Рисуя Судьбу

— Что делаешь, малыш? Рисуешь? Донна заглянула в детскую и подошла к своему трёхлетнему сыну, сидящему на полу. — Что тут у тебя? Это машина? Малыш продолжал рисовать. На соседнем листе был нарисован дом с синей крышей и огромным деревом. Донна посмотрела в окно, дом напротив выглядел точно так же — синяя крыша и большое старое дерево. — Похоже, — она села рядом с сыном и с тёплой улыбкой погладила по светлым волосам. — Мой маленький художник. Когда подрастёшь, мы будем выставлять твои картины в галерее. Да, Дженсен? Согласен? Тот не ответил, увлечённо рисуя рядом с машиной человечков. — А это кто? Дженсен сдвинул рисунки, изображая звук едущей машины. — Хочешь, чтобы у нас новые соседи появились? Тебе не с кем играть? Это ведь детки, да? — нагнувшись поближе, Донна рассмотрела две высокие фигуры и три маленьких. — Было бы здорово. Новые друзья — это хорошо, — она погладила сына по вновь склонённой над белым листом голове и тихо вышла из комнаты. Следующим утром она увидела через окно, как к соседнему дому подъехала машина и оттуда вышли пять человек. Муж с женой и трое детей. Как странно. По спине пробежал холодок, и Донна покосилась на Дженсена, уплетающего овсянку и чиркающего карандашом по листку бумаги. Она чуть помедлила, прежде чем подойти и посмотреть. Донна не в первый раз замечала, что некоторые рисунки были похожи на... реальность. Но она считала это просто совпадением. На этот раз Дженсен рисовал большое здание, похожее на мегамаркет в центре, куда они по выходным ездят за продуктами. Такая же бело-голубая вывеска и надувной кролик, который вечно возле себя ребятню собирает. Дженсен старательно вырисовывал облака, закрашивал небо голубым, а потом взял оранжевый карандаш и стал чиркать им по зданию. — Милый, что ты делаешь? — она с тревогой смотрела, как под оранжевым цветом исчезает нарисованный магазин. Не ответив, Дженсен взял другой карандаш и стал чиркать красным поверх оранжевого. — Дженсен! — ей хотелось отобрать у него карандаш, но она сдержалась. Дженсен отложил карандаш, посмотрел на свой рисунок и, вздохнув, вернулся к каше. Донна помедлила, затем взяв рисунок и стараясь на него не смотреть, сложила и убрала в стол, как можно дальше. Тревога не проходила до конца недели, а субботним утром, собираясь за покупками, Донна разговорилась с соседкой, пока Алан возился с машиной. — Вы в Рэббхолл собираетесь? — спросила Магда, закуривая сигарету и с наслаждением затягиваясь. — Да, — улыбнулась Донна. — Суббота — день больших покупок. А ты не собираешься? Может, тебе нужно что-то? — Милая, Рэббхолл вчера подчистую сгорел. Ты не слышала? — Сгорел? — Донна почему-то сразу подумала о спрятанном рисунке сына. — Да, жуткий был пожар! — Магда снова смачно затянулась. — Хорошо хоть, народу немного было, без трупов обошлось. Но говорят, несколько человек в больнице. У Донны пересохло во рту и закружилась голова. — Дорогая, с тобой всё в порядке? — встревоженный Алан обнял её за плечи. — Он сгорел, — прошептала Донна, и по её лицу покатились крупные слёзы. — Что? О чём ты говоришь, дорогая? — растерялся Алан. — Рэббхолл вчера сгорел, — объяснила Магда. — Милая, это жуть, конечно, но зачем ты так? Страховка им всё возместит, не расстраивайся. — Я хочу вернуться домой, — Донна вытерла слёзы и быстрым шагом направилась к машине. Дженсен сидел на капоте с альбомом и что-то рисовал. — Идём домой, малыш, — избегая смотреть на рисунок, Донна взяла его на руки и побежала в дом.

