Мёртвая линия: момент истины.

      — Я умываю руки. — Тилль собрал банду на периметре бара, чтобы в последний раз объясниться перед её участниками.       Кажется, никто не воспринял его слова всерьёз.       — Смешная шутка. — Лоренц отрывисто засмеялся. — Ты же сейчас прикалываешься, да?       — Нет. Я сказал то, что хотел сказать. — Линдеманн взглянул на Шнайдера, с которым они дружили с детства. Последний пребывал в состоянии шока. — Я давно принял для себя подобное решение.       — Ты не можешь так просто уйти. Мы поклялись, что Бренд навсегда останется нашим прошлым и будущим. Ты сам это говорил, когда мы впервые задумали объединить свои силы против государственных уполномоченных. — Шнайдер впечатал бокал в столешницу. — Ты предал нас.       — Плевать, что было раньше. Люди имеют свойство меняться.       — Почему это относится только к тебе? Помнится, когда я хотел уйти, ты весь на говно извелся. А у меня, между прочим, была весомая причина так поступить.       — Возможно, власть затмила мой разум. — Тилль поиграл желваками. — С сегодняшнего дня каждый сам за себя.       — Сколько? — Лоренц встал с места, поравнявшись с другом.       — Что?       — Сколько денег пообещали тебе Линдстрём и его папаша, чтобы тебе пришла в голову идея уничтожить Брэнд?       — Они не имеют к этому никакого отношения. Не вздумай впутывать сюда Валтери.       — Слишком очевидно, чтобы перестать верить твоим бесполезным отговоркам.       — Имей хоть каплю уважения, когда общаешься со мной. — Тилль ударил кулаком по стойке. — Всё, что ты имеешь — крышу над головой, одежду, сытую семью — моих рук дело. При этом тебе всё мало. Ты бы и с меня кожу сожрал, если бы я не был твоим покровителем.       — Это разные вещи. Что есть слово для тебя, данное много лет назад? — Мишура?       — Ты сам едва готов продолжать. Скажешь, дело принципа, или желание перестать считаться с моим приказом?       — Как будто ты сам не понимаешь. — Пробормотал Лоренц, опуская голову. — Брэнд — вот моя настоящая семья. Я благодарен тебе за неё, но, то, что сейчас происходит, едва ли в голове укладывается.       — Мы никогда не были семьёй друг для друга. — Линдеманн скривился. — Кучка предателей, примеривших на себя роли ангелов возмездия.       — Вот, значит, как ты думаешь. Ты прав, пусть всё летит к чертям. — Шнайдер поджал губы, собираясь покинуть бар. — Лоренц, пошли. Бесполезно пытаться что-то выяснить.       Лоренц совершил над собой усилие, оставляя помещение вслед за напарником.       Остальные даже не шелохнулись.       — А ты, случаем, не подумал, что нам теперь делать со своей грёбаной жизнью? — Оливер ткнул в Тилля пальцем. — Я не могу покинуть Брэнд, потому что за его пределами я никто. Я преступник, который состоял в запрещённой организации. Меня не возьмут на работу, я не смогу получить образование, потому что все вокруг будут знать, что я прокаженный.       — С этим мы что-нибудь решим.       — Неужели нельзя хотя бы просто остаться друзьями? Почему ты вдруг выкидываешь нас на произвол судьбы? Не все здесь предатели, как ты выразился. Многие вложили порядочное количество сил, чтобы заполучить твоё доверие. А некоторым ты заменил кровного отца. Что с тобой не так, в конце концов?!       — Я очень устал. — Тилль говорил искренне, но вряд ли кто-то вообще обратил на это внимание. — Меня преследует тревога. Я знаю, что выбрал не самый лучший путь, за который я буду расплачиваться всю свою жизнь.       — Будто тебе одному хреново…       — Мы расстаёмся, но жизнь на этом не заканчивается. — Мужчина не мог дождаться момента, когда сможет покинуть это место. Словно половина его тела уже шагнула в безоблачное будущее, в то время как другая не могла выбраться из трясины, в которую та погружалась всё глубже и глубже.       Проклятые противоречивые мысли не желали покидать разбитое сознание. Только недавно Линдеманн понял, что Брэнд отнял у него самое главное.       Всё ведь можно исправить, не так ли?..       Тилль подозревал, что нужно уходить прямо сейчас во избежание вопросов, которые заставят его отвечать вновь, по кругу.       Он снялся с места, желая исчезнуть из поля зрения, как можно скорее.       Вслед за ним увязался Энди.       На лице молодого человека не было ни кровинки.       Бирсак окликнул Тилля, заставляя его сбавить шаг и обернуться.       — Возьми меня с собой. — Энди потупил взгляд. — Пожалуйста.       — И, что мне прикажешь делать с тобой?       — Не знаю. Возможно, я могу быть тебе полезен.       — Давай позже решим этот вопрос? Я немного не в духе. — Тилль пошёл в сторону парковки.       — Линдеманн. — Бирсак снова нагнал его, сгибаясь пополам от быстрого бега. — Почему ты не назначил на своё место последователя?       — Я же сказал, что мне больше нет дела до всего этого. Вы уж там сами как-нибудь разберитесь. — Тилль скривился, садясь в машину. — Что до тебя — я подумаю над твоей просьбой.       Он тотчас снялся с места, оставляя Бирсака одиноко стоять посреди дороги.       — Да что с ним, мать его, происходит?!

