Философия нашей жизни

Тонкие пальцы аккуратно проходятся по обнажённому телу медовой кожи, нежно затрагивают бусинки сосков и опускаются ниже. Тело под пальцами выгибается, бедра поднимаются вверх, а красивая грудь сильно вздымается от нехватки воздуха. Пара алых губ сплелись в сладком, но твердом поцелуе, пропуская приглушённые стоны. Пальцы одной руки сжимали шелковые простыни, а другой - волосы на затылке партнёра. Шея давно цвела багровыми розами, а тело горело от многочисленных укусов. Было очень хорошо, особенно тогда, когда внутри почувствовались длинные пальцы. Наслаждение брало вверх, накатывало волну мурашек, а низкий, тихий голос что-то шептал на ухо. Парень был готов дойти до пика, как голос из глубины темноты начал звать громче обычного: - Тэхён, Тэхёна... - Да? - Тэхёна, проснись.. Резкий толчок в нутро, а потом резкий толчок в плечо. - Тэхён, твою дивизию, тебе сейчас пипец будет. А ну просыпайся. Парень резко поднимает голову, на щеке которой красуется красное пятно, а стол весь в слюнях. Сидящий рядом омега, тяжело выдыхая, достает салфетки. Сначала вытирает рот другу, а потом и стол. - Ты снова заснул, - ответил Ёнджун, аккуратно приводя Тэхёна с порядок. - Снова какой-то эро-сон? - Как ты догадался? - саркастично проговорил Ким. - Максимально пошлый, максимально горячий. - У кого-то недотрах, как я погляжу. - Ты на себя взгляни. От Субина глаз так и не отводишь, а ночью ручка небось шалит на его фоточки. - Иди ты... В баню. - Да ладно, с кем не бывает. К тому же, сделай уже что-нибудь с ним, а то так и уведут твоего милого, ненаглядного. - Я в процессе. - Ага, вижу только процесс полной неуверенности в себе. Ёнджун цыкнул, не желая продолжать разговор, когда Тэхён снова его окликнул. - Знаешь, мне во снах постоянно снится, наверное, один и тот же человек. - Почему ты так уверен? - Голос. Он всегда один и тот же и до жути знакомый, но я всех перебрал. Никого не знаю с таким охуенным голосом. - Хм, может и не всех. А голос взрослого человека или двух-трёхлетнего подростка? - Взрослый, низкий тембр, тихий и глубокий, как океаны. Он разливается по ушам, как мед, обволакивая сладостью. А когда он шепчет, табун миллиона мурашек просто импульсом пробегается по телу. - Это же что за альфа-самец такой? - Без понятия. Звонок прозвенел на пару, и буквально через секунд пятнадцать в аудиторию вошёл статный, высокий молодой мужчина. Его белая рубашка была расстегнута буквально на две пуговицы, как большинство омег уже давно разделись перед ним в своих пошлых мыслях. Аккуратная укладка белых, как снег, волос, приятный запах карамели с корицей наполняли аудиторию какими-то уютом и смешивались в общих запах. Аккуратное красивое лицо и ярко-зеленые, как весенняя трава, глаза. Но все это представление разрушалось, когда студенты осознавали, что это тот самый преподаватель философии - Чон, мать его, Хосок. Тот, который гордо носит титул самого сложного преподавателя, хотя его дисциплина играет огромную роль лишь на философском факультете. Для остальных же это бесполезная дисциплина, потому что познать сущность бытия и смысл жизни, по словам самого Чона, "за два семестра невозможно". Ну а зачем тогда вводить? Правильно, чтобы было больше времени прибывания студентов в университете. Все шумно встали в знак приветствия, на что преподаватель движением руки, похожим не то на очертание круга, не то на сломанную кисть, сказал садиться. Все стали перешептываться. - Напоминаю, что пора разбирать темы для курсовой. Времени, как вам кажется, не так уж и много. Сейчас мы все под властью стрелок и не можем повлиять на эту скорость. Только от вас зависит - идти со временем в ногу, или безнадежно отставать, надеясь что-то успеть. Это невозможно. Каждая потерянная минута - это ваша упущенная жизнь, это минус ваш отдых, развлечения. Упустите время сейчас, придется жертвовать