И снова здравствуй!

      Люмин не заставила себя долго ждать и совсем скоро оказалась в Инадзуме. После некоторых формальностей она сошла с острова Рито и уже могла спокойно передвигаться по всему региону. Вместе с выполнением своей миссии и просьб мирных жителей Люмин осваивала новую стихию Электро. Она была яркой и иногда неуправляемой. Пару раз девушка получила ожоги, теперь все руки в бинтах и пластырях. Было бы неплохо сбегать к Барбаре и подлечиться слегка, но такой возможности, к сожалению, нет.       Инадзума встретила Люмин не так, как другие регионы. Было много потерь и боли, но в итоге смелая путешественница справилась со всеми трудностями. Однако ее главная цель — поиск брата — здесь не осуществилась.       Знакомство с Аякой принесло много эмоций в путешествии. «Ледяная принцесса», так решила Люмин называть её, была невероятно милой и чудесной девушкой. Сама она себя такой не считала и всегда была одна, однако с Люмин ей удалось раскрыться в полной мере.       Возвращаясь в имение Камисато, Аяка медленно заговорила, слегка засмущалась:       — Люмин, если ты не против, не хочешь завтра уделить мне своё время? — речь её казалась слишком формальной.       — Аяка, успокойся. Я с радостью погуляю с тобой. Всё равно дел нет особых.       — Хорошо. Тогда встретимся утром в «Ткани и кимоно Огуры».       Девушки разошлись. Люмин направилась выполнять ещё одно поручение, полученное в ходе прогулки с Аякой.       Наступило долгожданное утро. Люмин успела отдохнуть пару часов и сейчас была полна сил. У магазина тканей уже стояла Аяка в ожидании подруги.       — Люмин! Я так рада видеть тебя.       — Привет. Почему ты выбрала именно это место? Решила новый наряд купить?       — Именно. Только не себе, а тебе. Помнишь, мы уже здесь были. В тот раз я хотела и тебе сделать подарок. Думаю, что кимоно будет отлично на тебе смотреться, — она кивнула Огуре, а та уже заворачивала одежду в подарочную бумагу, украшая её небольшой фиолетовой лентой.       — Аяка, это очень мило с твоей стороны. Я с радостью приму твой подарок.       Люмин мило улыбнулась и обняла подругу. Прогулка девушек закончилась крайне быстро. Уже сейчас они направлялись в сторону всё того же имения Камисато. Удивительно, но уже и темнеть начинало: либо здесь слишком короткие дни, либо прошло уже много времени. Хотя из города до имения идти довольно долго, особенно если находишься в приятной компании.       — Пойдём ко мне в комнату. Там как раз и примеришь кимоно. Очень хочу поглядеть на тебя в нашей традиционной одежде, — радость и детское волнение отражались в манере Аяки. Её вполне можно понять — впервые она наслаждается дружбой с девушкой своего возраста.       Они прошли мимо приоткрытой двери, за которой можно было разглядеть высокого мужчину, склонившегося над столом. Он услышал шорох с улицы и резко поднял голову.       — Ох, Аяка, ты уже вернулась. Можешь помочь мне с делами?       — Люмин, это мой брат, Аято, — шепнула Аяка на ухо подруге. — Да, конечно. Что-то срочное?       — Да, это связано с делами Фатуи. Надо поскорее разобраться.       — Если это Фатуи, то я могу помочь, — встряла в разговор Люмин.       — Ты и так уже достаточно помогла. Лучше отдохни. Иди в мою комнату и примерь кимоно. Там служанка тебе поможет. Я бы попросила Тому, но лучше не стоит, — она слегка улыбнулась.       Об одном упоминании Томы у Люмин перехватило дыхание. Из-за чего такая реакция? А, точно. Тарталья. Эти парни слишком похожи. Правда, Тома не пытался её убить, а только помогал без каких-либо вражеских целей. Только вот Тарталья, он… Слишком…       Люмин сжала платье, кивнула близнецам Камисато на прощанье и выбежала из помещения. Она уже бывала в комнате Аяки, поэтому долго искать не пришлось. В знакомом помещении её ждала служанка.       — Госпожа Камисато говорила, что Вы придёте. Как мне к Вам обращаться?       — Просто Люмин. Не поможете мне с кимоно?       