Да что романтичного в птичках?

«Вечно я говорю «очень приятно с вами познакомиться», когда мне ничуть не приятно. Но если хочешь жить с людьми, приходится говорить всякое». Джером Дэвид Сэлинджер

      Эдвард уже несколько дней не мог отделаться от навязчивых мыслей, крутящихся вокруг сомнительных дел по убийству Монро и Уэйнов. Даже после того, как Буллок, явно раздраженный и уставший, заявил, что расследование по делу Уэйнов завершено и убийца найден. Даже когда он собственными глазами увидел громилу, обвиненного в преступлении. Интуиция продолжала нашептывать, что в произошедшем все не так просто, как кажется на первый взгляд.       Эд в сотый раз пробегался глазами по папке с делом семейного дворецкого Монро, желая отыскать хоть какую-то зацепку. Навязчивое чувство, словно его водили за нос, не покидало его. Все было слишком чисто. Слишком стерильно. До невозможности стерильно. Должно было быть хоть что-то.       Эд с раздраженным рыком отбросил папку на стол, откидываясь на спинку стула и закидывая голову к потолку. Прошелся ладонями по уставшему лицу, массируя веки. В голове была непривычная для мозга судмедэксперта каша. Ему бы уже давно стоило пустить все на самотек, а не копаться в заранее провальном деле. И дураку было ясно, что, скорее всего, во всем этом замешана мафия. А возможно даже нечто более серьезное и опасное. По-хорошему, Эд должен был бы открещиваться от этого расследования, как от прокаженного. Но что-то продолжало его удерживать от того, чтобы бросить начатое.       «Или кто-то» — раздался насмешливый голос у него в голове.       Эд закатил глаза на явный намек в словах своего сумасшествия. Да, он действительно немного переживал за юную мисс Монро, ввязывающуюся в явно опасные передряги с завидным энтузиазмом. Особенно после того, как собственноручно подтолкнул ее ближе к возможной мотивации убийцы. И после того, как узнал, что она, скорее всего, также была целью в ту злополучную ночь. Хоть Эд и встречал девчонку от силы раза три, он мог с уверенностью сказать, что это неугомонная особа не остановится на полпути. Скорее уж она загонит себя в могилу, чем сдастся. От одной мысли об этом у него неприятно сжимало в груди. Она могла загубить собственную, еще такую короткую, жизнь из-за глупого подросткового упрямства и гордыни.       Это странная нерешаемая загадка не желала отпускать Эда. О, он любил загадки. С самого детства был одержим ими. Да что уж говорить, почти весь отдел считал его чудаком, что всегда закидывает какой-нибудь глупой загадкой каждого встречного и вечно пропадает внизу, в холодном помещении морга, где ему, кстати говоря, не разрешено находиться, осматривая очередной труп. Из-за чего доктор Гуэрра часто жаловался капитану на то, что Нигма, якобы, мешает ему работать. Эд хмыкнул. Да если бы в день убийства его пустили бы к телам Монро и Саксона, он бы, возможно, уже давно раскрыл это дело! Но Гуэрра нагло захлопнул перед ним дверь морга, сказав заниматься своим делом и не мешать ему делать свою работу.       «Ты мог бы не выезжать в тот вечер на вызов, а остаться ждать, пока привезут тела. Тогда у тебя было бы больше шансов самому заняться вскрытием. Но ты позволил эмоциям захлестнуть себя! Ты всегда позволяешь», — вновь послышался голос его альтер-эго.       — О, заткнись! — вспылил Эд, подрываясь с места и в два шага оказываясь возле зеркала. Отражение смотрело на него насмешливо, чуть склоняя голову вбок. — Ты прекрасно знаешь, что мне просто стало любопытно, что там произошло! Я даже не знал, что это особняк Монро! Прекрати приписывать мне несуществующие эмоциональные привязанности.       Губы отражения растянулись в наглой ухмылке, обжигая Эда самодовольством. Нигме совершенно не понравилось выражения своего же лица, глядящего на него из зеркала.       «Заметь, я ни слова не произнес про привязанность. Но брось, Эдвард! Как бы ты этого не хотел, ты не можешь врать самому себе. А я — часть тебя. Лучшая часть тебя, я бы даже сказал! И поверь, мне с лихвой хватало переживаний по поводу этой нелепой книжной моли. Однако ты не останавливаешься, прибавив к ним еще и мысли об этой глупой девчонке! Признайся, как давно у тебя развился комплекс спасателя, м?» — изливался ядом голос.       Эд раздраженно сжал челюсти, сдерживая себя от того, чтобы хорошенько врезать по гладкой поверхности отражения. В последнее время его внутреннее я стало выходить наружу все чаще, и его было все труднее заглушить.       — Ты ничего обо мне не знаешь. Ты лишь мое больное воображение! Фантазия воспаленного мозга! — сквозь зубы прорычал Нигма, отворачиваясь и делая несколько шагов к выходу, пока его не остановил легкий смех альтер-эго.       «Я знаю о тебе все, Эдди, даже то, что ты сам о себе не знаешь», — Эд повернул голову в сторону зеркала, но не обернулся. Кулаки его непроизвольно сжались. — «Ногти, Эд. Что может быть проще?»       Нигма недоуменно нахмурился, поворачиваясь к отражению. Спустя секунду его глаза расширились, а на лицо упала тень понимания. Он бросился к папкам, оставшимся лежать на столе, нервно листая и бегая глазами по строчкам. Конечно, как он раньше не догадался?! Очевидная улика, которую он каким-то образом оставил без внимания. Лицо Эда озарила довольная победная улыбка.