ради возмещения. А время долги не отдает, - после этих слов Хосок поднял голову и посмотрел из-под лобья, осмотрев аудиторию. У всех пробежался табун мурашек. Не столько страшно от лекции или семинара, сколько от ауры самого преподавателя. Не сказать, что он был каким-то злым или страшным, просто он так серьезно относится к своему предмету, что создаётся впечатление, будто жизненных радостей у него просто нет. Никто никогда не слышал его смеха, не видел улыбки. Он всегда угрюм, хотя иногда его внешний вид явно противоположен. Однажды на свое день рождения он пришел в одежде яркой расцветки: белая рубашка с многочисленными разноцветными стикерами, в широких штанах, заляпанные краской для эстетики и настроения и в берете. Такой внешний вид ему опустили, так как это был его день рождения, да и как преподаватель, он всегда отлично справлялся со своей работой. Да, философы тоже могут получить признание. Но каким бы ни был его внешний вид, он так и оставался хладнокровным, серьезным альфой, которого действительно заботила только философия. Лишь в редкие моменты он становился мягче, когда, не замечая своих слов, от темы занятия переходил на истории из своей жизни. Тогда он вспоминал это с лёгкой негой в теле, с приятными покалываниями на кончиках пальцев, а все начинали верить, что он не такой уж и черствый хлебушек. Ему всего 25, а создаётся впечатление, как будто он прожил самую настоящую суровую жизнь. -Ты тему выбрал? - подтолкнул Тэхёна в бок Ёнджун. - Ах, черт, ещё и курсовая. Ещё же много времени, ведь так? - Не спорю, но лучше сейчас сделать и показывать для исправления. - Им все равно конечный итог не понравится, даже если работа будет исправлена настолько, что там будут лишь их исправления. Скажут:"В работе нет ваших мыслей", а потом "Нам не важны ваши мысли, вы должны рассуждать строго по теме" и бла, бла, бла. - Ким Тэхён, - по аудитории разнёсся тяжёлый, но приятный голос. - Вам что-то не понятно по поводу курсовой? - Нет, что вы, всё прекрасно понятно, профессор. - Тогда что вы так увлечённо рассказываете? Наверное, что-то настолько серьёзное, что его можно интерпретировать вашим "бла, бла, бла"? - пародия Хосока получилась довольно похожей, но с ноткой сарказма, что заставила некоторых прыснуть в кулак. - Нет, профессор. Пожалуйста, начинайте вашу лекцию. Мне с нетерпением хочется её послушать. На это Чон ничего не ответил. Всё оставшееся время Хосок спокойно читал лекцию, обращаясь иногда к студентам, которые сидели как манекены, потому что боялись хоть как-то шелохнуться. Хосока такая покладистость забавляла, но всё сходило на нет, когда он снова и снова обращал внимание на омег, сидящих на третьем ряду. Один омега с лисьими глазами при встрече с профессором всегда отводил взгляд, в то время как его сосед по парте вообще голову не поднимал и постоянное что-то чиркал в тетради. - Ким Тэхён, - ох, как же часто в последнее время звучит это имя на занятиях по философии. Сам омега уже давно привык, хоть и прошло буквально 4 месяца с начала учебы. - Да, мистер Чон, - все так же не поднимая головы, ответил парень. - О чем я сейчас говорил? - Абсолютного небытия не существует. Формула философии бытия: из ничего не возникает нечто. Хотя это звучит максимально не логично. - Да что вы? Но ведь Парменид, древнегреческий философ, считал что существует только бытие, небытия нет, так как оно немыслимо. - Так считал он, но помимо него были и другие философы, считающие иначе. Каждый философ хотел привнести что-то СВОЁ, найти СВОИХ последователей, яро доказывая СВОЮ, порой, нелепую позицию. Но откуда, по-вашему появилось то самое "нечто". Из "ничего" оно и появилось. "Ничего" уже есть "что-то". И так можно рассуждать долго, - время от времени поднимая голову, но продолжая рисовать в тетради, рассуждал Тэхён. - Я вас услышал, но будьте любезны не заниматься своими