Под маской скромности / 表面矜持

Как только Ся Юй произнес эти слова, гостиная погрузилась в тишину. На лице отца Ся замерло выражение крайнего возмущения: глаза злобно распахнулись, а рот приоткрылся в явной готовности развязать словесную перебранку. Мужчине потребовалось некоторое время, чтобы в полной мере осознать слова Ся Юя. Он ощутил удушающее предательство и сильнейшую ярость. Как этот самоуверенный малец посмел ему угрожать? Отец Ся почувствовал себя львом на закате жизни, которого пытался сместить подросший львенок. Проведя эту аналогию, мужчина взбесился еще пуще. Такого нельзя допустить! Отец Ся с силой ткнул сына в грудь и взревел: — Что ты мелешь?! Выражение лица Ся Юя не изменилось. — Я все знаю, отец, — сказав это, он слегка приподнял подбородок и добавил так же тихо и бесстрастно: — Почему ты не отвечаешь на мой вопрос? Ся Юй прекрасно знал, как вывести отца из себя. Отец Ся придает особое значение своему авторитету в семье. Что бы он ни говорил, все должны повиноваться и молча кивать в знак согласия с каждым его словом. Нельзя перечить, огрызаться и возражать воле главы семейства. Даже если отец Ся не прав, никто не имеет права указывать на его ошибку — лишь молча опустить голову, закрыть рот и покорно слушать все, что он посчитает нужным сказать. Поэтому спокойный тон и несколько фраз в ответ на брань за одну секунду могли довести старомодного диктатора до точки кипения. А если ко всему прочему добавить имя Ся Чжао, то сила контратаки увеличится в несколько раз! Ся Юй посмотрел на покрасневшее от гнева лицо отца, на растопыренные ноздри, которые яростно втягивали воздух, и на вздымающуюся грудь и предугадал его следующий шаг — пощечина. И как быть? Стерпеть или нет? Подставиться или увернуться? Если отец Ся сейчас не успокоится и не выпустит пар, то просто лопнет от злости. Такими темпами ему скоро станет плохо. У него больное сердце и слабые легкие… Пока Ся Юй решал в голове непростую дилемму, произошло то, что должно было произойти: отец Ся замахнулся, и его ладонь с молниеносной скоростью направилась к лицу сына. Ся Юй юрко увернулся от пощечины и оперся рукой о диван, затем под горящим от ярости взглядом выпрямился и безэмоционально посмотрел на обидчика. Если отцу станет плохо, то в этом будет виноват он сам! — Вот же шкет! — Почему ты захотел меня ударить? Я спросил что-то не то? Разве не может младший брат спросить о старшем? — Ся Юй выпрямился и продолжил ровно и спокойно: — Отец, ты поступаешь со мной так же, как и с Ся Чжао. Неужели не боишься, что меня будет ждать такой же исход? Неужели он и правда не догадывается, к чему могут привести эти эгоистичные поступки? — Почему это я должен бояться? Разве я делаю что-то не так? А?! Получив удар в спину, отец Ся лишь распылился. Он угрожающе приподнял брови, подошел к сыну ближе и рыкнул: — Разве я виноват в том, что направил его на правильный путь? Виноват в том, что нашел жену и настоял на внуке? Он запутался и делал ужасные вещи, а я, отец, подарил ему лучшую жизнь! Я ни в чем не ошибся и сделал все правильно! Так чего мне бояться?! А?! Голос отца Ся стал еще громче, а на лбу выступили синие вены. Он с силой ткнул Ся Юя в грудь и продолжил напирать: — Ты все еще хочешь использовать имя брата для угроз? Да как у тебя только язык поворачивается?! Я тебя кормил и одевал, а ты… Каким неблагодарным сыном ты вырос! Как только смеешь угрожать отцу?! Ся Юй, твой старик никогда не делал ничего дурного! Никогда не грешил и всю жизнь заботился о семье, а ты… ты! Ся Юй больше не мог сохранять спокойствие. Его охватило абсурдное чувство, которое уже нельзя было подавить. Он непонимающе посмотрел на праведного отца и изумленно спросил: — Ты довел Ся Чжао до самоубийства. И правда веришь, что не сделал ничего плохого? Неужели совсем не чувствуешь вины? — Вины?! — Отец Ся, обуянный яростью, ткнул пальцем в лоб Ся Юя. — Если бы я чувствовал вину, ты никогда бы не родился! Я был обязан исправить ошибку перед обществом, родить второго сына и воспитать из него достойного человека! Ся Юй опешил. Отец Ся придвинулся ближе и заглянул ему в глаза. — Позволь напомнить, Ся Юй: все люди должны поступать правильно. Человек не просто так зовется высшим существом, он может обуздать свою сущность! Для