***

      Ник плотнее укуталась в старое худи, что уже не в силах было спасти ее от осеннего мороза, и откусила часть дешевого хот-дога, купленного в сомнительной лавке неподалеку. Она сидела на скамейке посреди городского парка, с ногами забравшись на деревянную поверхность. В промокших насквозь кедах хлюпала вода, пальцы от холода покрылись тонкой сеточкой. Денег на жизнь осталось откровенно мало. С того момента, как она сбежала из дома, прошло уже две недели с лишним. Как и стоило ожидать, родители не спешили подавать заявление о пропаже дочери. Не сказать, что Ник горела желанием вернуться домой, но оставалось не так уж и много выходов из сложившейся ситуации. Либо голодать и воровать чужие кошельки, как все бродяжки, либо возвращаться под самодовольный взгляд матери, который так и будет вопить: «А я говорила!». Конечно, Томас не выгонял ее из Нэрроуз, но Монро чувствовала себя обузой, лишним ртом, объедающим нуждающихся.       Ник бросила взгляд на дисплей телефона, проверяя время. 16:04. Неизвестный опаздывал уже на четыре минуты.       Сегодня утром ей снова пришло сообщение от неопределенного номера, который скинул ей очередной адрес и время. Конечно же, он не потрудился объясниться и нагло игнорировал вопросы получательницы. Ник весь день думала о том, стоит ли ей приходить по указанному адресу, пытаясь взвешивать «за» и «против». В конце концов, она сдалась в руки любопытству. К тому же, а что, если бы неизвестный вновь решил таким образом сообщить ей о том, что дорогой ей человек находится в опасности? Ник не могла позволить умереть кому-то, кого она в силах была спасти. Или хотя бы попытаться.       Но на месте ее встретила только пустующая скамейка, словно специально огражденная подстриженными кустами. Лишь спереди открывался красивый вид на небольшое искусственное озеро, в котором стайкой плавали утята с мамой-уткой. Малыши громко крякали, словно прося ее поделиться с ними едой. Ник сочувственно поджала губы.       — Простите, мелкота, но хлеб вам нельзя, а зерна у меня с собой нет, — извиняющимся тоном произнесла она.       Ник помнила, как однажды натолкнулась на статью, где было сказано, что, оказывается, уток не следует кормить хлебом, потому что тот разбухает в их желудке и приносит птицам дискомфорт. Возможно, это лишь миф, но девушка не горела желанием стать причиной пищеварительных проблем бедных уточек.       Ник доела хот-дог, выкинув обертку в рядом стоящую урну, и обняла колени руками, кладя подбородок сверху. У воды было холоднее, и промозглый ветер умудрялся залезать под кофту, заставляя тело Монро вздрагивать. Еще несколько дней пребывания на улице, и Ник точно сляжет с простудой. Коротко взглянув на время, она раздраженно выдохнула. 16:19. Где его черти носят? Еще несколько минут, и она просто развернется и уйдет.       Кто-то словно прочитал ее мысли, и позади послышался шелест листьев, заставивший Ник обернуться. Напротив скамейки остановился мужчина в темном драповом пальто. Волосы его были накрыты узкополой черной шляпой, лицо наполовину спрятано шарфом, а глаза скрывали дорогие солнечные очки. Ник недоуменно нахмурилась, напряженно следя за неизвестным. Выглядел он как типичный маньяк из фильмов. Или же как селебрити, старающийся не выдать свою личность папарацци.       — Это ты отправлял мне сообщения? — неуверенно спросила Ник, с опаской глядя на собеседника.       — Да, — односложно ответил он. Голос показался ей смутно знакомым.       — Зачем? Как ты узнал про Буллока и Гордона? — не унималась Ник.       — Я не знал. Просто предположил и оказался прав.       Ник чувствовала, как в ней загорался огонь нетерпения и раздражения. Мигом вскочив со скамейки, она, нахмурившись, грозно посмотрела на неизвестного. Настолько грозно, насколько ей это позволял невысокий рост.       — Кто ты вообще? Откуда у тебя мой номер?       Собеседник издал короткий смешок. Ник не видела его губ, но готова была поклясться, что лицо его перекосила ухмылка. От этого раздражение в груди лишь продолжало расти. Неизвестный одним движением стянул очки и опустил шарф ниже. Челюсть девушки, казалось, встретилась с полом. Из горла ее вырвался неопределенный выдох.       — Дядя Дэмиан?! — шокировано воскликнула она, глядя на знакомую с детства теплую улыбку.       С последней их встречи на лбу и вокруг черных глаз мужчины появились неглубокие морщинки, а густая темная щетина покрыла скуластое лицо. Он счастливо улыбался, скользя взглядом по недоумевающей племяннице.       — Но… Как? Я думала, тебе запрещено появляться в городе после того, что произошло, — все еще в оцепенении проговорила Ник. Через мгновение ее удивленное выражение лица сменилось на серьезное. — Ты идиот, ты знаешь это?! — выпалила она, несильно ударяя кулаком по груди мужчины.       Тот ойкнул от неожиданности, состроив оскорбленную мину и картинно потирая ушибленное место.       — Ауч, не очень-то радушная встреча! — возмутился он, глядя сверху вниз на Николь.       — Да что ты?! А какого мне было узнать, что единственный человек из семьи, который относился ко мне с лаской и любовью, исчез из города, потому что у него хватило мозгов предать Фальконе?! Так мало того, еще и присоединиться не к кому-то, а к гребанному Марони! — гневно продолжала Ник.       Дэмиан закатил глаза, но послушно выслушал тираду племянницы. Однако, спустя несколько мгновений, потеряв терпение, остановил ее, приложив указательный палец к губам девушки.       — Надеюсь, ты закончила. Да, я отринулся от Фальконе, и да, стал пешкой Марони, но поверь мне, я не желал быть марионеткой ни первого, ни второго. Я просто хотел освободиться из-под гнета криминальных боссов. Я изрядно устал от этих мафиозных игр престолов и просто хотел жить спокойно…       — О, да мне насрать на оба клана с высокой колокольни! — резко перебила его Ник. Лицо ее скривилось в почти мученической гримасе. — Ты ведь совсем не понимаешь, не так ли? Дело вовсе не в том, что ты предал старика, хотя я и нахожусь под его опекой. Ты в первую очередь предал меня! Ты оставил меня на съедение этим коршунам под названием «семья», ты бросил меня одну в змеином клубке, разбираться во всем том дерьме, что после тебя осталось. Как думаешь, на ком поставили клеймо изгоя? На красавице Вивьен?! — Ник саркастично рассмеялась, хотя в глазах ее не было и намека на веселье.       — Ник, я… — тихо начал дядя, но его тут же прервали.       — Как думаешь, приятно жить с осознанием, что родная мать предпочла бы увидеть тебя мертвым вместо другого своего ребенка?! — сквозь сжатые зубы прорычала она, чувствуя, как предательски дрожал голос.       — Ник…       — Ты был единственным, кому я могла слепо доверить свою жизнь, свои секреты… — еле слышно прошептала девушка, пряча глаза в пол. — Мне кажется, я вляпалась в это дерьмо по самые уши, Дэм…       — Иди сюда, пташка… — шепотом вторил ей Дэмиан, заключая в теплые родные объятья. От старого ласкового обращения что-то затрепетало в груди. Из уст Зсасза прозвище звучало скорее насмешливо и немного пугающе, дядя же вкладывал в это слово всю свою невысказанную любовь, сейчас приправленную ложкой сожаления и вины. Он успокаивающе поглаживал спину племянницы, покачиваясь из стороны в сторону. Ник же обвила талию Дэмиана и вцепилась в его пальто мертвой хваткой, словно боялась, что призрак из прошлого мог вновь исчезнуть в любой момент, испариться в пустоте. Она почувствовала мужскую ладонь, зарывающуюся в копну ее коротко стриженых волос и мягко массирующую кожу головы. Прямо как в детстве, когда она получала очередное наказание от теперь уже почившего семейного дворецкого. Дядя приходил к ней потом, с сочувствием глядел на красное и распухшее от слез лицо и со злостью на иссеченные стеком предплечья, вздутые кровавыми ссадинами. Прикладывал вымоченную в холодной воде тряпку к ранам, успокаивая пульсирующую боль, и мягко прикасался губами к разгоряченной травмированной коже, словно пытаясь заменить следы избиения на приятные утешающие поцелуи.       — Ты ведь не останешься, не так ли? — без особой надежды спросила Ник, утыкаясь лицом в грудь мужчины. Услышала смешок сверху.       — Это было бы безрассудством, — хмыкнул Дэмиан. — На меня охотятся сразу два мафиозных клана. Готэм для меня — минное поле.       Ник подняла голову, встречаясь глазами с совершенно черным взглядом дяди. Брови ее изогнулись в немой просьбе остаться.       — Я могла бы поговорить с доном на твой счет. Он может прислушаться ко мне, — предложила она, крепче вцепляясь пальцами в пальто мужчины, не желая отпускать.       Грустная ухмылка перекосила рот Дэмиана. Он с сожалением смотрел на племянницу, чувствуя, как внутри просыпалось уже позабытое желание защитить любой ценой. Отрицательно покачал головой.       — И снова стать марионеткой Фальконе? Нет, я уже отошел от дел. Тем более сейчас у него есть Зсасз для этой работы. Да и будем честны, старик никогда не прощает предателей, — ответил он, присаживаясь на скамейку и утягивая девушку за собой. Та немного сопротивлялась, но все же сдалась. Дэмиан снял с шеи шарф и набросил на племянницу.       — Зсасз псих, — пробубнила она, скорчившись и комкая края шарфа в руках. Дядя тихо рассмеялся на заявление, сказанное столь капризным тоном. — Ты знал, что он оставляет ножом засечки на своей коже после каждого убитого им человека?       — А я разве не псих? — с ноткой веселья спросил он.       — А ты мой дядя, — уверенно произнесла она, будто бы этот факт перекрывал все остальное, что творил старший Монро. — К тому же, в нашей семейке нет святых.       Дэмиан согласно кивнул. Спорить по поводу этого было глупо.       — Но раз ты здесь не для того, чтобы вернуться в семью. Тогда зачем? — резонно задала вопрос Ник. — Два года от тебя не было ни весточки. Два гребанных года! Одно сообщение. Хотя бы одно сообщение, что ты в порядке, чтобы жить мне стало проще! Разве это так уж много?       Дэмиан не ответил, избегая взгляда племянницы. На лицо его легла та самая каменная маска, которую он всегда надевал на работе.       — Я надеялся, что с моим исчезновением мафия оставит нашу семью в покое. Что у Адама хватит мозгов отгородить дочерей от всего этого дерьма, в которое я вас затащил. Очевидно, что этот идиот не просто не оставил криминал в прошлом, а вовсе застрял в нем по уши. Я так хотел, приехав, увидеть твою счастливую улыбку. А что в итоге вышло? Ты связалась с Нэрроузскими воришками, пропадаешь в участке больше, чем обычные дети в школе. Да еще и эта ужасная трагедия… Виви, конечно, была стервой, но это не значит, что она заслуживала того, что с ней сделал этот ублюдок. Хотя, готов признаться, что Гарольда мне не жаль ни капли. После всего, что тебе пришлось пройти в детстве из-за него, я в какие-то моменты готов был собственноручно сделать это.       Ник наблюдала, как глаза Дэмиана наполнялись ненавистью, которую скрывали только несколько темно-каштановых прядей, падающих на лоб. Цвет кожи мужчины стал чуть смуглее, видимо, до этого он скрывался от мафии где-то в южных странах. Левую бровь пересекал все тот же белый шрам. Дэм никогда не рассказывал, как именно получил его. Только улыбался этой своей загадочной улыбкой и отнекивался.       — Я была в шаге от того, чтобы убить человека, — вдруг призналась Ник, жмурясь от нахлынувших воспоминаний. Лицо Освальда в последнее время преследовало ее в кошмарах. Обиднее всего то, что даже не она лишила его жизни, но совесть отчего-то продолжала мучить ее. Страшно представить, каково сейчас Джиму.       Дэмиан сжал челюсть. Костяшки на его руках вмиг побелели.       — Я видел, — коротко ответил он. — Следил за тем, чтобы с тобой ничего не стряслось.       — Это ты так следил, что меня с копами чуть не порезал на кусочки тот психопат в колпаке палача? — нервно усмехнулась Ник, удивленная его заявлением.       — Бутч бы не посмел тебя и пальцем тронуть. А по поводу копов… Как думаешь, кто предупредил Фальконе о самодеятельности его шестерки?       Лицо девушки шокировано вытянулось.       — Но как ты это провернул, не раскрыв себя?       — Секрет фирмы, — Дэм обворожительно улыбнулся Ник. Племянница лишь закатила глаза на его поведение. Лицо дяди вдруг стало серьезным. — Скажи, ты действительно хочешь наказать убийцу сестры?       Ник тут же перестала улыбаться, захваченная врасплох этим вопросом. Конечно, она хотела. Разве не этого она добивалась уже целый месяц? Сжав губы в тонкую линию, Николь уверенно кивнула. Губы мужчины вновь тронула грустная кривая ухмылка.       — Тогда я помогу тебе. Кто справится с этой работой лучше, чем бывший киллер?

