Я хочу чувствовать

Дышать становится все тяжелее, воздух сильнее насыщяется электричеством, однако больнее всего ранят слова, оставляя шрам острым кинжалом. —Ты мое самое бесполезное творение, Скарамучча, — срывается с уст божества, — поэтому, уходи, просто уходи, — впервые за сотни лет рука бога вздрагивает, а лицо не выражает былой уверенности, ни сейчас, ни около пятиста лет назад, она не может нанести удар, хотя свою ошибку прекрасно осознает. Скарамучча молчит и, кажется, заново прокручивает те самые слова в голове. Что он чувствует сейчас? Гнев. Разочарование.  Боль и ненависть к себе. Именно эти чувства, за все столетия познал Куникудзуши, и никакие более. Только боль, постепенно пожирающая его изнутри, ненависть к себе, своему создателю, и непонимание, для чего он существует? Если сердце бога станет его, сможет ли избавиться от пустоты внутри, сможет ли стать идеальным творением, сможет ли чувствовать что-то помимо этих отвратных гнева, одиночества и ненависти? Он не мог знать, но надежда все же была в его сердце, надеясь, что спустя сотни лет, станет полноценным, станет нужным, станет "не бесполезной куклой" и наконец обретет себя. Ради этого он пойдет даже против бога, против своего создателя. —Отдай мне гнозис. —Пожалуйста, уходи, – Эи крепче сжимает рукоядь своего ржавого клинка. Ее печальный взгляд надолго запомнится кукле, но он не может отступить. Больше не верит в чушь на подобии:"Нет, не будь злым! Давай дружить!" Определенно нет. Все те страдания, которые он испытывал на протяжении сотни лет сами по себе не забудутся, лишь одно может заглушить эту боль—Сердце бога. То, что с самого его появления должно было пренадлежать ему. Он хочет чувствовать. Хочет стать живым. Скарамучча готовится атаковать, он никогда не отступит. Никогда. Эи осознает, что уговаривать куклу бесполезно, прийдется уничтожить ее, выхода нет. Катана окружена фиолетовыми искрами, она собирается убить его одним ударом, быстрым и резким. Предвестник прекрасно понимает, что сейчас последует, а поэтому быстро перемещается за спину создателя, что бы атаковать по уязвимому месту. Однако удар был заблокирован, а самому Скарамучче пришлось отпрыгнуть подальше, что бы не лишиться руки. Ему удалось уклониться, не получив и царапины, но это не повод расслабляться. Бой еще не окончен. Эи начинает серию атак, от которых Скарамучча, хоть и с трудом, уворачивается. Она не дает ему время нанести удары, все что ему остаётся делать — ждать, пока она замедлится. Идти против великого воина, пережившего войну Архонтов — то еще самоубийство, и Скарамучча прекрасно понимал это, но рискнуть стоило, он слишком долго ждал. Шестой устал терпеть, а потому бросается прямо на Эи, нанося быстрый выпад, который с легкостью обошли. Скарамучча тут же бьет ногой Архонта по животу, чего та не ожидала, и готовиться нанести последний удар в порыве эмоций. Но его останавливает Мусо но хитотати. Удар прошелся почти по всему его телу. Из раны тут же пошла кровь. Сейчас кукла вновь почувствовала то, что ненавидела больше всего — боль. Он слегка пошатнулся, но смог устоять на ногах. В глаза темнело, однако Куникудзуши не собирался останавливаться, ему необходима недостающая деталь, он вернет то, что всегда по праву принадлежало ему. Ради своей цели, он готов преодолеть даже ненависиную ему боль, он готов умереть, но обрести сердце. Тот самый смысл на протяжении многих сотен лет, цель, которая не позволила кукле сломаться. Пускай он и был пуст внутри, мерзкие чувства пожирали его. Он не желал чувствовать нечто подобное, ради собственной полноценности он дойдет до конца. Зависть к людям сейчас затмевала его разум. Пустышка хочет быть как они. Чувствовать как они. Любить как они. Быть счастливым как они. Поэтому, его холодная рассудительность пропала и рана не беспокоила его, все чего жаждет его бездушный разум — гнозис. К сожалению Скарамучча не справляется с головокружением, темногой в глазах и острой болью. Сознание покидает его, однако телу встретится с холодной землей что-то не позволяет. Но ему нет до этого дела. Все кончено.