Служанка улыбнулась и указала рукой за ширму. Спустя некоторое время, может, минут пятнадцать, Люмин уже стояла и оглядывала себя с восхищением. Яркий фиолетовый цвет всего кимоно и нежно-розовые цветки сакуры на подоле. Это сочетание полностью передавало эстетику Инадзумы. Ей бы очень хотелось примерить ещё наряды Мондштадта и Ли Юэ, но, увы, такой возможности уже не будет. Остаётся только мечтать о таком.       Возвращаясь в настоящий момент, Люмин решила выйти и прогуляться немного. Так скажем, остудить свою голову. Всё это время она не переставала думать о рыжем парне и их глупой игре. Последнее, что осталось в её памяти, это поцелуй. Страстный и жадный. Будто последний, но Люмин уверяла себя, что в Снежной она получит то, что заслужила.       Его.       Полностью.       — Что-то свежий воздух не помогает, — прошептала девушка, залившись краской.       Тогда она пошла в лес Тиндзю. Сколько раз она там была, и с Аякой, и из-за поручений, никогда не могла наглядеться. Здесь царила по-настоящему сказочная атмосфера. Особенно в тёмное время суток. Стрекотали сверчки, сам лес озаряли светлячки, а по низу простирались светящиеся травы. Удивительное зрелище, а, главное, умиротворяет и расслабляет, что сейчас было необходимо для Люмин. Помимо красоты, здесь была небольшая речка, как в длину, так и в глубину.       Люмин подошла к воде и дотронулась пальцами. Довольно прохладная. В самый раз, чтобы прояснить мысли. Она вошла в воду, которая ей доходила до бёдер. Из-за этого пришлось оголить свои ножки, держа кимоно в руках. Не хотелось мять такую красоту, но и мочить тоже.       Внезапно за спиной раздался хруст веток и шорох листвы. Люмин резко развернулась всем телом и увидела Тарталью, сидящего на толстой ветке дерева. Он наблюдал за действиями девушки, а взгляд его, как у хищника, был устремлён на оголённые части тела Люмин.       — И что же ты тут делаешь? — произнёс парень, спрыгивая на землю.       — У меня тот же вопрос, Чайльд. Разве Фатуи не закончили здесь? Сердце Бога у вас.       — К сожалению, нет. Скарамучча сбежал, прихватив с собой эту милую безделушку. Вот я и ищу его. Но встретил тебя.       Он медленно подходил к ней. Вот уже зашёл в воду. Люмин же стояла на месте, предвкушая то, что будет. Она не ждала чего-то грандиозного, так как прекрасно помнила их небольшую «сделку», тем более, что Чайльд не любил проигрывать.       — И что же тебе нужно от меня? Я не знаю, где твой драгоценный соратник. Мне уже надоело бегать и помогать всем вокруг. Решила вот, расслабиться наконец, — она говорила достаточно быстро, голос начал подрагивать.       Каждый новый шаг парня и его взгляд будоражили. Руки дрожали, что, казалось, подол кимоно вскоре упадёт в воду, но этого не происходило. Люмин держалась на месте и оглядывала Чайльда. Его тело, его лицо. Всё было превосходно.       — Спрашиваешь, зачем я здесь? — он нагнулся к ней и прошептал на ухо: — Я очень люблю фиолетовый цвет, ты знала об этом?       Только сейчас Люмин вспомнила, что такое смущение, и она отскочила от Тартальи, как от самого опасного врага. Хотя сейчас его вполне можно считать опасным. Он захватил все её мысли, а этой небольшой фразой нанёс удар ниже пояса. Дрожали уже не только руки, но и ноги от растущего в геометрической прогрессии возбуждения. Тарталья же довольно улыбался, наблюдая за реакцией Люмин.       Он снова подошёл к ней, взял за подбородок и прильнул к нежным губам, слегка сминая их. Люмин растаяла от прикосновений Тартальи, которые уже успела забыть. Но внезапно для себя девушка оттолкнула парня. Оба ошалели от такой выходки, но у Люмин созрел в голове неплохой план. Удивительно, но даже в такой состоянии она умудрялась о чём-то думать.       — Чайльд, мне кажется или ты проиграл? — с едкой улыбкой произнесла Люмин.       — Ах, точно. Совсем вылетело из головы то глупое предложение. Только увидел тебя и сразу захотелось сорвать это прекрасное кимоно.       — Тише-тише. Ты проиграл, поэтому должен понести наказание. Кстати, а о чём мы договаривались?       — Оу… Я и не думал о таком, — Люмин вскинула бровь и приоткрыла рот от удивления. — Ну а что? Я не предполагал, что кто-то проиграет. Ты слишком соблазнительна.       