***

      — Так и будешь сидеть в очках? — насмешливо спросила Ник, приподнимая бровь и делая глоток из бутылки. Чуть сморщилась из-за пузырьков, ударивших в нос.       Дэмиан многозначительно обвел пальцем толпу посетителей, сидящих рядом с ними. Они решили обсудить в кафе дальнейший план действий по поиску убийцы Виви. Хотя, скорее это решил сам Дэмиан, устав слушать звук клацающих от холода зубов племянницы. Ник же затея показалась сомнительной, так как кто-нибудь мог легко узнать младшего брата Адама Монро.       — А я говорила, что идея плохая. Темные очки в помещении носят либо идиоты, либо слепые. Выбирай, что ближе, — подколола она дядю.       — Уж лучше я буду идиотом, чем трупом, — хмыкнул Дэмиан.       Ник скользнула взглядом по мужчине. Он не изменял своему стилю, даже когда стоило бы. Дорогой классический костюм бросался в глаза, и, хоть Дэмиан и выглядел в нем потрясающе, он все же привлекал слишком много ненужного внимания. Однако, возможно, посетители оглядывались на них еще и потому, что в компании статного взрослого мужчины была оборванка, с грязными подтеками на джинсах и слипшимися волосами. Вот по чему Ник действительно скучала, так это по теплому душу. Она буквально клетками тела чувствовала покрывающую ее грязь. Страшно представить, как же от нее смердело.       — Так что? Есть какие-то зацепки? — прерывая тишину, спросила она.       — Хотел узнать у тебя то же самое. Было что-нибудь дельное в департаменте? — ответил Дэмиан, явно намекая на ее поход в полицию. Ник напряглась. Неужели дядя следил за каждым ее шагом?       — Там голяк, — отрицательно помотала головой она. Потом прищурилась, подозрительно глядя. — Как давно ты здесь, Дэм?       В голове появилось странное сомнение, которое девушка пыталась гнать прочь, но выходило плохо.       «Он же уже однажды перебегал к Марони… Не мог же он снова?.. Нет, бред, Марони сам мечтает разобраться с Дэмом».       Дэмиан сделал глоток кофе, словно тянул время. От этого нехорошие мысли лишь преумножались, порождая в девушке подозрение.       — Уже почти месяц, — нехотя ответил он, ставя чашку на блюдце. Немного нервно.       — Какое совпадение, — едко прокомментировала Ник, сильнее напрягаясь. — Напомни, когда произошло убийство?       Мужчина тяжело вздохнул, откидываясь на спинку дивана и мрачно глядя на племянницу исподлобья, что можно было почувствовать даже сквозь стекла очков. Пальцы его отбивали нехитрый ритм по поверхности стола. Между глаз пролегла глубокая складка.       — Я прекрасно понимаю, как это выглядит, но поверь, я здесь не причем, — твердо произнес он. — Разве я стал бы выходить на связь с тобой, если бы был виновен? Это глупо.       — Ты мог выйти со мной на связь как раз потому, что я бы посчитала это неразумным и отмела бы мысль о твоей причастности, — холодно парировала Ник.       — Не слишком ли это сложно, тебе не кажется? — губы его растянулись в ухмылке, но было ясно, что настроен он серьезно.       — Ты никогда не ищешь легких путей, дядя, — сквозь зубы процедила Ник, одним движением доставая из кармана нож-бабочку и расправляя ее под столом прямо возле паховой области мужчины так, что острие легко, но ощутимо упиралось в ткань брюк. Дэмиан чуть дернулся, скидывая подбородок. Брови его удивленно подпрыгнули. Но на губах, вопреки ожиданиям, появилась гордая улыбка.       — Выбрала наиболее уязвимое место? — его правая бровь игриво изогнулась.       Ник едко улыбнулась в ответ, нажимая чуть сильнее, но на этот раз мужчина даже не шелохнулся.       — Скорее наиболее скрытое, — тихо сказала она, склоняя голову набок. — К тому же, если бы я хотела тебя убить, я бы просто перерезала тебе бедренную артерию и оставила истекать кровь. Мне нужны ответы, дядя. Докажи, что ты невиновен в произошедшем.       По лицу Дэмиана пробежала тень сомнения. Он сжал губы в тонкую линию, словно подбирая слова для ответа.       — Я точно уверен в том, что никогда бы не сделал этого в трезвом уме, — он резко замолчал, задумчиво вглядываясь в окно, нахмурившись. — Но…       — «Но»? — повторила она.       Дэмиан устало вздохнул, просовывая пальцы под очки и массируя веки. Потом перевел тяжелый взгляд на племянницу.       — Дело в том, что я совершенно не помню, что делал в день убийства Виви. Вот я спокойно провожу вечер за бутылкой красного вина в Метрополисе, вдруг темнота, и я уже посреди гребанного Готэма, в который у меня не было ни малейшего желания возвращаться. На календаре следующее число, а в голове пустота и полное непонимание происходящего. Каково же было мое удивление, когда мне в лицо ткнули газетой с заголовком «Убийство наследницы Монро». Я тут же принялся разбираться, в чем дело, но все концы вели в никуда, — сильные мужские пальцы сжали несчастную чашку кофе. — Не знаю, пташка, все это слишком… Подозрительно. Я теперь не уверен сам в себе.       Ник озадаченно слушала рассказ дяди. Дело с каждым днем путалось больше и больше. Все откровенно походило на какой-то заговор. Словно кто-то игрался с ее семьей, считал их марионетками в своих руках. Осталось только узнать, кто же был кукловодом.       Ник внимательно оглядела Дэмиана. Он действительно казался растерянным, что было для него редкостью. Она даже не могла вспомнить, видела ли его когда-нибудь в подобном состоянии. Дядя для нее всегда был героем, образцом для подражания, ее личным прекрасным принцем. Даром, что прекрасные принцы не работают на дона мафии и хладнокровно не убивают по первому приказу босса. Ее это не волновало. Главное, прекрасный принц никогда не давал в обиду свою маленькую пташку, хоть и не мог выпустить из красивой золотой клетки. Оттого вдвойне больнее было пережить его исчезновение из ее жизни. Остаться одной в момент, когда поддержка была нужна больше всего.       «Прости, пташка, я должен уйти».       Всего пять слов разрушили ее личную хрупкую сказку. Да, тогда ей было почти пятнадцать, но это не значит, что она не имела право на свой собственный воздушный замок. Потому что с его уходом никто не успокаивал ее после очередного наказания дворецкого, никто не целовал ссадины на руках, никто заботливо не вытирал слезы на щеках. После этого момента ей пришлось учиться жить по-новому, учиться быть сильной, учиться терпеть насмешки одноклассников. А потом Ник вдруг поняла. Зачем терпеть, если можно дать сдачи? Наверное, именно после этого ее жизнь разделилась на «когда-то послушная лапочка-дочка» и «ненормальная психичка». Родителям даже пришлось посадить ее на домашнее обучение, чтобы она, не дай бог, не опозорила их семейку еще больше.       Ник сложила нож и убрала его обратно в карман. Лицо Дэмиана облегченно расслабилось.       — Выкладывай, что ты успел нарыть, — произнесла девушка, возвращаясь к недопитой бутылке с газировкой и откидываясь назад. С трудом поборола в себе желание закинуть ноги на стол. Это было бы уж совсем бескультурно.       Дэмиан усмехнулся, доставая из пальто какие-то снимки и раскладывая их перед племянницей. Ник нахмурилась, узнавая людей, изображенных на них.       — Это те самые воришки, которые пробрались в тот день в особняк, — коротко пояснил он.       — Я их знаю, — озадаченно призналась Ник. — Это Бобби и Майк, ребята из Нэрроуз. Они совершенно безобидные! — бросилась защищать их девушка, повинуясь привязанности к бродяжкам.       — Я их и не обвиняю в убийстве, — поспешил уверить племянницу мужчина.       Ник тут же вспомнила разговор с Нигмой. Ребята точно не были повинны в смерти Виви, но их вполне могли подкупить, не посвящая в нюансы. Монро напряглась, потому что это означало, что парней могут привлечь за соучастие. Их жизнь и так несладкая, не хватало им еще оказаться в детской колонии.       — Пойдем, поговорим с ними! — решительно заявила Ник, вскакивая с места и хватая мужчину за руку, утягивая за собой. Но Дэмиан не поддался, оставаясь сидеть на диване. Девушка недоуменно взглянула на дядю, глазами спрашивая, что не так.       — Не уверен, что в Нэрроуз мне обрадуются. Я там чужой, Ник. К тому же, за нами вот уже полчаса следит какой-то тип, — мужчина едва заметно кивнул в сторону окна. Ник бросила быстрый взгляд, но дядя тут же прервал ее. — Стой, не смотри!       — Но ты же смотришь! — вторила она.       — Если будем пялиться вдвоем, тогда он поймет, что мы заметили слежку. Боюсь, тебе придется одной разузнать информацию. Я свяжусь, когда отделаюсь от хвоста.       Ник открыла рот, желая возразить, но ее остановил серьезный вид Дэмиана. Она не хотела его оставлять один на один с неизвестным преследователем, хотя и понимала, что ее дядя профессионал ничуть не хуже того же Зсасза. Вздохнув, она кивнула, отпуская руку Дэмиана и покидая кафе. Мысленно она молилась всем богам, чтобы неизвестный человек не узнал в таинственном незнакомце ее любимого дядю.

***

      Чертова вонь речной рыбы, казалось, навсегда въелась в ноздри. Освальд с таким рвением каждый раз тер мочалкой по телу, что было подозрение — к следующему принятию душа он обязательно сдерет себе кожу. Пальцы то и дело зарывались в волосы, в поисках кусочков тины и водорослей, которые уже давно не могли быть там. От одного вида водной глади Освальда била мелкая дрожь. Его ненависть к Фальконе, Зсасзу и, в особенности, к Фиш росла и крепчала с каждым днем.       Кобблпот с содроганием вспоминал зверский холод, промокшую насквозь одежду, облепившую его, будто вторая кожа, но обрел совершенную уверенность в том, что следовать совету доблестного детектива Гордона он не собирается. Готэм будет его. Так или иначе.       Лицо исказила кривая усмешка. Ему правда не хотелось убивать тех недальновидных, обделенных мозгом парней. И одного даже искренне жаль. Это как же низко надо пасть, чтобы родная мать не верила в похищение собственного сына! Но Освальд твердо решил, что сделает все, чтобы заткнуть каждого шутника, который когда-нибудь посмеет смеяться над ним.       Как там говорится? Месть — это блюдо, которое подают холодным. Учитывая его нынешнее место работы, определение на удивление точно подходило. Быть поваренком в ресторане Марони мало отличалось от того, что было, когда он занимал почетную должность «мальчика с зонтом» у Фиш. Единственное, претензий меньше и не приходилось терпеть слащавое «подойди к мамочке!». Но теперь красивое лицо Муни сменилось заурядным видом администратора ресторана с наиглупейшим именем «Лу». А Освальд знал толк в глупых именах. Сколько мама не говорила о благородном происхождении их фамилии, это не умаляло детских издевок от других школьников, преследующих его чуть ли не с рождения.       Освальд раздраженно пнул камешек, лежащий на тротуаре. За несколько недель работы в «Бамонтес» ему так и не удалось узнать что-то дельное. Администратор вечно недовольно шипел на него, когда тот пытался выведать нечто полезное, гоня обратно к мойке, ломящейся от посуды. Таким образом, у Фальконе когда-нибудь лопнет терпение, и он просто-напросто избавится от Кобблпота. Парень хмыкнул на последней мысли. Как будто он уже не пытался, подослав ту девчонку Монро. В какой-то момент Освальд действительно испугался, что она выстрелит. Он видел в ее глазах сомнение, борьбу с самой собой. Он знал, что еще немного, и она-таки решится на этот жестокий шаг. И весь его и до того шаткий план безвозвратно канет в Лету. Как и он сам. Из-за этого ненависть к Фальконе глубже засела в его сердце. Дон решил проверить свою протеже, но эта проверка могла стоить Освальду жизни. Он мог погибнуть из-за гребанной прихоти старика.       