Безумие на двоих

Март 1999

ТЕО

Тео, набрав горсть ледяной воды, омыл лицо, сжал скулы, терпя. Но сделал так ещё раз. Нужно было окончательно проснуться. Кожу неприятно жгло, но бодрило. Ловец не помогал, и зеленый луч вновь и вновь настигал его, поэтому он и выкинул оберег. Но гадкий, пугающий образ всё сильнее проникал в сознание, плотно укрепившись. Стоило прикрыть веки, как снова собственная смерть возникала на обломках Хогвартса. Казалось, что вот совсем недавно он мечтал о смерти, приближал своими действиями. А теперь, когда знал свой конец, почему-то было страшно? Что это? Природный инстинкт самосохранения? Раньше была сплошная тьма и боль. А теперь была Мэг. Как будто он призвал её своими мыслями, потому что услышал голос за спиной: — Тео, — бросил взгляд в зеркало. Мэг стояла в проходе, в глазах читалось беспокойство. — Ложись спать, — казалось бы, она должна была уже привыкнуть. — Что происходит? Это ведь не просто кошмары? Схватил полотенце с крючка, вытирая капли, что уже скатились по подбородку, и развернулся к ней лицом. — Это конец, — данную фразу Тео произнес раз пятьдесят за пару месяцев. И, кажется, столько же видел этот самый конец. — Знаю, — мягко улыбнулась Мэг. — Мы все в ожидании, — она часами пропадает в штабах Ордена, готовясь к финальной битве. Мэган не дура. Она понимает, что у битвы будет один исход. Либо победа, либо смерть. Так или иначе, на этом всё закончится, и это грело душу. Война осточертела. — Нет, — покачал головой. — Мой конец. — Тео, — сделала шаг к нему. — Ты не можешь это знать. — А я знаю, — опустила руку на напряженное плечо. — Всё будет хорошо, — но ему больше не семь, чтобы вестись на эти три слова. — Будет. Но без меня, — убрал руку, держа теплую в своих холодных. — Тео. — Уходи, — она единственное, что его держит. Нет, это не любовь. Тео однолюб, к сожалению, иначе бы смог подарить Мэган то, что она так жаждет. Но это что-то теплое, нежное, с заботой и беспокойством. Тео не может уйти, если она не отпустит. А он должен. Война изменила, сделала его монстром, растоптала душу на тысячу осколков. Надо уйти сейчас, пока есть хоть что-то живое внутри, пока он помнит, что значит чувствовать что-то светлое. — Тео? — голос Мэган дрогнул. — Не начинай, — почти молила с отчаянием. — Прошу. Отпусти меня. — Нет, — затрясла головой, отчего кудри пошли в пляс. — Послушай, я не смогу сделать то, что должен. — Ради правого дела. — Ты не веришь в правое дело, — усмехнулась, но улыбка выглядела вымученной. — А иначе, что меня тут держит? — Месть. — Обещание. Дай мне закончить начатое. — Я... — Уходи. Это не приказ, а просьба. Если ты действительно любишь меня, то уйдешь, — использовал козырь. Она сделала шаг назад, разорвав контакт. Тео бил по больному, но он уже давно действовал грязно. — Если тебе действительно так будет легче, — у Мэган сформировалась своя точка зрения на данную ситуацию. — Чтобы победить, надо идти на пролом, не бояться поставить всё на кон, а ты не можешь. Не хочешь, чтобы я тебя потеряла. — Да. Надо закончить, пока не слишком поздно. — Уже поздно! — чуть громче сказала, чем требуется. — Но я слишком люблю тебя, чтобы не уважать твое решение. Но знай, это не конец. — Мэг... — Нет, пообещай мне. Пообещай, что когда всё закончится, мы будем вместе. — Если я выживу. Обещаю. — Мне этого достаточно, — улыбнулась, подавляя слезы. — Я не допущу твоей смерти. И она ушла. А Тео опять себя чувствовал ужасно. Фантомная боль захватила сердце, будто болезнь. И жить больше не хотелось. "Это правильно. Так нужно. Ради Кетрин."