мужчины самое главное — это ответственность! Он должен служить Родине и защищать семью — это его предназначение в жизни! А каким «мужчиной» вырос тот отброс?! Я не чувствую вины или сожаления, только гнев! Я запретил упоминать его гнилое имя в стенах нашего дома, потому что этот неудачник — позор для семьи Ся! Мне неловко думать, что ребенок, которого я растил и любил всем сердцем, стал бесполезным отбросом, что не может принести никакой пользы ни обществу, ни стране! Даже вспоминать о нем тошно! Ся Юй тупо уставился на отца. Кажется, теперь мозаика в его голове начинала складываться. Он иначе посмотрел на трагедию, произошедшую в семье, и внезапное осознание правды с ног на голову перевернуло уже привычные убеждения. Все это время Ся Юй был уверен, что отец чувствует себя виноватым за смерть старшего сына, поэтому намеренно не упоминал о прошлом и не вскрывал старые раны. Он полагал, что отец сожалеет о случившемся, иначе почему он так добр к Ся И? Почему так балует его? Ся Юй всегда думал, что заботой и любовью к внуку он отдает дань Ся Чжао. И тем более Ся Юй не знал истинной причины своего рождения. Не знал, что родители решились на второго сына только потому, что первый вышел каким-то не таким. Ся Юй искренне верил, что тяжелая рука отца и воспитание в ежовых рукавицах — это следствие потери ребенка, которого им не удалось спасти. Он старался угодить родителям, был сдержанным, покладистым и послушным. Он бережно относился к их чувствам и поэтому никогда не упоминал о старшем брате, как этого просил отец. Но кто же знал, что за всем этим кроется нечто большее? Кто знал, что в итоге убеждения, которые Ся Юй сам себе внушил, так сильно отличаются от реального положения дел? Теперь он совсем не понимал родителей… Отец с малых лет не разрешал Ся Юю играть с мальчиками, а когда тот стал старше, принялся наседать и убеждать обзавестись подружкой. Тогда он считал, что отец так вел себя из-за смерти старшего сына, и верил, что родители просто переживают и беспокоятся. Ся Юй думал, что родители боятся за него и не хотят, чтобы и младший сын стал геем. Боятся, что младший сын повторит судьбу старшего, и в семье Ся произойдет очередная трагедия. Тогда Ся Юй, будучи смекалистым ребенком, безоговорочно подчинялся и этим странным правилам, и всем абсурдным требованиям семьи. Он верил, что эти «меры предосторожности» принимались исключительно из-за любви и защиты. Только поэтому, даже если Ся Юю что-то не нравилось, он терпел и продолжал подыгрывать родителям. Вот только прежние убеждения оказались ложными, а все жертвы Ся Юя — совершенно бесполезными! Какой же он глупый… Ся Юй сглотнул. Во рту пересохло, поэтому его голос стал сдавленным и немного хриплым. — Брат любил мужчин — людей одного с ним пола. Это не преступление. Родители никогда не говорили, что Ся Чжао был геем, однако их действия и отношение ко многим вещам, сделали этот факт очевидным. Кроме того, однажды прибираясь на чердаке, Ся Юй нашел вещи старшего брата. Среди них лежали книга с теплыми пожеланиями, написанные для Ся Чжао мужской рукой, и баскетбольный мяч с автографом Коби. Ся Чжао не играл в баскетбол, вероятно это был подарок, который он так и не смог отправить. Ся Юй был уверен, что все, кроме Ся И, знают о сексуальной ориентации Ся Чжао. Он не хотел бередить старые раны родителей, поэтому не задавал лишних вопросов. Как и ожидалось, когда Ся Юй заговорил об ориентации старшего брата, отец Ся не повел и бровью. Он лишь сурово посмотрел на сына, положил руку ему на плечо и тяжело выдохнул. Отчего-то его гнев слегка поутих, а голос стал тише и серьезней: — Это не преступление, а ошибка. А любые ошибки нужно исправлять. Я уговаривал и наказывал его, пытался выбить эту дурь кнутом и пряником, но твой неисправимый старший брат решил, что лучше умереть, чем быть нормальным! Не стоит сравнивать себя с этим гнильем. В твоем возрасте уже пора задуматься об отношениях и браке, и я позабочусь об этом ради тебя. С возрастом у меня возникли проблемы со здоровьем: больное сердце, слабые легкие, высокое давление и еще куча всего. Знаю, что мое время подходит, но я не боюсь смерти. Я боюсь, что ты поступишь неправильно! Разве я так многого прошу?! Я заставлял тебя учиться? Заставлял занимать