Взгляд Освальда вдруг зацепился за знакомое лицо, и он удивленно замер. Вот уж действительно вспомнишь… лучик, вот и солнце. Из окна неприметной кафешки он видел юную мисс Монро. Но что больше его заинтересовало, так это мужчина, в компании которого она сидела. Освальд несколько потрудился, чтобы отыскать информацию о своей малолетней несостоявшейся убийце. Если верить его источникам, то девчонка вот уже несколько недель, как сбежала из родного гнезда, ночуя у бродяжек в Нэрроуз. Оттого вдвойне страннее было видеть ее с кем-то, кто явно состоял в высших слоях общества, судя по его костюму и дорогим часам, видневшимся из-под рукава рубашки. Это точно не был ее отец, мистер Адам Монро никогда не носил ни щетины, ни бороды. Про мать уж точно можно промолчать. Это было… любопытно. Пожалуй, стоило задержаться, вдруг удалось бы разглядеть лицо неизвестного.       Через какое-то время его, как казалось Освальду, незаметной слежки, девчонка вдруг подорвалась и спешно покинула кафе, натягивая на голову капюшон, заставив Кобблпота спрятать лицо в газете. Нехорошее предчувствие закралось в душу к парню, и он решил последовать примеру мисс Монро и поскорее скрыться с места. К тому же, Освальду пару раз казалось, что он ненароком пересекся взглядом с собеседником девчонки, но было трудно сказать, так ли это, потому что глаза того были спрятаны за стеклами темных очков. Расплатившись, кинув несколько баксов на уличный столик, за которым он устроился, Освальд, поправляя полы пальто, попытался слиться с толпой. Жители Готэма, как и всегда, куда-то торопились, сбиваясь в один живой поток и скрывая Кобблпота собой. Когда он ощутил облегчение от необнаруженной слежки, плечо Освальда вдруг резко схватили и дернули куда-то во тьму подворотен. Паника и страх вмиг наполнили его нутро, он почувствовал, как его больно приложили к кирпичной стене и заткнули рот ладонью. Руки его как-то против его воли жалко вскинулись в защитном жесте. В ужасе он узнал в напавшем того самого неизвестного мужчину, с которым сидела Монро. Глаза его все еще были скрыты очками, а на нос натянут шарф. Освальд протестующе замычал, сделав попытку вырваться. Безуспешно.       — Кто ты, блять, такой и зачем следил за нами?! — злобно прорычал неизвестный, снова встряхивая Кобблпота.       — Я-я-я, я никто! — воскликнул Освальд, судорожно стараясь придумать оправдание. — Всего лишь друг мисс Монро, просто узнал ее и решил удостовериться, что она в порядке! Она же уже несколько недель живет на улице!       Отговорка слабая, но могла сработать. Внешность Освальда всегда играла ему на руку, когда дело касалось возможной опасности, исходящей от него. Как правило, его считали глупым и безобидным. Их ошибка.       Нападающий молчал, словно анализируя Освальда. От этого волнение и страх в нем росли в геометрической прогрессии. Неизвестный приблизился, оказываясь в нескольких дюймах от лица Кобблпота. Парень услышал, как лацканы его пальто затрещали от того, с какой силой их сжимали чужие руки.       — Я знаю тебя, — холодно заявил неизвестный. Освальда сильнее вжали в стену. — Ты тот тип с пирса. Давай договоримся так: я сделаю вид, что никогда не видел тебя в городе, а ты забудешь, что видел мисс Монро в моей компании? Возражения?! — на последнем слове угроза в голосе нападавшего усилилась, и Освальд согласно закивал, понимая, чем ему чревато, если, например, Фиш узнает, что он вовсе не умер. Еще рано для этого.       — Умница, — ответил неизвестный. Кобблпот уже почувствовал свободу и облегченно выдохнул, когда вдруг его сильно ударили в живот, заставляя охнуть от боли и согнуться пополам. — Для профилактики, — холодно прокомментировал нападавший, оставляя парня одного в холодной подворотне Готэма.       Освальд со злостью проследил за неизвестным, с трудом выпрямляясь. Что ж. Благодаря его небольшой слежке он получил больше минусов, чем плюсов. Единственное, что он мог с уверенностью сказать, что кто-то из вышки следил за сценой его «убийства». А еще лучше то, что этот нападавший теперь может с легкостью поведать юной Монро о том, что Освальд-таки жив. Прекрасно. Просто чудесно. Освальд гневно ударил кулаком стену, зашипев от легкой боли. Девчонка снова путает его планы, не прикладывая к этому и толику усилий.