Интерлюдия

      

***

      — Хён-н-н, пожалуйста, — промямлил блондин в сотый раз, прекрасно понимая то, что его хён ни за что не поведётся на эту странную провокацию. Чимин, вообще-то, не любит пресмыкаться перед идиотсикими заданиями его лучшего друга — Тэхёна, но, как Ким всегда говорил: «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского», а это значит то, что у Пака попросту нет шанса на невыполнение, ведь, «ахах, Чимин-и, тебе что, слабо?», — смеялся шатен, смотря на нерешительную моську своего друга, когда озвучивал грёбаное задание, нет, Чимину не слабо, он просто опасается за свою жизнь, потому что идти против Мин Юнги — значит идти против себя самого. — Пак, прекрати до меня доёбываться, — буквально прорычал брюнет, полностью игнорируя младшего и проходя мимо застывшего парня, который только тихонько выдохнул вслед хёну. Юнги хороший, просто он не любит людей. В особенности — своих приставучих донсэнов, как он называет их про себя. Или он не любит только меня? Чимин относительно недавно вступил в группу из шести участников, если «недавно» можно назвать промежуток длиною в год, покоряя всех своим природным обаянием, но никак не ангельским голоском и феноменальной растяжкой. Нет, совсем нет. Только из-за обаяния, только из-за него. Абсолютно все приняли милого брюнета, в первый же день устраивая допрос о его жизни на целую ночь. Однако, было одно маленькое НО, — это, вроде как, милое и ужасное одновременно существо, которое называлось Мин Юнги. Рэпер в первое время даже не разговаривал со своим донсэном, потому что… Собственно говоря, никто не знает почему, а от этого страшнее вдвойне. Причём всем, без остатка. — Не получилось? — выдохнул Тэхён, слишком грустно смотря на отчаявшегося друга, подходя ближе и закидывая одну руку на плечо блондина, — Не расстраивайся ты так, рано или поздно, но он точно примет тебя. Конечно примет, после моей смерти. Тогда да, точно примет.       Ну, а вообще, всё было не так уж и плохо. Чимин часто помогал своему хёну разобраться в движениях новой хореографии, за что никогда не слышал банального «спасибо», лишь изредка из уст брюнета можно было услышать «ага, я понял», а это, мягко говоря, убивало всякую надежду на построение, более-менее, доверительных отношений. Не то, чтобы только к одному Чимину было такое «великолепное» отношение, нет, практически ко всем. Однако Юнги, почему-то, ругал и матом крыл сильнее всех только Пака, посылая его на хуй, когда он отказывался приносить Мину кофе, или кричал, что самолично выкинет его из группы, если блондин не прекратит лажать в новой партии. Бессомненно, тут было что-то личное, и бессомненно, Чимин в душе не ебал, что скрывается за этим «личным». — Я думаю, стоит отказаться от этого задания, Тэхён-а, — несмело пролепетал Чимин, утыкаясь холодным носом в горячую шею Кима, который слишком громко выдохнул и промямлил что-то обсценное. Тэхён хороший друг, правда. Именно он представил Пака Бан Шихёку, который с распростёртыми объятиями принял мальца с огромным, ну просто невъебически большим, потенциалом, говоря лидеру группы — Ким Намджуну, что малой далеко пойдёт. И действительно, с таким прекрасным отношением моего хёна ко мне, я и впрямь далеко пойду. Например… ммм, на хуй. Блять, и вообще, нормально ли разговаривать с самим собой? Думаю, да. Но мы же никому не скажем? Бля… кто такие мы? Совсем ебанулся… — Ты меня вообще слышишь? — голосил Ким на протяжении пяти минут, пока Чимин был в своём собственном мирке, состоящем из загонов и идей о том, как же, блять, подружиться с Юнги-хёном, но, как оказалось, не очень удачных идей. Гадство, — Чимин-а, порой ты меня пугаешь этими своими «втыками» в пространство-время. Ладно, я отменяю задание. Видимо, оно было не очень… ммм, правильным? — скорее спросил Ким сам у себя, попутно глядя на застывшего парня, который только и делал, что прерывисто дышал и слишком громко думал, — Пак Чимин, я знаю, о чём ты думаешь. Ты не виноват, понимаешь? Ты к нему со всей душой, а этот болван… чтоб его, тьфу… Конечно, я не виноват, но от этого легче-то не становится. Неужели я так и не подружусь с… ним? Хах, с ним. Даже имя у себя в голове называть страшно… Хотя, никто же не читает мысли? С Юнги, о, да. Он бы убил меня, если бы услышал своё имя из моих уст, стоп. Он же называет меня по имени и фамилии, какого хуя ты не можешь так? Блять, не ты, а я. Так, до свидания… — Пак, мать твою, Чимин, доброе утро, — кричит Тэхён, слишком эмоционально размахивая руками перед лицом блондина. Ну да, давай, снеси мне ебальник своими огромными ручищами, — Прости меня, пожалуйста… Оп, а вот это уже интереснее. — Я не подумал, на самом деле, вы же абсолютно не ладите друг с другом, чёрт, прости меня, — понурив голову, пробубнил Тэхён, широко распластавшись на своей кровати. К слову, Ким и Пак живут вместе, потому что Намджун быстро смекнул, что мальчикам вдвоём будет гор-а-а-здо удобнее, ведь, по началу, Чимина хотели подселить к Юнги, чтобы хоть как-то наладить контакты между ними, но только Мин взглянул на лидера, тот сразу же всё понял, даже матом крыть не пришлось. Эх, Намджун — охуенный лидер, — Прошу, прости меня, Чимин-а-а-а! Странно… Тэхён всегда считает себя во всём правым. Но сейчас, он, наверное, понимает, что нехило так обосрался. И это верно, потому что: «Ты должен будешь попросить Юнги-хёна о том, чтобы он разрешил тебе зайти в его студию», — звучит уж очень… опасно для моей жизни, ведь заходить туда разрешено только Намджуну, и только в крайних случаях. — Тэхён-и, всё в порядке. Серьёзно, прекрати извиняться. Не в этот раз, так в следующий… Не в следующий, так ещё раз в следующий. Конечно, у нас же дохуя времени до камбэка. Конечно, фанаты не заметят, что у нас какие-то натянутые отношения с Юнги. Опять. Не опять, а снова, дурак. Ты кого дураком обозвал? Пиздец… меньше кофе, меньше странностей. Это же так работает, да? — Юнги-хён, наверное, сам понимает, что надо сводить мосты, а то как-то не очень получается. Ни себе, ни другим, — шепнул Чимин, складывая чистые тренировочные вещи на свою полку, ведь завтра идти на танцевальную практику, где Хосок-хён опять будет всех гонять, а Паку опять придётся доучивать Юнги. Просто, блять, космос. Не жизнь, а сказка.