первое место в классе, сдавать вступительные экзамены или участвовать в соревнованиях? Твой отец вел насыщенную школьную жизнь и поступил в университет за границей, нашел престижную работу — все это было ужасно тяжело! Я никогда не принуждал тебя к этому. Даже если ты станешь офисным планктоном и будешь зарабатывать гроши, я не скажу ни слова! Ты волен жить, как хочешь, только не поступай неправильно, не делай дурных ошибок, как старший брат, и женись! Ся Юй непонимающе посмотрел на отца. — То есть я могу чудить, как вздумается, но обязан жениться… Потому что «быть геем» — большая ошибка? — Да! — отец Ся тут же кивнул. — Ладно, я понял, — Ся Юй послушно ответил, тяжело вздохнул, пытаясь отогнать внезапное потрясение, и мастерски вернулся к прежнему равнодушию и спокойствию. — Отец… — Что такое? — И что, если я тоже гей? — Не дождавшись от отца ответа, он продолжил: — Если я гей, мой старший брат — гей, что же получается? Все говорят, что сексуальная ориентация передается по наследству. Так от кого мы получили ошибку в генах? От тебя? Или от мамы? Как только он договорил, рука отца крепко стиснула его шею! Ся Юй нахмурился и сжал зубы от боли, но не стал сопротивляться. Отец Ся гневно усилил хватку, наклонился к сыну и прошипел: — Ты забыл все, чему я учил тебя в детстве? Или не слышал, что я сказал? Люди должны поступать правильно. Правильно, понимаешь?! — Значит это ты. Ты гей? — Ся Юй усмехнулся. — А мама в курсе? И что она об этом думает? Отец Ся отпустил шею сына, но на ней остался четкий синий отпечаток, и с силой тряхнул за грудки. — Даже не пытайся спровоцировать меня этими грязными словами! В наше время сваха сама подбирала пару, и два человека, которые прежде никогда даже не виделись, начинали встречаться и создавали семью. Думаешь, кто-то спрашивал их о чувствах? Все эти любовные трепыхания такая чушь! Многие пары видели друг друга впервые, откинув фату на свадьбе. И что в итоге? Верно! Они создавали семью и заботились о партнерах до конца жизни, как и положено мужу и жене! Однополая любовь, секс и интрижки — молодежь нынче думает только об этом! Безответственные глупцы! Ся Юй посмотрел на отца, и тугой узел беспокойства, который столько лет крепко связывал его сердце и душу, наконец распустился. Больше не хотелось спорить и ругаться. Не хотелось выслушивать этот бред и мусолить одну и ту же тему… Ну что за скука. Ся Юй покосился на кухню, в которой все это время хлопотала мать Ся. Как ни странно, внутри все было тихо и спокойно… Скука. Он глубоко вздохнул и с легкостью разжал руку отца. Пусть запястье Ся Юя выглядело тонким и слабым, в нем было больше силы, чем могло показаться на первый взгляд. Ся Юй сам не ожидал, что сможет так просто освободиться от отцовской хватки. Он сжал и разжал свой кулак несколько раз, ошеломленно наблюдая за этим бесхитростным движением. В детстве он всегда поражался, что отец, будучи высоким и щуплым, так больно раздавал тумаки. Даже от простого щелбана на лбу Ся Юя появлялась шишка, которая не сходила несколько дней. Отец мог задать такую порку, что не спасали даже плотные штаны. Но сейчас этот человек… так стар и слаб. Ся Юй стал сильнее и выше, а отец Ся превратился в упрямого и невежественного старика, чей образ мыслей застрял в 1960–1970-х годах. Он больше не тот властный и устрашающий мужчина с железной хваткой. Ся Юй стряхнул руку отца и ничего не сказал, просто отвернулся и направился к выходу. Травмированная нога болела и саднила, но он пытался этого не замечать. — Куда намылился? — буркнул отец Ся. Ся Юй ничего не ответил и подошел к двери. Из-за травмы его нога опухла, и обувь не налезала. Даже в номере Ся Юй ходил без тапочек. В такой обстановке он совсем забыл об этом, и когда не смог натянуть на ногу кроссовок, снял его и с другой ноги. Босым он открыл запертую входную дверь. — Юйэр, куда ты направляешься так рано? — Из кухни выбежала обеспокоенная мать Ся. — Я уже приготовила завтрак. Давайте все сядем и поедим. — Я не голоден, — обронил Ся Юй и открыл дверь. Мать Ся нерешительно посмотрела на мужа, а затем на сына, который уже перешагнул порог и одной ногой стоял на улице. — Куда ты уходишь? — спросила ему вслед мать Ся. Ся Юй оглянулся и косо усмехнулся: — Совершить очередную «ошибку».