Голос Мегаполиса

До провала шли примерно двадцать минут — Джулия бы назвала точное число, если бы не была занята изучением ибнага. Она никак не комментировала свои наблюдения, не заявляла больше о своем присутствии, но это как раз означало: искусственный интеллект занят мыслительным процессом. Для Элиота это не означало ничего хорошего, учитывая склонность Джулии, точнее женщины, с которой ее списали вплоть до манеры кокетничать, к суровой мужицкой любви. Джулия знала о том, что Элиот был, как она выразилась, «сексуально позитивно настроенным» — у него вставало на все, что было похоже на человека. В нынешних реалиях, когда у твоего потенциального полового партнера может быть несколько голов, хвостов и не менее трех видов гениталий, пол никакого значения не имел. Человечество давно вступило в эпоху дружбы не только видами, но и планетами, а уж Элиот, бывавший на самых удивительных из них, и подавно насмотрелся в инопланетных борделях на все, что могло существовать в принципе. Хотя там он бывал редко — все же работа стояла на первом месте, и только после этого — его член. Поняв, что ибнаг к разговору не расположен, Элиот тоже занялся его исследованием и пришел к выводу, что тот идеально подходил для изучения анатомии — все мышцы были четко прорисованы под медной, с красноватым оттенком, кожей, каждое движение можно уловить там, где оно начиналось, а хвост так вообще индикатор настроения — нервно дергался каждый раз, когда Элиот косился в его сторону. Шип на кончике внешне выглядел очень острым, такой и кость проткнет влегкую. Удивляло, что Габель при таких габаритах действительно двигался без малейшего шороха, нужно было потом обратить внимание на его стопы с четырьмя пальцами-когтями и пятым над пяткой, как у хищников-кошачьих, наверняка там имелись смягчающие подушечки. Габель еще не раз предпринял попытку к бегству, но Джулия пресекала их сразу, как только получала сигнал от ошейника, нагревая его до того, как ибнаг делал движение в сторону Элиота или отступал назад. Будь Элиот чуть моложе, он бы смилостивился и отпустил этого неудачника, но он к своему возрасту был научен опытом командировок в подобные места и знал: если есть возможность привлечь местных к помощи в операции, то лучше сделать это сразу. Если не выйдет из аборигена хорошего друга, то, по крайней мере, будет заложник, который ради сохранения собственной жизни пойдет на многое. И не то чтобы Элиот злоупотреблял своими полномочиями, но иногда ему было просто скучно бродить одному по лесам, болотам и пескам. Габель сканировал его ответным косым взглядом — глаза у него были чуть более нестандартного, удлиненного разреза с черными пятнами в уголках у носа, возможно, что это была такая же ритуальная раскраска, как та, что шла поверх шрамов. Он молчал, даже когда впереди показался провал и терпеливо ждал, зависнув в воздухе и хлопая крыльями, пока Элиот, используя страховочные тросы, спустится на землю. Тут, у колонн, прямо под построенной надземной дорогой, Элиот развел костер, используя сухие ветки и специальную смесь из походного баллончика, открыл все три банки с паштетом и положил на камни у огня. — Ты тоже можешь идти поохотиться, — сказал он Габелю. — Отойдешь дальше, чем на сотню шагов — ошейник даст понять, что лучше валить обратно. Понял? — Твоих или моих? — спросил Габель, сложив руки на груди и нависая над Элиотом, присевшим у костра. — Твои ноги меньше. Если бы не твои штуки, мне не надо было бы охотиться. Они кусаются, когда я собираюсь тебя съесть. — Твоих шагов. Иди уже, пока мои штуки снова не начали кусаться. Габель постоял, сверля его взглядом — привычным уже, препарирующим, от которого могла печенка заморозиться, но Элиот и не таких монстров видел. Этот хоть был похож на человека и было понятно, чем может убить. Гораздо сложнее было с существами, наполовину или полностью состоявшими