делами во время лекции. - А это мне как-то мешает? - Вам - не знаю, а мне - очень. - Значит вы не можете приспособиться к нужной ситуации, раз вас отвлекают такие незначительные вещи. - Ким Тэхён, будьте любезны остаться после лекции. "- Это последняя пара, вряд ли вы его тут застанете," - подумал про себя Ёнджун, зная, что его друг никогда не задерживается после пар ни на секунду. После пары мысли Ёнджуна подтвердились, Тэхёна уже и след простыл, а Хосок, занятый одной из студенток с вопросами по поводу курсовой, не заметил ухода Кима. Когда Ёнджун по каким-то обстоятельствам, а имя этому обстоятельству "Чхве Субин", выходил из аудитории практически последний в догонку за парнем, Хосок окликнул его. - Мистер Чхве, а что с вашим другом? - А что ним не так? - чувствуя лёгкую испарину на лбу, ответил вопросом омега. - Вы не волнуйтесь, я просто спрашиваю. От Ёнджуна исходил довольно сильный шлейф яблочного пирога, от чего Хосок невольно сглотнул, потому что захотелось именно сейчас шарлотки с чаем. - Ну а что вас конкретно не устраивает? - Его поведение. - Оу, ну, он всегда таким был. Он знает, что такое воспитание, но разговаривает со всеми на том уровне, на котором считает нужным. Мне кажется, с вами он такой, потому что не считает вас кем-то авторитетным из-за возраста. 5 лет разницы особой роли не играют. Вы, по его мнению, на одном уровне, поэтому, будь такая возможность, он лучше посчитает вас другом или врагом, чем преподавателем или идолом. И да, ему плевать на иерархию, ну, мне так кажется, так что примите это как есть, его не исправить. Если вы, конечно, не принципиальный.. - Нет, я не... - Извините, но мне пора. Спасибо за лекцию. Субин, подожди... - Не авторитетный, значит..

***

Небо было окрашено цветом фонарей и неоновых вывесок, а воздух был наполнен запахами альф и омег, среди тумана которых можно было распознать запахи дорогого алкоголя и табака. Это закрытая местность, это запретная зона для правильных, лишенных развлечений, принципиальных людей, которые считают это грязью, излишней похотью и болезнью. Здесь им не место. Зато место тем, кто сейчас битком заполняют в этом заведении танцполы, вип-зоны и комнаты для развлечений. Это место для всех, кто готов "продать" душу дьяволу. Цены здесь приемлемы для многих, поэтому спрос на бордель очень велик, и каждый пытается переступить через себя, чтобы познать этот вкус окутывающей похоти и пошлости. Омеги и альфы работают здесь отменные, проверенные и выбранные лично владельцем. В особенности привлекает интерьер внутреннего помещения: он выполнен в духе запретного искусства всех времён. Любая картина здесь имеет исключительно эротический посыл и вид, лишь пара произведений искусства, на вкус владельца, являются обычными, но вписывающимися в интерьер. Здесь совмещено все: искусство и похоть, наслаждение и мастерство. А мастерство не только таких великий людей, как Уильям Этти, Франсуа Буше или Микеланджело, но и прекрасных альф и омег на любой вкус. По мнению владельца заведения, эти картины прекрасно показывают, что подобная жизнь была всегда. Какое бы время не проходило, наступало, такая непристойная жизнь имеет место быть. Все трактуют это по-своему: каждому это либо приятно, либо отвратительно. Это не считается осквернением заниматься далеко не любовью перед картинами с обнаженными людьми. Вполне себе приемлемо. По крайней мере, на заведение «Рассвет похоти» жалоб не поступало. А в дальнейшем узнавалось, что некоторые вип-персоны хотели лично встретиться с владельцем, которого все знают, как Solarti, чтобы узнать, где же можно приобрести такие картины. Что самое интересное, подобного характера картины запрещены, но найти их вполне возможно. Но только сам владелец прекрасно знал, что эти персоны явно интересовались не картинами деятелей искусства, а картиной его тела. Ситуаций таких было