***

      Знаете это чувство, когда хочется безвозмездно помогать старшим товарищам, всегда предлагать своё плечо в виде надёжной опоры, здраво выслушивать упрёки в свою сторону и стараться при этом стать лучше? Так вот, у Чимина такого нет. По крайней мере, только не к Юнги. Чимин правда старался заглушить в себе чувства безысходности и недопонимания, потому что контракт подписан на семь блядских лет, тут, волей-неволей, но захочешь наладить отношения со всеми субъектами этого рукописного договора. Утро в общежитии началось как всегда ху… плохо: Джин тридцать минут кричал на Тэхёна, который взял сковородку для того, чтобы отлупить ею Чонгука с кухни Кима, да, именно Кима, ведь все мемберы знают, что приближаться к ней — себе дороже, тем более Намджуну, это сразу хэтшот; сам Намджун сломал ножку стола, стоящего в середине их скромного зала, за что всю дорогу до танцевальной студии выслушивал подколы от Хосока, который, к слову, практически всё время находится с Чимином, ведь, эй, похоже, что только Хосока Юнги никак не трогает, а это уже, между прочим, тревожный звоночек и повод задуматься; Чонгук же всё утро убегал от Тэхёна, пару раз ударившись мизинцем об находящиеся по всему периметру углы общежития из-за того, что ночью слишком сильно кричал из-за проигрыша в какой-то «супер-пупер-крутой-популярной-онлайн-игре-и-вообще-хён-ты-ничего-не-понимаешь-в-этом», как выражался Гук всё утро, убегая от разъярённого, плюс к этому, невыспавшегося Кима; а Чимин просто молился, чтобы по дороге в ванную комнату не встретить сонного Юнги, ака «я буду материть всех и вся на чём свет стоит, потому что… просто потому наступило ебаное утро»… Ну, а если вы спросите, мол, как же прошло утро у Юнги, то тут ответ до безумства прост: он проспал всё утро и не поехал вместе с остальными мемберами, приезжая в студию только к началу репетиции, потому что: «Блять, нет, Джин-хён, даже не проси, пусть вон Чимин идёт будить, ему всё равно терять нечего», — слишком громко кричал Намджун, держа в руках грёбаную сломанную ножку, пока Сокджин пилил его убийственным взглядом. Да, действительно, мне терять нечего, совсем охуели! Может прекратишь с собой разговаривать? А может ты сам на хуй пойдешь?.. Оп, шиза подкралась незаметно.