***

Каждый раз, когда Дженсен берёт чистый лист, сердце Донны сжимается от тревоги. Когда она собирает с разных поверхностей его рисунки, её руки дрожат от страха, и внутри всё сжимается в тугой узел, но она всё равно смотрит их. Цветы, деревья, веселые животные, обычные дома — ничего страшного. Тогда она выдыхает и убеждает себя, что ей всё только привиделось. Но бывает и по-другому. Временами её сын рисует дурные вещи, и тогда Донна окунается в свой страх с головой и ждёт. Ждёт, когда случится что-то плохое. Однажды Дженсен нарисовал собаку на кроваво-красной дороге, а через три дня соседского Скиппи грузовик три квартала за собой протащил. Можно было подумать, что это случайность, Скиппи вечно сбегал со двора и гонялся за проезжающими машинами, но череда других подобных «совпадений» уже не оставляла места случайности. В такие моменты Донна уходила к Магде и молча выкуривала сигарету у неё на заднем дворе. Та лишних вопросов не задавала, просто сидела рядом и так же молча курила. Наверное, она думала, что у Донны с мужем ссоры случались или ещё что, но на откровениях не настаивала. Донна была ей за это благодарна. В последнее время всё шло спокойно. С тех пор, как Дженсен близко подружился с девочкой из дома напротив, и Донна была этому только рада. Одри чудесная, яркая, с большущими голубыми глазищами, звонким смехом, буйным воображением и копной рыжих кудрей. Рядом с ней и Дженсен менялся, становился более... нормальным. Хотя бы чаще откладывал карандаш в сторону. Одри всё время втягивала его в игры и придумывала им новые весёлые приключения. Хорошо. В этом году уже школа начнётся, и Донна очень переживала, что придётся подыскивать для сына какое-то специализированное учреждение. Алан только отмахивался от её страхов и говорил, что если Дженсену и нужно в специальную школу, то в художественную. Что ж, может быть, он и прав. Донна вошла в детскую, и на секунду живот тревожно скрутило, когда она увидела, что Дженсен с альбомом. Но, взяв себя в руки, она всё же улыбнулась и посмотрела на рисунок. Дженсен делал успехи, его рисунки становились всё более живыми и от этого пугающими. Но не на этот раз. Изображённый мальчик уже не выглядел как набор палочек и кружков, почти похож на человечков из мультфильмов, он широко улыбался и играл с большой собакой на лужайке. — Ты хочешь собаку, малыш? — с улыбкой спросила Донна. — Нет, — Дженсен мотнул головой, продолжая разукрашивать футболку мальчика. — Разве это не ты? — Донна постучала пальцем по старательно выведенной букве J. — Разве это не значит Дженсен? — Нет, это его, — Дженсен ткнул пальчиком в нарисованного мальчика. — И как его зовут? — Не знаю, — Дженсен с досадой пожал плечами. — Только буква… Со временем лицо мальчика вырисовывалось чётче, но Донна всё равно не могла узнать в нём соседских детей или одноклассников сына. Но от этих рисунков хотя бы не веяло тревогой и приближающейся бедой, как от тех, других рисунков. Жутких и пугающих. Чего только стоила недавняя птица на траве. На рисунке та лежала, раскинув крылья и словно спала. — Милый, птичка отдыхает? — с тревогой спросила Донна. Дженсен сначала молчал, а потом отрицательно покачал головой. Рука Донны невольно дрогнула, когда она ощутила пробежавший холод по спине. К сожалению, такое случалось довольно часто. Дженсен рисовал что-нибудь ужасное, разные страшные вещи, а потом замолкал на какое-то время. Будто прятался где-то внутри себя. Алан не придавал этому значения, говорил, что у неё богатая фантазия и слишком много свободного времени, а сын весь в неё вот и выдумывает всякое. Донна и рада была бы взять пример с мужа и не обращать ни на что внимание или сводить сына к психологу, только вот страшные картинки с его рисунков слишком часто сбывались в реальной жизни. Это неизменно пугало её до дрожи и ночных кошмаров. И ещё больше Донна боялась, что её саму назовут сумасшедшей, если начнёт всем рассказывать, что её маленький сын рисует будущее. Погрузившись в свои тревожные мысли, она сняла с верёвок высушенное бельё и пошла обратно в дом, когда прямо перед ней пролетела птица, со всего маху врезалась в стеклянную дверь и затихла, раскинув крылья на траве. Будто уснула. Донна уронила таз и громко закричала, схватившись за голову. Когда Алан вернулся с работы домой, он нашёл жену, сидящей с ногами на диване, с бокалом вина в руке и отсутствующим взглядом. От неё снова пахло сигаретами. Когда он спросил, что произошло, она вывалила на него все свои страхи, плача и крича, что ей страшно и у неё больше нет сил выносить всё это. Кончилось всё ссорой и взаимными обвинениями. И в этот вечер сына на ночь целовал Алан, потому что Донна так и не смогла подняться к нему в комнату.