тэхен пиздливая сволочь». в сердце: «но он все равно хороший». тэхен хороший для себя. для других — когда удобно. юнги — удобный. нет, не так. полезный. приятный иногда. юнги же — тошнит от этого. юнги не хочет, чтобы когда больше некому, то обязательно ему: «родной, хен, я так скучаю, да я для тебя хоть на край света». тэхену даже не пришлось стучаться, чтобы его впустили. юнги поверил, хотя до этого — никому не. он, наивняк двадцатипятилетний, подумал, что действительно важен хоть кому-то. юнги в это обычно не верит: обещания тоже пропадают без вести. вот они есть, а вот их кто-то похитил. и юнги пропадает без вести — меняет номер, удаляет соцсети. не хочет марать изнанку души глупостью и горем. знание — тяжесть. знание — слабость. неизвестность — стабильность. его ведь все равно не спохватятся. ни завтра, ни когда-либо еще.