Делать было нечего, но Люмин так хотелось отыграться на Тарталье, что в её голове родился ещё более грандиозный план, чем до этого. Она начала медленно подходить к парню, зазывая к себе рукой. Тот медлить, конечно же, не стал — не каждый день Люмин ведёт себя так открыто — и стал идти ей навстречу. Девушка дотронулась рукой до груди парня, приблизилась к его лицу и тихо сказала ему в губы:       — Тогда я сама придумаю тебе наказание, Чайльд, — его имя она сладко простонала.       Под своей рукой она почувствовала явное напряжение Чайльда, а, взглянув ниже, увидела это напряжение. Казалось, что парень даже не обратил внимание на слова Люмин, а та отступать уже не собиралась. Наплевав на кимоно, она освободила вторую руку и провела ею по крепкому торсу Чайльда, то и дело задевая его паховую область. С его губ срывались приглушенные стоны, которые ласкали слух девушки. Хоть она и хотела сделать для него наказание, но при этом делала зло и себе. Руки Чайльда медленно потянулись к груди девушки, но та остановила его.       — Почему?       — Я же наказывать тебя собралась. Без рук, милый. Если прикоснёшься, то я тут же уйду.       Чайльд фыркнув, разочаровавшись, но спорить не стал, так как верил ей на слово. Чего-чего, а лишиться столь приятного общества Люмин, он не хотел. Поэтому решил наслаждаться её действиями, которых, хоть было и немного, но они пьянили покруче любого алкоголя мира. Девушка целовала его губы, шею; оставляла еле заметные засосы на ключицах, которые у него были довольно чувствительными, как Люмин заметила, к ласкам и любым другим прикосновениям; прижималась к его телу своим и тут же отдалялась, чем вызывала много недовольства. Чайльд то и дело протягивал к ней руки, но тут же отдёргивал, понимая, что всё испортит. А Люмин же хотела, чтобы Тарталья снова не сдержался и проиграл. Она хотела, чтобы эту его слабость могла видеть только она одна. Хотела видеть, как он содрогается от каждого её действия, нежно постанывает её имя. Люмин счастлива осознавать, что она для него единственная.       Ему было тяжело: он дрожал всем телом, еле удерживаясь на ногах; его голос всё чаще выскакивал из уст; пальцы подрагивали, будто по ним проходил ток. Чайльд тёрся пахом об оголённый живот Люмин, каждый раз меняя темп. Девушка начала задумываться о том, что это против правил, но говорилось же только про руки, поэтому была не против столь рисковых движений парня. Его голова упала на плечо Люмин. Горячее дыхание прожгло её шею, а стоны стали чётче и громче доноситься до девушки. От этого ей стало ещё жарче и приятнее внизу живота. Как бы сильно ей не хотелось получить большего, сейчас нельзя.       — Люмин, я скоро…       И тут…       Она отошла на пару метров от него и обрызгала прохладной речной водой. Сказать, что он был шокирован, значит ничего не сказать. Хотя, может он был и в гневе. Люмин прекрасно понимала, что он сейчас чувствует. Много раз и её прерывали за занятием самоудовлетворения, но тут уж дело привычки.       — Ты сейчас серьёзно? — сдержанно произнёс он.       — Тарталья, я вроде говорила, что это наказание. Да и смотри, ты здесь подуспокоился, — она указала пальцем ниже пояса парня.       — С одной стороны, я хочу убить тебя за такое, но с другой… Могла бы и помочь. Сама же хочешь этого.       — Ты прав, но, как ты сам говорил, в Снежной осуществлятся все мечты. Вот и жди Снежной, Тарталья.       — Хорошо, уговорила. Но на этот раз я не сорвусь, поняла?       — Попробуй.       Люмин усмехнулась и вылезла из воды. Весь подол кимоно, как девушка и предполагала, был насквозь мокрым. Она решила, что в таком случае ей разрешат остаться у Камисато.       — Тогда я пойду, Чайльд.       Он сдержанно кивнул, оставшись в воде. После такого шоу ему долго придётся отходить.       Пройдя пару метров, Люмин развернулась и подбежала к нему со спины. Не могла же она уйти таким образом. Оставила после себя поцелуй на его шеи и тихое:       — До встречи.       Она убежала, а Чайльд прикоснулся рукой к месту поцелуя. На губах его осталась нежная улыбка. Он давно понял, что питает к Люмин самые сильные и настоящие чувства, и даже такая её выходка не смогла бы сломить его дух. Чайльд знал, что они оба получат своё рано или поздно.