***

      — Линде всё ещё не появлялся? — Вместо ланча Вилле отправился к Софии.       — Нет. — Девушка пожала плечами. — Что-то случилось?       — Едва ли. — Вало сдвинул брови, вспоминая утреннее происшествие. — Набери мне, если он появится у тебя.       И вышел в коридор, продолжая поиски.       — Блин, я же о нём совсем ничего не знаю. — Парень заглянул в соседний кабинет. — Пусто. Я даже предположить не могу, где он проводит свободное время. Не ехать же мне к нему на квартиру, в конце концов?       Вилле был слишком погружен в свои мысли и, не замечая никого вокруг, шёл к информативной стойке, пока не столкнулся с Питером Стилом.       — Тебя не учили смотреть под ноги? — Вилле поднялся с пола, глядя на коллегу с некоторым вызовом.       — Извини, задумался… — Питер осмотрел Вало. — Надеюсь, ты в порядке.       — Если не брать в расчет мою отбитую пятую точку, да. А ты чего здесь бродишь?       — Надо передать Линде документы на подпись, а он, как назло, куда-то запропастился.       — Вот как. — Вилле уставился на Питера. — Я тоже его ищу.       — Предлагаю прогуляться в столовую. Знаю, идея так себе, но, тем не менее, там я ещё не смотрел.       — А на складе?       — Только что оттуда. — Питер закатил глаза. — Ты же знаешь, за ним глаз да глаз. Мне кажется, он умеет растворяться в воздухе, если очень сильно захочет.       — Дело, конечно, не в этом. — Вилле обернулся, — Здесь слишком много дверей, через которые он мог запросто улизнуть, оставаясь незамеченным.       — Тем не менее, твой вердикт ничего не решает. — Питер обречённо вздохнул. — Вы снова поссорились?       — Слишком неправильная трактовка. Мы просто иногда не можем договориться по человечески.       — Что-то новенькое. — Питер усмехнулся. — Так, что же произошло?       — Что ты знаешь о Шенноне Лето?       — Куда проще ответить на вопрос, чего я о нём не знаю. Это же брат Джареда, не так ли?       — Да, ты прав. Собственно, из-за него всё и началось. Не знаю, могу ли я тебе рассказать об этом.       — Между ними что-то есть? — Питер сразу догадался.       — Скорее — было… — Вилле внезапно остановился.       Посреди коридора, во всей своей пугающей красе, стоял Тилль Линдеманн.       Вало уже приготовился к тому, что он вдруг достанет из своего букета оружие, как в фильме Терминатор, и поубивает всех к чертям собачьим. Однако, этого не произошло.       — Да что за день сегодня? — Вилле проглотил ком в горле, поравнявшись с немцем. — Какого хрена тут вообще происходит?       — Я к Линдстрёму, — Сухо ответил последний.       — А этот букет…       — Он для девушки.       — А я уж начал переживать. — Вало скривился. — Кстати, ты не слишком торопись. Лили куда-то пропал, и я понятия не имею, где он может быть.       — Разве он не поехал договариваться с тем инвестором из Японии?       — А ты о нём откуда знаешь?       — Наслышан краем уха. Тем более, мы с Лили сегодня созванивались. Он должен быть с минуты на минуту.       — Что ты на меня так смотришь, америкашка? — Вилле снизил голос до невнятного шипения, заприметив многозначительный взгляд Стила. — Мне и в голову не пришло позвонить ему.       — Просто скажи, что у тебя нет его номера. — Питер захихикал, обнажая свои вампирские зубы.       — Это нихрена не просто.