из тумана и не имеющих отверстий, уязвимых с виду мест, куда их можно было ранить. Элиот, проверив, что все оружие стоит на предохранителе и достаточно одного касания, чтобы перевести его в режим боевой готовности, вернулся к насущному. — Господи, да! — произнес он, втянув носом воздух — разогретый, блестящий пленкой жирка паштет пах потрясающе. Было бы неплохо добавить хлеба к нему, но где ж его теперь взять? Пригодились вместо него галеты из сухпайка, которые он не переносил в чистом виде. Помимо них в рюкзаке имелась жратва в консистенции желе и прессованных в батончики смесей, которых хватило бы еще на недели две вперед, но это учитывая, что он помимо этого будет восполнять необходимую норму белков и углеводов подножным кормом, охотиться придется в любом случае. Без мяса он ноги протянет. Те самые, которые меньше, чем у Габеля. — Откуда провал? — спросил Элиот, прислушиваясь к звукам леса — пока, вроде, все спокойно. — Его не было. Иначе бы меня не отправили этим путем. — Разрушение возникло в результате нарушения гравитационного баланса внутри строения, — доложила Джулия. — Блоки, укрепляющие тоннель, держались внутри специальным полем, которое позволяло построить его таким образом, чтобы минимизировать время и затраты. Однако в Управлении не учли вероятность аномалий почвы — в некоторых местах она содержит природный элемент, который в состоянии изменять гравитацию, потому не стоит удивляться, если где-то покажется, что земля отталкивает от себя. Так и есть. Естественное гравитационное поле данной планеты в месте повреждения накапливало энергию и вырвало блоки из искусственно созданного поля, в результате этого тоннель разрушен в секторе «С». Данные уже отправлены в Управление. — Все равно они ничего не предпримут, — проговорил Элиот, облизывая ложку. — Я и так их второй шанс. Когда вернулся Габель, от которого пахло сырым мясом, — не хотелось бы знать, кому сегодня «повезло», — Элиот закапывал в ямку на месте костра пустые консервные банки. Туда же он сбросил еще горячие угли и засыпал землей. — Ты прячешь шкурки от своей еды? — поинтересовался Габель. — Вроде того, — хмыкнул Элиот. — Теперь идем к тоннелям. Габель глянул на него, и кожа у него на носу собралась складками: — Подземные ходы? Мерзость. Там тявкающие карлики. И вонь. Тесно. Крылья не расправить. — А тебе и не надо. Пешком пойдем. Габель оскалился, потом зажмурился и издал урчащий звук, который Элиот определил как смешок и спросил: — Чего забавного? — Идти — не подходит. Там нельзя ходить. Только летать. — Красавчик прав, — подтвердила Джулия. — Сектор «15D», одна из проживающих на его территории, прилегающей ко входам в метро, форм жизни называется «огачи» — двуногие существа, не имеют глаз, слуха, обоняния и иных конечностей, кроме тех, на которых передвигаются. Опираются на длинный хвост, им также ловят свою жертву, используя его как руку. Охотятся, используя специальный орган. Описывать его устройство слишком долго, Джулии это неинтересно, но Эли должен знать, что пока он двигается с определенной скоростью, он невидим для огачей. Как только Эли остановится или замедлится — он станет обедом для существ. К сожалению, обойти места обитания огачей не представляется возможным в рамках данной операции, это займет времени больше, чем есть у Эли. Габель поможет. — Габель может понести Эли в лапах, — подражая ее голосу, произнес тот. — Как кусок говна. Элиот потуже затянул лямки рюкзака и ответил: — Я попрошу тебя, если не буду справляться. Но, раз уж такое дело, что идти нельзя — будем бежать. А ты держись на хвосте. — У тебя нет хвоста. — Это устоявшееся выражение, тебе не понять, означает «держаться позади на небольшом расстоянии». — Я не понимаю глупых шуток. — Ха. Ха. — Прервала их Джулия. — А ты что смешного нашла? — спросил Элиот. — Габель и Элиот — забавные. Джулия шипперит Габеля и Элиота.