2 мая 1999

Замок уже почти два года охвачен безумцами в черных мантиях с уродливыми татуировками на предплечьях. Они заразили холодом, страхом и унынием каждый уголок школы. Тьма пыталась проникнуть в центр каждого кирпича, которые всё ещё хранили воспоминания о веселье и беззаботности студентов, желая высосать радость, словно дементор. Здесь когда-то была безопасность. Здесь он смог почувствовать давно забытый уют дома, особенно рядом с ней в библиотеке, положив голову на деревянный стол, пока Кетрин перебирала пряди, накручивая их на длинные тонкие пальчики, изучая старинный талмуд. Потом всё исчезло, тьма украла свет. А сумасшедшие уродцы, прикрываясь чистотой крови, осквернили Хогвартс. Запачкали каменные плиты алыми пятнами невинных жертв. Он знал, что исход сегодняшней битвы расставит все точки над «i». Все знали. Видел в своем сне. Сегодня он умрёт. На языке чувствовалась горечь, финал близок. Всё или ничего. Пожиратели слышали шипение повелителя о том, что Поттер пробрался внутрь замка. Костлявое, будто смерть, змееподобное существо сообщило об этом, собрав свою армию со всей Великобритании, окружая вновь появившуюся защитную стену. Силам света удалось вернуть свой драгоценный Хогвартс с минимальными потерями, пусть и ненадолго. Было несложно оказаться внутри, когда дорогу до бара «Кабанья Голова» украшала вереница трупов Пожирателей. А дальше оставалось проползти по узкому проходу в Выручай-комнату. Внутри бродила пара батальонов новичков. Для Темного Лорда крепость не являлась стратегически важным объектом, охрану которого можно доверить дилетантам и стае оборотней. Последние все-таки успели размазать кишки двоих из Ордена по холодным стенам, прежде чем отправиться к своим товарищам в мир иной, если таков и был. О, как бы и он хотел умереть. Тео думал об этом, смотря вниз с утеса, где волны, набирая высоту, разбивались об скалы. Хотелось так же, подгоняемый порывом ветра, упасть, столкнувшись с острыми камнями, словно волна разлететься на миллионы брызг. Забыться, навсегда перестать чувствовать эту пожирающую боль. Но не мог. Он обещал. Нотт крепче сжал палочку, акация тринадцать дюймов в длину с сердцевиной дракона, борясь с дрожью, наконец увидев его. Смерть быстро правит прозрачно-зеленой лодкой по черному озеру, наполненному инферналами, ведя за собой ,словно магнит, сотни черных мантий. Тео не мог оторвать взгляд, пока тот не оказался у границ купола. — Полегче, — вздрогнул, услышав совсем рядом голос школьного приятеля, тот подобрался почти незаметно, становясь рядом на возвышенность. — Еще немного и подожжешь ткань мантии своим взглядом. Он бы хотел так же хорошо скрывать свои эмоции под маской безразличия, как это умел делать Драко. Лицо не выражало ничего, холодную безразличность ко всему, хотя и он так же переживал и надеялся на определенный исход битвы. Слишком многое на кону. — Пусть Мерлин будет к нам милостив, — надевая костяную маску, сказал Тео. — Всё должно закончиться сегодня. Я слишком многим пожертвовал ради победы. — Мне никогда не понять, откуда в тебе столько сил, чтобы продолжать бороться, — взглянул сквозь небольшие щели в маске на шоколадные глаза. Тео усмехнулся, он задавался этим вопросом каждый день, видя истерзанное, усталое, бледное существо с поникшими пустыми глазами в отражении. — Я обещал ей, — коротко, как и всегда. — Я не выдержу, если она умрет, — почти прошептал Малфой, переведя взгляд на замок, ему и не стоило пояснять, о ком он. Грейнджер.

***

Всё и так было понятно по льдинкам, которые таяли в серых глазах каждый раз, когда тот говорил о ней. — Она и не умрет, ты защитишь её, — бросил напоследок, словно клятву и шагнул в направлении к армии. Надо было принимать командование. Метка на левом предплечье начала жечь.

