Dale, miénteme

      Если в отношениях будет доверие, будет и любовь. Безусловно, поддержка, забота и понимание — неотъемлемая составляющая любых здоровых отношений. Но доверие всегда будет находиться на ступень выше. В отношениях Маши и Крис оно было всегда. Не проходило и дня без взглядов горячих аргентинских девушек в сторону Штрэфонд, которые не оставались без внимания Лебедевой. И ей было абсолютно плевать. Никакой флирт не воспринимался всерьёз, никакие взгляды и попытки соблазнения. Маша знала, Крис будет верна ей до конца. Доверяла. Всегда. И ни разу не пожалела об этом, ведь если бы дредастая захотела уйти, то сделала бы это не задумываясь. Таков характер, таковы принципы.       Без внимания Штрэфонд не оставались и взгляды мужчин в сторону своей пасии. Она была привлекательна. Она была сексуальна. Об этом не может быть и речи, ведь всё и так очевидно. Ежедневный флирт в рабочее время, о котором рассказывала шатенка, не вызывал никаких эмоций, кроме смеха. Эта девочка её и только её. И никто не посмеет изменить этого, пока рядом находится Штрэфонд. Никто и никогда.       Доверие затрагивало не только флирт, но и работу. Не возникало сомнений в том, что девушка целыми днями торчит в ресторане, разгребая очередную кучу бумаг. Редкий случай, когда во время прелюдий или совместного похода в душ были замечены синяки, вызывающие непонимание в глазах Крис. Но это быстро забывалось, когда Маша переводила тему, или, выбирая способ проще, утягивала девушку за собой в кровать. Умно, не правда ли? И лишь один раз в голову дредастой закрались сомнения, когда девушка не обнаружила её на рабочем месте. Но ведь Лебедева не так проста, верно? Выкрутиться из этой ситуации не составило труда, поэтому произошедшее быстро забылось. Маша не обманет. Никогда.       Но что произошло сейчас, остаётся загадкой. Некоторлируемая агрессия, причиняющая боль не только Крис, но и Маше, заполонила разум. После получения задания, абсолютно всё пошло по-другому. Доверия не стало вовсе, а постоянные сцены ревности вошли в еженедельный ритуал. Штрэфонд видела, что с шатенкой что-то не так, но единственным разумным объяснением этому считала Каширину. Ей казалось, что именно этот человек всё рушит, разрывая Машу на множество кусочков и постепенно забирая их себе. Ошибочное мнение казалось самым правдивым, поэтому решение набить морду, а после убить, казалось самым лучшим и самым правильным. И это добивало. Она собственными руками закапывала себя всё глубже, не оставляя никакого шанса на лучший исход.       С Машей ситуация ничуть не лучше. Частые истерики стали самыми верными друзьями за последний месяц. Казалось бы, такая сильная и уверенная в себе девушка чуть ли не каждый день превращалась в маленькую, беззащитную девочку, которая не может смириться со всем, что происходит вокруг. Сомнения в Крис терзали ещё больше. Даже спустя целый месяц не хотелось верить и принимать то, что их история закончится именно так. Желание сидеть на месте и ничего не предпринимать возрастало, но по непонятным причинам девушка уже неслась в сторону автомобиля, дабы узнать правду, от которой внутри станет ещё больнее. Но другого выхода нет. По крайней мере, в данную секунду Лебедева его просто не видит или не хочет видеть. «Последний шанс узнать правду…» — пронеслось в голове, когда шатенка снимала с сигнализациии автомобиль. Приятный аромат, заполнивший весь автомобиль, не привлекал внимание, как раньше. Руки предательски тряслись. Дрожащие пальцы бегали по всему автомобилю в попытке найти нужную информацию. На глаза попадались различные документы с именами мужчин и женщин, но собственного имени среди них не было. Честно говоря, Лебедева не ожидала увидеть такой бардак, среди которого найти что-то нужное казалось невозможным. Попытки не обвенчались успехом, но отступать Маша не собиралась. Бог знает, что ударило в голову девушке, но рука потянулась к спинке водительского сидения, где и была обнаружена очередная папка. Неприятное предчувствие заставляло сердце биться чаще, а тело пробивала дрожь. Наконец, взяв себя в руки, шатенка открыла папку. Собственное имя и фотография на первой странице вызвали неподдельное удивление и страх, будто итог поисков не был очевиден. К горлу подступил ком, а первая слезинка уже текла по щеке. Постепенно нарастающая истерика заставляла задыхаться, а желание схватить из-под сидения пистолет и застрелиться возвысилось до предела. «Чего ты хотела? Что ты ожидала увидеть внутри? Идиотка...» — кричал внутренний голос, пока дрожащие пальцы набирали уже привычный номер. Недовольство Кашириной лилось через край, но стоило услышать, в каком состоянии Маша, оно тут же прекратилось. Удивительно, но просьбы Тани не совершать глупостей в таком состоянии и успокаивающие слова помогли Лебедевой прийти в себя. В затуманенном состоянии покинув машину, шатенка направилась в дом, прехватив с собой злополучную папку. Нужно всё выяснить. Чуть позже...