***

В студии была прекрасная атмосфера, Хосок даже не кричал на Джуна, который знатно тупил, и это замечали все, но до того ссыкотно было, что всю ответственность перекладывали на Чона, просто потому что не хотели огребать ещё за то, что якобы: «Да вы сами не знаете, как правильно надо делать… ещё один прогон для всех», — Боже упаси, злой Чон Хосок = все атомные бомбы Северной Кореи. В студии БЫЛА прекрасная атмосфера ровно до того момента, пока в неё не зашёл злой, сука, невыспавшийся Юнги. Ну, тут все сразу смекнули, что всё пойдёт по пизде, а Чимин перестал дышать, ведь Мин с порога посмотрел на него взглядом киборга-убийцы. Приплыли нахуй, станция конечная, на выход… на выход из окна. И похуй, что второй этаж, жить-то хочется. — Юнги, давай на позицию, — прокричал Хосок, утирая со лба капельки пота, потому что повторять одну и ту же связку раз за разом, чтобы их косячный лидер всё понял, оказалось, мягко говоря, непростой задачей, — Намджун, ты всё понял? — в ответ Ким лишь несколько раз поспешно покачал головой, сидя на полу, так как пятью минутами ранее зацепился ногой об свою же ногу и плашмя упал на спину, под бранные выражения Чона и встревоженный крик Сокджина. Тренировка проходила относительно нормально. Почему относительно? Потому что у Юнги опять не получалось всего лишь одно движение, связанное с бёдрами, и, похоже, у Мина действительно проблемы с этой частью своего тела, поэтому брюнет материл всех присутствующих, кроме Хосока, что странно, но Чимин позже обязательно спросит Чона об этом. Ну, пока, всё идёт очень даже хор… — Юнги, нет, не так, Чимин, помоги ему, — прокричал через всю студию Хосок, смотря сквозь большое зеркало прямо в глаза ошарашенного Пака, который, «ахах, а как правильно дышать?», делал вид, что всё нормально. ошо… Вот же блядство… Пока блондин медленно шёл от одного края студии к другой, где находился недовольный Мин, Чимин много раз передумывал идти вообще, натыкаясь на грозную чёрную тучку спереди. Всё же, ловя со всех сторон настороженные взгляды, блондин с нервной улыбкой доходил до застывшего парня, сложившего руки, увитые чёрными рукавами худи, на груди. Выглядит достаточно опасно, чтобы прямо сейчас выбежать с девчачьими воплями из этой студии, — думал Чимин всё дорогу до Юнги. Как только Пак подошёл к Мину, то сразу увидел два горящих ненавистью глаза, направленные на него.       Спрашивается, и что я, блять, такого сделал? — Хён-н?.. — промямлил Чимин, не замечая своего надломленного голоса и слишком учащённого дыхания, — Где у тебя не получае… — Мне не нужна твоя помощь, — резко «выплюнул» Мин, свысока смотря на сжавшегося блондина, который, кажется, тихо проскулил. Что я опять сделал не так, Господи? — Юнги! Что ты такое говоришь? — выкрикнул в тон ему Намджун, быстро подходя к комочку гнева, который, кстати, нихуя не милый, как оказывается. Музыка в зале остановилась, а последние отголоски октав превратились в давящую вязкую консистенцию, которая ощущалась почти что физически, и никто не смел нарушить такую неловкую, сжимающую кислород, тишину, однако Юнги было не всё равно похуй… — Мне не нужна его помощь, лучше бы Чонгука попросили, — прошипел Мин, с вызовом смотря на охуевшего Джуна, который только и делал, что хлопал глазами, ведь Юнги никогда не отказывался от помощи Чимина с танцами. Что-о-о? Он опять придумал в голове что-то, за что наказывает меня, что ли? Может, у него биполярка? Или у меня… Чонгук как-то слишком сильно дёрнулся при упоминании его имени в конфликте взрослых, бегая глазами от Джина к Тэхёну, которые тоже особо не двигались, очень сильно стараясь слиться со стенкой позади них. — Юнги, почему именно Чонгука? — смело спросил Хосок, также подходя ближе к Мину, который показательно закатил глаза к небу и громко цокнул. — Потому что он, в отличие от Пака, меня так сильно не раздражает… Опа, вот те здрасьте. — Мы обязательно поговорим с тобой об этом, но позже, потому что я ненавижу, когда кто-то срывает, блять, мой урок, — прорычал Хосок, гневно смотря на открывшего рот от удивления Юнги, который затем надул губы и ушёл в другой угол зала, дабы не пересекаться с Чимином, ведь тот стоял совсем рядом с Намджуном, который тихонько прошептал, что всё будет в порядке и не стоит так переживать. Конечно, в порядке. Он меня сожрёт, тогда в порядке и будет. В итоге что? В итоге только Чонгук, который, кстати, дрожал как осиновый лист на ветру, когда у Мина что-то не получалось, помогал своему хёну разобраться в движениях, пока все остальные пристально следили за тем, чтобы Юнги не накричал на младшего, потому что такой макнэ в группе — на вес золота, тем более Гуки — милаш. Чимину же оставалось доучивать Джина, который нехило так тупил, как и Джун, но, слава Богам, не настолько. Пак иногда посматривал в тот угол, где находился Юнги, но быстро отводил взгляд, как только замечал повёрнутую в его сторону голову Мина.