3 мая

Несколько стен замка посыпались. Тяжёлые камни, разлетевшись на осколки, осыпали землю у ног Тео. Там и здесь виднелись черные пятна от огня и от заклинаний. Воздух погряз в дыму и в смерти. Но было что-то ещё, что заставляло всех улыбаться через боль и скорбь. Победа. Лорд ударил Гарри убивающим, и тот рухнул на минуту, заставив затаить дыхание толпу и сжаться до точки. Никто не действовал, ни Пожиратели, ни Орден, пока Поттер, перевернувшись, не нанес последний удар, разрывая плоть на тысячу осколков. В это же мгновение все будто ожили. Тысяча черных мантий взмыла вверх, а бравые Орденцы, те, что могли стоять и твердо держать палочку, рванули следом. Несмотря на дикую боль, почти во всем теле он чувствовал радость. Они выиграли. Правда, выиграли. На фоне эйфории даже смерть казалась манной небесной. Он с трудом передвигался на ватных ногах, держась за стенку. Казалось, на теле не осталось ни одного дюйма не пораженного, без ссадин. Ведь он носил двойную мишень на спине. Получал от голубых мантий - как Пожиратель. А от черных - как предатель. Тео замер, уже достаточно отойдя от толпы. Те самые развалины, что и во сне. — Ты, — он не смог разглядеть лицо нападавшего, что кинул заклинание, заставив Тео упасть на колючую землю, осколки камней впивались в незащищенные участки. Прищурился, сжал челюсть, подавляя стоны. Палочка отлетела в дальний угол. — Ты предал Лорда, — собравшись с силами, встал на четвереньки. — И поплатишься за это. Он привстал на колени, хотелось взглянуть смерти в глаза. Увидеть своего палача в лучах утреннего солнца. Но не успел. Замер под шумом собственного сердца, что отражался в висках, когда тот произнес: — Авада... — и всё. Лишь тьма окружала его, нить с реальностью оборвалась. Тео ожидал почувствовать серу огненную, в которой должен был гореть, но была лишь привычная боль и усталость. Мышцы ныли, а кожа не плавилась. Приоткрыл глаза, понимая, что всё там же. На развалинах замка. Сердце сделало кульбит, и он медленно повернулся, все еще стоя на коленях, не доверяя ватным ногам. Глаза слезились то ли от лучей раннего солнца, то ли от радости жизни. Слезы застилали обзор на силуэт, что скрывался в облаке пыли. Удар сердца. Нет. Это она. Мама. Он не видел лица, лишь силуэт. Коротко стриженые волосы, развевающаяся на ветру голубая мантия и палочка, направленная в сторону мертвого Пожирателя. Неудачливого палача. Фигура приближалась. А Тео замер, не доверяя себе. Дыхание остановилось на выдохе. Боялся, стоит только сдвинуться, и призрак исчезнет. А силуэт становился всё чётче, наступая. Женщина остановилась, опускаясь на колени рядом. Холодные пальцы обжигающе коснулись кожи, убирая слезы. Теперь, рассматривая острые скулы, припухлые губы и красные белки глаз, он понял, как ошибался в своих предположениях. — Тише, я рядом, — обманчиво ласково щебетала, и он сделал вздох, позволив колючему воздуху наполнить легкие. — Как? — голос дрогнул. Тео сошел с ума. Абсолютно точно. Это какой-то сон, и сейчас он проснется один в холодной постели. Или он мертв. Это более вероятный исход, тем то, что он видел перед собой. Её. Кетрин. Как в том сне. Она выглядит вымученно. Но живой. Слишком реальной. Он чувствует горячие пальцы и щекочущее дыхание на лице, нашептывающие слова, которое словно ласковые поцелуи оседали. — Ты забыл? — ледяные пальцы коснулись едва заметной щетины, провела вдоль впалых щек, он был больше похож на мертвеца, чем она. — Я всегда получаю то, что хочу. А хочу я тебя! — Нет, — пересилив себя, поднял руки, ухватился за её, пытаясь отодрать те от щек. Но Кетрин не сдавалась, сильнее прижимая к себе Тео, расположив голову на своей груди. — Не отпущу. Не теперь. Никогда. И он сдался. Оставив бессмысленные попытки выбраться. Тео считал себя безумцем. Но теперь, вероятно, окончательно сошел с ума, заглушая голос разума, что твердил о нереальности происходящего. Пусть это будет галлюцинацией, пусть неправдой. Пусть он рехнулся, но ничего он не хотел так сильно, как раствориться в настоящем. — Не отпускай, — ухватился пальцами за голубую мантию.