***

      Утро Кашириной началось с надоедливого звонка входной двери, продолжающегося уже на протяжении 10 минут. Нежелание просыпаться накрывало с головой, но желание перестать слышать надоедливый звук оказалось сильнее. Нехотя поднимаясь с кровати, Таня всё же открыла дверь, в ту же секунду получая удар в нос, после которого мгновенно рухнула на пол. Штрэфонд была не в настроении. — Тебя не учили здороваться? — стирая кровь, произнесла Танк. — А тебя не учили, что рыться в чужих машинах и красть вещи — плохо? — крикнула дредастая, занося руку для нового удара. — Не понимаю, о чём ты... — Я жду свои документы! Быстро! От услышанного Каширина залилась смехом, понимая, о каких документах идёт речь. — А что такое? Не справишься с её убийством без этих бумажек? Плохо, Штрэфонд, плохо... — усмехнулась Таня перед тем, как почувствовала ещё один удар. — Я повторяю ещё раз! Документы! Быстро! — оглядев ту с нескрываемым презрением, Крис плюхнулась на диван. И ведь неспроста дредастая наведалась именно к Кашириной с этим вопросом. Заметив отсутствие папки 2 недели назад, Штрэфонд обыскала все вещи Лебедевой, но ничего не нашла. Во время очередного разговора Маша случайно упомянула о том, что Таня часто взламывает чужие автомобили. Тогда пазл и сложился. И если бы она только знала, как сильно ошиблась... — Ты можешь хоть до смерти избить меня, но эту драгоценную папку ты не получишь...даже не думай... — усмехнулась Таня, усаживаясь напротив. — Не боишься, что я могу передать её прекрасной Марие? — Только попробуй... — А что, если уже попробовала? — чуть наклонившись вперёд, перебила Каширина. — Не волнуйся...ты сдохнешь не от её рук... а от моих... — Вот так самоуверенно? Ничего не скажешь... — улыбнулась Штрэфонд, откидываясь на спинку. — Убивать тебя мне нельзя...но про избиение никто ничего не говорил. — Думаешь, Машеньке это понравится? Думаешь, ей не хватит смелости уйти от тебя за такие выходки? Я бы на твоём месте наслаждалась последними совместными неделями, а не бегала бить морды. — Не тебе об этом рассуждать, понятно? — не выдерживая, Крис схватила Таню за воротник. — Нет у меня твоей папки! Может, спросишь у своей невинной? — усмехнулась Каширина, которой порядком надоело всё происходящее. — Ты можешь обыскать весь дом, но ничего не найдёшь...у меня её нет! — Врёшь... — Смысл? Ваши игры меня заебали! Разбирайтесь сами! — оттолкнув Крис, произнесла Каширина. — Там дверь, вон нахуй! Пару минут рассматривая ту с презрением, Штрэфонд прокручивала в голове одну и ту же фразу. «Ваши игры... И что это вообще значит?». Так и не найдя ответа, дредастая покинула помещение, направляясь в сторону дома, где её уже ждали...

***

— Ты какая-то напряжённая... — улыбнулась Штрэфонд, натягивая на себя домашнюю футболку. Ответа не последовало. Устало оглядывая девушку, Маша тонула в собственных сомнениях. «Стоит ли делать это сейчас?» — крутилось в голове. Крис, не на шутку обеспокоенная состоянием девушки, присела рядом, проводя рукой по слегка оголённому бедру. — Всё хорошо? — Нет. Не всё хорошо... — произнесла шатенка, вглядываясь в глаза той и всё ещё сомневаясь в своих дальнейших действиях. — Может, водички? — вздохнула девушка, слегка касаясь её губ. — Тут только водочка поможет... — Ты вообще о чём... Договорить не получилось. Резко вскочив, Лебедева схватила сумку. Злополучная папка была брошена в ноги Штрэфонд, вызывая в глазах удивление и некий страх...

Неужели это конец?