много, итог которых заключался в том, что этих наглых больше никто не видел, а владелец перестал контактировать с посетителями напрямую. Всё заведение занимало 3 этажа: третий этаж был для вип-персон, второй – для людей пониже, а первый предназначался за выпивки, танцев, заказа ночи или дня и прочего. Большую часть занимал танцпол, освещённый разноцветными софитами, напротив него вдоль стены находился бар, а по остальным сторонам вглубь помещения были расположены небольшие комнатки с тюлями для кушанья и знакомства с альфами или омегами. Всё было выполнено в стиле художественного искусства, привнося в атмосферу заведения определённый шарм. Ещё одна особенность этого заведения – маски. Ты выбираешь маску сам, создаешь благодаря ей свой образ и скрываешь настоящий лик. Это создано для конфиденциальности. Все, совершенно все носят маски, отражающие их сущность в этом мире пошлости. Маска может быть совершенно любой: будь то планета, животное, минералы и прочее. Маски служащего персонала, людей со средним достатком имели вид на пол лица, оставляя открытой нижнюю часть. Маски владельца и представителей высшего ранга были полностью закрыты. Так было просто определить тип посетителя. Но предоставление услуг и их качество было на высоте по отношению ко всем. Запахи здесь всегда были непонятны и смешаны, плюс ко всему - ароматизированные свечи. Это прибавляло ещё большей защищённости как персоналу, так и посетителю. - Сегодня довольно много посетителей. Праздник какой-то? - спросил черноволосый парень, увитый татуировками. Они шли от шеи вглубь футболки, продолжая ветвиться по рукам. На губе его красовался пирсинг, одет он был во все черное, а золотистая маска предательски прятала прекрасные голубые глаза. - Юбилей открытия, - ответил ему невероятной красоты бармен, ловко натирающий стакан до соответствующего звука, который был слышен даже сквозь тихую для заведения, но громкую для распознавания слабых голосов, музыку. Его красота ощущалась даже через наполовину закрывающую маску, только уже песочного оттенка, ярко переливающейся на свете софитов. - Вау, а сколько лет? - 25 лет. - Сколько? - парень выронил из рук коктейль, который толком не успел выпить, а бармен профессионально достал тряпку и быстро убрал недоразумение. – Вот это да… Я совсем недавно узнал об этом заведении. Точнее… я знал, но всё никак не мог найти. - О да, нас довольно трудно найти, в этом весь сок. Те, кто нашёл нас однажды, никогда больше не забудут дорогу к похоти. Таков лозунг, если это можно так назвать. - Невероятно, я приятно удивлён. - Не бывали в таких заведениях ранее? Парень хмыкнул, да ещё как был, и не в одном. Но только единственное подобное заведение пленило его своей атмосферой, и это явно не «Рассвет похоти». - А можно мне ещё бокал? – парень как бы невзначай коснулся красивых длинных пальцев, но бармен, сохраняя профессионализм, улыбнулся через маску своими сочными губами. - Конечно, всё для вас. Музыка плавно переходила от нежной тихой до звенящей в ушах и громкой. Но тем, кто отдавался сегодня в лапы горячего и страстного, а может плавного и нежного секса, явно было не до типа музыки. В заведение вошли двое мужчин, явно разные в размерах. Одеты они были как на заказ: тот, который поменьше, в красном костюме-тройка и с золотой маской на полное лицо, а тот, который побольше, в классических штанах темно-синего, как глубь океана, цвета и в белоснежной рубашке, расстёгнутой ну чуть ли не на все пуговицы, как казалось, потому что они явно не могли сдержать всю мощь этих грудей. На парне была серебристая маска так же на пол лица. Они медленной походкой, окидывая глазами помещение, которое имело несколько секций, подошли к стойке и присели рядом с парнем в чёрном. Бармен окинул их глазами, довольно ухмыльнулся и сказал: - Ну наконец-то вы добрались, а я уже думал, что не дождусь вас здесь.